Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Письма в облака незнакомому любимому человеку




     
 
Письмо 881
25 сентября 2018 г

Лесные страхи
Здравствуй!

...Может быть, ничего особенного в этом нет. Осень всегда украшает себя оттенками прощанья... В кружении оттенков шла я в свой лес. В кружении оттенков, перелетая с ветки на ветку, наблюдала за мной пёстренькая куропатка.

Может быть, ничего особенного в этом нет. Мало ли кто может сопровождать твои грустные минуты... Я взбиралась всё выше... По обочинам расхлябанной колеи рассыпалась мозаика плодовитых сыроежек.

Они словно просили меня остановиться и будто просились в ладонь... и будто спрашивали:

— Ну, чем мы нехороши? Возьми нас в свой рюкзак...

— Боровики ищу, — отвечала я им, не останавливаясь, — последние осенние боровики...

— Далеко за ними, в глушь, в чащу надо, — поблёскивали шляпками сыроежки...

Поблёскивали, вздыхали печально и оставались где-то позади...

А куропатка по-прежнему сопровождала моё движение... Движение в ту сторону, где найдётся кусочек нетронутого леса и высветятся багровые шляпки упругих боровичков.

— Ну, что ты всё летишь за мной? — наконец-то не выдержав, спросила я куропатку.

Ничего не ответила она. Просто взмахнула крыльями и улетела в другую сторону. За высокую гору. А я поняла, что стою одна посреди глухой чащи. Ещё немного, и найду нетронутую полянку с боровичками...

Но тут вдруг услышала треск сучьев. Он раздавался метрах в пятидесяти от меня. Напряглась. Застыла. Волна страха накрыла меня пеленою слетающих с берёз листьев... Вдруг это медведь? Лето в лесах было безягодное. Голодные медведи выходили в посёлки и даже в городе как-то появились. Двух медвежат видели ранним утром на детской площадке... И полно в этом году рассказов было о том, как хозяева леса нападали на грибников, заламывали... В общем всякие страсти заползали в мою голову и размножались там с невероятной скоростью...

— Иди, иди обратно! — скрипели под моими ногами сучья-гнилушки.

— Беги! — настойчиво советовали ёлки...

— Отдаляйся тихо! — предупреждали берёзы.

Преодолев оторопь, я сдвинулась с места. Шум ломающихся сучьев будто шёл следом за мной. Шёл, не отпуская мои сомнения и страхи. Уже представляла, как придётся применить на практике карельскую присказку, обращённую к медведю:

— Тойво, тойво, иди своей дорогой! А я своей пойду...

Сама в действенность этой присказки не очень-то верила. Скорее, не верила вообще... Единственное помнила, что убегать нельзя... Как-то тихо отдаляться надо. Но чем тише пыталась я отдаляться, тем громче предательски шумели под ногами ломающиеся ветки застарелого валежника...

— Так-то так-то, — шумели мне в след поломанные, не выдерживающие напора своих ветров, престарелые сосны.

Они будто вершили мне приговор:

— Вот догонит тебя сейчас медведь... Вот нападёт, заломает... И зачем тогда была вся твоя жизнь?..

— И подумает, что ни к чему была... — в тон обломанным соснам шептали ободранные ёли... — И подумает напоследок, к чему приводит человеческая ненасытность...

Я ускоряла шаг, а шум не отставал от меня. Всё так же рядом ломались сучья глухого заброшенного леса. Хотелось выйти на колею. Но колея угрожала своей глинозёмной расхлябанностью:

— Пойдёшь по мне — станешь видимой...

И я, отдаляясь от колеи, совсем сбилась с дороги и уже не то шла, не то летела, как потерявшая ориентир птица.

Темнота надвинулась совсем внезапно. Надвинулась и окатила меня с головой. И вот, сделав последний, задыхающийся рывок, я вдруг выскользнула из глухого шума прямо к тишине лесного лунного озера. Дальше мне всё было знакомо. Над краем озера обнажила своё лицо выпрыгнувшая из еловых разлапий колдовская луна.

Пройдя ещё несколько шагов вдоль берега, я увидела невдалеке склонённую над водой фигуру. Послышалось хлопанье крыльями, всколыхнули темноту крики ночных сычей... Наверное, та, склонившаяся фигура, вспугнула ночных птиц. Приближаясь, я уже по привычке складывала в уме поэтические строки:

В платье обморочного полнолуния
К виражам
Воды
Подошла, дрожа...
Закричали сычи и луни, и...
По ночным виражам, кружа...
Та ли мумия полнолуния
Воду прутиком ворошит...
Та ли мумия вольнодумия
В воду лунную ворожит...

Досочинить я не успела, потому как фигура над озером подняла лицо в мою сторону.

— Ника! — вскрикнула я, узнав свою знакомую.

И она, шлёпнув палочкой по воде, залилась облегчённым смехом:

— От медведя убегала?

— Ага!

— И я тоже!

— Значит, мы друг от друга убегали... Я все боровички по дороге растеряла...

— А я так и не нашла ни одного...

Луна сияла. Мы с моей знакомой Никой шли полевой дорогой. В моём пустом рюкзаке отдыхало счастливое успокоение... В её пустой корзинке также спокойно и счастливо бултыхалась, потерявшая свою шляпку, ножка перезревшего подосиновика..., Она стукалась о бока корзины, шуршала в нападавших туда листьях. А мы с Никой наперебой делились своими страхами в лесной глуши, когда принимали друг друга за крадущегося медведя.

Полевая дорога кивала нам пушащейся бородой пережившего своё время старика Иван-чая... Вот ведь как всё иногда меняется. Минуты печали привели меня в лес... Минуты радости — вывели...

До свидания!

Вера Линькова




* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Подпишитесь на рассылку "Письма в облака":   
 
     
"Письма в облака" (c) Автор - Вера Линькова. Оформление - Юлия Скульская.


   

В избранное