Мы бежим рядом

Калужский клуб любителей бега «Пульс» завоевал добрую славу. Создатель клуба— врач Шамиль Арасланов.

В 1969 году меня начали готовить к операции на легких. Чему немало способствовало курение плюс вдыхание наркотических газов (я работал анестезиологом). После осмотра и анализов хирург пожал плечами: «Ничего не могу поделать, коллега... К осени будьте готовы, наркоз вам будут давать ваши друзья. Гуляйте, дышите. Набирайтесь сил, они вам понадобятся и на столе, и после операции».

Я начал выходить утром, гулял, делал упражнения, а после начал бегать. Бегал и думал: в возрасте двадцати девяти лет вроде бы рано начинать с операции... А от мысли, что виноват сам, бегал все быстрее и больше. Когда осенью сделали контрольный снимок, хирург спросил: «У какого знахаря лечился ?» Мои легкие были чисты и отпала необходимость тревожить их ножом. После, просмотрев свой путь, я выделил все, что отвратило хирургическое вмешательство... Ходил и дышал. Бегал. Как анестезиолог, я знал, как важно иметь резерв дыхания. И каждый день все два месяца я много­кратно повторял задержки дыхания. Этого оказалось достаточно.

Я осмелел и решил выступить на соревнованиях в беге на 3000 метров. Дальше все шло по известным канонам. Мне сказали: «Ты в команде. Тренируйся». Через месяц я пробежал на минуту лучше, через два года пробежал первый марафон. В то время я уже работал в областной больнице главным анестезиологом и часто летал на санитарных самолетах в районы. Как бы ни было трудно, все равно бегал дважды в день: час отбирал от сна, а вечером бежал снова, чтобы провентилировать легкие, выдыхая наркотики. Бегал очень много, и в итоге заболели колени. Сделал для себя вывод: возможно, у того, кто переходит тысячу километров в первый год занятий, начинают болеть колени. У меня началась аллергия к наркотикам, и мне предложили сменить специальность. Я стал врачом областного врачебно-физкультурного диспансера. Размышления привели меня к мысли о необходимости рекомендовать больным людям занятия бегом. Клуб любителей бега «Пульс» организовался в ноябре 1976 года. На первое заседание пришло 84 человека, но регулярно начали тренироваться человек пятьдесят. Абсолютное большинство начало с нуля—до этого они никогда не занимались спортом. Клуб — общественная организация. Сам я бегаю свыше десяти лет, а мой интерес к бегу все возрастает. Чем больше изучаю литературу, тем больше общаюсь с людьми, имеющими беговой стаж, тем больше бег меня увлекает, ставит новые проблемы передо мной—врачом.

 На одном квадратном миллиметре сердечной мышцы располагаются пять капилляров. У беговой лошади их 8—10. У тренирующихся бегунов при исследовании тоже оказывалось десять капилляров. Можно предположить, что значительное увеличение числа капилляров уменьшает возможность возникновения сердечных заболеваний. Меня как врача не интересует факт полной неумелости и беговой неграмотности, с которой начинается первый шаг новичка. За плечами большинства груз  заболеваний. И надо как минимум полгода-год, чтобы эти люди стали неузнаваемы. Главное правило клуба: слабейшие бегут впереди и каждый в группе следит за теми, кто бежит рядом. Бег продолжается до тех пор, пока цвет лица сохраняет розовый оттенок.

Один из способов контроля за оптимальным   темпом—разговор на бегу короткими фразами на выдохе.

В наш клуб многие приходят, чтобы сбросить лишний вес. Я всегда объясняю причины удерживания веса. Иногда объем набеганных километров только часть дела, а главной проблемой остается повышенный аппетит. И нужно выдержать характер, после бега как минимум час не есть, тогда лишние килограммы продолжают сгорать как бы по инерции. Если объем бега уменьшается или постоянен, а аппетит остается прежним и вы его удовлетворяете, вес будет расти. Человек должен быть тверд в своем стремлении избавиться от лишнего веса. Тогда он добивается поразительных результатов. Так, директор кинотеатра Э. Аникин за три месяца беговых занятий сбросил со 130 килограммов 40, а шофер Ю. Исаев—со 110—35.

В клубе бегает много язвенников, и они всегда спрашивают о пользе бега на голодный желудок. Гликоген, который хранится в мышцах, тратить незачем, можно приготовить и «свежее горючее». Говоря образно, для пополнения экстренной энергии лучше сделать экстренное питание, а не брать питание с глубоких складов, каковым и является гликоген в мышцах.

Приходят к нам и люди, которые жалуются на полиартрит. Нам не ясно, когда же обменный процесс — отложение солей — переходит в воспалительный, но определенно известно, что, когда человек бегает, шлаки вымываются. В том числе и те, которые идут на отложение солей, поскольку улучшается кровообращение, а значит, больше вырабатывается синовиальной жидкости.

Очень важный фактор — твое возрождение в глазах семьи. Это сильный психологический момент, когда прямо-таки на глазах близкий человек становится иным. Его знали больным, жалующимся на все и вся, раздражительным, а он—переродился! В свое время меня спросили: «Для чего вы изнуряете себя многодневными пробегами?» Как врач я обязан все реко­мендации проверять на себе, соблюдая первейшую заповедь медицины: «Не повреди!» И я бегу, проверяя на себе истинные резервы человека, чтобы потом свои новые знания передать другим.

Факты и биографии

Из истории КЛБ «Пульс», г. Калуга

Петр Константинович Фадеев. Год рождения 1901-й.   Участник гражданской и Отечественной войн. Шесть раз ранен. В 1953 году перенес инфаркт миокарда. Первоначальный диагноз—склероз сосудов сердца. Послеинфарктный кардиосклероз. Церебральный атеросклероз. Вторичная гипертония II сте­пени. Сердечно-сосудистая недостаточность II степени. АД—230/120. Бегом начал заниматься в 75 лет. Рассказывает сам Фадеев: — В 1976 году я пришел к врачу взять справку о состоянии здоровья, чтобы вступить в Клуб любителей бега. Врач спросила: «Куда вам справочку, на курорт?» — «Нет, я записываюсь в Клуб любителей бега...» — «Куда?»—Врач даже поднялась и, забыв, что она всегда меня величает на «вы», сказала: «Ты с ума сошел. Ты уже дряхлый старик. Ты только ухудшишь свое здоровье».

По рекомендации врача Арасланова я начал с ходьбы. Каждый день в любую погоду выходил на стадион в шесть утра. Медленно ходил шесть месяцев. Год! На второй год стал ходить армейским шагом— 120 шагов в минуту. На третьем году я побежал. И почувствовал себя лучше. Когда пробежал 200 метров трусцой, я закричал: «Ура! Победа!» А мне было 78 лет. Заметно снизилось давление— 160/80, исчезли головные боли. Значительно окрепло сердце. Я стал участвовать в кроссах. В пробеге Перемышль — Калуга на отрезке 5 километров я показал 42 минуты. И в настоящее время чувствую себя отлично.

В поликлинику я хожу только на проверку, у меня контролируют давление и пишут: здоров. Я похудел на восемь килограммов и теперь смело захожу в кабинет к врачам. Никакие лекарства не принимаю. Вовремя ложусь спать. Вовремя встаю. Питание нормальное: сладостями и белым хлебом не увлекаюсь. Ем мясо нежирное, стараюсь употреблять больше овощей. На соревнованиях в Ленинграде, где стартовали семидесятилетние «мальчишки», по возрасту был вторым после Николая Ивановича Золотова. Ему 87 лет, а он меня обогнал в беге на три километра. Это объясняю тем, что слишком поздно начал заниматься бегом.

Александр Федорович Бандровский. Инженер. Год рождения 1924-й. Первоначальный диагноз: ишемическая болезнь сердца с приступами стенокардии. Симптоматическая гипертония. Язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки с периодическими обострениями. Дискинезия желчных путей. Вторичный холецистит. Невроз навязчивых состояний. Варикозное расширение вен.

Рассказывает Бандровский: — Бегом я начал заниматься в 53 года. И до этого я много занимался гимнастикой, бегал, плавал до двух часов, ходил на лыжах. Моя болезнь—следствие колоссального и хронического рабочего перенапряжения, результат многих стрессов и отрицательных эмоций. В один из дней мне стало плохо... Пульс более 100 ударов и давление 180/100 в покое—круглосуточно! Обошел всех врачей, набрал мешок пилюль и лекарств. В кулаке всегда была трубочка нитроглицерина.

По совету товарищей пришел к врачу Арасланову. Он осмотрел меня, но я был настолько плох, что в Клуб он меня не записал. Дал инструкцию, как заниматься, и предложил прийти через месяц. Я начинал: минута ходьбы на месте плюс минута бега на месте... Через месяц меня осмотрел Арасланов, и я увидел, как он повеселел. Записал в Клуб и выдал членский билет. Через два месяца я почувствовал неудержимое желание бежать. Я не мог дождаться утра, чтобы начать. Каждая прибавленная минута бега необыкновенно радо­вала меня. Я жил, когда бежал. Через полгода бежал уже 30 минут.

Через восемь месяцев меня взяли на пробег 20 километров. Но доверили бежать последние четыре километра, а шестнадцать ехал на автобусе и завидовал товарищам. Бежать было трудно, однако я поверил, что мое сердце живет, работает и на­рузка ему приятна. Чем больше я нагружал сердце (медленно и без форсажа), тем было лучше. Как инженеру, мне было интересно рассматривать явления коронарной недостаточности на ЭКГ. Субъективное ощущение было такое, что сила есть, а в ноги она не поступает. Это я объяснял тем, что сосудистая система в своем укреппении отставала от сердца, уже желавшего работать на полную мощь. Сосудистая недостаточность у меня проявлялась и тогда, когда уже бегал 20 километров.

—  А через два года я пробежал марафон! Мой первый результат—4 часа 4 минуты, последний—3 часа 58 минут. В подготовке к соревнованиям я никогда не форсирую скорость. Я понял: гораздо полезнее бежать долго и не быстро. А потом осознал, что 42 километра—это пройденный этап, и решил бежать 100.

И я пробежал 100 километров за двенадцать с половиной часов!

Сергеев Александр Петрович. Год рождения 1927-й. Старший мастер на Калуж­ском турбинном заводе. Рос сиротой, воспитывался в детдоме, который описан в «Республике Шкид». Затем учился в школе военных музыкантов. В четырнадцать лет убежал на фронт и попал на Черное море. Плавал на линкоре «Парижская коммуна», переименованном в «Севастополь». Во время боев дважды попадал в ледяную воду. Начиная с 1943 года неоднократно лечился в госпитале по поводу хронического воспаления почек. В 18 лет был демобилизован как инвалид. Начал работать в торговом флоте. Плавал на корабле-спасателе, и в 1947 году зимой во время аварии снова попал в ледяную воду...

Рассказывает Сергеев:

—  Жестокие обострения следовали одно за другим. Диагноз—пиелонефрит. Кто прочувствовал почечные боли, поймет мое состояние. Я совсем пал духом. Во время приступов мне разрешалось иногда принимать по одной таблетке фурадонина. Но этого стало недостаточно, и тайком от врачей я стал при­нимать по две, три, четыре. Однажды случайно прочитал заметку о том, что человек, правда от другой болезни,вылечился с помощью бега. И подумал: почему я не могу «убежать» от своих почек? Начал с гимнастики, а зимой встал на лыжи. Мое первое достижение—пробежал полкилометра. Но правил подготовки не знал, и у меня ко всем бедам еще начало барахлить сердце. Я пришел к Шамилю Шайхуовичу Арасланову, и он мне первый сказал: надо заниматься не лыжами, а бегом. Дал медицинскую и спортивную литературу. А главное, все время брал анализы и дозировал нагрузки. Расска­зывать можно долго, но главное, что с оздоровительного бега я перешел на спортивный. Когда мне исполнился 51 год, в День Победы я пробежал марафон! Обострения почечной болезни случались, но я стал справляться с ними. Даже отказался от бессолевой диеты.

И наконец пришел день, когда, сделав один, два, три анализа, врачи развели руками и сняли меня с учета в урологическом кабинете.

Человек с дороги жизни

В канун пробега, как полагается, проводилась регистрация. Участники с заявками и медицинскими справками сновали от врача к секретарю, получали направления в гостиницу, нагрудные номера.

И вдруг в самый разгар приятных предсоревновательных хлопот произошло некоторое замешательство. Врач — к секретарю, секретарь — к главному судье, судья — за телефон. Что случилось? Какой-то инфарктник бежать хочет! Только этого не хватало! Он не инфарктник, он сумасшедший! Говорить даже не о чем: пусть домой едет! Товарищи, спокойно! Давайте разберемся!

Вот он — высокий мужчина, худощавый, загорелый. Острый спокойный взгляд. Говорит уверенно, но очень уважительно: «Напрасно вы, товарищи, беспокоитесь—инфаркт-то давно был, десять лет назад. А сейчас я в полном порядке, раз в неделю бегаю по 20 километров, именно ту дистанцию, что собираюсь бежать сейчас. Наблюдаюсь кардиологами. Все будет нормально, не враг же я себе».

Разобрались быстро. Врач посмотрел кардиограммы, предусмотрительно захваченные с собой бывшим инфарктником, судья попросил, чтобы машина «Скорой помощи», обязательная на марафоне, не теряла из виду этого человека, и разрешил вручить ему нагрудный номер. Это и был Василий Тимофеевич Каргопольцев. Вот что он о себе рассказал.

Родился в 1915 году в Горьком. Окончил школу, служил связистом на неспокойной западной границе, участвовал в финской кампании. В 1941 году защищал Москву, потом дрался под Ржевом, Харьковом, на Курской дуге, где был ранен в голову и в ногу. После войны поселился во Львове, стал работать ревизором на железной дороге. Был вполне здоров и относился к своему здоровью немного беспечно, позволял себе курить и выпивать.

В 1968 году в жизни Каргопольцева произошли события, стоившие ему больших нервных затрат. Он стал плохо спать, раздражаться по пустякам. Однажды утром по дороге на работу он почувствовал резкую слабость и боль в сердце, тело покрылось холодным потом, ноги подогнулись. Его доставили в больницу с диагнозом инфаркт миокарда и продержали там 48 дней. Потом 6 месяцев сидения дома, осторожная реабилитация, тихие прогулки. Во время этих прогулок какие только мысли не приходили в голову! Но постепенно доминирующей становилась одна, вытеснявшая страхи, слабости и сомнения,— необходимо встать на путь активной и регулярной борьбы с инфарктом, противопоставить возможности новых, роковых приступов систему оздоровительной физкультуры, которая помогла бы наладить полноценное кровоснабжение сердечной мышцы.

Как раз в тот период авторитетный хирург-кардиолог Н. М. Амосов опубликовал в «Неделе» статью, в которой высказал  мысль о  необходимости  выполнять ежедневную зарядку, состоящую из 1000 движений. Эта статья вызвала немало споров специалистов, считавших, что для человека неподготовленного такая нагрузка чрезмерна и даже опасна. Критики упрекали хирурга в отсутствии указаний о постепенном наращивании нагрузок. Таких уточнений действительно не было. Но Каргопольцев не знал про эти споры и потому безбоязненно принялся осваивать гимнастику Амосова. Ему и в голову не пришло сразу и лихо взяться за всю тысячу движений. Каргопольцев— человек с достаточно развитым здравым смыслом и осмотрительностью. Для начала он стал проделывать каждое из рекомендованных двенадцати упражнений по 10 раз, причем в намеренно замедленном темпе. Здоровому человеку от такой зарядки пользы не было бы никакой, а инфарктнику эти упражнения позволили поверить в свои силы, избавиться от страха перед движениями, активизировать мышцы, суставы, кровеносные сосуды.

Зарядку он делал на балконе, очень спокойно, как бы вдумчиво. Проходили недели, прежде чем он прибавлял 2—3 повторения в амосовские упражнения и чуть-чуть увеличивал темп. У дочек он взял обыкновенную скакалку и стал потихонечку прыгать: 6 раз подряд—не больше. Утренние прогулки тоже понемногу удлинялись и ускорялись. Попробовал Каргопольцев и бег: 50 метров легонькой «трусцы» — не быстрее быстрой ходьбы.

Только через полтора года ежедневных занятий освоил он всю тысячу движений, стал пробегать 1 —2 километра.

Каргопольцев понимал, что в его положении надежен успех, завоеванный не лихим наскоком, а постепенным и прочным привыканием к медленному нарастанию нагрузки. Спешить было некуда, и Василий Тимофеевич щедро отводил недели и месяцы на освоение минимальных расстояний и скоростей. Словно раскидистый дуб, основательно врастал он корнями в новый для себя ритм жизни, насыщенной осмысленной двигательной активностью, душевным спокойствием и радостью бытия. Мышцы хотели и уже могли двигаться больше и быстрее, но Каргопольцев спокойно сдерживал собственную нетерпели­вость.

Со свойственным ему благоразумием Василий Тимофеевич сообразил, что точно учитывать и планировать нагрузку можно лишь с помощью аккуратных записей. И он завел то, что специалисты называют дневником самоконтроля, хотя прежде не слышал о такой штуке. Дневник этот содержит самое главное — дату, километраж, время бега, пульс (в покое, сразу после бега, через 5 минут после бега).

Людям, бегающим или мечтающим бегать, будет, вероятно, интересно ознакомиться с двумя выдержками из этих дневников. Январь 1973 года — третьего года серьезных занятий.
 

Считается, что пульс при нагрузке не должен превышать 180 минус возраст человека. Каргопольцеву в ту пору не было еще 60 лет. Так что он мог бы бежать быстрее, доводя пульс до 120 ударов в минуту. Но, учитывая свое состояние, он предпочел более щадящий режим.

Прошло 8 лет. Январь 1981 года (табл. 12). По неизвестной нам причине Каргопольцев пропустил две недели тренировок.
 

Каргопольцев стал старше на 8 лет, и пульс его под нагрузкой не должен был бы превышать 115 ударов в минуту. Однако он легко доводит его до 120. Почему легко? Потому что реакция восстановления пульса (пульс через 5 минут после бега) свидетельствует о том, что нагрузка совершенно адекватна возможностям бегуна. Некоторые специалисты считают, что реакция восстановления нормальна, если пульс через 5 минут снижается на 30—40 процентов от максимального. Если сразу после бега пульс 120, то через 5 минут он может быть 72—84 удара в минуту. Согласившись с этими специалистами, мы обнаруживаем, что организм Каргопольцева в 1981 году (несмотря на менее благоприятный возраст) был лучше адаптирован к выросшим беговым нагрузкам, чем 8 лет назад. А ведь бегать он стал не только больше, но и заметно быстрее. Хотя, может быть, январь 1981-го и не характерен. В июне 1980 года он пробегал 10 километров за 42 минуты (пульс 56; 110; 70). А всего в олимпийском году он пробежал 2700 километров за 196 дней.

Помимо бега Каргопольцев постоянно выполняет 1000 амосовских движений, прыгает со скакалкой. Он начал курс закаливания, причем, не пропуская ни одного дня, очень скоро смог ежедневно купаться в пруду (до 2 ноября, когда температура воздуха была уже минусовой).

Тренируется он, конечно, самостоятельно. Но раз в неделю посещает занятия клуба любителей бега при львовском Парке культуры и отдыха имени Богдана Хмельницкого. Занятия эти проходят под контролем доктора медицинских наук профессора Г. Б. Сафроновой.