| ← Январь 2007 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
5
|
6
|
|
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
|
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
20
|
|
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
|
|
29
|
30
|
31
|
||||
За последние 60 дней 1 выпусков (1 раз в 2 месяца)
Сайт рассылки:
http://www.emory.edu/INTELNET/dar0.html
Открыта:
01-11-2000
Статистика
0 за неделю
Дар слова. Еженедельный лексикон Михаила Эпштейна.
Проективный лексикон русского языка Дорогие друзья! Светлого и радостного вам Рождества!
В последнем номере журнала "Звезда" (12, 2006) вышла моя статья "Теология Книги Иова". В ней сопоставляются три теологии: Иова, его благоразумных друзей и самого Бога, отвечающего на вопль-вопрошание Иова.
Тема: имя века Есть такие выражения, как Век Просвещения, Век Реализма... А можно ли одним словом определить 20-ый век? 21-ый? Накануне нового века у меня возник вопрос: как кратчайшим образом обозначить век минувший, 20-ый, и век наступающий, 21-ый? Ведь существуют более или менее устойчивые названия для 18-го
- Век Просвещения, для 19-го - Век Реализма. При всей их условности они позволяют резко очертить облик времени, его место в череде Тогда, в 1999 г., я написал эссе "Имя века". Предлагаю сегодня вашему вниманию этот текст (раньше в "Даре" не выходивший), с рядом определений для двух столетий. Хотелось бы заново поставить тот же вопрос в раздвинувшейся исторической ретроспективе и перспективе. Семь лет - это немалый исторический срок; периоды жизни, возрасты человека иногда исчисляются семилетиями (например, у Л. Толстого). Насколько уместны те названия веку минувшему и веку грядущему - ныне уже идущему - которые предлагались тогда, в 1999 г.? Какие за это время обозначились реалии и тенденции, которые позволяют нам, свидетелям и участникам 21-го века, определять его иначе, чем виделось накануне? Если у вас возникнут какие-то иные определения, однословные или двухсловные характеристики 20 и 21 веков, неологизмы на эту тему, пожалуйста, в течение месяца присылайте их мне, желательно, с краткой мотивировкой. Я их опубликую в выпуске второй недели февраля. Пишите мне по адресу: ИМЯ ВЕКА 1.Век мой, зверь мой, кто сумеет На исходе нашего века (20-го) пора дать ему имя, хотя бы лишь для того, чтобы обозначить меру его обжитости (и изжитости!). Ведь не ходить же ему вечно в шеренге под номером ХХ... - хотя была бы заслуженной и такая месть веку, превратившему миллионы своих сыновей в лагерную пыль, в числовой ряд, в шеренгу без имен. Но о покойном - либо хорошо, либо ничего, а ведь век уже тяжело дышит на смертном одре. Дать веку имя - значит, достойно его завершить, вежливо распрощаться - и приготовить покойника ко встрече с памятью потомков, с будущими судьями и исследователями. Какое же имя пристало нашему веку? Можно ли слить в единое слово нашу печаль и восхищение, проклятие и благодарность? Устойчивые эпитеты: "атомный", "ядерный", "космический", "компьютерный", "революционный", "век масс", "век спорта", "век электроники", "век генетики", "век кибернетики", "век скоростей", "век технологий", "век научно-технической революции", "век мировых войн", "век Освенцима и Хиросимы" - оказываются сомнительны не только потому, что многие из них уже превратились в газетные штампы, но и потому, что характеризуют только частичные достижения или провалы века. Есть ли нечто, что объединяет расщепление атома и покорение космоса, патетику социальных революций и трагедию лагерей смерти? Недавно британские лексикографы (издательская группа словарей Коллинс) попытались подобрать для каждого года 20-го века одно ключевое слово, которое определяло бы его "злобу", звучало бы как лозунг или кличка. Получилась картина очень пестрая и скорее печальная - в лексиконе века преобладают темные краски. Конечно, британская специфика накладывает свою печать: для них 1905 - это Шин Фейн, а для россиян - "Кровавое воскресенье". Но вот несколько штрихов к портрету века - глазами британцев: Из этих годовых колец и наслаивается могучий ствол векa, запечатлевший на своем срезе всю силу исторических ветров... И все-таки вряд ли целостная картина 20-го века может сложиться из таких точечных словесных мазков. Для этого нужен частотно-семиотический анализ всех слов и их пересекающихся значений - да и что выдал бы в итоге сложения компьютерный мозг? Быть может, синтетическое определение века выглядело бы как "Мики-Чека" или "Рок-Гестапо".1905 - Шин Фейн (ирландская националистическая организация) Если не синтезировать годовые дефиниции, а попытаться найти одно-единственное слово, которое наиболее бы отвечало характеру этого века, я бы предложил THE CENTURY OF POWER. Слову POWER трудно подобрать однозначный эквивалент в русском языке, оно означает: сила, способность, власть, могущество, мощь, полномочие, держава, энергия, электричество. Что меня особенно привлекает в этом слове и почему я номинирую его на высокое звание "титула века" (или хотя бы "клички века") - это сочетание политических и технических аспектов могущества: власти и энергии. По-английски такие разные слова, как "сверхдержава" ("superpower") и "электростанция" ("power plant"), имеют общий корень - "power". 20-ый - это век сверхдержав и электростанций. Энергия политической власти, которая пытается зажать целый мир в один кулак (немецкий, российский, американский) - и власть технических энергий, которые расщепляют ядро атома и посылают ракеты на края солнечной системы. 20-ый век - это технология власти и власть технологии, что, кстати, точно отпечаталось и в ленинской формуле: "коммунизм = советская власть + электрификация всей страны..." Власть+энергия - это формула не только провалившегося коммунизма, но и всего 20-го века, как ни удивительно, дожившего до благополучной кончины "по старости". Силы общества, брошенные на овладение природой... И силы природы, брошенные на овладение обществом. 20-ый - это потентно-патентный век, который к потенции насильника добавляет патент изобретателя. Век Иосифа Сталина и Нильса Бора - "сталеборный век". Воля, которая мерится в вольтах. Любовь политических элит к электричеству, подзаправка власти энергией ядерных взрывов... 20 век - век не только энергий, но и век масс, которые с небывалой широтой вливаются в жерло истории, становясь пушечным мясом, орущей и орудийной плотью, заполняющей трибуны стадионов и лагеря смерти, Лужники и Гулаги... По формуле Эйнштейна, связующей массу и энергию, расщепление и синтез масс, - это самый мощный источник энергии, добываемых властью из природы и общества. Если попытаться все же и по-русски определить 20-ый век одним словом, то "власть", "энергия", "могущество", "держава" окажутся МОЩНОСТЯМИ, т.е. подразделениями одной категории: МОЩИ. И тогда наикратчайшее определение нашего века дал Велимир Хлебников: Век мощи и мощностей. Не только "моговест", но и моговек, прошедший под кличем-заклинанием "моги! могей! можествуй!":Но вот Эм шагает в область сильного слова "Могу". Могун, я могею!"Могесный", "можный", "могивый" век. Кстати, имена обоих определителей - и Владимира Ленина, и Велимира Хлебникова - тоже просятся в определение нашего века. Хлебников сам выбрал себе имя, созвучное "сильному слову Могу". Можно было бы присвоить 20-му красочные титулы "век-велимир" или "век-владимир" - вели миру! владей миром! - которые звучат ничуть не хуже, чем отчеканенное Мандельштамом "век-волкодав" - а по сути, почти синонимично ему. Что для жрецов этого века было "велимир" или "владимир", то для его жертв - "волкодав". 2. Итак, велимирствующий (повелевающий миру) и владимирствующий (овладевающий миром), 20-ый век скорее всего войдет в историю с пометой "М": МОЩЬ, МОГУ. И по этой метке его легко будет отличить от века П - 18-го и века Р - 19-го. Постараемся вникнуть в логику этого перехода. Век Просвещения установил господство разума, отбросил аристократические привилегии и религиозные суеверия прежних веков. Правда, 18-ый век еще не удержался от последнего суеверия - рационализма, наивного культа самого разума. Век 19-ый исправил эту ошибку, поставив разум в зависимость от реальности и на службу ей. Реальность и соответственно реализм - вот ключевое слово века Р, 19-го. Белинский в одном из предсмертных писем клялся, что за понятие реальности он готов заложить душу, что для него нет ничего святее действительности как она есть - и к дьяволу идеалы! Поэзия, романы, эстетика - и те стали в 19-ом веке "реальными", не говоря уж об основе РЕАЛИТЕТА - триумфальном шествии Науки. Дарвинизм, детерминизм, среда, организм, физиология, фотография, реализм, натурализм, позитивизм (он же нигилизм), - казалось, все пути отступления от реальности отрезаны, в старое мистическое болото "идеалов" возврата больше нет... Трудно понять, как из такого трезвейшего преклонения перед ЕСТЬ (в обоих смыслах: "кушать" и "быть") могло вдруг вырасти бешеное МОГУ, застилающее кровью глаза. Но МОЧЬ исподволь прорастало сквозь БЫТЬ - и научнейшие расчеты вдруг подводили к тому, что именно ЗНАНИЕ сущего и дает ВЛАСТЬ над ним. От дарвинизма до социал-дарвинизма, от теории естественного отбора до простого соображения, что раз выживает сильнейший, то лучше им буду я, - всего один шажок, один поворот мозговой извилины. Землю наследует всесильная раса господ или мускулистый класс бедняков. Как просветительский разум, возвысившись до понятия реальности, переступил через себя и отбросил рационализм, - так новая культура реальности быстро переросла себя и отбросила реализм в пользу более экономных и энергичных форм могущества, волевого строительства реальности вместо рабского подчинения ей. Ницше к концу своей сознательной жизни мучился, что он всего лишь жалкий филолог, тогда как нужно быть биологом, сверх-Дарвином, выводить новую расу господ, создавать организм сверхчеловека... Но эта сверхбиология оказалась, в сущности, перелицовкой все той же филологии - мечтой о слове-заклятии, об идеологии, которая творит новый сильный мир. Идеология - это филология, проникнутая волей к власти. Мистицизм вернулся - но уже как небывалый активизм, как мистика самообожествления человека. Благовест сменился моговестом. 3. Так в утробе Реальности зародился пожирающий ее зверь - Власти-Энергии. Бросим теперь взгляд вперед. Не вызревает ли уже сейчас в утробе отходящего века зародыш века грядущего - и как нам окрестить его в момент рождения? Ведь и у века, и тысячелетия быстрые роды, день которых уже вписан в наш текущий календарь. Есть хорошая новость: 21-ый век обещает быть виртуальным - веком В. Умножив свою мощь до небывалых размеров, 20-ый век превзошел пределы того мира, для которого может понадобиться такая мощь. Нужно ли наращивать термоядерную энергию, если ею уже многократно можно взорвать всю планету? Владеть земным шаром, его природными и людскими ресурсами, - выгодно и почетно, но маловато для разыгравшегося воображения, для неутолимого аппетита власти, для трансглобализма, воли к покорению новых миров. Не обидно ли ползать по маленькому шарику, затерянному на окраине космоса, в медвежьем углу захолустной галактики? - в то время как, по новейшим научным данным, рядом проносятся неопознанные вселенные, вход в которые - то ли через черную дыру, то ли через электрон, то ли через экран компьютера, то ли - ближе и скорее всего - через щелку собственного "Я". Жаль упустить самое интересное, мирообъемлющее, в погоне за еще одним кусочком нефтеналивной пустыни или алмазнорассыпчатой мерзлоты. Нет сомнения, что и в 21-ом веке научно-технические и общественно-политические мощности будут возрастать - но при этом они будут служить уже не столько покорению, сколько "прошибанию" реальности, проникновению в иные измерения и миры. Ведь и в 20-ом веке не прекратилось, а наоборот, многократно расширилось научное познание реальности по сравнению с 19-ым, - но никак нельзя сказать, что в 20-ом торжествует реализм, уважение к реальности как таковой. Познание реальности продолжилось - но стало служить другой, властной цели. Так и в 21-ом веке продолжится нарастание мощностей, но они уже будут служить другой цели - не режима власти, а освоения других измерений времени и пространства. Власть, достигая пределов мира, нуждается в чем-то другом, в умножении самих миров. Тем более, что и квантовая, и компьютерная механика, каждая на свой лад, говорят о параллельных мирах. Возможных. Вероятностных. Виртуальных. Так начинается век В. Из Мощи рождается новая форма ее самоутверждения - деятельная Возможность, Овозможение бытия. Воз-мож-ность - как подсказывает само слово, это возгонка мощи, ee восхождение на головокружительную высоту, выход за пределы реальности, данной нам в ощущениях (вместо унылого и, как мы уже убедились, саморазрушительного овладения ею). МОГУ, превозмогая себя, переходит в слабое, но бесконечно притягательное МОЖЕТ БЫТЬ. На смену МОЩНОСТЕЙ приходят МОЖНОСТИ. Моговест Мощи заглушается Можевестом Возможностей Мощь - это высшая степень потентности бытия, но за границей потентности возникает новое качество: потенциальность. Потентность - это лишь низшая форма потенциальности. Зачем быть властелином одного мира, если можно быть создателем многих миров? Мощь - лишь капля в океане возможностей, робкая, примитивная форма можествования, сильная возможность в рабстве у еще более сильной действительности. Потентность ограничена тем, что я могу сделать; потенциальность - прорыв в иное измерение: чем я могу быть. Стремление к мощи происходит от нехватки бытия. Если есть только одна реальность, то в ней только один может властвовать над другими, быть сильным за счет других. Но где умножаются реальности, там распыляется категория власти: каждый создает себе "самый свой" из возможных миров. Вероятно, 21-ый будет веком виртуальности, не только в плане электронно-компьютерной техники, но и в смысле умножения альтернативных способов существования, виртуальных теорий, практик и сообществ. Виртуальные города, университеты, магазины, парламенты, правительства, выборы...Новый Век вплетается в петельки В, Хотелось бы предложить знаковый жест 21-го века, по которому странники виртуальных миров могут опознать друг друга в реале, "оф-лайн", приземлившись где-нибудь в пространстве комнаты, улицы, заседания, вечеринки. Как им выразить свою принадлежность к иным мирам, свою посвященность в мистерию Сети? Я бы предложил знак, похожий на букву V, знак победы, но к двум поднятым пальцам, указательному и среднему, добавляется безымянный. Три расставленных пальца образуют букву W - знак World Wide Web. Сеть-на-весь-Свет. W - это как бы два V, соединение двух знаков победы. Следует пояснить, что W, дабл-ю - это двойное V не только визуально, но и исторически. Первоначально буква V (в) и буква U (ю) представляли вариации одного знака (оттого так похожи они своими начертаниями и стоят рядом в латинском алфавите и производных от него европейских). Дабл-ю - это двойное "V", и в каком-то смысле Сеть - это двойная победа, не просто победа внутри реальности, которой добиваются политики, военные, финансисты и другие люди успеха... Это победа над самой реальностью, выход в виртуальное измерение. Виктория + виртуальность. Victory + virtuality = 2 V = W. Вскинув вверх три пальца, мы приветствуем виртуалов, двойных победителей... Дальше века В вряд ли сейчас дано заглянуть нашему воображению. Но если 21-ый век и впрямь станет веком размноженных измерений, развернутого веера миров, быстро плодящихся друг от друга клонов, информационных копий, электронных двойников, множественных возможностей, --- тогда задается и определение 22-го века, где каждому будет предоставлена возможность отдельного мира: век О. Век отчуждения, отрешенности, одиночества ---------------------------------------------- 1. "Зангези", плоскость 9, в кн. Велимир Хлебников. Творения, М., Советский писатель, 1986, с. 483. 2. Там же, плоскость 10, с. 484. * * * Вот список имен 20-го века, которые мне представляются самыми конкурентоспособными: Список предлагаемых имен-предсказаний 21-го века гораздо короче:Century of Power Виртуальный векНовые имена, предложенные вами, я опубликую в "Даре". _________________________________________________________________
Подписывайте на "Дар" ваших друзей (нужно вставить в форму свой эл. адрес) PreDictionary - собрание английских неологизмов М. Эпштейна. Ассоциация Искателей Слов и Терминов (АИСТ) - лингвистическое сообщество в Живом Журнале. Будущее гуманитарных наук - сообщество в ЖЖ. Gramma. ru - языковой портал рунета, посвященный культуре письменной речи.
© Михаил Эпштейн
|
| В избранное | ||
