Бюллетень Европейского Суда по правам человека

Наиболее интересные дела.

"Бюллетень Европейского Суда по правам человека"

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

(ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ)

ДЕЛО «ГУСИНСКИЙ (GUSINSKIY) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(Жалоба № 70276/01)

Постановление Суда

Страсбург, 19 мая 2004 г.

По делу «Гусинский против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

П. Лоренсена,

Ф. Тюлькенс,

С. Ботучаровой,

А. Ковлера,

В. Загребельского,

Х. Гаджиева, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая 29 апреля 2004 г. за закрытыми дверями,

вынес следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1.  Дело было инициировано жалобой (№ 70276/01), поданной в Европейский Суд 9 января 2001 г. против Российской Федерации гражданином России и Израиля Владимиром Александровичем Гусинским (далее – заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

2.  Интересы заявителя в Европейском Суде представляет британская юридическая фирма "Си-Эм-Эс Кэмерон Маккенна". Власти Российской Федерации были представлены в Европейском Суде Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3.  Заявитель утверждал, в частности, что его заключение под стражу было незаконным и представляло собой акт произвола.

4.  Жалоба была передана в Первую секцию Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). Палата в составе указанной Секции, рассматривавшая данное дело (пункт 1 статьи 27 Конвенции), была сформирована в соответствие с пунктом 1 Правила 26 Регламента.

5.  Своим решением от 22 мая 2003 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

6.  Заявителем и властями Российской Федерации были представлены письменные замечания по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента). Палата после консультации со сторонами приняла решение не проводить слушания по существу дела (пункт 3 правила 59 Регламента in fine), стороны представили свои письменные возражения на замечания друг друга по существу дела.

ФАКТЫ

I.  ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

7.  Заявитель родился в 1952 году.

8.  Обстоятельства дела, согласно материалам, представленным сторонами, состоят в следующем.

A.  Первоначальное уголовное расследование в отношении заявителя

9.  Заявитель является бывшим председателем Совета директоров и владельцем контрольного пакета акций ЗАО «Медиа-Мост», российского частного медиахолдинга, в состав которого входил популярный телевизионный канал «НТВ».

10.  2 ноября 1999 г. заявитель был допрошен следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры Российской Федерации В.Д. Николаевым. Из протокола допроса следует, что он проводился в связи с расследованием по поводу передачи государственным предприятием ФГП РГК «Русское видео» (далее – РГК «Русское видео») лицензии на вещание обществу с ограниченной ответственностью «Русское видео - 11 канал» (далее - ООО «Русское видео») в нарушение ряда положений Гражданского кодекса Российской Федерации.

11.  Формуляр протокола допроса свидетеля был заполнен и подписан заявителем и следователем В.Д. Николаевым после проведения допроса. Заявителю была предоставлена возможность ознакомиться с записями, сделанными в ходе допроса, а также добавить свои замечания. В протоколе допроса следователем было указано, что заявитель награжден орденом Дружбы Народов.

12.  В 2000 году ЗАО «Медиа-Мост» участвовало в напряженном споре с контролируемой государством естественной монополией в области газовой промышленности ОАО «Газпром» по поводу долгов ЗАО «Медиа-Мост» ОАО «Газпром».

13.  После того как ОАО «Газпром» прервало переговоры относительно долгов, бойцами спецназа Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Федеральной службы безопасности Российской Федерации был произведен обыск в помещениях ЗАО «Медиа-Мост». Были изъяты некоторые документы и иные материалы для использования в качестве доказательств при проведении расследования относительно нарушения права на неприкосновенность частной жизни, якобы допущенного сотрудниками службы охраны ЗАО «Медиа-Мост».

14.  15 марта 2000 г. в соответствие с постановлением следователя В.Д. Николаева в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело № 18/191012-98 по обвинению его в мошенничестве. Уголовное дело в отношении заявителя было объединено с уголовным делом № 18/221012-98 в отношении Р., одного из руководителей РГК «Русского Видео», по обвинению последнего в присвоении денежных средств. Обвинения по обоим делам касались деятельности РГК «Русское видео» и ООО «Русское видео» и, в частности, вопроса о вхождении ЗАО «Медиа-Мост» в ООО «Русское видео» и увеличении уставного капитала, приведшем к перераспределению долей акционеров.

B.  Заключение заявителя под стражу 13 июня 2000 г.

15.  11 июня 2000 г. заявитель получил извещение о вызове в Генеральную прокуратуру Российской Федерации 13 июня 2000 г. к 17.00 для допроса в качестве свидетеля по другому уголовному делу. На момент выдачи повестки Генеральной прокуратурой Российской Федерации заявитель находился за границей, тем не менее, он скорректировал свои планы таким образом, чтобы вернуться в Россию. По прибытии заявителя в Генеральную прокуратуру Российской Федерации 13 июня 2000 г. он был задержан и помещен в Бутырский следственный изолятор на основании постановления, вынесенного В.Д. Николаевым 13 июня 2000 г.

16.  В постановлении указывалось, что в соответствие со статьями 90-92 и 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (далее – УПК РСФСР) следователь В.Д. Николаев рассматривает мошенничество, в совершении которого подозревался заявитель, как серьезную угрозу для общества, а также как подлежащее наказанию исключительно в виде лишения свободы, более того, заявитель может препятствовать установлению истины по делу и пытаться скрыться от следствия и суда.

17.  Заявитель находился под стражей до 16 июня, в этот период времени он допрашивался дважды: 14 и 16 июня.

18.  14 июня допрос состоялся в присутствии его адвокатов. Перед допросом заявителю было разъяснено, что он подозревался в совершении мошенничества в особо крупном размере на основании пункта «б» части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Как следует из более подробных объяснений, обвинение основывалось на предположениях о том, что в 1996-1997 годах посредством образования различных коммерческих структур (в том числе и ЗАО «Медиа-Мост») функции телерадиовещания были обманным путем переданы от государственной компании «Русское видео» частной компании ООО «Русское видео», тем самым, лишив РГК «Русское видео» 11-го телевизионного канала стоимостью 10 миллионов долларов США. Следствие также утверждало, что в 1997 году заявитель в сговоре с Р. начал использовать 11-ый телевизионный канал в собственных целях, не осуществляя при этом никаких платежей государству.

19.  Заявитель отказался от подробных комментариев по поводу утверждений следствия, отметив лишь, что, по его мнению, дело против него свидетельствует о незнании российских законов и о наличии «политического заказа» в отношении него.

20.  В протоколе допроса следователь В.Д. Николаев отметил, что заявитель награжден орденом Дружбы Народов.

21.  15 июня 2000 г. адвокатами заявителя была подана жалоба следователю В.Д. Николаеву, в которой указывалось на незаконность задержания заявителя, поскольку при этом не были соблюдены требования статьи 90 УПК РСФСР, что заявитель был амнистирован и освобожден из-под стражи на основании того, что он награжден орденом Дружбы Народов и Постановления об амнистии от 26 мая 2000 г., а также что обвинения, выдвигаемые против заявителя, были противоречивы, абсурдны и фальсифицированы.

22.  Более того, адвокаты заявителя обратились в Тверской районный суд г. Москвы с жалобой на основании пункта 1 статьи 220 УПК РСФСР, утверждая, что заключение заявителя под стражу было незаконным, и требуя немедленного его освобождения. Основаниями жалобы послужило то, что постановление о заключении заявителя под стражу было выдано в нарушение статье 90, 92 и 96 УПК РСФСР, так как отсутствовали исключительные обстоятельства для помещения его под стражу до предъявления обвинения, а также не было оснований для заключения заявителя под стражу по предъявленным обвинениям. Постановление о заключении под стражу было вынесено явно по политическим мотивам, само заключение под стражу являлось чрезмерно строгой мерой пресечения и не было необходимо. Более того, не было оснований для подозрения заявителя в том, что он скроется от следствия или будет препятствовать его проведению. Наконец, заявитель подлежал освобождению от уголовного наказания и предварительного заключения на том основании, что он награжден орденом Дружбы народов.

23.  16 июня 2000 г. следователь В.Д. Николаев предъявил заявителю обвинение в совершении мошенничества на основании пункта «б» части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. В тот же день заявитель был допрошен в присутствии его адвокатов. Заявитель отказался подписать протокол допроса, поскольку ему были непонятны предъявленные обвинения. Он также отметил в протоколе, что считает предъявленные ему обвинения юридически абсурдными и что он не признает себя виновным ни по одному из пунктов обвинения. Заявитель вновь указал на то, что следствие используется властями для его дискредитации, и потребовал немедленного освобождения из-под стражи.

24.  В тот же день, то есть 16 июня, следователь В.Д. Николаев вынес постановление об освобождении заявителя из-под стражи и о замене ему меры пресечения на подписку о невыезде. Заявитель был освобожден 16 июня 2000 г. в 22:00.

25.  После освобождения заявителя следователем В.Д. Николаевым были направлены ему повестки о вызове для проведения допроса 22 июня, 3, 11 и 19 июля 2000 г. Заявитель являлся на допросы, однако на задаваемые ему вопросы отвечать отказался.

26.  Несколько раз заявитель просил следователя В.Д. Николаева разрешить ему выезд из страны по причинам личного и делового характера. Следователь В.Д. Николаев отклонил требование заявителя, не мотивируя своего отказа.

C.  «Июльское соглашение» и прекращение расследования по делу

27.  В период пребывания заявителя в заключении, с 13 по 16 июня 2000 г., исполняющий обязанности министра Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций М.Ю. Лесин предложил снять с заявителя уголовные обвинения в связи с делом «Русского видео», если заявитель продаст ЗАО «Медиа-Мост» ОАО «Газпром» по цене, которая будет определена ОАО «Газпром».

28.  В период пребывания заявителя в заключении представители ОАО «Газпром» просили его подписать соглашение, в обмен на снятие с него всех уголовных обвинений. Соглашение между ОАО «Газпром» и заявителем было подписано 20 июля 2000 г. (далее - «Июльское соглашение»), в Приложении № 6 к которому содержалось положение, в котором, в том числе, указывалось о прекращении уголовного преследования в отношении заявителя в связи с «Русским видео», а также о гарантиях его безопасности. Из данного положения следовало:

«Стороны понимают, что успешная реализация Соглашения возможна лишь тогда, когда граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права по своей воле и в своем интересе без понуждений со стороны кого-либо к совершению каких-либо действий, что требует в настоящее время определенных взаимосвязанных условий, а именно:

-  прекращения уголовного преследования Гусинского Владимира Александровича по уголовному делу, возбужденному против него 13 июня 2000 года, перевода его в статус свидетеля по данному делу, отмены избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде. В случае невыполнения данного условия Стороны освобождаются от исполнения своих обязательств по Соглашению;

-  предоставления Гусинскому Владимиру Александровичу, другим акционерам (владельцам паев) и руководителям Организаций (компаний, входящих в ЗАО «Медиа-Мост») гарантий безопасности, защиты их прав и свобод, включая обеспечение права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, свободно выезжать за пределы Российской Федерации и беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию;

-  отказа от любых действий, включая публичные выступления, распространение информации со стороны Организаций, их акционеров и руководителей, влекущих за собой ущерб основам конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни, ведущих к дискредитации институтов государственной власти Российской Федерации».

29.  Приложение № 6 было подписано сторонами и завизировано подписью М.Ю. Лесина.

30.  После подписания «Июльского соглашения» уголовное преследование в отношении заявителя в связи с «Русским видео» было прекращено на основании постановления о прекращении уголовного преследования и отмене меры пресечения, вынесенного следователем В.Д. Николаевым 26 июля 2000 г. В постановлении указывалось:

«Анализ имеющихся улик подтверждает противозаконный характер деяний (заявителя). Однако в действиях главы ЗАО «Медиа-Мост» В.А. Гусинского наряду с элементами уголовно-правовых норм содержатся и элементы материального права. Ввиду специфического характера этих действий невозможно отнести их к отдельным правовым сферам.

В ходе расследования В.А. Гусинский осознал незаконность присвоения прав на чужую собственность и в связи с этим обеспечил возмещение нанесенного им ущерба, передав государству принадлежавшую ему долю уставного капитала ООО «Русское видео - 11 канал». Помимо этого, он возместил значительную часть ущерба, нанесенного интересам государства, добровольно передав акции ЗАО «Медиа-Мост» подконтрольному государству юридическому лицу.

Предпринятые обвиняемым шаги можно считать смягчающими обстоятельствами, они свидетельствуют об искреннем раскаянии, что в совокупности с другими положительными характерными подробностями и отсутствием судимостей позволяет принять решение об освобождении В.А. Гусинского от уголовного преследования».

31.  Одновременно с этим была отменена мера пресечения в виде подписки о невыезде. В тот день заявитель выехал из России, а 21 августа 2000 г. он отправился на свою виллу в Сотогранде (Испания).

32.  После отъезда заявителя из страны ЗАО «Медиа-Мост» отказалось исполнять «Июльское соглашение», на том основании, что оно было заключено под давлением.

D.  Судебное рассмотрение дела об аресте заявителя

33.  20 июня 2000 г. Тверской районный суд г. Москвы прекратил судебное разбирательство в отношении жалобы заявителя на незаконность его заключения. Суд указал, что данная жалоба не подлежит рассмотрению в связи с отменой к тому времени постановления о заключении заявителя под стражу, и поскольку только действительно лишенные свободы могут обжаловать свое заключение под стражу.

34.  После обжалования данное определение было оставлено без изменений Московским городским судом 11 июля 2000 г.

E.  Расследование о займах, полученных ЗАО «Медиа-Мост»

35.  27 сентября 2000 г. в соответствие с постановлением следователя В.Д. Николаева было возбуждено еще одно уголовное дело в отношении заявителя. Новое обвинение было предъявлено на основании пункта «б» части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и касалось получения обманным путем кредитов ЗАО «Медиа-Мост». Заявителю не была предоставлена копия постановления о возбуждении уголовного дела. Тем не менее, в соответствие со сведениями, полученными адвокатами заявителя, уголовное дело было возбуждено на основании заявления, поданного представителями ОАО «Газпром» в Генеральную прокуратуру Российской Федерации 19 сентября 2000 г. В жалобе содержалась просьба о проведении расследования по поводу того на какие цели расходовались средства, полученные ЗАО «Медиа-Мост» и, в частности, соответствовало получение кредитных средств уставной деятельности ЗАО «Медиа-Мост», использовались ли эти средства по назначению и не нарушило ли руководство ЗАО «Медиа-Мост» нормы закона в связи с данным кредитом. ОАО «Газпром» - компания, находящаяся в собственности государства, выступала гарантом в данных кредитных отношениях.

36.  1 ноября 2000 г. следователем В.Д. Николаевым была направлена заявителю повестка с требованием явиться 13 ноября в Генеральную прокуратуру Российской Федерации для предъявления обвинений и производства допроса. Заявитель не явился.

37.  Поскольку заявитель не явился в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, 13 ноября 2000 г. следователь В.Д. Николаев изменил постановление о возбуждении уголовного дела в отношении заявителя. В нем также указывалось, что заявитель обвиняется в совершении мошенничества на основании части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако в связи с другим эпизодом, а также что в отношении заявителя была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Постановление было передано в российское национальное бюро Интерпола. Заявителю вменялось в вину получение кредита обманным путем.

38.  Заявитель был арестован 11 декабря 2000 г. в Испании на основании международного ордера на арест и там же заключен под стражу 12 декабря 2000 г. 22 декабря 2000 г. заявитель был освобожден из-под стражи под залог в размере пяти с половиной миллионов долларов США и помещен под домашний арест на своей вилле в Сотогранде.

39.  В связи с жалобой, поданной адвокатами заявителя, 26 декабря 2000 г. Тверской районный суд г. Москвы постановил, что возбуждение уголовного дела в отношении получения кредита ЗАО «Медиа-Мост» было незаконным, поскольку доказательства, полученные органами расследования, не выявили признаков мошенничества, достаточных для возбуждения уголовного дела.

40.  5 января 2001 г. Московский городской суд отменил решение от 26 декабря 2000 г. на том основании, что никакой жалобы на действия органов предварительного расследования по возбуждению уголовного дела в суд не поступало.

41.  В результате судебного разбирательства в судах Испании 4 апреля 2001 г. было вынесено судебное решение в пользу заявителя об отказе властям Российской Федерации в экстрадиции заявителя с территории Испании. В решении Национального Судебного Присутствия Испании (Audiencia Nacional) об отказе в экстрадиции отмечалось:

« ... в представленных (заявителем) документах можно отметить ... некоторые примечательные и специфические обстоятельства, - необычные для сферы судебных исков по делам о мошенничестве, - которые, хотя сами по себе и не приводят к выводу о том, что мы имеем дело с необычным иском, возбужденным в политических целях (неясно), что суд не может не признать довод (заявителя) не вполне необоснованным в том, что касается фактов и препятствующих обстоятельств, что это нельзя признать немыслимым и нельзя отвергнуть на основании критериев логики и опыта.

Суд считает специфическими следующие обстоятельства дела:

1.  Соглашение от 20 июля 2000 г. … о продаже [заявителем] ОАО «Газпром-Медиа» части акций … [Приложение № 6] – дополнительное соглашение, которое не является обычным во взаимоотношениях между продавцами и покупателями ценных бумаг – содержит две подписи, одна из которых является обычной подписью представителя ОАО «Газпром-Медиа», которая присутствует в тексте контракта и в р\других приложениях, а вторая подпись, которая на первый взгляд не совпадает с обычной подписью [заявителя] – в соглашении, приложениях и штампах в данной процедуре о выдаче. [Заявитель] утверждает, что это подпись члена Правительства Российской Федерации

2.  … шесть дней спустя после подписания соглашения [заявитель], который являлся обвиняемым по уголовному делу (в отноешении ООО Русское видео) и находился под подпиской о невыезде был овобожден от от ответствености в упомянутом уголовном деле, а мера пресечения, ограничивающа его свободу была отменена …

3.  Утверждения [Заявителя] в разбирательстве об экстрадиции относительно давления и принуждения оказывамыз на него, которые он привел в качествекоторые заставили его подписать соглашение от 20 июля 2000 г.

4.  решение Твреского районного суда г .Москвы от 26 сентября 2000 г….

Указанные особенности дела должны безусловно иметь юридическое значение для постановления суда относительно указанной выдачи, в свете того, что Европейский Суд получил их … обязывают его по причинам правопорядка и эффективной судебной защиты … растянуть до предела решение о вменениии в вину двух составов уголовных преступлений, путем анализа оснований для обвинения в свете необходимости обеспечения надлежащей юридической защиты …»

F.  Дальнейшее развитие дела

42.  19 июня 2002 г. заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации судья Меркушов принес надзорную жалобу на решение Тверского районного суда от 20 июня 2000 г. и определение Московского городского суда от 11 июля 2000 г. Судья указал, что, скорее законность заключения, чем само по себе заключение заявителя под стражу должно быть предметом судебного разбирательства в порядке надзора. Он потребовал, чтобы президиум Московского городского суда возвратил дело на новое рассмотрение в Тверской районный суд г. Москвы.

43.  18 июля 2002 г. Президиум Московского городского суда удовлетворил надзорную жалобу.

44.  26 сентября 2002 г. Тверской районный суд г. Москвы рассмотрел по существу жалобу на незаконное заключение заявителя под стражу. В ходе судебного заседания представитель ответчика, а именно Генеральной прокуратуры Российской Федерации, утверждал, что во время задержания заявителя, тот мог бы препятствовать осуществлению правосудия, поскольку в то время возглавлял ЗАО «Медиа-Мост» и, как следствие, обладал неограниченными возможностями для оказания давления на свидетелей и доступом к письменным доказательствам. Более того, так как заявитель имел двойное гражданство, а также у него был заграничный паспорт, он мог бы сбежать за границу. Касаясь утверждения заявителя о том, что к нему должно было применяться постановление об амнистии, прокурор отметил, что наличие у заявителя ордена было документально подтверждено только 15 июня 2000 г., то есть после задержания, на следующий день заявитель был освобожден из-под стражи. Тверской районный суд г. Москвы подтвердил доводы Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Суд пришел к выводу, что, в свете объяснений представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации, формулировка постановления о заключении заявителя под стражу от 13 июня 2000 г. не могла бы рассматриваться как искаженная и гипотетичная. Касаясь ордена, суд указал, что нормы уголовно-процессуального законодательства не содержат ограничения для применения мер пресечения к лицу, подпадающему под действие постановления об амнистии.

II.  ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО

A.  Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. по состоянию на рассматриваемый период

Статья 5. Обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу

«Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению:

4)  вследствие акта амнистии, если он устраняет применение наказания за совершенное деяние…»

Статья 89. Применение мер пресечения

«При наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд вправе применить в отношении обвиняемого одну из следующих мер пресечения: подписку о невыезде, личное поручительство или поручительство общественных объединений, заключение под стражу...»

Статья 90. Применение меры пресечения в отношении подозреваемого

«В исключительных случаях мера пресечения может быть применена в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, и до предъявления ему обвинения. В этом случае обвинение должно быть предъявлено не позднее десяти суток с момента применения меры пресечения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется».

Статья 91. Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения

«При разрешении вопроса о необходимости применить меру пресечения, а также об избрании той или иной из них, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, суд учитывают … тяжесть предъявленного обвинения, личность подозреваемого или обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства».

Статья 92. Постановление и определение о применении меры пресечения

«О применении меры пресечения лицо, производящее дознание, следователь, прокурор выносят мотивированное постановление, а суд - мотивированное определение, содержащее указание на преступление, в котором подозревается или обвиняется данное лицо, и основание для избрания примененной меры пресечения. Постановление или определение объявляется лицу, в отношении которого оно вынесено и одновременно ему разъясняется порядок обжалования применения меры пресечения.

Копия постановления или определения о применении меры пресечения немедленно вручается  лицу, в отношении которого оно вынесено».

Статья 96. Заключение под стражу

«Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется … в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года. В исключительных случаях по делам о преступлениях, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до одного года указанная мера пресечения может быть применена к подозреваемому или обвиняемому…»

B.  Мошенничество

45.  Пункт «б» части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года в части, касающейся данного дела, предусматривает:

«Мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, ... [совершенное] в крупном размере ... наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой».

C.  Амнистия

46.  26 мая 2000 г. Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации было принято Постановление «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» (далее – постановление об амнистии). Данное постановление вступило в силу 27 мая 2000 г. В части, относящейся к данному делу, постановление об амнистии предусматривает:

«2.   Освободить от наказания в виде лишения свободы независимо от назначенного срока осужденных:

б)  награжденных орденами или медалями СССР либо Российской Федерации;…

8.  Прекратить уголовные дела, находящиеся в производстве органов дознания, органов предварительного следствия и судов, о преступлениях, совершенных до вступления в силу настоящего Постановления, в отношении:

б) лиц, указанных в [подпункте «б» пункта 2] настоящего Постановления;…»

47.  26 мая Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации также приняла Постановление о порядке применения постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в великой отечественной войне 1941-1945 годов». Постановление о порядке применения постановления роб амнистии предусматривает:

«1.  Возложить применение [постановления об амнистии] на:

б) органы дознания и органы предварительного следствия - в отношении подозреваемых и обвиняемых, дела и материалы о преступлениях которых находятся в производстве этих органов;

3.  Решение о применении акта об амнистии принимается в отношении каждого лица индивидуально. При отсутствии необходимых сведений об этом лице рассмотрение вопроса о применении акта об амнистии откладывается до получения дополнительных документов…»

Право

I.  Предполагаемое нарушение статьи 5 конвенции

48.  Ссылаясь на статью 5, заявитель жаловался на то, что его заключение под стражу было произведено в отсутствие обоснованного подозрения в том, что он совершил преступление, не соответствовало внутригосударственной процедуре и была применена без учета положений Акта амнистии. Статья 5 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, гласит:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

/…/

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения; …»

A.  Обоснованное подозрение

49.  Во-первых, заявитель утверждал, что оба уголовных дела против него были возбуждены без каких-либо юридических оснований.

1.  Доводы сторон

50.  Власти Российской Федерации оспаривали указанное утверждение. Они утверждают, что заключение заявителя под стражу 13 июня 2000 г. было обосновано разумным подозрением в том, что заявитель совершил мошенничество в крупных размерах, наказание за которое предусмотрено пунктом (б) части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

51.  Заявитель утверждал, что основания для привлечения его к ответственности нет. Что касается расследования в отношении компании «Русское Видео», то он полагает, что его поведение не подпадает под юридические определения  мошенничества и соучастия. Что касается расследования займа компании ЗАО «Медиа-Мост», он полагал, что на самом деле Генеральная прокуратура Российской Федерации пыталась искусственным образом криминализировать кредитные отношения между двумя юридическими лицами.

2.  Мнение Европейского Суда

12.  Заявитель утверждал, что расследования займов ни ООО «Русское Видео», ни ЗАО «Медиа-Мост» не были основаны на «разумном подозрении».

Прежде всего, Европейский Суд напоминает, что провозглашая «право на свободу», пункт 1 статьи 5 Конвенции рассматривает индивидуальную свободу в ее классическом понимании, то есть физическую свободу человека (см. Постановление Европейского Суд по делу «Энгель против Нидерландов» (Engel v. Netherlands) от 8 июня 1976 г., Series A, № 22, § 58).

Поскольку власти Российской Федерации физически не задерживали заявителя в связи с делом о займе, произведенным ЗАО «Медиа-Мост», заявитель не может утверждать, что он является в связи с этим жертвой нарушения статьи 5 Конвенции. Поэтому Европейский Суд ограничится рассмотрением вопроса о наличии «разумного подозрения» в деле ООО «Русское Видео».

53.  Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы арест, произведенный на основании разумного подозрения, был оправданным согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции нет необходимости в том, чтобы полиция располагала доказательствами достаточными для предъявления обвинения в момент ареста или в течение времени нахождения заявителя под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу «Броуган и другие против Соединенного Королевства» (Brogan and Others v. United Kingdom) от 29 ноября 1999 г[1]., Series А, № 145-В, § 53). Также нет необходимости в том, чтобы лицу, заключенному под стражу, было предъявлено обвинение, либо оно предстало перед судом. Целью заключения под стражу для допроса является продолжения расследования по уголовному делу, путем подтверждения или опровержения подозрений, которые дают основания для заключения под стражу (см. Постановление Европейского Суда по делу «Мюррей против Соединенного Королевства» (Murray v. United Kingdom) от 28 октября 1994 г., Series A, № 300-А, § 55). Однако требование того, чтобы подозрение формировалось на разумных основаниях, является неотъемлемой частью гарантий от произвольного ареста или заключения под стражу. Того факта, что подозрение является добросовестным недостаточно. Выражение «разумное подозрение» означает наличие фактов, либо информации, которые убедили бы объективного наблюдателя в том, что соответствующее лицо могло совершить преступление (см. Постановление Европейского Суда по делу «Фокс, Кемпбелл и Хартли против Соединенного Королевства» (Fox, Campbell and Hartley v. United Kingdom) от 30 августа 1990 г., Series A, № 182, § 32).

54.  Европейский Суд подчеркивает, что однажды он признал нарушение подпункта (с) пункта 1 статьи 5 Конвенции в случае, когда лицо было заключено под стражу по обвинению в растрате государственных средств даже несмотря на то, что его действия – предоставление средств в помощь и в качестве займов развивающимся странам – ни в коем случае не могла влечь уголовную ответственность за решения подобного характера (см. Постановление Европейского Суда по делу «Луканов против Болгарии» (Lukanov v. Bulgaria) от 20 марта 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-II, §§ 42-46).

55.  Однако, настоящая жалоба отличается. В деле компании ООО. «Русское Видео», власти, проводившие расследование подозревали заявителя в том, что он путем мошенничества, чрез ряд притворных сделок, лишил государственную компанию права транслировать телевизионный сигнал. Власти оценивали вред, причиненный государству в 10 миллионов долларов США и квалифицировали действия заявителя как уголовное преступление согласно пункту (б) части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Европейский Суд полагает, что доказательства, собранные властями, проводившими расследование, могли «убедить объективного наблюдателя» в том, что заявитель мог совершить преступление.

B.  Законное заключение под стражу

56.  Далее заявитель утверждал, что его заключение под стражу не было «законным», так как не была соблюдена внутригосударственная процедура. В частности не было «исключительных обстоятельств», наличия которых требует статья 90 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР для оправдания заключения под стражу до предъявления обвинения. Более того, в нарушение требований статьи 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, не имелось доказательств того, что он мог скрыться от следствия или препятствовать установлению истины в случае, если он останется на свободе.

Заявитель также жаловался на то, что его заключение под стражу под стражу не было «законным», поскольку в силу Постановления об амнистии он не подлежал уголовному преследованию.

1.     Доводы сторон

(a)  Власти Российской Федерации

57.  Власти Российской Федерации оспаривали утверждения заявителя.

58.  Во-первых, что касается соблюдения внутригосударственной процедуры, они признали, что статья 90 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не содержала перечня «исключительных обстоятельств» при которых возможно заключение под стражу до предъявления обвинения. Вместе с тем, такие обстоятельства устанавливались в индивидуальном порядке в каждом конкретном деле.

Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель подозревался в совершении тяжкого преступления – мошенничестве в крупном размере по предварительному сговору. Преступления представляло большую общественную опасность наказывалось исключительно лишением свободы. Поэтому органы власти, проводившие расследование, приняли решение применить к заявителю заключение под стражу. Статья 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действовавшая в то время, разрешала заключение под стражу исключительно по мотиву тяжести совершенного преступления.

Кроме того, следователь подозревал, что заявитель мог скрыться. Подозрение было вызвано тем, что заявитель знал об обвинениях в совершении аналогичного преступления в связи с уголовным делом против другого лица, Р. был арестован за участие в преступной деятельности в отношении компании ООО «Русское Видео». Заявитель также знал о тяжести преступления, в котором его подозревали, и возможности его предварительного заключения под стражу. Опасения в том, что заявитель может скрываться позднее оказались оправданными.

59.  Во-вторых, что касается амнистии, то власти государства-ответчика утверждали, что согласно статье 8 Постановления об амнистии все уголовные дела против лиц, награжденных медалями и орденами СССР или Российской Федерации подлежали прекращению независимо от тяжести обвинений.

28 июня 2000 г. в Постановлении об амнистии были внесены изменения, согласно которым преступление, в совершении которого обвинялся заявитель, предусмотренное пунктом (б) части третьей статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации было исключено из списка преступлений, подпадающих под амнистию.

В любом случае уголовное законодательство не содержит нормы, запрещающей заключение под стражу лиц, имеющих право воспользоваться благоприятными последствиями амнистии.

Власти Российской Федерации также утверждали, что во время ареста, органы, проводившие расследование не имели сведений о том, что заявитель был награжден орденом Дружбы Народов. Впервые органы, проводившие расследование узнали об этом в день освобождения заявителя 16 июня 2000 г. Согласно Закону незамедлительно после того как следователь узнал о награде заявителе он должен был прекратить уголовное дело, в случае согласия заявителя. Однако поскольку в материалах уголовного дела не было информации о том, что заявитель согласился на прекращение уголовного дела, органы, проводившие расследование по уголовному делу, продолжили производство по упомянутому делу.

(b)  Заявитель

60.  Что касается соблюдения внутригосударственной процедуры, заявитель согласился с властями государства-ответчика в том, что ни статья 90 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, ни какое либо другое положение не содержат четкого определения понятия «исключительные обстоятельства».

Кроме этого заявитель утверждал, что подозрение о том, что он мог скрыться от следствия, было необоснованным. Обвинения, выдвинутые против него, не имели ничего общего с обвинениями предъявленными Р., который был заключен под стражу в связи с обвинениям в уклонении от уплаты налогов почти за два года до заключения под стражу заявителя. Было бы абсурдным предполагать, что заявитель мог скрыться от следствия в связи с заключением под стражу Р.

До самого момента заключения под стражу действия Генеральной прокуратуры Российской Федерации ни напрямую, ни косвенно  не указывали на то, что заявитель подозревался в совершении тяжкого преступления, и поэтому должен быть заключен под стражу. 2 ноября 1999 г. заявитель был допрошен в качестве свидетеля по делу Р., и вопросы, которые были ему заданы, не содержали оснований для того, чтобы сделать предположение о том, что он подозревается в совершении преступлений и, следовательно, может быть заключен под стражу. Более того допрос показал, что заявитель был полностью готов и желал оказать содействие в предоставлении любой информации требуемой следователю. В целом поведение заявителя до его заключения под стражу не могло дать оснований для подозрения в том, что он скроется от следствия и суда. Даже, если заявитель мог находиться за границей, он всегда незамедлительно возвращался в г. Москву, если это требовалось.

61.  Что касается амнистии, заявитель не согласен с властями Российской Федерации в их толковании Постановления об амнистии. Он полагал нелогичным, чтобы лицо, которое подлежит амнистии от обвинения, не подлежало бы амнистии в отношении заключения под стражу на основании того обвинения.

Заявитель утверждал, что ссылка властей Российской Федерации на поправку в Постановление об амнистии от 28 июня 2000 г. была неуместной, поскольку она была принята после ареста заявителя. Было бы абсурдным предположить, что эта поправка в порядке обратной силы делала заключение заявителя под стражу законным.

Заявитель утверждал, что органы, проводившие расследование, на самом деле знали в момент заключения под стражу о том, что он был награжден орденом Дружбы народов. Следователь Николаев собственноручно записал этот факт в протоколе допроса от 2 ноября 1999 г. и от 14 июня 2000 г.

2.  Мнение Европейского Суда

62.  Прежде всего Европейский Суд напоминает, что при рассмотрении вопроса о «законности» содержания под стражей, включая вопрос о том, была ли соблюдена процедура «предусмотренная законом», Конвенция по существу отсылает нас к национальному праву и закрепляет обязанность соблюдения норм национального материального и процессуального права, но при этом она дополнительно требует, чтобы любое лишение свободы соответствовало целям, предусмотренным статьей 5 Конвенции, а именно цели защиты человека от произвола.

Закрепляя положение, согласно которому любое лишение свободы должно осуществляться «в соответствии с процедурой предусмотренной законом», пункт 1 статьи 5 Конвенции прежде всего требует, чтобы любое заключение под стражу, либо задержание имели правовое основание во внутригосударственном праве. При этом, данное выражение не просто отсылает нас национальному праву. Как и выражения «в соответствии с законом» и «предусмотрено законом», использованные во вторых пунктах статей с 8-ой по 11-ую Конвенции, они также ссылаются на качество закона, требуя совместимости последнего с верховенством права, концептуальным положением, присущим всем статьям Конвенции.

Качество в этом смысле предусматрвиает, что в случаях, когда национальное право допускает лишение свободы, оно должно быть достаточно доступным и точным, для того, чтобы избежать любых возможных опасностей произвола (см. с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда по делу «Амюур против Франции» (Amuur v. France) от 25 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, § 50)

63.  В настоящем деле заявитель был заключен под стражу до предъявления ему обвинения. Заключение под стражу в этом случае представляет собой исключение из общего правила, закрепленного в статье 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, согласно которой меры пресечения применяются после предъявления обвинений. Такое исключение допускалось статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР при наличии «исключительных обстоятельств». Стороны согласны с тем, что Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не раскрывает значение указанного выражения.

Власти Российской Федерации не представили каких-либо примеров – подтвержденных, либо не подтвержденных решениями судов – дел, которые могли бы раскрыть понятие «исключительных обстоятельств» используемое в прошлом.

64.  Не было продемонстрировано, что эта норма – на основании которой лицо, может быть лишено свободы – соответствует требованию «качества закона», предусмотренному статьей 5 Конвенции.

65.  В свете упомянутого вывода нет необходимости рассматривать вопрос о том, отвечала ли ситуация с заявителем требованиям материального права.

66.  Что касается амнистии, Европейский Суд напоминает, что «законности» заключения под стражу присуще его соответствие требованиям национального права (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Амюур против Франции», § 50). Прежде всего национальные власти, в особенности суды, занимаются толкованием и применением национального права. Однако, поскольку согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции несоблюдение положений национального права приводит к нарушению Конвенции, следовательно, Европейский Суд может и должен осуществлять некоторые полномочия по проверке соблюдения соответствующих положений права (см. например, Постановление Европейского Суда по делу «Бенхэм против Соединенного Королевства» (Benham v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., Reports 1996-III, § 41).

67.  Власти Российской Федерации согласились с тем, что по смыслу Постановления об амнистии следователь должен был прекратить разбирательство против заявителя сразу после того, как ему стало известно, что заявитель был награжден орденом Дружбы Народов. Хотя власти государства-ответчика и утверждали, что следователь впервые узнал об этом факте 16 июня 2000 г., они не отрицали того, что тот же следователь лично внес информацию о награде заявителя в протоколы допроса от 12 ноября 2000 г. и 14 июня 2000 г. Поэтому Европейский Суд приходит к выводу, что к 13 июня 2000 г. власти на самом деле знали, или от них можно было разумно ожидать, что они знают о том, что уголовное дело против заявителя должно быть прекращено.

68.  Европейский Суд согласен с заявителем в том, что было бы абсурдным толковать Постановление об амнистии как допускающее предварительное заключение под стражу в отношении лиц, уголовные дела против которых подлежат прекращению. Поэтому имело место нарушение норм национального права.

69.  Соответственно, имело место нарушение статьи 5 Конвенции.

II.  Предполагаемое нарушение статьи 18 конвенции, взятой в СОВОКУПНОСТИ со статьей 5 Конвенции

70.  Заявитель также жаловался на то, что его заключение под стражу представляло собой превышение полномочий. Он утверждал, что заключая его под стражу, власти намеревались заставить его продать его бизнес в области средств массовой информации ОАО «Газпром» на невыгодных условиях. Европейский Суд рассмотрит жалобу в этой части согласно статье 18 Конвенции, которая гласит:

«Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены».

A.  Доводы сторон

1.  Власти Российской Федерации

71.  Власти Российской Федерации не согласились с указанным утверждением заявителя. Они настаивали на том, что заявитель не представил каких-либо доказательств, указывающих на то, что если бы он не продал свой бизнес согласно «Июльскому соглашению», то он не был бы освобожден.

2.  Заявитель

72.  Заявитель утверждал, что обстоятельства дела говорят сами за себя. Он напомнил, что власти руководствовались желанием эффективно заставить замолчать его средства массовой информации и, в частности, прекратить критику ими руководства Российской Федерации. Заявитель особо отмечает, что когда ЗАО «Медиа-Мост» не стала соблюдать «Июльское соглашение», поскольку оно было подписано под давлением, Генеральная прокуратура Российской Федерации  начала расследование займов, осуществленных ЗАО «Медиа-Мост».

B.  Мнение Европейского Суда

73.  Европейский Суд напоминает, что статья 18 Конвенции не является автономной. Она может применяться только во взаимосвязи с другими статьями Конвенции. Однако может иметь место нарушение статьи 18 Конвенции рассматриваемой в связи с другой статьей, в то время как не может иметь место нарушение этой статьи взятой самостоятельно. Более того, из формулировки статьи 18 Конвенции следует, что нарушение может иметь место только в случаях, когда соответствующее право или свобода подлежат ограничениям, допускаемым согласно Конвенции (см. Доклад Европейской Комиссии по делу «Камма против Нидерландов» (Kamma v. Netherlands) от 14 июля 1974 г., DR 1, р. 4; Решение Европейского Суда по делу «Оутс против Польши» (Oates v. Poland) от 11 мая 2000 г., жалоба № 35036/97).

74.  Выше в §§ 52-55 Европейский Суд установил факт ограничения свободы заявителя «с тем, чтобы он предстал перед компетентным органом власти по обоснованному подозрению в совершении правонарушения». Вместе с тем, рассматривая утверждение согласно статье 18 Конвенции Европейский Суд должен учитывать, было ли заключение под стражу кроме того, и следовательно в нарушение статьи 18 Конвенции, применено для цели отличной от той, что предусмотрена подпунктом (с) пункта 1 статьи 5 Конвенции.

75.  Власти Российской Федерации не оспаривали того факта, что «Июльское соглашение», а именно приложение № 6 к нему, связывало прекращение расследования в отношении компании «Русское Видео» с продажей средств массовой информации заявителя компании «Газпром», которая контролируется государством. Власти Российской Федерации также не оспаривали того факта, что приложение  № 6 было подписано исполняющим обязанности министра печати, информации и средств массовых коммуникаций Российской Федерации. Наконец, власти Российской Федерации не отрицали того, факта, что одним из оснований для прекращения следователем Николаевым уголовного дела в отношении заявителя 26 июля 2000 г. было то, что заявитель компенсировал вред, причиненный предполагаемым мошенничеством, путем передачи акций ЗАО «Медиа Мост» компании, находящейся под контролем у государства.

76.  По мнению Европейского Суда, целью таких публично-правовых механизмов как уголовное судопроизводство и заключение под стражу не является их использование в качестве составляющей стратегий получения выгоды. Те факты, что ОАО «Газпром» просила заявителя подписать «Июльское соглашение» в то время, когда он находился под стражей, что министр государства удостоверил такое соглашение своей подписью, и что следователь впоследствии использовал его как одно из оснований для снятия обвинений, настоятельно свидетельствуют о том, что обвинение против заявителя было выдвинуто для того, чтобы запугать его.

77.  При таких обстоятельствах Европейский Суд не может не признать, что ограничение свободы заявителя, допускаемое согласно подпункту (с) пункта 1 статьи 5 Конвенции применялось не только с тем, чтобы он предстал перед компетентным органом власти по обоснованному подозрению в совершении правонарушения, но и по причинам иного, несвойственного ему, характера.

78.  Соответственно, имело место нарушение статьи 18 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 5 Конвенции.

III.  Применение статьи 41 конвенции

79.  Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A.  Ущерб

80.  Заявитель потребовал возмещение имущественного вреда в размере 1 755 923.07 евро за издержки, понесенные им при попытке защиты собственных прав в Российской Федерации и за рубежом, нарушенных задержанием и заключением под стражу 13 июня 2000 г., а также в ходе последующего уголовного преследования. Указанная сумма покрывает услуги российских, английских, испанских и американских адвокатов оказанные заявителю в связи с его делом, включая разбирательства по поводу его выдачи, и дело Т., работника заявителя, который также пострадал от действия властей Российской Федерации.

81.  Далее заявитель потребовал 0,87 евро в качестве нарицательной суммы возмещения понесенного неимущественного вреда, такого как душевные страдания и беспокойство во время заключения под стражу.

82.  Власти Российской Федерации утверждали, что услуги зарубежных иностранных фирм не имеют прямого отношения к содержанию заявителя под стражей с 13 по 16 июня 2000 г., и поэтому не подлежат возмещению.

83.  Европейский Суд, исходя из доводов заявителя, не может прийти к заключению, что все статьи расходов относятся к существу его жалобы согласно Конвенции или могут быть отнесены к использованию внутригосударственных средств правовой защиты в этой связи. В любом случае этот пункт может быть более уместно рассмотрен в разделе «Судебные расходы и издержки» ниже.

84.  Обращаясь к моральному вреду, Европейский Суд отмечает, что заявитель требовал суммы возмещения вреда, которая является нарицательной. В связи с этим Европейский Суд приходит к выводу, что признание нарушение само по себе составит достаточную справедливую компенсацию.

B.  Судебные расходы и издержки

85.  Заявитель потребовал 446 017.70 евро в качестве компенсации гонораров адвокатам, которые помогали ему и Т. добиваться возмещения в рамках правовой системы Российской Федерации и в Европейском Суде.

86.  Власти Российской Федерации утверждали, что указанная сумма является чрезмерной. Они утверждали, что возмещение не должно превышать ставки Европейского Суда в случаях оказания заявителям бесплатной юридической помощи. Более того, в той части, в какой требования касались Т., они, по мнению властей, не имели отношения к настоящей жалобе.

87.  Принимая во внимание предмет разбирательства согласно Конвенции и процедуру, которой следовал Европейский Суд в настоящем деле, Европейский Суд приходит к выводу, что сумма требований заявителя не может рассматриваться ни как расходы, произведенные с необходимостью, или разумные в том, что касается количества (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Николова против Болгарии» (Nikolova v. Bulgaria), жалоба № 31195/96, ECHR 1999-II, § 79). Расходы, которые непосредственно связаны с настоящей жалобой, и которые понес лично заявитель, составляют 88 000 евро.

88.  Исходя из принципа разумности, Европейский Суд присуждает 88 000 евро в качестве компенсации за издержки и расходы, произведенные юридическими представителями заявителя.

C.  Процентная ставка при просрочке платежей

89.  Европейский Суд посчитал, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

на ЭТИХ основаниЯХ европейский суд единогласно:

1)  постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции;

2)  постановил, что имело место нарушение статьи 18 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 5 Конвенции;

3)  постановил, что признание нарушения составляет само по себе достаточную справедливую компенсацию морального вреда, понесенного заявителем;

4)  постановил:

(a)  что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 88 000 (восемьдесят восемь тысяч) евро в качестве компенсации за понесенные судебные расходы и издержки в пересчете на российские рубли по курсу, действующему на день выплаты, плюс любые возможные налоги;

(b)  что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;

5)  отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 19 мая 2004 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

         Сёрен НИЛЬСЕН                                     Христос РОЗАКИС
               Секретарь Секции Суда                        Председатель Палаты