...Странная фигура. Укутанная в плащ. Лицо закрыто капюшоном. Она шла по тропе и разговаривала с деревьями. Вот остановилась у прутика ольхи. Обледеневшего, еще без весенних набухших почек. Погладила прутик, потерла в ладонях, подышала:
— Холодно... Холодно тебе. И мне ужасно холодно. Нет, не от весенних морозов. Просто морозы живут внутри меня. Поселились и живут. Поселились с того момента, как ОН свернул с этой тропы. Но ты еще оживешь. Ты — прутик. А вот оживу ли я? Хотя и это уже не важно...
...ОН стоял чуть в стороне и наблюдал за ней. Он хотел подойти, но не решался...
...Поднялась снежная метель. Шары из вздувающихся снежинок полетели к сосне на скале. Именно на ту вершину поднималась тропинка. Сосна, вырываясь из каменных створ, смотрела на мир величаво и победоносно.
Фигурка в плаще отпустила ольховый прутик и пошла к ней:
— Матушка, матушка, — бормотала она тихо, — вырвалась из каменного плена, торжественно растешь. Но и крепость твоя зыбкая. Чуть сильнее буря — и участь твоя тоже может оказаться в верх корнями... Я тоже думала, что крепко расту...
...Он сделал несколько шагов следом, но остановился. Что-то в ней его настораживало и даже пугало... С тех пор, как они расстались, он чувствовал себя спокойно. Но именно сегодня почему-то родился страх за нее. Он не пошел на работу. Прямо с утра направился в их лес. Он шел по следам ее переживаний...
...Взметнулась стайка птиц прямо из-под ног. Их тоже не отпускало ее болезненное сознание:
— Птицы, птицы, какой легкой должна быть душа... Легкой, чтобы взлетать... И вам не бывает холодно. И вас никто не бросает... И одиночество — не ваш удел...
...Тут он вдруг сам испугался за нее. Стало страшно за нее. Боязнь потерять ее нарастала и становилась все сильней.
— Я стану медведицей и лягу в берлогу, — остановилась она у низко свисающих разлапий ели. — Здесь так уютно, а я так устала.
И она уже стала раздвигать разлапья, когда почувствовала на своих плечах его крепко сжатые руки и услышала, простое, привычно отрезвляющее:
— Пойдем домой!
ИЗ ОБЛАКОВ:
Спасибо за письмо от 21 апреля. Обезумевшая женщина — это я, и беда в том, что не хочу избавиться от своего безумия... Спасибо!
А разве от него можно избавиться? Хотя, помните, "Обелиск" у Ремарка? Безумная женщина безумно любила, и ее любил человек, именно такой, какая она есть, со странным восприятием мира, неожиданным, таинственным. Он старался ее вылечить. Вылечил, и уже не нашел в ней ту, которую любил.
Собственно, что такое безумие?
Это несколько сдвинутая шкала общепринятого.
В чем она сдвинута у Вас?
Если можете, напишите!
Вера
А ты уже сумел перешагнуть через плоскость своего сознания?