По жалобе о нарушении статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу исповедовать религию или убеждения

Эвейда и другие против Соединенного Королевства
[Eweida and Others v. United Kingdom] (№№ 48420/10 и др.)

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Все четыре заявителя являются христианами, жаловавшимися на то, что национальное законодательство уклонилось от защиты их права исповедования своих религиозных убеждений. Первая заявительница, Эвейда, сотрудница «Бритиш эйруэйз», и вторая заявительница, Чаплин, гериатрическая медсестра, жаловались на то, что работодатели установили ограничения обозримости христианских крестов, носимых ими на шее в рабочее время. Третья заявительница, Лейдел, регистратор рождений, смертей и браков, и заявитель, Макфарлейн, консультант конфиденциальной службы сексуальной терапии и отношений, жаловались на то, что они были уволены за отказ исполнять некоторые обязанности, которые, по их мнению, попустительствовали гомосексуализму, практике, воспринимавшейся ими как несовместимой с их религиозными убеждениями.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения требований статьи 9 Конвенции как таковой и/или во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции. Существует прецедентная практика Европейского Суда и Комиссии по правам человека, согласно которой, если лицо способно принять меры для обхода ограничений, установленных для его свободы исповедовать религию или убеждения, отсутствует вмешательство в его право, предусмотренное пунктом 1 статьи 9 Конвенции, и ограничение, таким образом, не требует обоснования с точки зрения пункта 2 статьи 9 Конвенции. Тем не менее с учетом важности свободы религии в демократическом обществе Европейский Суд нашел, что, если лицо жалуется на ограничение свободы религии на рабочем месте, а не утверждает, что возможность перемены работы сведет на нет вмешательство в это право, наилучший подход заключается в сопоставлении этой возможности в общем равновесии при разрешении вопроса о пропорциональности ограничения.

Если, как в случаях первой заявительницы и заявителя, обжалуемые действия совершались частными компаниями, и, следовательно, государство-ответчик прямо не несет за них ответственность, то Европейский Суд должен рассматривать проблему с точки зрения позитивного обязательства государственных органов по обеспечению прав, предусмотренных статьей 9 Конвенции, для лиц, относящихся к их юрисдикции.

Что касается применимых принципов с точки зрения статьи 14 Конвенции, в то время как обычно для возникновения вопроса должно существовать различие в обращении с лицами, находящимися в аналогичном или относительно сходном положении, право не подвергаться дискриминации, также является нарушенным, если государства в отсутствие объективного и разумного оправдания уклоняются от различного обращения с лицами, положение которых является в значительной степени разным. Подобные действия считаются дискриминационными, если не имеют объективного и разумного оправдания, иными словами, если они не преследуют законную цель или отсутствует разумная связь пропорциональности между используемыми средствами и преследуемой целью.

(a) Первая заявительница. Европейский Суд признает, что настояние первой заявительницы по поводу обозримого ношение креста во время работы являлось исповедованием ее религиозных убеждений и что отказ «Бритиш эйруэйз» с сентября 2006 года по февраль 2007 года в разрешении сохранять должность в случае обозримого ношения креста составляло вмешательство в ее право на исповедование религии. Поскольку государство не несло прямой ответственности за вмешательство, Европейский Суд рассмотрел вопрос о том, исполнило ли государство свое позитивное обязательство в соответствии со статьей 9 Конвенции.

Европейский Суд не нашел, что отсутствие в законодательстве Соединенного Королевства прямой защиты, регулирующей ношение религиозной одежды и символов на рабочем месте, само по себе означает нарушение права на исповедование религии, так как эти вопросы могли быть и были рассмотрены судами страны в контексте жалобы на дискриминацию, предъявленной заявительницей.

Цель формы одежды «Бритиш эйруэйз», а именно поддержания определенного имиджа компании и обеспечения узнаваемости его бренда и персонала, была законной. Однако суды страны придали этой цели слишком большое значение. Крест первой заявительницы был малозаметным и не вредил ее профессиональной внешности. Не имеется данных о том, что ношение иных ранее разрешенных предметов религиозной одежды, таких как тюрбаны и хиджабы, другими сотрудниками оказало отрицательное влияние на бренд или имидж «Бритиш эйруэйз».

Кроме того, тот факт, что компания впоследствии могла изменить форму одежду, разрешив обозримое ношение изделий с религиозной символикой, показал, что существовавший ранее запрет не имел решающего значения.

Таким образом, в отсутствие данных о реальном посягательстве на интересы других лиц национальные власти уклонились от достаточной защиты права первой заявительницы на исповедование своей религии в нарушение позитивного обязательства, вытекающего из статьи 9 Конвенции. Обособленное рассмотрение ее жалобы на нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 9 Конвенции признано необязательным.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции (вынесено пятью голосами» за» и двумя – «против»).

(b) Вторая заявительница. Европейский Суд признал, что намерение второй заявительницы носить крест на работе составляло исповедование ее религиозных убеждений и что отказ органа здравоохранения разрешить ей это при исполнении обязанностей медсестры составлял вмешательство в ее свободу исповедования своей религии.

Данное ограничение преследовало законную цель, которая заключалась в защите здоровья и безопасности медсестер и пациентов. Руководители второй заявительницы полагали, что существует риск того, что взволнованный пациент может схватить и потянуть за цепочку, что грозило травмированием, или что крест может качаться и, например, коснуться открытой раны. Таким образом, причина ограничений в данной ситуации была более значимой, чем в деле первой заявительницы. Имеются сведения о том, что другой медсестре-христианке было также предложено убрать крест и цепочку, двум сикхским медсестрам было указано, что они не вправе носить браслет или кирпан[1], и что ниспадающие хиджабы были запрещены. Второй заявительнице было предложено носить крест в форме броши, прикрепленной к служебной одежде, или прижимать его воротником блузки, но она не нашла это достаточным для соблюдения своих религиозных убеждений.

В этой сфере национальные власти должны иметь широкие пределы усмотрения. Больничное руководство находилось в лучшем положении для принятия решения относительно клинической безопасности, чем суд, особенно международный суд, который не получает прямых доказательств. Отсюда следует, что Европейский Суд не может заключить, что данные меры являлись непропорциональными и что вмешательство в право второй заявительницы на свободу исповедования своей религии не являлось необходимым в демократическом обществе. Следовательно, по делу не были нарушены требования статьи 9 Конвенции как таковой или во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

(c) Третья заявительница. Очевидно, что возражение третьей заявительницы против участия в создании однополых гражданских партнерств было прямо мотивировано ее религиозными убеждениями. Соответственно, данные события относились к сфере действия статьи 9 Конвенции, и статья 14 Конвенции являлась применимой. Сравниваемым лицом в этом деле являлся регистратор, не имевший возражений против однополых союзов на основании религиозных взглядов. Европейский Суд признал, что требование местного органа о том, чтобы все регистраторы рождений, браков и смертей привлекались для регистрации гражданских партнерств, имело вредоносное влияние на нее в связи с ее религиозными убеждениями. Требование преследовало законную цель защиты равных возможностей для лиц разной сексуальной ориентации. При рассмотрении пропорциональности меры следует учитывать, что последствия для третьей заявительницы были серьезными: она предпочла подвергнуться дисциплинарным мерам, чтобы не исполнять обязанности регистратора гражданских партнерств, и в конце концов потеряла работу. Вместе с тем нельзя утверждать, что, когда она заключила трудовой договор, она отказалась от своего права на исповедование своих религиозных убеждений возражением против участия в создании гражданских партнерств, поскольку это требование было введено работодателем позднее.

Однако, с другой стороны, политика местного органа направлена на обеспечение прав других лиц, которые также защищены Конвенцией, и Европейский Суд обычно допускает широкие пределы усмотрения национальных властей при установлении равновесия между конкурирующими конвенционными правами. При этих обстоятельствах Европейский Суд не нашел, что местный орган-работодатель, возбудивший дисциплинарное разбирательство, или суды страны, отклонившие жалобу третьей заявительницы на дискриминацию, вышли за имевшиеся у них пределы усмотрения. Следовательно, по делу требования статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 9 Конвенции нарушены не были.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами» за» и двумя – «против»).

(d) Заявитель. Он работал в частной компании, обязывавшей сотрудников оказывать услуги в равной степени гетеросексуальным и гомосексуальным парам, и отказался обеспечить психосексуальное консультирование однополым парам. Вследствие этого против него было возбуждено дисциплинарное разбирательство.

Европейский Суд признал, что возражение заявителя было мотивировано его ортодоксальными христианскими взглядами на брак и сексуальные отношения, и указал, что его отказ от консультирования гомосексуальных пар составлял исповедование его религии и убеждений. Таким образом, государство имело позитивное обязательство в соответствии со статьей 9 Конвенции по обеспечению его прав.

При разрешении вопроса о том, было ли исполнено позитивное обязательство при достижении целесообразного равновесия между конкурирующими интересами, Европейский Суд принял во внимание, что утрата работы была серьезной санкцией, имевшей тяжелые последствия для заявителя. С другой стороны, он добровольно согласился на предложенную работодателем должность в последипломной программе психосексуального консультирования, сознавая, что работодатель придерживается политики равных возможностей и что отсев клиентов по признакам сексуальной ориентации невозможен.

В то время как решение лица заключить трудовой договор и принять на себя обязанности, которые, как ему известно, будут иметь влияние на его свободу исповедования своих религиозных убеждений, не имеет значения для вопроса о наличии или отсутствии вмешательства в права, предусмотренные статьей 9 Конвенции, данный вопрос должен учитываться в равновесии при оценке того, установлено ли справедливое равновесие.

В то же время наиболее важным фактором, который должен учитываться, являлось то, что действия работодателя направлены на обеспечение исполнения политики оказания услуг в отсутствие дискриминации. Таким образом, государственные органы пользовались широкими пределами усмотрения при установлении равновесия между правом заявителя на исповедование своих религиозных убеждений и интересом работодателя в обеспечении прав других лиц. Так или иначе, Европейский Суд не нашел, что органы вышли за эти пределы. Соответственно, по делу требования статьи 9 Конвенции как таковой или во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции нарушены не были.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ