...Думал ли ты когда-нибудь о том, что твоё сокровенное Эго может вдруг однажды материализоваться? И твоё, и тех, кто с тобой на одной линии ожидания даров судьбы и великого Благо... Вряд ли ты об этом думал... Мне тоже не приходила в голову возможность такой материализации. И когда оболочка Красной Луны лопнула, на вершине снежной горы стало твориться нечто невероятное...
Гора с грандиозной выправкой вытолкнула из себя гранатовый постамент, и на него ступил кованый ботинок выдвигающегося из лунного шара монстра в полыхающем плаще... Лицо его было похоже на обрубок раскалённого металла... И только небрежно вдавленные глаза вулканизировали концентрацию живой надменности.
...Ожидающие при виде такого явления словно подавились обрывками собственных недосказанных изречений... Даже обломанный куст можжевельника у криво качающегося сейдового камня вдруг сжался, вытолкнув из себя случайно запавшего воробья. Воробей со скоростью вспугнутой мысли метнулся в сторону, за очертания красного умопомрачения...
Занося второй кованый ботинок на гранатовый постамент, гигант разинул жерло рта, коронованного испещрённым золотозубьем, и магическим гулом чего-то упреждающего, замогильно возвышенного, обозначил своё возникновение на линии ожидающих:
— Имя моё не известно земному миру... Как не известно и слуху твоему.
— Кто ты? — героически выпятив ребристо торчащую из-под свитера грудь, выдвинулся из своего дамского эскорта Бородатый.
— Твоё Эго, взращённое Краснолунием! — эхом прогромыхало по зареву воспалённого пространства. Суженные рампы его насмехающихся глаз, выпустив пучок злонравного огня, мгновенно просканировали стоящее перед ним, хотя и с гордым видом, но всё же мелко дрожащее существо... — Кто ты?
— Губернатор горы Клон... И, по совместительству, поэт... — задев корявый край сейдового камня, зачем-то припал на одно колено Бородатый.
— Ой, что будет сейчас? — тревожно зашептало за его спиной дамское общество, образующее элитарную среду в круге Бородатого.
— Он нагнёт его! — шептали одни.
— Нет, возвысит! — предполагали другие, подбирая на всякий случай подолы своих платьев и отодвигаясь подальше от "лобного" места.
Монстр Эго, наконец-то поставив второй кованный ботинок на гранатовый постамент, сделал такое движение каблуком, будто заранее растёр ничтожную сущность Бородатого:
— Клон кого? Губернатора или Поэта?
— Клон всего... И горы тоже... - залепетал Бородатый губернатор-поэт. И зачем-то стал пытаться величественно оправдывать свою должность: — Жизнь своей горы вот... возвеличиваю и воспеваю... Уже создал министерство Радуги и Парламент Облаков...
Слыша эти слова, я не могла понять, что происходит с его умопомрачённым сознанием... Казалось, что даже моя сторонняя точка отсчёта смешно закачалась от нелепости сочетаний: "Министерство Радуги" и "Парламент Облаков"...
Одна из дам со снежным вавилоном на голове в поддержку Бородатого важно взвизгнула:
— Да-да! Истину говорит! Именно я возглавляю Министерство Радуги!
— Не выпячивайся! — толкнула её рядом стоящая другая дама в норковой шубейке. — Председателем Солнца тебя всё равно не выберут!
На этих словах оболочки глаз взращённого Эго поплыли в ласковом тлении самоудовлетворённости. Монстр — гигант вдруг протянул руку к какой-то отдалённой планетке. Его рука ракетоносно прорезала окроплённую звёздами суетную даль и, выхватив светящийся комочек, подверглась возвращению.
— Значит, ты — Клон, поэтический губернатор, — уставился в Бородатого монстр Эго, — желаешь возвыситься над этой горой своих свершений?
— Желаю, — уверенно вякнул Бородатый.
— А вот видишь эту Экзопланетку Зэт в моих руках?! Она разрушится, если ты сейчас не откажешься от своего желания. На ней прекратится жизнь, если ты не согласишься вернуться в свою изначальную точку отсчёта, существовавшую ещё до всех твоих свершений. В моей руке сейчас целая планета жизней и одно твоё желание. Что перевесит?
Экзопланетка горящим воробушком трепетала в руке гигантского Эго. Наверное, ей тоже было страшно услышать ответ...
Бородатый замялся в некотором смущении, облокотившись при этом на закачавшийся каменный сейд. Дамская коалиция горы заохала и застыла от осознания столь сложного выбора.
— Эта... экзопланетка... — запинаясь, стал бормотать Бородатый, пытаясь собрать в кучу весь свой мыслительный процесс — всё равно далеко... Она мне чужая... И жизни её мне неизвестны... И, если я отпущу от себя всё достигнутое и вернусь в изначальную точку отсчёта, то не известно, стану ли я снова Губернатором Горы и Поэтом по совместительству...
Слушая сбивчивые изречения Бородатого, я не могла понять, неужели целая планета жизней может выглядеть меньше какого-то одного ничтожного желания одного человека — властвовать! Владеть всем! Подчинять! Создавать эфемерные министерства радуг и парламенты облаков?.. Неужели... Неужели...