Выпуск # 230 (10 марта 2013 г.)

Здравствуйте, уважаемые аквариумисты и сочувствующие!

В этом выпуске:

1. Новости сайта "Живая вода":
    За период, прошедший со времени последней рассылки в аквариумной части сайта появились следующие материалы:
    В разделе "Статьи на аквариумные темы" появилась статья Т.Давидовой "8 Марта – "судный" день?".
    В разделе "Беспозвоночные в аквариуме" появилась статья И.Ванюшина "Пресноводные креветки (пособие по обзаведению). Часть 1.".

   В разделе новостей рекомендуем прочитать материалы о том, как новая техника наблюдений позволит исследовать гигантских кальмаров в родной стихии, о рыбе с зубами, как у циркулярной пилы, о способности крабов чувствовать боль и о том, можно ли считать латимерию живым ископаемым?

    Если у Вас есть замечания или пожелания относительно содержания рассылки, пишите нам. Мы постараемся учесть Ваше мнение. Ведь рассылка делается для Вас!

Оставайтесь с нами!        Anthr

Беспозвоночные в аквариуме

    Мое первое знакомство с пресноводными креветками состоялась в 1984 году. Тогда мы с женой побывали в Казахстане, на реке Или (течет из водохранилища Капчагай в озеро Балхаш). Там мне случилось поймать под корягой двух небольших (около 4 см) креветок: самку с икрой под хвостом и самца. По внешнему виду они несколько напоминали нынешних амановских: прозрачно-зеленоватые со слабым неопределенным рисунком и маленькими клешонками. Дома в Подмосковье у нас был аквариум (разумеется, пресноводный), и я рискнул повезти их с собой. Ехали мы поездом, а креветки сидели в бутылке. Дожила только самка, буквально через пару дней по водворении в новое жилище выпустившая свое потомство. Это были, как я сейчас понимаю, личинки, так называемые зоеа, которым срочно требовалась соленая вода. Они прожили около трех дней и исчезли. Из р. Или их унесло бы течением в соленые воды озера Балхаш, и всё было бы в порядке. А мама-креветка получила имя Катька и долго у нас жила, занимаясь по ночам разбоем: она ловила сонных мальков пецилий и обгладывала их.
    Хочу сразу довести до сведения читателя: я нахожусь только в самом начале познания нравов декапод, поэтому никак не претендую на углубленное и проникновенное исследование их жизненных проявлений. С почтением отношусь к этим десятиногим Божьим тварям, ползавшим и неуклюже плававшим в мировом океане за много миллионов лет до появления рыб. Удачной, видимо, получилась эта ракообразная конструкция, если пережила, почти не меняясь, геологические катастрофы, которые претерпела матушка-Земля за 400-500 миллионов лет со времен возникновения жизни.
    Если перечитывать подряд интернетовские публикации (статьи, разные форумы и т.д.), касающиеся содержания пресноводных креветок в домашних аквариумах, вы будете "приятно" озадачены многообразием всевозможных взаимоисключающих, противоречивых советов и рекомендаций. Один автор настаивает на содержании креветок исключительно в мягкой воде, в другой статье до вас доведут оптимальные параметры, где вода имеет среднюю и даже высокую жесткость, оправдывая это необходимостью присутствия кальция, идущего на построение панциря. Утонченный японский любитель будет категорически возражать против животной пищи, а немецкий прагматик упомянет, что отсутствие животных белков в рационе тормозит икрообразование в организме самки. Педант скажет, что креветки совершенно не переносят нитриты, нитраты, аммиак и пр., а российский натуралист мельком сообщит, что "вообще-то креветки легко переносят высокие концентрации нитратов", не уточняя, однако, сколько это будет в граммах на литр.
    Каждый художник имеет право на собственное видение окружающего его мира. Если у него все получилось при таком раскладе, значит, тут и истина.
    Прикрываясь таким рассуждением, я хочу рассказать, как поступал и действовал сам и какой опыт приобрел в период интенсивного освоения креветочной аквариумистики, чтобы слегка подтолкнуть нерешительных на эту новую и интересную дорогу.
    Креветками я интересовался давно, но все как-то не решался ими обзавестись, так как определенно понимал, что для них придется выделить отдельный аквариум, а возможно, и не один. Учитывая скромные масштабы моего хозяйства, это заметно ущемило бы интересы основного – рыбьего – населения.
    Я частенько присматривался к креветкам у торговцев на Птичьем рынке, но окончательно решился только когда узнал, что мои давние друзья из аквариумной фирмы "Бионикс" имеют небольшие партии разных видов для розничной продажи и готовы мне помочь.
    Так у меня в несколько приемов появилась прекрасная коллекция карликовых пресноводных креветок: красный, черный и золотой "кристаллы", зеленая бабаульти, "оранжевый закат" (Caridina propinqua), совершенно прозрачный красноносый Palaemon, чернополосые "тигры", "снежок" и два варианта "красной вишни".
    Длительный опыт ухода за капризными харацинками помог мне наладить креветочный аквариум. И на деле все оказалось проще, чем та сложноватая картина, которая начала было вырисовываться по мере чтения интернетовских откровений.

Аквариум

    Для креветочника часто рекомендуют использовать аквариум объемом не менее 50 литров. Однако я полагаю – как раз лучше не более того.
    Креветки плавают мало и только по делу, если так можно выразиться. Так что в большом аквариуме вы будете просто знать, что "они там должны быть", а видеться с ними – редко. Даже если давать им пищу в одном месте, допустим, через кормушку, не допуская расплывания частиц по всей акватории, и то собираться там будут не все ваши жильцы. И только если вы планируете поставить домашнее разведение креветок на поток, потребуются большие объемы. В любом случае 15 л уже достаточно для дюжины креветок популярных видов. При хорошем уходе вы обязательно получите и приплод.

Грунт

    Любители креветок придают особое значение расцветке грунта. И в этом есть свой резон. Десятиногие большую часть времени проводят именно на дне, где вы и будете любоваться своими питомцами. Поэтому важно, на каком фоне они располагаются.
    Очевидно, главное – создать цветовой контраст, но в целом это все же дело вкуса.
    Замечено, что креветки реагируют на цвет подстилающей поверхности и меняют окраску (насколько могут), стараясь сделаться малозаметными. Получается, что на темных грунтах животные темнеют, а на светлых – бледнеют, но это общий принцип, которому не все креветки следуют одинаково.
    Естественно, грунт надо отмыть от грязи, пыли и прочих нежелательных компонентов и он не должен содержать растворимых элементов, способных менять солевой состав воды.
    Есть еще одно соображение. Крупнофракционный гравий увеличивает суммарную поверхность "пастбища", а это креветкам на пользу – больше подножного корма. Однако среди объемных фрагментов вам будет неудобно вылавливать молодь. Так, если рыбки при отлове мечутся из угла в угол, то креветки наоборот норовят замереть, и такой грунт им будет в этом способствовать. Проверено.
    С первых шагов освоения креветочной аквариумистики я никак не могу отделаться от ощущения как бы "игрушечности" креветок как таковых. И будучи противником искусственного украшательства (гроты, подводные водопады, развалины древних городов, утонувшие корабли, сокровища, скелеты, черепа, пираты, водолазы с пузырьками воздуха и прочий кич), я вдруг почувствовал, что эти "штуки" как раз с креветками-то и проходят – они ведь и сами словно какие-то ненастоящие. Поэтому и грунт может быть разноцветным.
    Проблем с его приобретением нет. Тайвань, например, поставляет на мировой рынок гравий и песок самых невообразимых расцветок, среди которых легко найти вполне пригодные и для ваших глаз, и для аквариума-креветочника.

Растения

    Когда я готовился стать воспитателем креветок, то прочитывал подряд все интернет-душеизлияния в адрес декапод. Обратил внимание на настойчивые призывы в пользу присутствия в креветочнике водоросли-кладофоры. Это интересное создание природы шарообразной формы, сочного зеленого цвета и размером с пинг-понговский мячик (но может вырасти и до 10 см в диаметре). Я тоже накупил таких зеленых шариков на "Птичке". Смотрятся они, конечно, великолепно, но, как выяснилось, креветки уделяют им внимания не более, чем остальным растениям и мхам. Зато шары предоставляют прекрасное убежище для планарий, и выгнать их оттуда без химикатов бывает невозможно.
    На самом деле креветок интересует только тонкий слой всяческой микроживности, покрывающий поверхность грунта, растений и любых деталей подводного интерьера. А посему оформляйте емкость, как вам нравится: ее десятиногим обитателям подойдет все.
    Приоритетных растений для креветок я не знаю, так что и флору подбирайте просто по своему вкусу. Не сажайте только ничего в грунт: его надо периодически сифонить (гадят креветки удивительно много).
    Корневые растения удобно помещать в горшочки (например, в донышки от разноцветных бутылок), которые можно вынимать или переставлять без ущерба для самой травины.
    Очень оживляют пейзаж куртины Leptodictyum riparium ("стринги"). Этот мох хорош быстротой роста и тем, что тянется стройными нитями точно вверх (вернее, к свету). Листочки у него, правда, мелковаты, но в массе своей он создает удивительную "воздушную" клумбу. Несмотря на труднозапоминаемое название, этот мох отнюдь не редкость для аквариумов.
    Так как креветки большинства популярных видов светобоязнью не страдают, хорошо освещайте водоем, особенно мхи. Опасность только в разрастании нитчатки. Креветки ее не едят (за исключением разве что "амановской" Caridina multidentata), а выдирать эту водоросль потом из мха или перистолистников очень непросто.
    Нитчатка в основном разрастается не от силы света, а от продолжительности освещения.
    Восьмичасовая подсветка для растений и мхов вполне достаточна, а если световой день составляет 10 часов и более – нитчатка обеспечена. Поручите манипуляции с освещением таймеру.

Температура

    Любая "креветочная" литература пестрит настойчивыми предупреждениями: превышение температуры в аквариуме с креветками грозит им коагуляцией белков, стерилизацией, нехваткой кислорода, сокращением и без того недлинной жизни и прочее, и прочее. Причем опасный предел не так уж и велик: где говорят о 30°С, а где даже о 26-27°С. Температура же в 24-26°С, видимо, подходит большинству популярных видов.
    Все эти страсти, правда, как-то не касаются очаровательных креветок с острова Сулавеси, у которых в природе при постоянных 30°С белки не коагулируют и стерилизация не наступает. У них другая проблема: дохнут при температуре ниже 26°С. Так трактуют ситуацию специалисты по содержанию декапод.
    Памятуя обо всем этом (чему способствует жутковатое прошлогоднее лето), решил сделать для аквариумов охладители. Для моих целей более всего подошли компьютерные кулеры: высокоскоростные и одновременно маломощные и малоразмерные вентиляторы, работающие от постоянного тока с рабочим напряжением 12 В.
    Кулер устанавливается на покровное стекло (или крышку) креветочника. Под ним должно быть прорезано окошко соответствующего размера. Вентилятор к стеклу надо приклеить (не дай бог, упадет в воду!) хотя бы двухсторонним скотчем. Кроме того потребуется свободный выход для нагнетаемого воздуха, иначе эффект охлаждения обдувом резко снижается. Для этого нужно сделать второе окошко (или просто оставить щель).
    Электричество на кулеры проще всего подавать через сетевой адаптер или оставшийся не у дел автомобильный блок питания.
    Мой опыт показал, что 2-3-ваттный вентилятор за один час работы охлаждает 40-литровый аквариум на 1-1.5°С. Хорошо бы встроить в его сеть терморегулятор, включающий кулер по достижении верхнего предела температуры (такие устройства существуют). Но можно ограничиться и простым таймером – в том числе и механическим – с недельным или суточным циклом программирования.
    Периодичность включения определяется окружающей температурой. Более того, в Интернете можно найти предложения об установке готовых кулеров на ваш аквариум.

Вода

    В подавляющем большинстве случаев креветкам подойдет обыкновенная водопроводная городская вода, если вы считаете ее пригодной для приготовления пищи, чая, кофе и пр. А высокая карбонатная жесткость в данном случае будет только на пользу – на построение креветочьего панциря. Такая вода чаще всего имеет нейтральную активную реакцию (рН = 7) или немного выше. Если в муниципальной воде присутствует хлор, ее придется отстаивать. Креветки также плохо переносят разные химические добавки, часто используемые любителями в качестве удобрения для растений. Особенно губительно на них действуют соединения меди.
    Если вы собираетесь придерживаться японской методики выращивания декапод элитных видов в мягкой и кислой воде, потребуется самостоятельно проводить анализ применяемой воды и регулировать ее кислотность и жесткость. Обычная ("рыбья") аквариумистика с такими процессами давно знакома.
    Как часто подменивать воду? Надо помнить, что в природе креветки живут в проточных и/или больших водоемах, где загрязнения среды, сопутствующего аквариумному содержанию животных, нет и в помине. Обзаведитесь тестами на нитраты (NO₃) и нитриты (NO₂) и периодически, хотя бы раз в неделю, измеряйте эти параметры.
    Вообще воду, в которой присутствуют нитраты, следует рассматривать как несвежую. Напрямую нитраты не являются ядовитыми, в отличие от нитритов. Они только угнетают жизнедеятельность водных организмов, и чем их больше, тем это сильнее сказывается.
    Концентрацию нитратов в 10 мг/литр можно считать временно терпимой. Достижение же этой "дозы" следует воспринимать как сигнал к подмене части воды. Очевидно, что для снижения концентрации NO₃ вдвое, до 5 мг/л, потребуется заменить половину воды.
    Очистка грунта не вызывает затруднений, пока не появились креветки-малыши, так и норовящие попасть в сифон. Их потом приходится вылавливать из грязной воды.
    Избавлять от обрастаний следует только переднюю, смотровую, стенку, а на остальных пусть пасется малышня.
    Есть у креветочников одна спорная тема, касающаяся воды: это пересадка животных. Некоторые доходят до того, что устанавливают капельницу в промежуточной емкости для очень плавного перевода креветок в новую воду.
    Я, не желая того сам, подверг своих подопечных жестокому испытанию, из которого они с честью вышли без потерь. Однажды вытащил из аквариума огромный ком мха, и в нем удержалась масса "вишен". Я их старательно пытался вытрясти оттуда, но десятиногие упорно сопротивлялись, особенно малышня всех возрастов. В конце концов, мне это надоело, и я стал в ведре промывать вытащенный мох водопроводной водой, приблизительно отрегулировав температуру, ориентируясь на чувствительность руки. Усидевшие до этого маленькие креветки на этот раз отцепились. Я вынул мох и собрал их сачком. Снова налил воды из крана, и снова в воде появились креветки. Опять их выловил. Тогда я боролся с нашествием планарий, поэтому оставил мох в ведре на ночь и добавил "яду" ("no planaria"). А на утро в ведре оказались еще несколько вполне живых малышей.
    Позднее подобная история повторилась с красными и черными "кристаллами" градации А.
    Вот такая невообразимая выносливость. Конечно, я не агитирую за жесткие смены параметров воды, где-то ведь есть и предел выживаемости десятиногих. Тем не менее, считаю, что креветок вполне удовлетворят предосторожности, применяемые при обхождении с рыбками: 2-3-кратная частичная (по 1/3) подмена воды на новую в отсаднике с выдержкой в 5-10 минут.

    И.И.Ванюшин, фото В.Ю.Милославского

 Подробнее>>

Новости, интересные факты
ихтиологии и аквариумистики

Новая техника наблюдений позволит исследовать гигантских кальмаров в родной стихии

    Гигантский кальмар не самый, вопреки названию, большой из кальмаров, тем не менее его размеры впечатляют. По современным представлениям, основанным на останках представителя вида Architeuthis dux, хранящихся в лондонском Музее естествознания (Великобритания), его длина во взрослом состоянии может достигать 15 м, а масса – превышать полтонны.

    Теоретически такие крупные существа должны быть легко заметны, однако на практике всё, что нам попадется, – лишь остатки в желудках кашалотов, охотящихся на гигантских и колоссальных кальмаров (Mesonychoteuthis hamiltoni). Иногда молодых особей выбрасывает на берег, или их вылавливают рыбаки, но они всегда именно молодые. Почему?
    Во-первых, эти существа предпочитают глубину большую, чем любое другое крупное животное на Земле. Если молодые гигантские кальмары обитают в открытом океане на глубинах от нескольких метров до 500–600 м, то взрослые водятся главным образом там, где не мельче 100–1100 м (чаще всего глубже 300 м). Более того, существуют предположения, что их ещё более крупные родственники, колоссальные кальмары, способны жить на глубинах до 2.2 км. В частности, основания для этой цифры даёт факт обрыва подводного кабеля связи, который кашалот, принявший его за щупальце гигантского кальмара, "перегрыз" на отметке 2200 м.
    Во-вторых, искать этих головоногих очень сложно: они, насколько известно, не издают шумов и исключительно осторожны. Чтобы замечать кашалотов, гиганты наделены самыми крупными глазами в животном мире – диаметром до 27 см, то есть близко к футбольному мячу. Глаза используются в основном для отслеживания кашалотов, ныряющих за добычей сверху. Причем видят они не самих кашалотов (для этого там слишком темно), а биолюминесцентное свечение множества планктонных организмов морских глубин, которое кит вызывает своим бесцеремонным погружением. Огромный зрачок позволяет кальмару на полукилометровой глубине замечать это свечение с расстояния в 120 м на фоне тёмной водяной толщи. Естественно, глубоководные аппараты вызывают при погружении такие же эффекты. Но кальмары, благодаря применению реактивной тяги способные к резким разворотам на 90°, легко уходят от человека, в чём бы тот ни находился.
    Что же делать? Зоолог Цунэми Кубодера (Tsunemi Kubodera) из японского Национального музея природы и науки подошёл к задаче наблюдения таких существ весьма творчески. Поскольку подкрасться к гигантскому кальмару решительно невозможно, он позволил этому монстру... подкрасться к наблюдательным средствам. Для этого учёный использовал приманку – другого кальмара. Подождав некоторое время и применив для ориентации лишь ближнее ИК-излучение, в котором не видят ни люди, ни кальмары, исследователи наконец-то смогли приманить к себе относительно молодую и небольшую – всего четырёхметровую! – особь. Затем они включили нормальный белый свет и провели пусть и короткую, но первую в истории видеосъёмку гигантского кальмара в его естественной среде обитания, на 700-метровой глубине.
    Видео исключительно интересно не только тем, что оно первое в своём роде. Дело в том, что мы прискорбно мало знаем о привычках и поведении гигантских кальмаров в естественной среде. Хотя и предполагалось, что эти крупные животные живут поодиночке, никаких фактических оснований так считать не было. Сольное появление кальмара, кажется, подтверждает эту концепцию.
    Другая важная возможность, открывающаяся после этой истории, – организация дальнейших наблюдений этих существ с использованием той же "приманочной" техники. Учёные надеются, что это позволит понять, как и когда животные размножаются, как находят друг друга перед размножением в условиях темноты, чем пользуются для коммуникации (и пользуются ли вообще). Никто не знает, где и когда они откладывают икру; даже перспективы её созревания на большой глубине при весьма низких температурах неясны. Наконец, мы минимально осведомлены о самой зрелищной части их жизни – о борьбе с кашалотами, предположительно, пользующимися звуковыми волнами для оглушения кальмаров перед атакой.
Исходя из колоссальной массы кашалота и его толстой 35-сантиметровой шкуры, предполагается, что кальмар имеет в бою крайне мало шансов (может лишь заткнуть врагу дыхательные пути). Но это именно что предположение, которое теперь, по всей видимости, можно будет проверить наблюдениями.

    Подготовлено по материалам Музея естествознания в Лондоне.

    Источник: "Компьюлента"

    Материал проиллюстрирован фотографиями.

 Подробнее>>

Рыба с зубами, как у циркулярной пилы – не акула

    Древняя рыба с завитком острых зубов, словно ножовочное полотно, долго считалась представителем надотряда акул, однако новое исследование отнесло её к другой, но близкой акулам группе.

    Род Helicoprion впервые описан в 1899 году по заведомо неполным образцам, большинство из которых представляло собой лишь спиралевидные скопления зубов. Хотя некоторые окаменелости сохранили также намёки на хрящевую ткань, не было ни черепной коробки, ни посткраниального скелета. Поэтому учёные ничего не могли сказать о том, как выглядело это существо.
    Некоторые предполагали, впрочем, что оно обладало носом, похожим на хобот слона, в котором и помещался этот загадочный зубастый завиток. Другие то располагали странный придаток на хвосте или на спинных плавниках, то представляли его свисающим с нижней челюсти.
    Новейшая рентгеновская компьютерная томография особенно хорошо сохранившегося экземпляра из американского штата Айдахо, найденного в 1950 году, указывает всё-таки на нижнюю челюсть. Образец, живший 270 млн. лет назад, содержит не только 117 зубов, но и хрящи, к которым они крепились, а также часть верхней челюсти.
    Судя по размерам и форме последней, существо имело примерно 4 м в длину, а некоторые геликоприоны вырастали почти до 8 м. Расположение тканей нижней челюсти животного, частично скрытых породой и потому недоступных невооружённому глазу, определённо показывает, что геликоприон не акула. Предложено отнести этот род к химерам – другому отряду хрящевых рыб.

    Подготовлено по материалам Science NOW.

    Источник: "Компьюлента"

    Материал проиллюстрирован фотографией.

 Подробнее>>

Можно ли считать латимерию живым ископаемым?

    Латимерия – единственный современный представитель многочисленной когда-то группы кистепёрых рыб – обычно считается классическим и чуть ли не самым ярким примером "живого ископаемого". Однако анализ современных генетических и палеонтологических данных приводит к выводу, что считать латимерию живым ископаемым можно только с оговорками. Эволюция кистепёрых рыб шла не так уж медленно, и сама латимерия – форма относительно молодая, хотя и в самом деле относящаяся к очень древней группе.

    Автором термина "живые ископаемые" является не кто иной, как Чарльз Дарвин. В 4-й главе "Происхождения видов" он определяет живых ископаемых (living fossils) как современные остатки когда-то преобладавших групп животных или растений и приводит три примера: утконос, южноамериканская двоякодышащая рыба лепидосирен и североамериканские костные ганоиды (ильная рыба и панцирная щука).
    С развитием эволюционной биологии широко распространилась идея, что живые ископаемые – это организмы, для которых характерна очень низкая скорость эволюции (брадителия). Такие организмы могут почти не меняться десятками и даже сотнями миллионов лет. Причины этого, как правило, неизвестны. Но связь медленной эволюции со статусом "живого ископаемого" выглядит, на первый взгляд, логично. Часто медленность эволюции включают прямо в определение данного понятия (см., например, статью в русскоязычной Википедии).
    Французские ученые Дидье Касан (Didier Casane) и Патрик Лоренти (Patrick Laurenti) из Лаборатории эволюции, геномов и видообразования (Laboratoire Evolution, Ge'nomes et Spe'ciation) и Университета Париж Дидро (он же Университет Париж VII) решили проверить, соответствует ли такому определению один из самых известных примеров живых ископаемых – рыба латимерия.

    Еще в первой половине XIX века палеонтологи открыли несколько родов странных ископаемых рыб, получивших вскоре общее название "кистепёрые рыбы" (Crossopterygii). Название это, кстати, придумал Томас Гексли – один из первых биологов-эволюционистов (известный под прозвищем "бульдог Дарвина"): Crossopterygii – от греч. krossos ‘бахрома’ и pteryx ‘крыло’, ‘перо’.
    В 1881 году знаменитый американский палеонтолог Эдвард Коп разделил кистепёрых рыб на две группы: преимущественно пресноводные рипидистии (Rhipidistia) и исключительно морские актинистии, или целаканты (Actinistia, или Coelacanthiformes). Он же предположил, что от рипидистий произошли наземные позвоночные. После этого интерес палеонтологов ко всем кистепёрым рыбам сильно вырос. Но до середины XX века они считались полностью вымершими животными, причем вымершими даже раньше динозавров – в меловом периоде, около 70 миллионов лет назад.
    В 1938 году южноафриканский ихтиолог Дж. Л. Б. Смит (James Leonard Brierley Smith) открыл современную кистепёрую рыбу – Latimeria chalumnae. История этого открытия, стоящая многих приключенческих романов, рассказана самим Смитом в замечательной книге "Старина-четвероног". Оказалось, что латимерия живет на юго-западе Индийского океана, в полосе примерно от Кении до мыса Доброй Надежды, включая окрестности Мадагаскара. Самое интересное, что в 1997 году был открыт еще один вид латимерии, живущий у берегов Индонезии, в море Сулавеси (это уже Тихий океан). Этот вид получил название Latimeria menadoensis.
    Надо заметить, что, при всём великолепии этих находок и при всех огромных заслугах их авторов, научное значение открытия латимерии всё-таки не стоит преувеличивать. Известный биолог-эволюционист Сергей Викторович Мейен писал по этому поводу:
    "Открытие живой латимерии, настоящей кистепёрой рыбы, т. е. предковой формы наземных позвоночных, при всей сенсационности этого улова, помелькав на страницах популярных изданий, не оставило заметного следа в науке, не дало сногсшибательного материала для палеонтологии. Оказалось, что палеонтологи по костям разобрались в кистепёрых рыбах совсем неплохо. Латимерия лишь подтвердила существовавшие взгляды".
    Мейен не совсем точен, когда называет латимерию предком наземных позвоночных. Она относится не к рипидистиям, а к целакантам, которые всегда жили только в море и на сушу не выходили. Но уж кистепёрой рыбой она является безусловно. Все остальные известные представители этой группы вымерли не позже мелового периода, а большинство – раньше.

    Итак, можно ли утверждать, что выживание латимерии связано с медленным темпом ее эволюции?
    Решение этого вопроса Дидье Касан и Патрик Лоренти начали с изучения сравнительно-генетических работ за последние годы, хоть как-то затрагивающих латимерию. Надо сказать, что латимерия сейчас генетически изучена очень неплохо: для L. chalumnae уже прочитана полная нуклеотидная последовательность генома (см. проект "Геном целаканта"). Одни исследователи-генетики считают, что гипотеза о медленной эволюции латимерии подтверждается их материалом, другие – что нет. Кто же прав?
    Мнение о медленной генетической эволюции латимерии основано преимущественно на изучении отдельных групп генов, важных для эмбрионального развития, – например, Hox-генов. Но известно, что эти гены вообще очень эволюционно стабильны. Hox-гены имеют много общего даже у таких далеких друг от друга животных, как муха-дрозофила и мышь, и уж тем более – у всех позвоночных. Сделать по таким данным вывод о какой-то крайней эволюционной консервативности латимерии можно, только если заранее быть убежденным, что она должна подтвердить свой статус живого ископаемого.
    Более объективные работы, рассматривающие более разнообразный набор генов, этого вывода не подтверждают. Например, в самом обширном на данный момент исследовании, где сравниваются нуклеотидные последовательности сразу 44 генов у представителей разных групп позвоночных, никаких свидетельств особо медленной эволюции латимерии нет (см.: Takezaki et al., 2004. The phylogenetic relationship of tetrapod, coelacanth, and lungfish revealed by the sequences of forty-four nuclear genes). Более новые работы, в том числе и рассматривающие последовательности Hox-генов, дают в целом такую же картину. Скорость накопления генетических изменений в эволюционной ветви целакантов – вполне обычная для позвоночных, нет никаких оснований утверждать, что она как-то исключительно мала.
    Проанализировав генетические данные, Касан и Лоренти решили выяснить, что же говорит о скорости эволюции целакантов палеонтология. Ведь палеонтологическая летопись этой группы довольно богата, так что материал для рассуждений тут есть.
    Прежде всего, латимерия известна только из современности. В этот факт стоит вдуматься. Он означает, что ни один палеонтолог никогда не посчитал ни одну ископаемую рыбу достаточно похожей на латимерию, чтобы отнести ее к тому же роду. Это совсем иная ситуация, чем, например, с рогозубом, который известен в ископаемом состоянии с триасового периода и за прошедшие с тех пор более чем 200 миллионов лет действительно почти не изменился.
    Ближайший известный родственник латимерии называется Macropoma (рис. 2). Это мезозойская рыба, вымершая около 70 миллионов лет назад (и последний целакант, известный из палеонтологической летописи).
    Макропома действительно похожа на латимерию, но не по всем признакам. Во-первых, она в три раза меньше: нормальный размер взрослой латимерии — полтора метра, макропомы — полметра. Во-вторых, у макропомы немного другие пропорции тела, например более короткий хвост. В-третьих, между макропомой и латимерией имеется ряд мелких, но четких анатомических различий в черепе, позвоночнике и скелете плавников. И в-четвертых, у них совсем по-разному функционирует плавательный пузырь. У латимерии он заполнен жиром, у макропомы — скорее всего, газом, как у большинства рыб. Кроме того, плавательный пузырь макропомы имеет частично окостеневшую стенку. Кости, связанные с плавательным пузырем, есть и у некоторых современных рыб, например у карпообразных: это способствует работе их органа слуха. Может быть, у макропомы было так же. Во всяком случае, у латимерии ничего подобного точно нет.
    История целакантов – очень длинная. Первые представители этой группы появились в начале девонского периода, более 400 миллионов лет назад (см.: Johanson et al., 2006. Oldest coelacanth, from the Early Devonian of Australia). За такую долгую эволюцию среди целакантов возникло много разных форм (рис. 3). Они имели разные размеры (от 10 сантиметров до 2 метров), разную форму тела (от угревидного до широкого, почти как у рыбы-луны), разные типы плавников, как хвостовых, так и парных. Мы видим, что даже с мелового периода до современности целаканты изменились достаточно сильно, а уж с девона – тем более.
    Таким образом, идея, что ветви, к которой принадлежит латимерия, свойственна исключительно низкая скорость эволюции, не подтверждается ни генетическим, ни палеонтологическим материалом.
    Вообще-то, не так уж редко бывает, что виды и роды, традиционно относимые к живым ископаемым, в действительности оказываются возникшими сравнительно недавно. Например, это, видимо, относится к современным представителям древней группы голосеменных растений – саговников (см.: "Живые ископаемые" саговники оказались вовсе не такими старыми, "Элементы", 16.12.2011).
    При этом и целаканты, и саговники полностью соответствуют первоначальному, дарвиновскому, определению живых ископаемых. Они действительно являются современными остатками групп организмов, большая часть которых вымерла в давно минувшие геологические периоды. Можно сказать, что Дарвин в очередной раз оказался прав: если строго держаться его определения, никаких противоречий не возникает.
    В 1973 году Ли Ван Вален (Leigh Van Valen) сформулировал так называемый принцип Черной королевы: "Виду необходимы постоянное изменение и адаптация, чтобы поддерживать его существование в окружающем биологическом мире, постоянно эволюционирующем вместе с ним". Проще говоря, "чтобы оставаться на месте, надо быстро бежать". Вот почему даже в группах, вполне справедливо относимых к живым ископаемым (в смысле Дарвина), продолжают возникать новые роды, виды и жизненные формы. Эволюция не прекращается никогда.

    По материалам: Didier Casane, Patrick Laurenti. Why coelacanths are not 'living fossils': A review of molecular and morphological data // Bioessays. 2013 Feb 4. Doi 10.1002/bies.201200145.

    Сергей Ястребов

    Источник: Элементы Большой науки

    Материал проиллюстрирован фотографиями и схемой.

 Подробнее>>

Крабы способны чувствовать боль

    Могут ли животные чувствовать боль так, как чувствует ее человек? На этот вопрос не так просто ответить, поскольку животные часто не способны выразить свои чувства вербально. Английским биологам удалось поставить поведенческие эксперименты на крабах, в которых они убедительно показали, что эти животные не только способны немедленно реагировать на неприятные для них стимулы, но и запоминать и избегать их.

    Задумывается ли читатель, поедая коктейль из морских беспозвоночных, о том, испытывают ли эти "примитивные" существа боль? Скорее всего, нет, но если бы задумался, то ответа бы не дал. Более того, когда об этом спросили зоолога, специалиста по поведению членистоногих Роберта Элвуда (Bob Elwood), он также затруднился ответить. Несмотря на то, что повадки этих животных давно исследуются и многие особенности их поведения хорошо изучены, вопрос, чувствуют ли членистоногие боль, оставался до последнего времени спорным.
    Здесь нужно сделать пояснение. Болевые рецепторы, или ноцицепторы, описаны, конечно, практически у всех живых организмов. Но одно дело, когда живой организм реагирует немедленно на болевой раздражитель, демонстрируя рефлекс избегания в том или ином виде, и другое дело, когда тот же организм запоминает это болевое раздражение и учится в дальнейшем его избегать. В области физиологии и поведения животных под термином "чувствовать боль" понимают именно второе определение.
    Боль в нашем, человеческом, понимании определяется как неприятное сенсорное или эмоциональное ощущение, которое может вызвать реальное или потенциальное повреждение тканей. Поскольку большинство животных не может выразить вербально свои ощущения, боль у животных можно определить лишь по поведению избегания потенциальных источников опасности и по тому, как быстро они учатся это делать.
    Поведение избегания у ракообразных пытались исследовать и ранее, но эксперименты проводились не очень корректно. Роберт Элвуд с одним из своих студентов решили поставить аккуратный эксперимент на крабе Carcinus maenas, учитывая особенности биологии этого вида. Несмотря на свои угрожающие клешни, краб при первой же удобной возможности норовит спрятаться под камни, чтобы не быть съеденным каким-нибудь голодным хищником. Поэтому биологи задумали исследовать, как краб будет решать проблему нахождения убежища, если это сопряжено с неприятными ощущениями – слабыми разрядами тока.
    Поведение крабов, собранных в озере Стренгфорд-Лох, исследовали в лаборатории в небольшом аквариуме размером 62×25×25 см. В противоположных концах аквариума были сооружены два убежища из морских водорослей, а середина аквариума была ярко освещена. Когда животное помещали в такой аквариум, оно норовило удалиться в одно из убежищ (любопытно, что большинство крабов предпочитали левое убежище!). Когда животное оказывалось в убежище, его мог ждать неприятный сюрприз – через 5 секунд после того, как краб вошел, его могло ударить током. Удары током повторялись, пока краб не выскакивал из убежища.
    Примерно для половины животных первое знакомство с убежищем сопровождалось электрическими разрядами, для остальных особей оно не было чревато неприятными ощущениями. Во втором случае животное, войдя в убежище, сидело там не вылезая, и через две минуты его удаляли из аквариума. Если же краба били током, он мог довольно быстро вылезти из такого укрытия. После этого ему давали еще две минуты на обдумывание своего положения. В течение этого времени он мог опять зайти в то же убежище, и тогда опять получал разряд током. Для каждого животного убежище называлось "shock shelter", если первое знакомство с ним сопровождалось ударами тока (мы его будем называть "опасное убежище"), и "non-shock shelter", если во время первого знакомства током не били (мы его будем называть "безопасное убежище"). Надо заметить, что выбор, ударять или не ударять током при первом посещении убежища, был случаен. Зато в последующих девяти экспериментах для каждого животного дизайн первого опыта повторялся.
    Вопрос заключается в том, как же вели себя крабы в дальнейших экспериментах? При втором помещении животного в аквариум краб норовил спрятаться в то же убежище, что и в первый раз, независимо от того, били его током или не били в первый раз. А вот уже в третьем и последующих экспериментах краб, которого в первый раз били током, достоверно чаще выбирал безопасное убежище (рис. 1). Таким образом, авторы делают вывод, что крабу достаточно двух негативных подкреплений, чтобы начать избегать источник опасности. При этом некоторые животные всё-таки упорно выбирали опасное убежище, демонстрируя плохие способности к обучению. Но не секрет, что индивидуальная изменчивость в способности обучаться имеется у всех животных, включая человека.
    Авторы также сравнили, как часто краб вылезал из опасного убежища, не просидев там двух отведенных ему экспериментатором минут. Оказалось, что частота покидания опасного убежища росла с приобретением опыта (рис. 2). Правда, когда авторы сравнили быстроту покидания опасного убежища, различий между первыми и последующими экспериментами они не нашли. Зато, если краб покидал опасное убежище, он с каждым разом всё чаще и чаще выбирал безопасное укрытие.
    Итак, авторы вполне убедительно продемонстрировали, что таких "примитивных" животных, как крабы, вполне можно сравнить с высшими позвоночными по их способности чувствовать боль. Конечно, задача, которая ставилась перед крабом в эксперименте, была очень простой – всего-то выбрать одно укрытие из двух возможных. Но часто именно простота поведенческих экспериментов помогает эффективно решить поставленную задачу, так как при наличии малого числа параметров легче трактовать те или иные результаты.

    По материалакм: Barry Magee, Robert W. Elwood. Shock avoidance by discrimination learning in the shore crab (Carcinus maenas) is consistent with a key criterion for pain // Journal of Experimental Biology. 2013. V. 216. P. 353–358.

    Варвара Веденина

    Источник: Элементы Большой науки

    Материал проиллюстрирован фотографией и графиками.

 Подробнее>>