Может ли филолог, окончивший периферийный вуз, сделать головокружительную
карьеру? Оказывается, может, но до того, как он сядет в кресло главного
редактора популярного журнала, ему придется развозить по "точкам"
сигареты и выпивку, бросить семью, совершить предательство, и не одно.
Но все это нормально, в порядке вещей, как у всех, - и вряд ли героя
стоит обвинять в аморальности. Он - продукт своего времени, отсчет которого
начался... А когда он, собственно, начался, этот отсчет? В 1930-е,
о которых принято говорить в трагических тонах (и о которых пишет в
своей книге дед героя)? В конце 1950-х, когда наступила оттепель? В застойные
1970-е, когда герой романа взрослел и набирался опыта? Или позже,
когда грянула перестройка и для читающей публики открылся рай - были
изданы многие прежде запрещенные произведения? Но у каждого произведения
есть свой черновик, который может решительно отличаться от окончательного
текста. И если считать произведением свою собственную жизнь,
то и она может оказаться всего лишь черновиком.
Трилогия "Дети Арбата " повествует о горькой странице истории России - о
том времени, которое называют "периодом культа личности". В романе "Страх"
(вторая книга трилогии) продолжается рассказ о судьбах "детей Арбата"
- Саши, Вари, Лены, Нины.
Трилогия "Дети Арбата" повествует о горькой странице истории России - о
том времени, которое называют "периодом культа личности". Роман "Прах
и пепел" (третья книга трилогии) завершает рассказ о судьбах героев книг
"Дети Арбата" и "Страх".
Герои Елены Долгопят словно вышли из гоголевской "Шинели" и рассказов молодого
Пелевина. У старого ретушера воруют любимое пальто, и это становится
поводом для крепкой мужской дружбы... сотрудник НИИ криминалистики
продолжает ходить на работу, даже когда институт закрывают... ученые
создают голографическую копию умершего президента, а в XXI веке воскресают
свидетели революции 1917 года... Рассказы Долгопят многослойны,
каждая история становится вызовом современности и философским размышлением
о ней.
Эта книга - о прекрасном и жестоком фантоме города, которого уже нет. Как
и времени, описанного в ней. Пришла пора осмыслить это время. Девяностые
ХХ века - вызов для сознания каждого, когда привычные понятия расползаются,
а новые едва проступают. И герои в своих странных историях
всегда опаздывают. Почти все они: юная "Джоконда" - аутистка, великий
скульптор - обманщик и фантазер, дорогая проститутка, увлеченная высоким
искусством, мачо, "клеящий" девушек в библиотеке, фарфоровая вегетарианка,
увешанная фенечками с ног до головы, - попадают в свои ловушки
на пути в настоящее, но говорят на языке прошлого. И только главная героиня,
ничем не примечательная, кроме безумной оправы старомодных очков,
оказывается ничем не защищенным тестером настоящего. Она проживает
свою боль с открытыми глазами и говорит о ней в режиме онлайн. Она пишет
свой "петербургский текст", обладающий потрясающим эффектом авторского
присутствия. И встает город-фантом - источник боли. Город-урок. Город-инициация.
Автор переносит нас в Амстердам XVII века, в дом очень состоятельного купца
Йоханнеса Брандта. Сюда приезжает Нелла Оортман, которую сосватали
за Брандта. Она почти незнакома с будущим мужем, но готова стать ему
хорошей женой. Она чувствует, что Йоханнес - не такой, как все. Он
умный, образованный, независимый, и это ее притягивает. Нелла молода,
полна надежд и очень плохо знает жизнь. Но судьба позаботится о том,
чтобы она недолго пребывала в счастливом неведении. Ей предстоит узнать,
как жестоки люди к тем, кто от них отличается, и осознать, что нет
ничего страшнее, чем знание того, что будет.
Автор переносит нас в Амстердам XVII века, в дом очень состоятельного купца
Йоханнеса Брандта. Сюда приезжает Нелла Ортман, которую сосватали
за Брандта. Она почти незнакома с будущим мужем, но готова стать ему хорошей
женой. Она чувствует, что Йоханнес - не такой, как все. Он
умный, образованный, независимый, и это ее притягивает. Нелла молода,
полна надежд и очень плохо знает жизнь. Но судьба позаботится о том, чтобы
она недолго пребывала в счастливом неведении. Ей предстоит узнать,
как жестоки люди к тем, кто от них отличается, и осознать, что нет ничего
страшнее, чем знание того, что будет.
Двадцатитрехлетняя Пип ненавидит свое полное имя, не знает, кто ее отец,
не может расплатиться с учебным долгом, не умеет строить отношения с
мужчинами. Она выросла с эксцентричной матерью, которая боготворит единственную
дочь и наотрез отказывается говорить с ней о своем прошлом.
Пип не догадывается, сколько судеб она связывает между собой и какой сильной
ее делает способность отличать хорошее от плохого. Следуя за героиней
в ее отважном поиске самой себя, Джонатан Франзен затрагивает важнейшие
проблемы, стоящие перед современным обществом: это и тоталитарная
сущность интернета, и оружие массового поражения, и наследие социализма
в Восточной Европе. Однако, несмотря на неизменную монументальность
и верность классической традиции, "Безгрешность", по признанию критиков,
стала самым личным и тонким романом Франзена.
Эту книгу сравнивают с романом Элис Сиболд "Милые кости", самым поразительным
бестселлером начала XXI века по единодушному мнению критики. Хотя
общая у них только канва: и здесь, и там душа юной девушки, расставшись
с телом, наблюдает со стороны за жизнью близких людей. Но в случае
с героиней книги Гейл Форман семнадцатилетней Мией дело обстоит много
сложнее. Судьба поставила ее перед выбором - или вернуться к жизни, или
навсегда уйти в мир иной, последовав за самыми любимыми для нее людьми.
Восемнадцатая книга Людмилы Третьяковой, как и все предыдущие, посвящена
реальным лицам, одолевающим трудную дорогу жизни, где любовь была и остается
заветной мечтой, высшим счастьем, за которое какую плату ни спроси
- все мало!.. А потому - будь что будет!