Правда, нелепо, когда смех через плач перепрыгивает?!
Такая смешная скакалка через лето в вечную зиму...
Ты ведь, наверное, тоже кого-то терял по жизни. Видимого и невидимого — терял... А у Души нет понятия Видимого и Невидимого. Есть понятие — Близкого...
Вот я никогда не видела человека, о котором печалюсь. И всего два года была виртуально знакома. Виртуальность с его помощью обращалась в реальные мои книги. Порывы души в стихах — это было средством общения...
И вдруг — всё оборвалось. Так умирает смысл дальнейшего. Говорить с собой наедине — бред! И я прошу кого-нибудь! И прилетела его птица Саджа. Парламент между земным и бескрылым. белый флаг.
— Понимаешь, — говорю я посланной им мне этой чудесной птице, — Понимаешь, так невозможно воспринимать бытиё...
— Глупая ты, — смеётся мне в ответ его птица Саджа, — Люди освобождаются от тела иногда... Ведь Тело мешает иногда осуществлять дальнейший полёт...
— А почему моё не мешает, со сломанными спинными позвонками и коленами? — спрашиваю я птицу. Спрашиваю и понимаю, что мои вопросы при жизни — ничто. Ничто, по сравнению с Его желанием освободиться от навалившихся проблем.
— Сломанные позвонки и колена, — грустно заметила птица Саджа, — это не то же самое, где Сломанная Душа...
И вот я теперь перепрыгиваю через скакалку невидимых времён. Я больше не пью вино. Мне не интересно пить просто так. Мне было интересно, когда освобождались мысли для общения с ним...
— Так бывает, — грустно заметила птица Саджа, — исповедь — не только одуванчиками на могилах и воспоминаниями... Исповедь — это когда бесконечный болевой отсчёт на миру... Но не забывай, что помимо взрослого, в тебя есть детское. Такое смешное задорное, детское... Это трудно совместить... Но ты совмещай... И просто иногда спрашивай людей: — Что Вы от меня хотите! — смеха до упаду — дам! Дущу изнутри переворошить — запросто! Я — и грустная, и
печальная, и смешная, и трагичная, и взрослая, и детская... Просто, почему-то не слышу слов в ответ...
— Спасибо, птица! — говорю Садже и смотрю, как добрые люди оттаскивают от обочины дороги пьяно уснувшего человека...
Жизнь — это одно. Облака — всегда — другое. Но через это другое иначе осмысляется жизнь. И я, через всё не хочу — через больше — не писать стихи — снова написала это:
Мальвы твои не мертвы...
Мальвы цветут
где-то там...
Где-то там...
Правда, нелепо
ощущать уют
на подходе к цветам
мистических склепов...
Спать тебе не дают
высверки лисьих хвостов
и повадки зайцев...
Скажи,
а ты ощущаешь уют
сквозь эту земную завязь?
Мальвы цветут...
А тебя уже нет и нет...
Птица саджа твоя
замерла в неземном переходе.
Строчек твоих
земля сохраняет скелет
в поэтическом
многоводье...
Мальвы цветут
где-то там,
где-то там, пойми,
я тебя, невидимого воображала.
Это был
мой интер-портальный уют.
Был.
Не стало.
И какие-то иные миры...
Токи поэтические на подходе...
Без тебя не существует игры
строк, которые —
болью на взводе.
Просто — розовые шары.
Я и в них ощущаю уют.
Мальвы
креста твоего не мертвы —
В небо растут.
В небо растут!
Зачем написала, не знаю. Ведь обещала себе — больше не писать стихов...