Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Проект "Эффективный человек"

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Создай источник постоянного дохода" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Февраль 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
Автор
fotonstep

Статистика

324 подписчиков
+1 за неделю
←   Все выпуски   →

Проект "Эффективный человек": Биохимия чувств (завершающая статья цикла)


Предыдущие статьи:
«Препарация любви» — о различных подходах к понятию любви
«Похоть, Романтика, Привычка и Измена» — о многообразии наших чувств
«Война за любовь» — о разумном подходе к выбору партнера
«Правила любви для мужчин» — собственно, о правилах

Суть поведения приматов сводится к минимизации энергетических затрат на работу «дорогостоящего» мозга и постоянному стремлению увеличения времени бездеятельности, или «лени». Мозг подключается к решению поведенческих проблем только при крайней необходимости и на непродолжительное время. Именно поэтому высшие приматы стремятся избегать интеллектуальной нагрузки, связанной с решением сложных задач: этому препятствует весь наш видовой опыт...

Порочный механизм мышления

Законы работы развитого мозга усугубляются комплексом противоречий, заложенным в центральной нервной системе приматов и человека. Эти противоречия связаны с происхождением обонятельных центров переднего мозга и коры больших полушарий.

Борозды и извилины неокортекса млекопитающих возникли не на пустом месте — они сформировались из специализированных обонятельных центров переднего мозга. В далёком прошлом обонятельные центры основного и дополнительного (вомероназального) органа обоняния были основными компонентами переднего мозга наземных позвоночных. Обонятельный анализатор является древнейшей анализаторной структурой, ставшей базой для возникновения большей части структур переднего мозга.

В конечном счёте, обонятельная и вомероназальная системы дали начало неокортексу, который возник как своеобразная ассоциативная надстройка над ними. Ещё у рептилий этот участок плаща переднего мозга контролировал обонятельные сигналы, определявшие весь биологический смысл работы переднего мозга: от них зависело распознавание своего и чужого, выбор половых предпочтений, обработка половых сигналов. На этой базе интегративного анализа обонятельных сигналов возник функциональный фундамент, управляющий эмоционально-инстинктивным поведением [Sina et аl., 1997; Sina et al., 1998; Sobe et аl., 1998].

Впоследствии половые эмоционально-гормональные системы контроля поведения сохранились за древними обонятельными центрами, а неокортекс стал представительством основных органов чувств и ассоциативных центров приматов. Следовательно, весь комплекс рассудочной деятельности приматов и человека сложился на базе обонятельной системы. Более того, базовым исходным элементом конструкции переднего мозга приматов стал интегративный центр полового обоняния. Поэтому вся рассудочная деятельность приматов и человека проходит через своеобразный оценочный фильтр полового поведения.

Это крайне порочный принцип мышления — но он является неизбежной платой за половые источники формирования рассудка. Чудесной перспективой для приматов было бы возникновение ассоциативного мышления на базе зрительной или слуховой систем. В таком фантастическом случае неврологическая база эмоционально-гормонального контроля поведения была бы отделена от базовых функций неокортекса. Тогда бы не было постоянного внутреннего конфликта между мышлением и врожденными биологическими стратегиями полового поведения.

К сожалению, этого не случилось.

Запрограммированная неизбежность

Попробуем рассмотреть нейроморфологические основы этого невидимого конфликта.

В основе врожденных форм поведения (или принятия подсознательных решений) лежит лимбическая система. Лимбическая система является морфофункциональным комплексом структур, которые расположены в различных отделах переднего и промежyточнoго мозга; в неё входят обонятельная луковица (bulbus olfactorius), обонятельный бугорок (tuberculum olfactorium), дорсомедиальный плащ [поясная извилина (gyrus cinguli), зубчатая извилина (gyrus dentatus)], медиальный плащ (hippocamp), септум (area septalis) и старый стриатум (amygdala). В промежуточном мозге расположены четыре основные структуры лимбической системы: хабенулярные ядра (n. habenularis), таламус, гипоталамус и сосцевидные тела (п. mamillaris) [Савельев, 2001]. Волокна, соединяющие структуры лимбической системы, образуют свод переднего мозга (fornix cerebri), который проходит в виде арки от архипаллиума до сосцевидных тел.

Лимбическая система интегрирует три важнейших функции мозга животного — обоняние, эмоции и память. Роль лимбической системы столь высока, что ее иногда называют висцеральным мозгом; по сути дела, она контролирует большую часть врождённых форм поведения и эмоционально-гормональную активность животного, которая, как правило, плохо поддается рассудочному контролю даже у человека.

Удаление части лимбической системы приводит к эмоциональной пассивности животного, стимуляция — к гиперактивности. Активизация миндалевидного комплекса запускает механизмы агрессии. Также лимбическая система контролирует пищевое поведение и вызывает чувство опасности, и обладает уникальным набором эффекторных структур, которые контролируют двигательную активность при выражении эмоций и регулируют гормональное состояние организма.

Лимбической системе в мозге приматов противостоит неокортекс, или новая кора полушарий переднего мозга. Это центр рассудочного поведения, которое часто противоречит эмоционально-гормональным инстинктам. Зачатки неокортекса впервые появились уже у рептилий, но заметное развитие он получил только в мозге млекопитающих.

Выделение зачатка неокортекса приводит к нескольким важным последствиям. Во-первых, формируется стратифицированная анализаторно-ассоциативная система, являющаяся надстройкой над уже достаточно развитым мозгом рептилий, и возникают новые восходящие и нисходящие пути для её обслуживания. Во-вторых, за счёт развития неокортекса резко возрастает объём переднего мозга, что делает его доминирующей структурой в головном мозге и приводит к появлению борозд и извилин. В третьих, возникает зональная специализация коры, где в виде полей представлены все системы анализаторов, ассоциативные центры и зоны управления движением.

Необходимо отметитъ, что чем ниже уровень развития неокортекса, тем больше поведение животного зависит от лимбической системы. У большей части позвоночных и примитивных млекопитающих церебральные системы контроля лимбической системы крайне несовершенны, а связи со средним мозгом развиты крайне слабо. Возникает «независимость» лимбической системы, которая приводит к доминированию эмоционально-гормонального контроля за принятием решений. В целом гормональная регуляция очень неспецифична и определяет только общую тенденцию в поведении; их присутствие в организме в конечном счёте подчиняет себе и работу мозга.

Половые гормоны оказывают столь заметное влияние на мозг, что все другие формы поведения отходят на второй план или становятся подчинёнными. Весенняя гормональная активность преждевременно снимает шапки у мальчиков и оголяет коленки у девочек. Как правило, никакие «негормональные» доводы не действуют. Гормональная подчинённость нервной системы — это интеллектуальное горе человечества и гарантия его воспроизведения как биологического вида.

Что же может противопоставить неокортекс лимбической системе? К сожалению, очень немногое. Неокортекс обладает лишь одним неоспоримым преимуществом — иидивидуальной памятью. Она хранит физиологические и социальные достижения особи, социальные правила и условности, вычисленные формы поведения, которые могут быть рассогласованны с врождённым видовым опытом. Но даже извлечение индивидуальной памяти животного из неокортекса осуществляется через лимбическую систему.

Животное делает, что хочет. Человек делает, что должен

Если упростить ситуацию противоречий между лимбической системой и неокортексом до уровня аллегорий, то она сведётся к антогонистическим «надо» и «хочу». Под символическим «надо» следует понимать соблюдение набора социальных правил и условностей, которые приматы и человек крайне тяготятся выполнять. Сюда следует отнести выполнение нелюбимых обязанностей, соблюдение иерархических отношений и половые ограничения.

Вполне понятно, что эти действия являются эволюционным новоприобретением приматов и совершенно не поддерживаются внутренними нейрохимическими механизмами, контролирующими работу мозга. Они крайне энергозатратны и не ведут напрямую к репродуктивному успеху, доминантности или пищевому изобилию — поэтому головной мозг приматов отдаёт все силы на избегание столь небиологичных форм поведения. Вот почему мужчины продолжают изменять, женщины влюбляются в неудачников, творческие и интеллектуальные успехи большинства людей крайне скромны, а организация мало-мальски равноправных и социализированных сообществ выглядит немыслимой утопией.

Противоположностью кортикальному «надо» является лимбическое «хочу». В нем собран видовой опыт репродуктивной успешности, пищевой эффективности и биологической прямолинейности в достижении доминирования. Достаточно немного адаптировать к конкретным условиям проверенные временем формы поведения, и результат будет гарантирован. Более того, набор гормонально-инстинктивных форм поведения поддерживается специальными биохимическими механизмами самопоощрения мозга, а энергетические затраты организма резко снижаются. Это достигается большим набором врожденных (инстинктивных) программ поведения, которые хранятся в мозге как набор инструкций.

Инструкции для различных форм поведения нуждаются только в небольших коррекциях для конкретных условий. Мозг почти не используется для принятия индивидуальных решений, основанных на личном опыте животного. Выживание превращается в статистический процесс применения готовых форм поведения к конкретным условиям среды. Энергетические затраты на содержание мозга статановятся веским вкладом в победу лимбической системы и ограничителем любой интеллектуальной деятельности.

Интеллектуальное горе человечества

Таким образом, поведение антропоидов является заложником двух разнонаправленных процессов: противодействий между лимбической системой и неокортексом. Нa зти противоречия конструкции головного мозга накладывается проблема нестабильности энергетического баланса центральной нервной системы приматов. Энергетическая проблема усиливает позиции лимбической системы и снижает роль ассоциативного мышления в пользу гормонально-инстинктивных форм поведения. Именно поэтому реализация любых форм разумного поведения — построение половых отношений "по уму", творческая деятельность без очевидной награды, принятие решений вопреки собственным желаниям — сопряжена с преодолением массы внутренних противоречий.

***

На этом я заканчиваю цикл про любовь. Из множества приведенных сведений (и еще большего количества неприведенных) лично мне давно уже понятно, что эта эмоция/это чувство привносит в нашу жизнь больше проблем, чем счастья. Как, впрочем, и все остальные эмоции, неконтролируемые рассудком.

Управляйте собой. С уважением, Алексей Глазков.
В избранное