Итак, мы не подозреваем порой, в какой тупик вгоняет нас чужеродное кукольное сознание... Знаешь, что вот сейчас что-то должно произойти, надо только удержать ниточку по-настоящему здравого смысла... Только удержать... Но какое-то неведомое тебе слабоволие вдруг разжимает пальцы, и ты неосознанно ступаешь в кажущуюся глубину... И даже не подозреваешь, что это не глубина, а только обманчиво мерцающий туман. В тумане кружатся блёстки фантиков от давно уже съеденных конфет, обрывки серебряной фольги,
разноцветные кружочки конфетти — сор. Просто сор отброшенных в сторону мыслей. Но ты цепляешься за этот сор. И в пальцах, как и в душе, застревает его никчёмное сияние...
...На остров Кукол надвигалась субстанция сияющего сора... И каждая его составляющая золотинка упорно дробила мои и без того рассыпающиеся чувства. Среди орхидей проглядывали выжидающие какого-то театрального финала кукольные головки.
— Ступай! И не бойся растоптать ещё не испытанные чувства! — подталкивал старый кукольный король свою юную копию под окно замка, над которым пенисто хлобучилась гора переливающегося тумана.
— И я должен прямо сейчас начинать её обманывать? — растерянно и вопрошающе, сделав шаг в сторону окна, спросила юная копия у своей изрядно побитой старости.
— Ну, зачем так грубо? — поправил его старый король, хлопая растрескавшимися веками. — Не обманывать, а приближать неизбежное...
— Но у инфанты Валеи дар завораживать харизмой... Вряд ли мне удастся выманить её из защитных стен?..
— На то и существует умысел, — снова подтолкнул юношу фарфорово заплесневелый мудрец в чине своё отжившего монстра. — Надо создать условия, в которых светлым её чувствам станет некуда лететь. Создать некий театральный искус...
Эти слова состарившегося монстра заставили меня невольно содрогнуться. Ведь тысячу раз сталкиваешься в жизни с чьими-то направленными в тебя злыми умыслами, и даже не подозреваешь, что всё это происходит не по воле судьбы, не само собой... Не подозреваешь, что нитями твоего сознания завладел незримый кукловод... И он вовсе не так силён... И если при каждом дёрганье успевать задумываться... Задумываться ещё до того, как он успеет дёрнуть за ту или иную ниточку твоего разума...
— Иди, принц Дарси! Иди к её окну! — проскрипел кукольный король. Из его рассыпавшихся век вывалилась овеществлённая пустота.
Такая пустота, обрушиваясь на твою мелеющую душу, обретает свойство — замораживать. И я стояла среди опускающих лепестки орхидей, среди изумлённо качающихся кукольных головок, словно замороженная. Словно чашечка киселя, кем-то нечаянно брошенная в морозильный отсек и без того загруженного холодильника абсурда. В этот момент я замерзала чашечкой кисельного сознания посреди разгорячённого холодильника абсурда... Замерзала в собственном кисельном безволии, выражающем переживание:
"Что же сейчас вытворит это юное создание, чтобы ввергнуть сияющую душу инфанты в опустошающий поток?"
Из окна замка выглянула инфанта Валея. Гора тумана тут же рассеялась от потоков, исходящих от её лучащегося лица. Чем пристальнее я вглядывалась в это лицо, тем яснее видела некое сходство с моей детской куклой Валькой... И ещё, как ни странно, но я начинала как бы ощущать себя на балкончике у этого окна. Я, инфанта Валея, кукла Валька — всё было соединено единым потоком неосознанного восприятия. Я даже чувствовала сомнения королевича Дарси, взбирающегося к окну по массивной, хитро извивающейся лиане.
— Может оставить эту затею? — с каждой секундой подъёма ворочалась его душа. — Может, не стоит обрывать её лучи?.. Может, лучше погрузиться в них и испытать хотя бы временную полноту счастья? А если сафьяновым башмачком потопчусь по её чувствам, смогу ли потом жить с осознанием негодяя?..
— Сможешь! Сможешь! — хищно подбадривали его кукольные головки из распущенности орхидей. Растопчешь зыбкое, обретёшь устойчивое!..
Я так же явно чувствовала голос разума, ворочающися в кудрявой головке инфанты Валеи:
— Королевич Дарси любит не меня... Ему нужен мой замок... Я не должна подпускать его близко...
Она смотрела, как он взбирается по лиане, и всё сильнее отталкивала от себя не этого Дарси, а голос собственного разума... Это был и мой голос тоже.
Кукольный образ карабкающегося наверх королевича напоминал мне давнюю вечернюю дорогу в писательском посёлке Переделкино. Сначала я не понимала, зачем этот юноша увязался за мной? Такой красивый, молодой, и такой несчастный... По мере того, как он рассказывал о причине своего появления там, мой голос разума упорно твердил: "Расстанься с ним сейчас же! За прекрасной личиной прячется спасающийся шакал... Ему надо только зацепиться за твою жизнь, чтобы спастись самому. Пусть ценой высосанной из тебя души"...
Но я не могла не сопереживать чужому несчастью...
И вот королевич Дарси срывается с лианы. Инфанта Валея выбегает из ворот замка и бросается его спасать... Куклы хлопают в ладошки. Кукольный король победоносно танцует на обрывках тлеющей парчи своего внезапно оживающего камзола. Экспромт-театр входит в свою сценическую паузу...