Внимание!
Мне нужна помощь! Создавая сайт, задумывалось, что еженедельно будет пополняться на парочку книжек, но походу оказалось, что этого «маловато будет». Необходимо увеличивать объем пополнения, но одному это не под силу. Буду рад любой помощи. Пишите, отвечу всем LudwigS@narod.ru.
Виктор Суворов
"Аквариум"
- Закон у нас простой: вход - рубль, выход - два. Это означает, что вступить в организацию трудно, но выйти из нее - труднее. Теоретически для всех членов организации предусмотрен только один выход из нее - через трубу. Для одних этот выход бывает почетным, для других - позорным, но для всех нас есть только одна труба. Только через нее мы выходим из организации. Вот она, эта труба... - Седой указывает мне на огромное, во всю стену, окно. - Полюбуйся, на нее.
С высоты девятого этажа передо мной открывается панорама огромного бескрайнего пустынного аэродрома, который тянется до горизонта. А если смотреть вниз, то прямо под ногами лабиринт песчаных дорожек между упругими стенами кустов. Зелень сада и выгоревшая трава аэродрома разделены несокрушимой бетонной стеной с густой паутиной колючей проволоки на белых роликах. ...
Джоан Кэтлин Ролинг
"Гарри Поттер и филосовский камень"
Мистер и миссис Дурсли, проживающие в доме №4 по Оградному проезду, были совершенно нормальными, благодарим покорно, и этим гордились. От них менее всего можно было ожидать чего-нибудь странного или таинственного, поскольку подобной ерунды за ними попросту не водилось.
Мистер Дурсли работал управляющим в фирме, которая называлась «Грюннингс» и занималась производством отбойных молотков. Он был крупный, мясистый мужчина; шеи у него почти не было вовсе, зато были длинные усы. Миссис Дурсли была тощая, со светлыми волосами и двойной, против обычного, порцией шеи - что было очень удобно, так как большую часть времени она проводила, подглядывая через забор за соседями. У четы Дурсли был маленький сыночек по имени Дадли и, по их мнению, лучшего ребёнка
было просто не найти.
У семьи Дурсли было, в общем, всё, чего им хотелось, но ещё вдобавок к этому у них была тайна, и больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь эту тайну откроет. Если бы кто-то узнал про Поттеров, они бы этого скорее всего не перенесли. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсли сестрой, но они уже несколько лет как не общались; более того, миссис Дурсли старалась делать вид, что никакой сестры у неё нет и никогда не было, потому что сестра эта, на пару со своим обормотом-муженьком,
вела себя настолько не по-Дурслийски, насколько вообще можно было себе представить. Семейство Дурсли прямо дрожь пробивала, если им вдруг случалось подумать, что сказали бы соседи, если Поттеры объявились бы на их улице. У Поттеров тоже был маленький сын, Дурсли это знали, но никогда его не видели. Этот неизвестный мальчишка только прибавлял им решимости держаться от Поттеров подальше - они не хотели, чтобы их Дадли попал в подобную компанию. ...
- Сегодня - как раз шесть недель! Да, шесть недель тому назад! - сказал вполголоса Гораций Вентимор и вытащил часы. - Половина двенадцатого… Что же я делал тогда в половине двенадцатого? ...
Он схватил кувшин за толстое, длинное горло и попытался отвинтить крышку, но она оставалась неподвижной, в чем не было ничего удивительного, судя по тому, каким толстым слоем лавоподобной коры она была покрыта.
- Нужно сначала соскоблить это, а потом попробую опять, - решил он и сходил вниз за молотком и долотом, которым стал сбивать кору, пока не обнажился нижний край крышки и нелепая металлическая шишка, как будто кнопка от затвора.
Некоторое время он усиленно жал ее и потом начал сбивать крышку. Затем он зажал сосуд между колен, пытаясь снять крышку. Крышка начала поддаваться очень медленно, еще поворот - и она осталась у него в руке так внезапно, что он с силой отлетел назад и порядочно ушиб затылок об угол панели.
У него осталось смутное представление о том, что кувшин лежит на боку, а из горла его густыми клубами, шипя, валит черный дым и гигантским столбом тянется к потолку. Он ощущал также какое-то особенно острый и одурманивающий запах. «Я купил что-то вроде адской машины, меня по кусочкам раскидает по всей площади меньше, чем через секунду».
Как раз, когда он пришел к этому выводу, он окончательно потерял сознание.
Вероятно, он пробыл без памяти не больше нескольких секунд, потому что, когда очнулся, то комната все еще была полна дыма, сквозь который он слабо различил фигуру незнакомца, казавшегося ненормально, почти исполински высоким. Но это мог быть оптический обман, благодаря особенному свойству дыма увеличивать предметы, и когда дым рассеялся, то гость оказался не выше среднего роста. Он был пожилых лет, почтенной наружности, в восточном одеянии и в чалме темно-зеленого цвета. Он стоял
с поднятыми вверх руками, говорил что-то громким голосом на языке, незнакомом Горацию.
Вентимор, все еще немного одурманенный, не удивился при виде его. Должно быть, г-жа Рапкин сдала, наконец, второй этаж какому-нибудь азиату. Он предпочел бы иметь соседом англичанина, но этот иностранец, вероятно, заметив дым, бросился к нему на помощь, что было по-соседски, и, вместе с тем, смело.
- Вы ужасно добры, что пришли, сударь, - сказал он, стараясь подняться на ноги. - Я не знаю точно, что случилось, но никакой беды не произошло. Я немножко разбит - вот и все. Кстати, вы, вероятно, говорите по-английски?
- Без сомнения, я говорю так, что меня понимают все, к кому я обращаюсь, - отвечал незнакомец. - Разве ты не понимаешь моей речи?
- Теперь вполне, - сказал Гораций. - Но вы сделали какое-то замечание, которые я не понял. Не будете ли добры повторить его?
- Я сказал: «Каюсь, о Божий Пророк? И никогда не вернусь к таким деяниям».
- А-а! - сказал Гораций. - Смею сказать, вы были несколько ошеломлены. И я тоже, когда открылась крышка сосуда.
- Скажи мне, это действительно твоя рука сняла печать, о чадо милосердия и добрых дел?
- Да, конечно, это я откупорил, - сказал Вентимор, - хотя не знаю, при чем тут милосердие, потому что не имею понятия о том, что было внутри.
- Я был внутри, - спокойно сказал незнакомец....
