Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Нектарология - как извлекать нектар из взаимоотношений.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 19.065 RSS
←   Август 2018   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
14.08.2018
09:07:09
09:07:12
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ruzov.ru/
Открыта: 24-09-2002

Автор
Вячеслав Рузов

Статистика

19.065 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

Нектарология - как извлекать нектар из взаимоотношений. - Срочно уезжаем


Выпуск 002

 

http://www.ruzov.ru/

   Продолжение романа Рузова В.О. "В Поисках Бессмертия", начало в предыдущем номере рассылки

«В поисках бессмертия» глава 1, часть 2

Срочно уезжаем...

«Когда один смел в битве, всё войско становится смелым!
А когда один труслив в битве, то все воины становятся трусами!»
(цитата из блокнота Стрелка)

И вот уже еду в разогретом до нечеловеческой температуры жёлтом такси из Дели в Ришикеш. Спасает только бутылка купленной в аэропорту воды знаменитой марки "Бислери", которую выливаю то в рот, то прямо себе на голову… Такое чувство, что я прогрелся насквозь уже тогда, когда самолёт заходил на посадку… Ехать не так далеко, но страшная жара просто выжигает мне мозги, и я уже не понимаю, куда меня везут, ведь таксистам в Индии верить нельзя: они могут увезти совсем в другом направлении или даже ограбить.
Бывают и такие случаи: таксист договаривается с бандитами и привозит к ним зазевавшегося туриста прямо из аэропорта. Завидев толпу людей с настоящими блестящими на солнце серпами, таксист выпрыгивает из машины, а бедный турист потом ещё много лет не может понять, как так он умудрился остаться без денег, вещей и паспорта в первые тридцать минут пребывания в сказочной стране, так красиво описанной ему туристической компанией. Индия — страна непростая, ни в коем случае нельзя приезжать в неё в первый раз в одиночку. У такого смельчака прямо на лбу написано: «Я приехал в первый раз, помогите мне расстаться с деньгами!». И поверьте мне, нет способа скрыть это, каким бы великим артистом вы ни были в своей стране. Мой таксист, кажется, приличный. Это видно по его хорошим брюкам, бедные таксисты ходят по улице в одной гамче, по-нашему в простыне…
Но вот воздух вроде становится прохладнее, и это явно не кондиционер, которого никогда и не было в этой машине, а значит, мы действительно едем в направлении города Ришикеш, что стоит в самом предгорье Гималаев и служит местом отдыха перед сложнейшими подъёмами к заснеженным вершинам. Только паломники не пытаются покорить священные горы, вбивая в них острые железные колья. Они уважительно обходят их по кругу, в результате получая силу, а не проклятье, как скалолазы, причиняющие им боль. Местные жители говорят, что тот, кто не был в Ришикеше, зря прожил свою жизнь на этой земле. То чувство, которое испытываешь, в первый раз побывав в этом городе, не забыть никогда. Наверное, космонавты, высадившиеся на Луне, не вспоминают с такой любовью свой полёт, как путешественники вспоминают свой первый приезд в Ришикеш, город неземного настроения, город неземных людей, город неземного воздуха, и Гангу... Она, как молния, рассекает город и орошает его своими божественными брызгами, снимая жару, которая, кажется, хочет выжечь все наши глупые западные мысли, впитавшиеся из телевизоров и посредственных газетёнок. То и дело на пути попадаются группы лохматых и очень худых туристов с огромными рюкзаками. Такое чувство, что они несут в своём рюкзаке ещё одного человека. Эти полутуристы и полунаркоманы приезжают в Гималаи на всё лето, чтобы просто сидеть на берегу Ганги и курить свои странные травы… Правда, многие из них потом не возвращаются домой: они просто исчезают здесь, даже не послав последнее письмо своим родителям…
Ришикеш, где мы договорились встретиться с Манго (точнее, это он мне сказал, что тут со мной встретится, а я ему доверился), уже, кажется, виден впереди. Кто сможет найти нас в старой манговой роще у подножия холма, на котором покосился то ли новый, то ли старый буддистский храм, позванивающий своими колокольчиками. Мы должны встретиться в этой роще на берегу Ганги, где встречаются только йоги, и то один раз в шестьсот лет, спустившись для того, чтобы принять омовение в день празднования Кумбха-мелы. Смотришь на этих йогов, которым на вид шестнадцать лет, и понимаешь: а ведь глаза-то у них не детские, глаза – как у стариков. А вдруг недаром говорят, что им по несколько сот лет? Может, поклониться им, пока не поздно?
Таксист смотрит на меня вопросительно, как будто проверяя, знаю ли я местные дороги или можно меня отвезти к своему знакомому в гостиницу, в которой ему тоже перепадёт несколько рупий за то, что привёз хорошего клиента из Дели. Но я знаю, куда мне надо, и точно говорю название конечной точки моего переезда — Лакшман-джула! «О, Лакшман-джула», — то ли с разочарованием, что не получится взять с меня больше денег, то ли с уважением к этому священному месту повторяет за мной таксист и везёт по узкой дороге к тому мосту, который знаком каждому путешественнику, направляющемуся в Гималаи. Это не просто мост — это мост, глядя на который захватывает дыхание и хочется больше никогда не вспоминать о том, откуда ты приехал. Бросив всего один взгляд на этот мост, сразу понимаешь, что это не обыкновенный подвесной мост через реку, а это твой вечный дом, и надо срочно найти тут место для жизни и жить, жить, будучи не в состоянии напиться той красотой, которая открывается перед глазами. Лакшман, брат великого Рамы, перепрыгнул здесь Гангу, и это место вошло в историю, да так вошло, что миллионы лет толпы приезжих туристов больше не могут ни о чём думать, кроме как о возможности поселиться тут навсегда… Они молятся об этой милости, глядя на Лакшман-джулу, но мост разрешает остаться не всем, он живой, и с ним тоже надо сначала установить свои непростые горные отношения…
Я перехожу мост, вглядываясь в стаи огромных красных рыб, которые плавают далеко внизу под мостом. Их никто не ловит, здесь просто нет рыбаков. Проходящие по мосту странно одетые в разноцветные курты люди, явно спустившиеся с горных деревень, бросают вниз хлеб, чтобы показать своим детям, как огромные рыбы выскакивают из воды в борьбе за еду. Люди идут большими группами, по их одинаковой одежде становится понятно, что каждая группа из своей деревни. У них одинаковые чалмы, курты и даже тапочки. За мостом я нахожу свою манговую рощу, правда, самих манго на деревьях уже давно нет, такие уж старые эти деревья. Но с густой листвой у них всё в порядке, а значит, можно сидеть под ними весь жаркий день, не боясь сойти с ума от безжалостно палящего солнца. От рощи тоненькая тропинка идёт к берегу Ганги, где раскалённый песок, огромные валуны, принесённые миллионы лет назад ледником, и холоднющая вода, от которой сразу же сводит ноги. Но я, не думая ни секунды, сбрасываю с себя уже не имеющую никакой ценности тяжёлую городскую одежду и ныряю в эту воду, смывая с себя всю грусть жизни того мира, где никто не видел Гангу.
И в момент погружения в ледяную воду мой мозг перезагружается, как будто я проплыл через всю вселенную, и когда я выскакиваю с криком на берег, то понимаю, что нет уже того человека, который в страхе за свою жизнь летел в самолете, нет того человека, который вообще верил в самолеты. Теперь я опять вечный житель Ришикеша, и где-то тут ждут меня друзья. И первый друг моментально появился прямо передо мной: вдруг на камне, лежащем поодаль от берега, заиграл на флейте человек — я знал его, я знал его давно. Он всегда приходил на закате на этот камень и играл, пока солнце полностью не уходило за горизонт, и это настолько соответствовало настроению местных жителей, что они собирались вокруг и просто молча плакали, понимая, что это не солнце садится за горы — это уходит из их жизни что-то очень важное. Однажды я всё-таки смог разговорить этого флейтиста, спросив у него, что за мелодию он играет. А он ответил: «Я не играю, я подыгрываю. Если ты прислушаешься к Ганге, то сам сможешь услышать эту вечную мелодию гор — рагу заката». Я просил его научить меня слышать мелодию Ганги, но он только улыбался и опять уходил играть на свой камень, потеряв ко мне всякий интерес. Мне нравились эти люди, было в них что-то неземное, но больше всех я ждал Манго, который должен был сам найти меня в этом месте. Я знал, что он обязательно меня найдёт, но тогда ещё не понимал, чем это обернётся для меня. Может быть, и хорошо, что не понимал, — обед намного вкуснее, когда не знаешь, что тебе приготовили…
А пока я сидел на остывающем песке и смотрел, как паломники собираются на берегу: они приходят сюда со всех сторон, ведь скоро праздник — то тихо, то громко в воздухе звучало одно и то же слово: «Кумбха-мела! Кумбха-мела!» Это значит, что здесь завтра будет очень много людей и надо устроиться на ночлег так, чтобы утром не проснуться без вещей. Ведь это не просто праздник, это праздник йогов, а йоги веселятся не так часто, как мы. Они веселятся один раз в двенадцать лет, и на это веселье действительно стоит посмотреть…

Продолжение следует...

 

© Copyrigt, 2018 ruzov.ru
В избранное