Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Письма в облака незнакомому любимому человеку




     
 
Письмо 879
11 сентября 2018 г

А вечность неуловима
(по мотивам эссе Левона Осепяна "Картины, писанные маслом по чёрной клеёнке")

Здравствуй!

...Ты, наверно, знаешь, как бывает холодно от шаблонно сказанных слов. Даже хороших. Но — шаблонно! Когда есть чувства, душа рождает иные слова. Они могут быть не так построены... Они могут быть корявыми. Они могут быть скупыми... Но почему-то врезаются в самую сердцевину сердца. Они, эти не конъюктурно рождённые слова. Рождённые - навстречу тебе. Ты замираешь, слыша их оттенки... Или отголоски... Огромный мир вдруг превращается в "горсточку синего овса" Иманта Зиедониса... Всего лишь в горсточку синего овса, которого тебе безумно, до невозможности ожидать, вдруг захотелось ощутить, попробовать на вкус. Или просто — увидеть. А вкусом была — Вечность. А вкус Вечности был неуловимым...

И вот я снова привожу тебя к той скамейке, на которой... в неположенном месте... летел или дремал в полёте... тот, гениально оторванный от всего общепринятого... в последнем своём часе, художник. Пиросмани прозрачными красками воздуха, на кончике износившейся кисти... просто воздухом — обводил контуры пока ещё только набирающей силы, пока ещё только идущей в лето — изумрудно улыбающейся миру — листвы... Листвы склонённых над ним деревьев.

Уже не было никакой чёрной клеёнки. Череда красок превратилась в сплошной перламутр. Будто сама жизнь сворачивалась в улитковый домик... сворачивалась... и в неизвестную сторону отрешённо ползла...

— Нико! — потряс его за плечи Дворник. Дворник, только что высвободившийся из рамок картины... Только что освободившийся от её ограничительных пределов. Он оставил картине свою клюку и вошёл в живой воздух. Уже не с клюкой... Уже с сияющим фонарём в руке.

Нико ничего не говорил в ответ. Он продолжал раскрашивать воздух. С тихим, стоическим упорством — просто... раскрашивать воздух...

Глядя на то, как свободно вальсирует его кисть над бегущими к нему листьями склонённых деревьев... Глядя на то, как он то напыляет их серебром тумана, то укутывает в дрожащую позолоту... — глядя на все его отрешённые и не поддающиеся осмыслению полёты собранных в узел пальцев... — я обернулась в сторону Дворника, иначе вышедшего с картины, иначе заменившего клюку на фонарь... Не зная, зачем, спросила:

— А можно ли движением кисти уловить Вечность?

— Вечность неуловима! — откликнулись вспыхнувшие на листьях светлячки.

— Я ничего в этом не понимаю, — ответил Дворник. — Для меня важнее — просто поделиться хлебом, сыром, вином... Просто, что нравится мне в моём насыщении — предложить насытиться ему...

— Скажи, — снова спросила я Дворника, — а ему кто-нибудь, когда-нибудь варил кашу по утрам, стирал и гладил его одежды?

— Этого я не знаю, — ответил Дворник. — Но знаю, что для Нико всё это житейское не имело никакого значения...

— А он любил?

— Было что-то... Но все чувства он переносил в свои картины... Так выглядела его настоящая любовь.

— А почему мы говорим о нём в прошедшем времени? Ведь он перед нами, сейчас... Он продолжает не выпускать из рук своей истосковавшейся кисти? Он иначе раскрашивает... Нет, даже не раскрашивает, а утверждает существование живой листвы... Утверждает эти самые, склонённые над ним деревья...

— Я ничего в этом не понимаю, — смущённо пожал плечами Дворник, ещё сильнее выворачивая и без того вывернутые колени...

Фонарь его почему-то увеличивал непревзойдённые контуры листвы, которых едва касалась кисть Пиросмани...

— Он всегда пишет, — ответили вспыхивающие на листьях светлячки, — во времени и без времени... Пока Земля дышит... Просто пишет... И всё... Пишет, ни о чём не думая...

— Думая! — зашумели склонённые ветви нависающего над ним дерева, — Он всегда думает, только никому не узнать, о чём...

Я-то знаю, что всё живое, великое и неизвестное... и совсем малое из самой малости... всегда думает. Как думает сама планета Земля... Как всё, рождённое ею, думает... А светлячки правильно сказали, что ВЕЧНОСТЬ НЕУЛОВИМА...

Нико продолжал дышать и рисовать воздух...

Он обводил дыханием кисти контуры листвы, и чернота судьбоносной клеёнки съёживалась. До невозможности шагреневой кожи съёживалась... Как это может выглядеть, я расскажу тебе завтра.

До свидания!

Вера Линькова




* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Подпишитесь на рассылку "Письма в облака":   
 
     
"Письма в облака" (c) Автор - Вера Линькова. Оформление - Юлия Скульская.


   

В избранное