Знаете, как это бывает? Сидишь, смотришь в одну точку и вроде ни о чем не думаешь. Мышцы глаз расслабляются, изображение становится размытым, а ты просто сидишь и в голове совершенно пусто. Где-то на периферии зрения люди пьют пиво, разговаривают, курят, просто скучают. В общем, убивают время, так, как это можно делать только в баре аэропорта, ожидая своего рейса. За большими стеклами черноту Квебекской ночи разбавляли пушистые снежинки метели.
 - Еще, мистер? - я сфокусировал взгляд на бармене, вопросительно глядевшем на меня. Над моим стаканом неотвратимо нависала бутылка бурбона. Во всепонимающем взгляде светилось сочувствие. Ну как тут откажешься.
  - Давай одну, - согласился я на третью порцию.
  Мой рейс до Гамбурга откладывали. Я глотнул обжигающе-золотистой жидкости. Последний час я пытался выстроить схему мировой циркуляции ценностей. Пока стройной схемы не получалось. Выходило, что деньги, произведения искусства, технологии и наркотики перемещались по миру совершенно хаотично. Я отвозил в Эквадор двадцать миллионов. А через полгода вез оттуда тридцать. Привозил в Женеву Пикассо, а через неделю оттуда же забирал Монэ. Нет! Не разобраться мне в этом бардаке. Я вздохнул и закурил, глядя на свое отражение в зеркальной полке бара. Между разноцветных бутылок на полке проглядывало отражение в высшей степени представительного джентльмена. Я долго работал над образом. Теперь я был чертовки похож на стандартного яппи. Представитель какой-нибудь жутко респектабельной юридической фирмы. Дорогие очки в тонкой золотой оправе, белая отглаженная рубашка, стильный серый костюм. Строгие визитные карточки, корпоративная этика, гольф по воскресеньям, ну и все это дерьмо. Дырка в мочке уха от серьги уже почти заросла, тату на левом запястье спрятано под белоснежной манжетой. В последний год меня останавливали на таможне один раз из десяти.
  Сейчас я курьер. А когда-то был неплохим инженером. Принцип работы моего супер-чемодана до безобразия прост. Он поглощал лучи аэропортовского рентгена и на приемник отправлял банальное изображение всякого стандартного барахла. Запасные рубашки, белье, бритвенные принадлежности. Пару толстых бизнес-справочников, ноутбук, папки с документами и прочая ерунда. Если меня все-таки просили открыть чемодан, то все это было в наличии. Контейнер, спрятанный в двойном дне, всегда оставался нетронутым. Именно его, этот контейнер защищал генератор-обманка. 70х50х10 сантиметров - габариты титанового контейнера с цифровым замком. Этого было достаточно, чтобы провезти кучу денег. Или необработанные алмазы. Или сложенное в несколько раз, запаянное в пластик полотно Рембрандта. Первое время мне частенько подсовывали наркотики. Хотя я всякий раз честно предупреждал - все, что угодно, только не наркотики, слишком много друзей умерли от этой дряни. Но в то же время я гарантировал своим клиентам полную конфиденциальность перевозки. Подразумевалось, что я не знаю, что везу. Но я все же оставил себе лазейку и вмонтировал в контейнер специальную видеокамеру и анализатор. Как-то не очень хочется быть тем придурком, который пронесет на борт бомбу. С теми клиентами, которые отправляли героин, я просто больше не работал. Примерно за год это всем стало ясно и наркомафия оставила меня в покое.
  Наконец объявили посадку на Гамбург. Большим глотком я допил бурбон и, расплатившись, подхватил чемодан. Окинув быстрым взглядом зал, убедился, что хвоста нет. На этот раз чемодан тяжеловат, интересно, что там? Я направился в туалет. Забавно, насколько все заведения такого типа в аэропортах похожи. Недавно в Интернете наткнулся на интересную страничку. Один мужик на полном серьезе изучает национальные особенности уборных и мусорных урн. По-моему, даже диссертацию по этой теме пишет. Скажем, в Китае вот есть урны в виде львов, жадно заглатывающих обертки от мороженого и окурки. А в России есть урны, которые только подъемным краном можно передвинуть. Наверное, из излишков танковой брони. На Тайване, если помочиться в лифте, сработает какой-то там датчик, и лифт стопорится. Потом засcанца вытаскивают под улюлюканье толпы, полиция надевает наручники и вкатывает негодяю огромный штраф. Такая вот общественная мораль. Я выбрал кабинку подальше от входа. Открыв чемодан, подключил штекер ноутбука к разъему контейнера. Таак... Что тут у нас на этот раз? В центре контейнера на распорках из пористой резины был заботливо укреплен тускло-серый металлический цилиндр. Черт! Что это? Я передвинул камеру по направляющим и посмотрел с другого угла. Просто металлический цилиндр. Сантиметров пять в диаметре, длиной около пятнадцати. Никакой крышки или замка. Если это бомба с таймером, она бы рванула еще часа два назад. Мы бы как раз были над океаном. Но, в конце концов можно поставить датчик давления, дать команду по радио. Да есть еще сотня способов, как взорвать бомбу в нужное время. Уж тут-то технология шагнула далеко вперед. Мдаа... такого мне еще перевозить не приходилось. У меня было железное правило: не открывать контейнер. Это была прерогатива клиента. Как правило, в пункте отправки контейнер заполняли и ставили код на цифровом замке. Потом по телефону или еще как-нибудь получателю сообщали этот код. Считалось, что я его не знаю. И загрузка контейнера происходила в мое отсутствие. Я либо уходил в другую комнату, либо вообще уезжал, и забирал контейнер часа через два.
  Вот дерьмо! Что же это за штука? Своей лаконичной законченностью цилиндр нагонял на меня страху гораздо больше, чем десять килограммовых пакетов героина. За которые можно было схлопотать пожизненное. Я взглянул на часы - надо идти. Моя заработанная за три с половиной года репутация складывалась из безупречно выполняемых мной обязательств. Мои услуги стоили очень дорого. Клиенты знали это и готовы были платить. В зависимости от длины маршрута и сложности прохождения таможни расценки менялись. Но никогда сумма не была ниже пятидесяти тысяч. Ну что ж...Нужно отрабатывать деньги.
  Я вышел из кабинки и столкнулся нос к носу с пьяным двухметровым детиной в клетчатой рубашке.
  Упс! Он преградил мне дорогу. Конечно, я выглядел, как типичная жертва для таких вот ребят. Отутюженный воротничок, поблескивающий браслет золотых «Картье» на запястье. Даже если он ничего не поимеет с меня, просто получит эстетическое удовольствие, набив мне морду.
  Не сейчас! Я нажал ногтем большого пальца пластину на внутренней стороне перстня, который скромно красовался на среднем. Из фальшивого агата вырвался танцующий луч маломощного лазера. Я полоснул лучом по глазам верзилы. Болевой шок заставил того забыть о моем существовании. Похоже, он даже не понял, что произошло. Закрыв слезящиеся глаза руками, он медленно оседал на кафельный пол, отчаянно матерясь. Мои университетские преподаватели гордились бы мной. Батареи перстня заряжались от тепла моей руки. Двое суток - десять секунд работы. Этого хватило бы, чтоб свалить пять таких верзил. Я перешагнул через всхлипывающего «лесоруба». Минут через пять зрение к нему вернется, последствий не будет.
  В самолете я продолжал думать о загадочном цилиндре. Мой чемодан покоился у меня над головой в шкафчике для личных вещей. Таможню я прошел без проблем. Первые полчаса полета я все ждал взрыва. А потом надоело. Мне заплатили семьдесят пять тысяч за доставку. Я думаю, если бы хотели взорвать этот Боинг, можно было бы эти деньги вложить более эффективно. Да этих денег хватило бы, чтоб подкупить почти весь персонал аэропорта и пронести на борт хоть тонну взрывчатки. Подумав так, я успокоился и вызвал стюардессу.
  - Бурбон, пожалуйста. Без льда.
  - Одну минуту, - вышколенная блондинка ослепительно улыбнулась. Вот черт! Как у них это получается. Как будто мы с ней одну школу кончали. И вообще друзья с детства.
  Отхлебнув добрую порцию спиртного, я откинулся на спинку кресла и погрузился в приятную теплую дремоту. Проснулся я, когда колеса с ощутимым толчком коснулись бетона. Я всегда хорошо сплю в самолетах. Наверное, поэтому меня не тяготит выбранная профессия курьера. Я потянулся, разминая косточки. Вот мы и в Гамбурге. Целы и невредимы. Что же это за штука у меня в чемодане? Любопытство опять нахлынуло на меня. Почти физически ощутимое, как чесотка. Быстро пройдя таможню, я взял напрокат роскошный «Мерседес» последней модели. Немцы делают хорошие машины. Вот только похожи они все, как дети от одного отца. Обычно по приезду на место я сразу звонил получателю и договаривался о встрече, стараясь как можно быстрее избавиться от груза. Телефон я никогда не записывал на бумаге. Номер хранился в закодированном виде в моем ноутбуке. Чтоб добраться до него, надо было набрать три пароля. В случае попытки взлома вся моя курьерская информация тут же безвозвратно стиралась. Такие вот профессиональные финты. На этот раз я прямо из аэропорта рванул подальше от города. Знал я одно уединенное местечко на берегу Рейна. Я был там раз пять. Иногда мне нужно побыть подальше от людей. Просто вдыхать чистый воздух и слушать тишину. Так вот, за все пять раз я не видел там ни одного человека. В перенаселенной Европе такое редкость. Сейчас я гнал машину по автобану со скоростью сто пятьдесят километров в час, торопясь уединиться, совсем с другой целью. Я остановился на высоком берегу среди мрачных голых кустов. Грязно-белый снег покрывал землю. Река внизу была похожа на застывший обсидиан. Я вышел из автомобиля и закурил, мысленно пытаясь урезонить себя. Зачем мне это нужно! Но любопытство сжирало меня изнутри. Гляну только одним глазком. Все равно никто не узнает. Стоит только начать, потом не остановишься, - говорил голос разума, - и все! Конец твоей репутации. В таких делах не шутят. Дело может кончится пулей в лоб!
  Я надел перчатки. Осмотрев окрестности, нырнул на заднее сиденье, где лежал чемодан. Быстро открыв секретный отдел, достал контейнер. Подключил ноутбук, еще раз включил камеру. Чертов цилиндр был на месте. Я считал из памяти контейнера «секретный» код, и набрал его на клавиатуре замка. Раздался тихий щелчок. С замиранием сердца я открыл крышку. Впервые за три с половиной года. Тускло-серый цилиндр с виду был абсолютным монолитом. Покрутив его и так, и эдак, я наконец заметил маленькую крышку. Я надавил на нее, она открылась. Стандартный универсальный разъем. Я воткнул штекер ноутбука в гнездо цилиндра. Запустив специальную программу, через десять минут я знал управляющую комбинацию на открытие. Снова вышел покурить. Возбуждение чуть улеглось. Ну что ж. Остался последний шаг. Посмотрю и закрою обратно. Я вернулся в машину. Почти не дыша, набрал на клавиатуре двенадцатизначный код. Со змеиным шипением крышка цилиндра отъехала в сторону. Я осторожно заглянул в бесконечную темноту.

  Секунд десять я тряс цилиндр и вертел его так и эдак. В нем ничего не было! Что - это? Какая-то шутка ? Или проверка? На лбу выступила испарина, стало трудно дышать. Нажав кнопку на дверце, я опустил тонированное стекло.

  

* * *

  - Здравствуйте, доктор Фихтенгольц. Эта линия защищена, можно разговаривать открыто... Да, мы уже выслали вам первый образец газа. Наши люди доставят вам его в ближайшие несколько часов... Да, да. Наша установка синтеза работает превосходно... Ребята прозвали газ антикислородом... К сожалению, мы пока не можем контролировать цепную реакцию поглощения кислорода, надеюсь, совместная работа наших лабораторий даст результат... Ха... я тоже так думаю. В случае успеха наши клиенты будут в восторге! Это в сотни раз лучше любого химического или бактериологического оружия... Да, конечно, доктор. Фифти-фифти, как договаривались. Только дайте результат! Да, при работе будьте предельно осторожны! Если вырвется хоть несколько молекул, газ сожрет весь кислород в атмосфере!... Нет, контейнер титановый, он может выдержать падение хоть с тридцатикилометровой высоты. Его везет специальный курьер. Очень надежный человек. У него превосходная репутация! Я думаю, он уже в Гамбурге. Самолет приземлился час назад... Не волнуйтесь, наши люди примут у него груз и доставят вам в ближайшее время... До свидания, доктор... Да, да... Ха... конечно, выпьем! Всего доброго... до свидания. Если вам понадобятся еще образцы, звоните...

  Десятиколесный бензовоз выехал на мост, соединяющий два берега Рейна. Водитель опустил стекло, судорожно вдыхая, борясь с подступившим головокружением. Его гаснущее сознание зафиксировало в конце моста большую пробку, водитель из последних сил нажал педаль тормоза и отключился.
  На большой скорости многотонная махина врезалась в кучу искореженных машин и перевернулась. Из лопнувшей цистерны на асфальт хлынул бензин. Искры закоротившего аккумулятора одной из развороченных машин попали на бегущий поток горючего. Но бензин не вспыхнул.

  В Париже падали птицы. Несколько минут назад удивленные горожане наблюдали необъяснимую картину. Непонятно почему вдруг все птицы решили покинуть город. Они взвились в небо, снимаясь с крыш и колоколен, с деревьев и мусорных бачков, с резных карнизов старинных домов. Воробьи и голуби, галки и вороны - все птичье племя с жутким гомоном закружилось в хаотичном танце, заслоняя небо. А потом они стали падать. Бесформенные комки мертвых тел бились об асфальт, пробивали зонтики уличных кафе и оставляли вмятины на крышах машин. Через пару минут люди стали опускаться на землю, пытаясь справиться с подступившим вдруг головокружением, судорожно ловя открытыми ртами воздух.

  Петерсон отхлебнул глоток кофе и улыбнулся. Все идет отлично! Он подошел к окну офиса и взглянул с высоты тридцати этажей на раскинувшийся внизу Квебек. О черт! Я забыл поздравить старика Фихтенгольца с днем рождения! Петерсон поднял трубку телефона и нажал кнопку «REDIAL». На пятом гудке он вздрогнул от удара в окно. Петерсон обернулся. На широком карнизе лежал мертвый голубь. Человек медленно положил трубку и подошел к окну.
  Далеко внизу были слышны глухие удары сталкивающихся машин.

  Побледневший Петерсон машинально поправил галстук и, глядя на меняющее цвет небо, приготовился к смерти.