• 2015-01-30 14:11 Доверять Богу или бороться за счастье?
• 2015-02-02 14:37 Купи минотавра
• 2015-02-05 16:27 Кто здесь хам? Семь признаков хамства
• 2015-02-06 15:04 Добрее хаски зверя нет
• 2015-02-10 12:23 Пастернаки. Дар понимания
• 2015-02-13 00:48 Домашний кружок: 3D-рисование
• 2015-02-16 12:04 В гостях у сказки. Выпуск 2. О рыбаке, рыбке, жадности и слабой воле
• 2015-02-18 11:13 6 необычных блинных идей
• 2015-02-20 18:08 «Старинный» сундучок для детских сокровищ
• 2015-02-23 01:02 Детский пост – без мяса или без капризов?
• 2015-02-25 03:02 Протоиерей Геннадий Фаст: Не разделяя службу и семью
• 2015-02-27 12:44 О юродивых, короле Дроздобороде и способности мыслить

Если каждое утро вам мучительно трудно подниматься с постели, если вы часто простужаетесь, если жалуетесь на горькую долю и бестолковое окружение, если считаете себя несостоявшимся и нереализованным, скорее всего, вы тратите свою жизнь на что-то не то.

Эту идею встречаешь довольно часто: об этом книги, тренинги, фильмы, об этом мотивационные тексты, которыми любят делиться друг с другом вдохновленные пользователи социальных сетей.

Обычно эти короткие и, как правило, хорошо структурированные материалы иллюстрируются фотографией чрезвычайно расстроенного или наоборот глубоко удовлетворенного жизнью человека. Называются эти статьи часто так: «10 вещей, о которых точно будете жалеть в старости», «8 советов от умирающих к остающимся», «Как изменить жизнь за 4 недели» и т.д. Эти тексты зовут человека к борьбе за счастье, к поиску новых перспектив. Нам предлагается прислушаться к себе, почувствовать свое подлинное предназначение, встать на свой путь.

Можно отнестись к этим текстам, как и ко всей философии успеха и индустрии перемен, скептически, сказать, что все это одно сплошное переливание из пустое в порожнее, что это само собой очевидно для думающего человека. И, тем не менее, судя по количеству лайков, перепостов, цитат, эти идеи нужны людям. Они нужны не ради забавы, а ради утешения и ободрения потому, что они отвечают на потребность человека в переменах к лучшему или хотя бы в надежде на возможные перемены.

Тем, кто настроен строго, может показаться, что во всей этой индустрии, точкой отсчета которой является неудовлетворенность человека собственной жизнью, нет главной христианской добродетели – смирения, и в частности – принятия обстоятельств собственной жизни, благодарности к Богу за все посылаемое. Они могут рассуждать примерно так: Не нравится тебе твоя работа? А ты все равно ходи, смиряйся. Достал тебя хамоватый охранник? Молчи и смиряйся. Болеешь? Смиряйся и радуйся, ведь афонские старцы радовались гораздо более тяжелым болезням.

Конечно, терпеть и принимать многое просто необходимо да, наверное, и полезно. Например, если у вас четверо детей и не очень большая квартира, вам надо терпеть постоянный бардак, ор, грохот и прочее. Надо адаптироваться таким образом, чтобы все это не было для вас постоянным источником раздражения и саморазрушения.

Трудно не согласиться со словами Владыки Антония Сурожского: «Первое, чему мы должны научиться, это принимать всю нашу жизнь: все ее обстоятельства, всех людей, которые в нее вошли — иногда так мучительно — принять, а не отвергнуть. Пока мы не примем нашу жизнь, все без остатка ее содержание, как от руки Божией, мы не сможем освободиться от внутренней тревоги, от внутреннего плена и от внутреннего протеста». И вместе с тем сама жизнь Владыки Антония говорит о том, каким решительным, активным и смелым человеком он был.

Так есть ли здесь противоречие? Может ли христианин, смиряясь перед Богом, сохраняя смертную память, искать свое счастье, свое призвание, и, о ужас, свою самореализацию? Сочетается ли стратегия активного целенаправленного и успешного действия с этикой креста?

Ведь следуя советам мотивационной индустрии, рискуешь лишиться доверия Богу. Отказавшись от поисков счастья и стремления к переменам, рискуешь превратиться в депрессивного призрака. Мы вряд ли понравимся такими Богу. Кроме этого, мы вряд ли станем хорошими родителями для собственных детей, если в нас не останется искреннего желания жить и радости жизни. В то же время мы едва ли успеем заметить детство своих детей, вряд ли сможем по-настоящему быть с ними, если будем всецело поглощены вопросом о собственном счастье и успехе.

Для христианина, действительно, важно доверять Богу, вверять Ему всю собственную жизнь, признать свою немощь и жаждать того, чтобы в ней осуществилась сила и воля Божья. Но с другой стороны, для того чтобы ступить на воду и начать движение, надо, чтобы тебе хотелось куда-то пойти, надо быть живым, иметь интенцию. Или, как я услышал когда-то в проповеди одного замечательного священника: «Бог смог умереть за нас, но жить за нас Он не может».

В человеческом самосознании могут быть разные уровни. Есть глубинный уровень принятия, смирения и благодарности, а есть уровень активности и борьбы за изменения. Есть пространство тишины, и есть возможность речи, есть молчаливое присутствие и рождающееся из этого присутствия решительное действие, есть океан смирения и молния дерзновения.

При таком сочетании речь идет уже не о борьбе за счастье, не о том, что счастье становится самоцелью, идолом, кумиром. Ты вглядываешься в мир вокруг и в свое сердце, пытаясь услышать резонанс, пытаясь найти и дать свой ответ на все, что тебе даровано. Думаю, что в каких-то случаях это не исключает и права отказа от того, что тебе не по сердцу.

Да, в конечном счете, дело не в успехе и не в самосовершенствовании. Дело – в стяжании Духа Cвятого. Но ведь Он стяжается не в безвоздушном пространстве, не в трясине неудовлетворенности, а в пространстве живой жизни.

photosight.ru. Фото: Angelka

Этот текст – не утверждение, а предположение. Не претендуя на окончательную правоту, я пытаюсь говорить о том, что волнует меня в связи с моей собственной жизнью.

Текст был прислан на конкурс «Лучший день в жизни».

Я просыпаюсь от тусклого света в глаза. Дверь в кладовку закрыта, но лампочка просачивается сквозь деревянную перегородку. Мне 6 лет. Время 4 утра. Я открываю дверь, папа сидит с идеально ровной спиной (привет бабуле-педагогу) и мочит змей-вивренов в компьютерной игре «Герои».

Я сажусь на табуретку рядом. «Эй, ты должна спать, тебе завтра в садик к ребяткам», — мягко говорит папа, продолжая добивать дракона. Я протираю сонные глаза маленькими ручками и мотаю головой. «Ну, ладно», — всё также мягко продолжает папа и также жёстко наконец добивает дракона, натравив на него эльфа-лучника. Папа находит всё новых и новых противников. Захватывает новые замки, собирает сокровища. «А вот на тебе!», — это уже золотому титану. «А тебе мало что ли было?», — папа напускает магию на джина. Я смотрю и восхищаюсь. Сейчас мой папа – дракон, титан и джин в одном лице. И всё это сидит рядом на табуретке.

Папа захватывает новый черный замок в каком-то мрачном болоте. Он славится своими пещерными монстрами.

— Я хочу львов! – громко заявляю, тыкая пальцем в экран.

— Ну, это мы сейчас организуем.

Мой личный драконтитанджин тыкает куда-то мышкой и вуа-ля. Магия нескольких кликов.

— Сколько будем брать львов? А хотя отсыпьте мне всех, — щедро распоряжается отец.

Папа опять сражается. Мои львы бьют вообще всех. «Это минотавры. Почти как львы, только лучше», — доходчиво поясняет. Новый замок. Сокровища. Куча кристалликов. «Брувинки!» — я тыкаю в экран, и папин герой бежит сквозь монитор до заветных сундучков с богатствами. Странное слово «брувинки» навечно останется загадкой моего детского воображения. Какой-то хам из команды фиолетовых убил несколько моих минотавриков. Я чуть не закричала, сидя на табуретке. Другой хам неожиданно напал и начал мочить наших хороших дракошек, гаргулей и – самое главное – лёвчиков.

— Он же убьёт сейчас львов! – громко кричу я в экран.

— Мы ему не дадим! – папа мощными рывками мышки натравливает дракошек на фиолетового хама.

Но минотавриков всё-таки убивают. У меня надулись губки и покраснели глаза.

— Он убил!!!

И тут я захлебнулась слезами.

Папа меня обнял и рассмеялся. «Смотри, как я умею», — он зашёл в наш болотный замок и откопал ещё минотавриков. Я даже Деду Морозу и его подаркам так не радовалась, как этим минотаврам. Протёрла заплаканные глаза и уткнулась в плечо моего персонального титана, сидящего на табуретке. Проснулась я уже утром в кровати…

…Мне 18. Я студентка. Приезжаю домой. Папа работает за компьютером, сидя ко мне спиной. Ну, мне кажется, что работает. Я подхожу, кладу руки на его плечи и заглядываю в экран.

— А вот ты куда пошёл! – папа пытается захватить последний замок фиолетового хама.

Я ногой нащупываю табуретку, подвигаю к себе и сажусь рядом. Папа с того времени набрал 25 килограмм, теперь его классно обнимать и плюхаться прямо в его раскрытые объятия. Остер, по-моему, прямо с него писал:

«Если вы по коридору мчитесь на велосипеде,
А навстречу вам из ванной вышел папа погулять,
Не сворачивайте в кухню —
В кухне твёрдый холодильник.
Тормозите лучше в папу,
Папа мягкий – он простит».

Я кладу голову плечо отца: «Раздобудешь мне минотавриков?»

Недавно один мой старый знакомый написал мне: «Не хочу тебя обидеть, но у тебя православие головного мозга». Повторю, господа, знаю этого человека давно – и верю, что он действительно обидеть меня не хотел. Честно скажу, эта фраза таки действительно не вызвала у меня каких-то особенных эмоций. Привык. Привык я к тому, что хамство стало неотъемлемой частью мышления многих и более того, многим теперь оно кажется проявлением истинной свободы. Особенно страшно, когда хамство приходит в семью и становится нормой семейных отношений. И тут уже не столь важно, кто кому хамит – супруги друг дружке, родители детям или дети родителям.

Попытки защищать право на хамство — это верный признак упадка культуры диалога. Не умеем и не хотим слушать, хотим только самовыражаться. Любые собственные проявления кажутся человеку столь ценными, что для него тяжела мысль о каком-то ограничении выразительных средств. (То-то вдруг проявилась такая болезненная реакция на запрет мата в кино.) Монологизм — вот примета времени, наш мир подвержен эпидемии монологизма.

А вот некоторые маркеры упадка культуры диалога.

1. Человек постоянно перебивает собеседника. И не только перебивает, но и оправдывает этот недостаток живостью своей реакции, особой своей чувствительностью, а когда ему указывают на неприличие такого поведения, искренне обижается. Ему претит мысль о том, что диалог невозможен без обоюдного соблюдения некоторых правил общения.

2. Человек слушает не собеседника, а себя. Часто нас интересует не то, что вкладывает в свои слова собеседник, но ассоциации, которые вызывают у нас отдельные его фразы, долетающие до нашего сознания сквозь наш внутренний монолог. И мы считаем себя вправе не только эмоционально реагировать на эти вырванные из контекста фразы, но и не скрывать своих реакций. Увы, некоторые психологи даже дают такому поведению псевдонаучные оправдания, побуждая доверчивых клиентов не сдерживаться. Часто люди, увлечённые своими ассоциациями больше, чем информацией, доносящейся до них извне, пытаются выгородить себя, выдавая подобную истеричность за внимание к нюансам, забывая о том, что, во-первых, увлекаясь собственными эмоциями, они как раз и упускают множество нюансов, во-вторых, пренебрегают целым.

3. Уверенность в том, что имеешь право высказываться по любому вопросу – вне зависимости от уровня своей компетентности. Причина этого та же, что и в предыдущем случае, то есть инфантильность. Да, такой человек похож на невоспитанного ребёнка, который при этом требует, чтобы к нему относились, как к зрелой личности, уважали его мнения и т. д. Но на вежливые предложения хотя бы немного разобраться в вопросе эти люди порой реагируют агрессивно, их лозунг: «Не знаю и знать не хочу, мне и так всё понятно». Одна из крайних форм: «Я так чувствую, и мне достаточно» (чем-то это напоминает ход мысли маньяка).

4. Человек перетолковывает слова собеседника, сообщает им смыслы, которые собеседник в них не вкладывал. «Ну, я понял, ты вот что на самом деле думаешь…» Понятно, это делается с одной целью – дискредитировать собеседника. Дескать, говори, говори, но я-то знаю, что у тебя на уме. В крайней форме у такого человека всегда присутствует презумпция виновности или несостоятельности собеседника. Не обходится здесь и без самообольщения – человек кажется себе проницательным, умеющим понимать больше, чем ему сказано.

5. Человек не находит аргументов в защиту своей позиции, но категорически отказывается это признать. Вместо этого он выдаёт фразы вроде «ты меня не слушаешь» и т. п. (вообще обвинять собеседника в том, в чём виноват сам, характерно для не владеющих культурой диалога). Ещё вариант – пресловутое «ой, всё», то есть резкое и недостаточно мотивированное прекращение разговора, даже если сам прекращающий этот разговор и начал.

6. Этакий романтик, говорит загадками, постоянно на что-то намекает, считает, что собеседник должен либо ломать голову над его ребусами, либо признать себя существом низшего порядка. Такой человек любит отвечать вопросом на вопрос и вообще всячески уходить от прямых и чётких ответов. При этом сам же часто страдает от одиночества, от непонимания окружающих. Непоследовательность — тоже обычное дело в таких случаях.

7. Провокатор особого типа, готовый целенаправленно раздражать собеседника, и в случае, если тот сорвётся, объявить себя жертвой. Истеричные черты у такого человека выражены ярко, а обвиняет окружающих он с особой оголтелостью. Такому человеку особенно трудно задуматься о том, что во многих своих бедах он виноват сам – слишком он занят либо провокациями, либо переживаниями обид и травм, нанесённых «насильниками» и «сатрапами».

Список этот можно продолжать и продолжать, но в мою задачу не входит составление энциклопедии хамства.

Хам – это не просто человек, не умеющий сдерживаться. И это не обязательно человек, сознательно желающий зла своему ближнему. Вспомним, кстати, и библейскую историю, давшую название явлению, о котором говорим. Хам смеётся над спящим пьяным отцом – значит ли это, что он желает отцу зла? Не любит отца? Да нет, ничего такого в тексте Священного Писания мы не находим. Однако не находим мы и описания раскаяния Хама. Он не просит прощения. Как не просили его и Адам с Евой, нарушившие Божий запрет…

Хам всегда оправдывает своё поведение, травмирующее других людей, порой даже подводит под такое поведение философскую базу. Именно потому распоясавшегося хама так нелегко остановить – порой кажется, что для этого вообще нет никаких средств, кроме шоковой терапии. А уж каков будет этот шок – каждый решает в зависимости от своих убеждений и уровня культуры. К тому же, хам бывает так беспечен, что не готов к встрече с другим хамом. Несмотря на то, что хамы постоянно отстаивают своё право обижать всех, кого им вздумается, сами они бывают очень обидчивы. Любая негативная реакция на их поведение, даже довольно мягкая словесная, вызывает у них возмущение. Один мой знакомый хам очень любит повторять: «Зато я говорю правду, пусть даже это только моя правда». Этой вот «якобы правдой» хамы то и дело себя оправдывают: «Мы имеем право хамить потому, что мы прогрессивные, цивилизованные и честные, а вы должны терпеть потому, что вы отсталые и правды знать не хотите». Но есть хамы, готовые драться. И когда хамы — оба собеседника, такой разговор чреват большой бедой.

А нам что? А нам то, что все мы живём в том мире, в котором живём, и в той или иной степени пропитываемся его веяниями. Чтобы не сдаться, не впасть в безумие, мы должны замечать хамские проявления в себе и вовремя останавливаться, постоянно спрашивать себя: «Кто я в этом разговоре? Не хам ли я?» Как в песне поётся: «Следи за собой, будь осторожен!»

Хаски, как и волки, практически никогда не лают, зато воют будь здоров как. И внешне они тоже похожи на волков, именно поэтому, наверное, часто играют в кино этих своих диких родственников. Только в отличие от хищников эти обладатели голубых, карих, а иногда даже разноцветных глаз проявляют поразительную любовь к детям. Дети, конечно же, отвечают им взаимностью. «Батя» решил изучить историю и особенности породы, а также узнать, где и как ребенок может познакомиться с этим необычным зверем.

photosight.ru. Фото: ЮН

Путешествие из России в Америку и обратно

Родом эти собаки из России, с Чукотки: для местных жителей они были незаменимыми помощниками, когда возникала необходимость перевозить тяжелые грузы на большие расстояния. Так появились сани и упряжки, в которые входило 15-17 собак, при том, что даже шестерка четвероногих способна везти груз в 200 килограмм. Летом хозяева отпускали своих помощников на «вольные хлеба», а зимой – держали их прямо в жилищах, так что хаски постепенно стали ласковыми и дружелюбными по отношению к людям, а особенно детям.

В начале прошлого века этих собак из-за небольших размеров признали якобы не слишком сильными и выносливыми, чтобы рассчитывать на серьёзную «тягловую» силу, и к 40-м годам в России хаски практически не осталось. К счастью, они успели «иммигрировать» в США, куда их завезли для участия в аляскинских гонках, которые проводятся с 1908 года по настоящее время.

А когда удалось вывести черно-белую хаски с пронзительно голубыми глазами, то собаки эти стали еще и участниками выставок, где получали награды уже за свою красоту. Именно выставочные хаски стали появляться в квартирах у горожан. А с 1995 года хаски начали потихоньку возвращаться домой, в Россию.

photosight.ru. Фото: Svet!k

Хаски в доме: гулять и играть

Хаски неплохо обживаются на новом месте и вполне годятся для содержания в квартире. Но при этом требуют длительных прогулок, причем – по разным местам, а не только вокруг дома.

Подушечки лап хорошо приспособлены к снегу, поэтому чистить их хозяину не надо. Однако во время соревнований по твердому насту каюры (погонщики) используют специальную «собачью» обувь, чтобы избежать травм у животных. Пригодятся «ботинки» и при выгуле собаки на дорожках, посыпанных противогололедными реагентами.

Кормить их можно как готовыми сухими кормами или консервами, так и натуральными продуктами, а вот смешенный вариант питания для хаски не подходит.

Рядом с миской с едой должна постоянно находиться миска с водой. Удобно оборудовать обеденное место для питомца специальным столиком (можно купить или сделать самим) высотой 20-30 сантиметров с углублениями для двух мисок – щенок не сутулится, спина у него прямая, а пол вокруг – чистый (ну, или почти чистый).

Собака этой породы категорически не приспособлена к охоте – вернее, поохотиться она пойдет с удовольствием, но добычу хозяину вряд ли принесет. Охранник из хаски тоже никудышный – начисто отсутствует агрессия к человеку. А из-за излишней самостоятельности служебной её тоже не назовёшь.

Зато эти вертлявые симпатяги склонны к побегам из дома, быстро учатся открывать двери, рыть подкопы под заборами и требуют много внимания от хозяина – весь день могут пролежать под входной дверью с грустными глазами и ждать вас с работы.

photosight.ru. Фото: ~SashaS~

При правильном питании и уходе хаски живет до 10-15 лет. В детстве собаки очень игривы, любят баловаться, но с возрастом становятся спокойными и даже степенными. Щенок хаски стоит не очень дорого, от 5000 рублей, в зависимости от экстерьера и породистости. Но если вы захотите приобрести такую собаку, следует помнить, что хозяина она выберет по принципу «самый умный и сильный».

photosight.ru. Фото: Сергей Александров

Хаски-терапевты

Общение с собаками, или канистерапия, с 60-х годов прошлого века используется для реабилитации людей с особенностями развития (ДЦП, аутизм и т.п.). Хаски благодаря своей общительности и эмоциональности отлично подходят для этой методики.

Более того, они способны не только играть со своими «пациентами», но и участвовать с ними в настоящих приключениях. Так, например, в сети спортивно-оздоровительных лагерей Дмитрия и Матвея Шпаро в Карелии есть целая программа-поход вместе с собаками. Причем походы бывают не только зимние, что привычно для животных, но и летние. Летом собака привязывается к ребенку за шлейку, причем у хаски есть свой рюкзак с миской и запасом корма, а зимой – походы на лыжах и в упряжках.

Каждая собака готовится индивидуально под конкретного пациента – если у ребенка плохо работает одна рука, хаски тренируют так, чтобы она подходила к нему только нужной стороны. Дети тоже помогают собакам – особенно, когда надо перенести четвероного друга через реку, поскольку хаски не любят мочить лапы.

После общения с такими компаньонами ребята становятся более открытыми, у них появляется больше уверенности в себе. Так, например, слабослышащие ребята после общения с хаски перестают стесняться «разговаривать жестами» на людях, избавляются от других мешающих им комплексов.

Интересно, что не только дети вспоминают своих новых друзей, но и собаки вполне способны сохранять в памяти эту дружбу:

«У нас в Карелии 60 собак, – рассказывает руководитель лагеря «Большое приключение» Матвей Шпаро. – Мои дочки Вика и Катя их обожают. Приезжают в лагерь и находят своих любимцев, с которыми подружились в прошлом году. Или собаки их находят?..»

Хаски в легере «Большое приключение» в Карелии. Фото: pro-camp.ru

Легендарная собака Балто

Зимой 1925 года на Аляске, в городе Ном, разразилась эпидемия дифтерии, и всем, а в первую очередь – детям, срочно нужна была антивирусная сыворотка. Так началась «Великая гонка милосердия» протяженностью 1100 км. Обычно на собаках такой путь проходился за 9 суток. Но, несмотря на пятидесятиградусный мороз, двадцати каюрам и 150 собакам удалось, сменяя друг друга, преодолеть это расстояние за 127 часов.

История сохранила имена двух особо отличившихся вожаков породы сибирский хаски – Того и Балто. Обоим героям были поставлены памятники в парках Нью-Йорка, а сама история в 1995 году легла в основу полнометражного мультфильма студии Стивена Спилберга «Балто». (В 2000-х годах вышли еще две части, уже не имевшие никакого отношения к реальным событиям и почти никак не связанные с создателями первого фильма).

Балто

Пообщаться с хаски

Вовсе не обязательно для того, чтобы пообщаться с хаски, заводить собаку дома или отправляться на прием к канистерапевту. Погладить собаку или покататься на собачьей упряжке лучше всего в питомнике.

Для ездового спорта каждую собаку тренируют индивидуально, чтобы не вырос лентяй, который потом только будет делать вид, что тянет упряжку на ровне с остальными. Команд при этом каюр использует немного – это сигнал «стоп» и знаменитое «хайк!» — по эскимоски «вперед!». Для соревнований и катания детей используют облегченные нарты, которые, при желании, любой папа сможет сделать самостоятельно. Кроме соревнований в упряжке, хаски привлекают в канискросс (бег с собакой) и скиджоринг – различные варианты буксировки лыжника.

Так же хаски потихоньку завоёвывают цирки – эти собака здорово танцуют под музыку.

photosight.ru. Фото: Алена Артамонова

За помощь в написании материала благодарим питомник сибирских хаски «Марахута» и лично Монахову Ирину.

Если назвать фамилию Пастернак, то, скорее всего, большинство людей по ассоциации продолжат – Борис. Имя Бориса Леонидовича Пастернака известно в России любому культурному человеку. По крайней мере, знакомому со школьной программой по литературе. И знают Пастернака прежде всего как поэта. А вот отец нобелевского лауреата Леонид Осипович Пастернак – человек ничуть не меньших талантов и известности, правда, в другой области искусства.

Леонид Пастернак. Борис Пастернак. Работы Л.Пастернака.

Леонид Пастернак: рисовать вопреки

На вопрос «Как вам живется?» он отвечал: «Я не живу, я рисую». Поэтому, наверное, и смог пройти через подавление родителей, вплоть до физического уничтожения рисунков. Леонид Осипович Пастернак родился 22 марта 1962 года в Одессе, в бедной еврейской семье (хотя, согласно фамильному преданию, среди предков числись и весьма известные средневековые деятели – философ и политик дон Исаак Абрабанель и его сын поэт Иегуда). Осип Постернак (именно так изначально писалась фамилия) содержал постоялый двор на окраине, его жена Лия несла на себе заботы о хозяйстве. Они понимали счастье и успех сына по-своему и хотели, чтобы «он вышел в люди». Иначе говоря, получил «нормальную еврейскую профессию» — стал бы медиком или юристом.

Но Леонид оказался человеком – хотя пока и маленьким – но уже с характером. Так что бросать рисование он и не думал, и все равно находил пути выхода своей творческой энергии. Например, расписывал стены угольком. (Казалось бы, ничего особенного, мало ли кто из мальчишек не рисовал на стенах? Но тут есть повод лишний раз подумать о талантах детишек и присмотреться к юным художникам, певцам, актерам, фокусникам и т.д. внимательнее.)

В семь лет он получил первый заказ. От дворника, который жил неподалеку. Тот попросил мальчика сделать несколько картин про охоту. Мастер заказ выполнил, а дворник, которого художник впоследствии шутливо называл «моим первым Лоренцо Медичи», остался доволен. И даже заплатил «солидный» гонорар в размере пяти копеек. Правда, за каждое «полотно».

В 1881 Леонид окончил Одесскую гимназию, и уже на следующий год попытался поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако вакансия уже оказалась занята — и не кем-нибудь, а дочерью Льва Толстого Татьяной. При этом Пастернак уже учился на медицинском факультете Московского университета – наверное, это можно назвать данью желаниям родителей. Оттуда он вскоре перевелся на юридический факультет, а в 1883 году поступил в Мюнхенскую королевскую академию художеств, которую и окончил по натурному классу, притом экстерном.

Вернувшись на родину, Леонид Осипович стал счастливым супругом талантливой пианистки Розалии Кауфман.

Леонид Пастернак и Розалия Кауфман

А через год в семье Пастернаков родился сын – Борис. Затем – сын Александр и две дочери, Лидия и Жозефина. Все они выросли людьми талантливыми, высококультурными. Но именно Борису Леонидовичу Пастернаку суждено было завоевать всемирное признание, превосходящее известность отца.

Леонид Пастернак с сыновьями Борисом и Александром и дочерьми Лидией и Жозефиной. 1907 год.

Борис Пастернак: путь к поэзии

Дети в семье Пастернаков росли в атмосфере высочайшей и несколько ортодоксальной, свойственной, скорее, 19 веку, культуры. Мать – замечательный музыкант, отец – прекрасный художник. Друзья семьи – чего стоит одно перечисление имен — Лев Толстой, Сергей Рахманинов, Райнер Мариа Рильке и многие другие выдающиеся люди. Все это, разумеется, формировало внутренний мир того юноши, который вскоре станет одним из главных поэтов 20 века.

Когда родителям кажется, что стихи, рисунки, музыкальные занятия их ребенка – только лишь хобби, которое скоро пройдет и забудется, а получить серьезную профессию необходимо – такая ситуация, согласитесь, встречается настолько часто, что ее, пожалуй, можно считать нормой. Родители Леонида Пастернака желали своему сыну добра, и вряд ли их можно винить за то, что они препятствовали увлечению будущего художника. Иной вариант, когда родные всерьез принимают творческие искания ребенка, является, скорее, исключением. И чаще всего мы видим такой подход в семьях, где сами родители – художники в широком смысле слова. Так и воспитывался Борис Пастернак. Отец и мать хотели, чтобы сын нашел свое место в жизни и был счастлив. И они всячески поощряли его увлечения – во всем их творческом многообразии.

Леонид Пастернак с сыном Борисом

До того как сознательно и бесповоротно определиться с выбором творческого пути, Борис поступает в Московскую консерваторию. Здесь тоже не обходится без семейных связей – в данном случае, речь идет о Скрябине, близком друге Леонида Осиповича. Но вскоре будущий поэт оставляет мысли о музыкальной карьере, несмотря, как говорится, «на все данные». Он становится студентом историко-философского факультета Московского университета. А в 1913 году он отправляется в Марбург, где изучает философию уже под началом профессора Когена, главы Марбургской неокантианской школы. Однако увлечение философией тоже продолжается недолго, Борис влюбляется, возвращается в Москву и осознает себя, наконец, лириком – более, нежели логиком.

В следующем же году выходит первый поэтический сборник Пастернака «Близнец в тучах», поэт знакомится с Маяковским и другими футуристами, оканчивает университет и полностью отдается литературной деятельности.

И все-таки, как поется в одной хорошей песне, «ничто на земле не проходит бесследно» — и философии, и тем более музыке в поэзии и прозе Бориса Пастернака всегда будет отводиться важное место. Об этом еще напишут критики и литературоведы – от Марины Цветаевой до Дмитрия Быкова.

Многое досталось Борису от матери – умение жить искусством и в искусстве, творческая и жизненная самоотдача.

С отцом можно найти немало общих черт в творчестве. Художник Леонид Пастернак старался запечатлеть мгновение, это был один из основных его методов, во многом сформировавшихся под влиянием опыта импрессионизма. Он делал зарисовки буквально «на ходу». По сути, поэт Борис Пастернак в своих текстах делал то же самое. Из некой последовательности метафор и образов «чем случайней, тем вернее» получался эффект как бы мгновенного кадра, который можно в подробностях рассмотреть. Некоторая импрессионистская «фотографическая» смазанность, рождаемая быстрым движением «камеры», также роднит кисть Леонида Осиповича и слово Бориса Леонидовича.

Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака

Поэт-отец: «ребячества пришлось на время бросить…»

В 1921 году Леонид Пастернак с женой и дочерьми уезжают из Советской России. Как они думали – на время, для лечения. Как оказалось – навсегда. Они живут в Мюнхене, где художник переносит глазную операцию и много пишет. В тридцатые к власти приходят нацисты, нормальная творческая жизнь быстро становится невозможной, и в 1935 Леонид Осипович перебирается в Оксфорд, где его уже ждет дочь Лидия, вышедшая замуж за англичанина. Сыновья Борис и Александр остаются на Родине.

Леонид Пастернак, Борис Пастернак, Розалия Пастернак, Александр Пастернак, Берта Кауфман, Жозефина Пастернак и Лидия Пастернак

Вскоре после отъезда родителей, Пастернак женится на Евгении Лурье, талантливой портретистке. Брак их продлился недолго, но в этом браке в сентябре 1923 появился на свет первенец поэта — Евгений. Отец был очень счастлив, в чем признавался в дневниках, письмах, разговорах. Хотя, опять же, по собственным уверениям, был еще не готов к отцовству.

«Я бедствовал. У нас родился сын.
Ребячества пришлось на время бросить.
Свой возраст взглядом смеривши косым,
Я первую на нем заметил проседь», — писал об этом времени Пастернак в своем романе в стихах «Спекторский».

Борис Пастернак, Евгения Лурье и их сын Евгений. 1924 г.

Мальчик рос очень похожим на отца – сходство было буквально портретное, более того, сын походил на Бориса Леонидовича и голосом, и даже почерком. Отношения у них складывались доверительные, близкие, и сын стал настоящим другом для отца, а впоследствии и вдумчивым исследователем отцовского творчества, автором множества работ, связанных с биографией и литературным наследием Пастернака.

В 1931 году Пастернак женится вновь, на сей раз его избранница — Зинаида Николаевна Нейгауз, которая в 1938 году подарила Борису еще одного наследника – Леонида. Беременность пришлась на тяжелое и жуткое время зимы «большого террора».

«Но мальчик родился, милый, здоровый и, кажется, славный. Он умудрился появиться на свет в новогоднюю ночь с последним, двенадцатым ударом часов, почему, по статистике родильного дома и попал сразу в печать, как «первый мальчик 1938 года, родившийся в 0 часов 1 января». Я назвал его в твою честь Леонидом», – писал Борис отцу (6 января 1938, Москва).

Борис Пастернак с сыном Леонидом

Отношения со вторым сыном у Бориса Леонидовича были, может быть, даже более нежными, внимательными, чуткими. Сложно судить, каким он был отцом, но по воспоминаниям детей ясно одно – папу они любили, уважали, интересовались им. И это было взаимно.

Поэт-сын: «Я писал папе…»

Из писем того времени многое можно понять о Борисе Пастернаке – и как сыне, и как отце. Причем внимание Бориса Леонидовича и Леонида Осиповича относится не только к творческой, но и к обыденной стороне жизни друг друга.

Вот характерные выдержки из письма Бориса Пастернака отцу, датированного одним из последних мирных дней 1941 года, 19 июня.

«Дорогой папа!

<…>Изображенный на карточке — твой внук и тезка Лёня, самое робкое, удивительное и ранимое существо из всех, когда-либо мной виденных, главная страсть которого — рисование и который на вопрос: “Кто лучше всех рисует? ” показывает пальцем на твои великолепные графические и масляные эскизы на стене и отвечает “Мой дедушка”.

<…>Среди прочих забот я занят “Ромео и Джульеттой”, половина которой уже сделана мной по-русски. Не суди “Гамлета” слишком строго. Тебе, привыкшему к хорошим старым переводам, он никогда не понравится.

А теперь, до свиданья! Не мучай себя частым писанием писем. С нас достаточно, как и прежде, твоих телеграмм. Прости меня, если я чем-нибудь огорчил тебя своими словами.
<…>Нежно тебя целую.

Твой Боря».

(19 июня 1941 г., перевод с английского)

Леонид Осипович Пастернак ушел из жизни 31 мая 1945 года, в возрасте 83 лет. Борис Леонидович узнал об этом из телеграммы, которая пришла в ответ на его безуспешные попытки выяснить судьбу своего письма отцу.

Он прислал оставшимся в Оксфорде родным телеграмму, в которой помимо прочего были такие слова:

«Как пережить невозвратимую потерю и мрачную бесцветную жизнь без этого удивительного большого человека, художника и жизненного примера. Бедный, бедный, дорогой папа».

(перевод с английского)

Когда-то Борис Пастернак написал об отце так:

«Папа! Но, ведь это море слез, бессонные ночи и, если бы записать это, – тома, тома, тома. Удивленье перед совершенством его мастерства и дара, перед легкостью, с которой он работал (шутя и играючи, как Моцарт) перед многочисленностью и значительностью сделанного им, – удивленье тем более живое и горячее, что сравнения по всем эти пунктам посрамляют и унижают меня. Я писал ему, что не надо обижаться, что гигантские его заслуги не оценены и в сотой доле, между тем как мне приходится сгорать от стыда, когда так чудовищно раздувают и переоценивают мою роль… Я писал папе…, что, в конечном счете, торжествует все же он, он, проживший такую истинную, невыдуманную, интересную, подвижную, богатую жизнь, частью в благословенном своем XIX веке, частью – в верности ему, а не в диком, опустошенном нереальном и мошенническом двадцатом…»

Лучшего свидетельства об отношениях «отцов и детей» в семье Бориса Пастернака, наверное, не стоит искать.

Сергей Пархоменко – психолог-консультант, бизнес-тренер и отец мальчика Никиты. «Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам!» — решил он и организовал для своего сына-дошкольника и нескольких его друзей небольшой домашний кружок. Математика, логика, физика, а заодно и развитие речи, моторики, немного рисования… Описания своих занятии и свой взгляд, каким должно быть обучение детей, он публикует в Живом журнале. Мы предлагаем отдельные фрагменты дневника «Домашнего кружка им. Пархоменко».

Как научиться рисовать объемные фигуры и соотносить параметры реальных и нарисованных фигур и предметов? Конечно, играючи. Вот несколько увлекательных игр-занятий с проекциями для детей.

Зубочистки, нут и иллюзии 3D

Итак, берем зубочистки и горох нут (предварительно замоченный на 4-5 часов в холодной воде), проводим тщательный и убедительный инструктаж по безопасности (зубочистки-то острые), показываем, как можно что-то собрать из нута и зубочисток, а затем предоставляем детям полную свободу.

А пока они с энтузиазмом принялись за дело, готовим вторую фазу. Ставим экран теневого театра (рамку, в которой натянута калька или светлая ткань без рисунка) и свет.

Когда работы готовы, а экран установлен – ставим за него получившиеся конструкции и получаем прекрасные проекции объемных тел на плоскость! Фигуры можно поворачивать, находить удачные ракурсы, а затем обводить на листах бумаги.

Вот так можно создавать начальные представления о проекциях фигур на плоскость и о чертежах.

Фигуры могут быть абсолютно разными. Проекции фигур можно делать в нескольких ракурсах.

Продолжить эту практику рисования проекций объемных фигур на плоскость можно рисованием 3d-куба.

Опять из зубочисток и пластилина или нута делается куб (или другая фигура) и располагается под направленным источником света. Получается тень — мы её обводим или просто отмечаем положение вершин, а соединить их можно и потом.

Фигуру можно делать «прозрачной» или «непрозрачной», можно, добавив элементов, нарисовать, к примеру, домик с дверью и окном…

И потом можно сфотографировать результат! Причем фотографировать надо с той точки, где был источник света.

Головоломки с кубами

Объемные кубы могут стать основой для необычных головоломок.

Необходимо заранее сделать бланки для создания и разгадывания головоломок. Скачать их можно здесь.

Один игрок раскрашивает либо развертки, либо рисунки с кубами, а второй, соответственно, должен в соответствии с этим перенести окраску на вторую половину (если загадана развертка — раскрасить в соответствии с этим кубы, а если раскрашены кубы — перенести их окраску на развертку).

Фишка задания в том, что, после выполнения, развертку можно быстро и удобно вырезать, склеить и сличить «в натуре» с рисунком куба.

Важный момент: у каждой стороны в центре стоит значок с условным обозначением — эти значки должны совпадать на рисунке куба и на развертке!

3D-рука

Ну и наконец, изобразить на бумаге в 3D можно не только геометрические фигуры, но и, например, руку. Для этого понадобится бумага, линейка и фломастеры.

Обводим руку простым карандашом и начинаем раскрашивать.

В процессе дети тренируют массу полезных умений и навыков: глазомер, использование линейки, черчение прямых заданной длинны, мелкую моторику и точность, рисование одинаковых закорючек, новый изобразительный приём и пр. Если перевести все это в эквивалент прописей — то это где-то двухдневная норма для первого класса. А здесь она выполняется за 20 минут с энтузиазмом и радостью. И удивившим ребят результатом!

Можно обвести всё, что угодно, а потом «от3D-шить» (например, детали от конструктора).

Здравствуйте, ребята, повзрослевшие – кто как смог. Я вновь приглашаю вас в сказку. Надеюсь, эта сказка всем вам хорошо знакома, именно поэтому нам с вами сегодня и есть, о чём поговорить. «Сказку о рыбаке и рыбке» Александр Сергеевич Пушкин написал в 1833-м году, а основой её послужила сказка братьев Гримм «О рыбаке и его жене». Наш великий русский поэт не только облёк сюжет в почти песенную форму, но изменил его, сгладив «острые углы», — у братьев Гримм финал куда более жёсткий уже хотя бы потому, что в конце жена рыбака хочет стать не какой-то там владычицей морской, а самим Господом Богом. А нам хорошо известно, с кем ассоциируется желающий занять это место.

Итак, сегодня мы с вами поразмышляем над историей старого рыбака, поймавшего чудесную исполняющую желания золотую рыбку, и его жены, из-за жадности которой супружеская чета потерла все дары, от рыбки полученные. Мораль этой сказки можно выразить двумя словами: «Не зарывайся». Но в нюансах сюжета можно увидеть множество совсем не сказочных, а вполне реальных проблем, характерных и для нашего современного общества. Рискну даже предположить, что для современного человека эта сказка особенно актуальна именно за счёт нюансов.

photosight.ru. Фото: Андрей Суханов

Сказка начинается: старик и старуха живут в лачуге неподалёку от моря. Старик идёт ловить рыбу… Кто перед нами? А перед нами честный труженик – он просто делает из года в год своё дело, а уж какой оно приносит доход, другой вопрос. Хорошие времена, плохие времена… Сам по себе этот подход непопулярен в век капиталистических отношений – нас приучают к тому, что надо постоянно стремиться к улучшению своего материального состояния, развивать бизнес. Такие принципы, как «это моё дело, и я его делаю» и «не надо больше – мне и так хватает» кажутся современным менеджерам признаками отсталости. Тогда как традиционному сознанию настрой только на бытовые перемены представляется чем-то подозрительным – земные заботы не должны быть в приоритете перед духовными. Да и вообще нормальный человек соглашается на серьезные перемены в быту только в крайних случаях… Но те из нас, кто пережил 90-е годы прошлого века в России, могли привыкнуть к ощущению, что рабочий, учитель, врач, продолжающие честно делать свою работу, невзирая на мизерные зарплаты (которые ещё и не всегда выплачиваются) – просто неудачники, «лузеры». Тогда как на самом деле они в чём-то даже герои. (Кстати, кто-нибудь задумывался о том, сколько людей под давлением обстоятельств в 90-е годы ринулись не в своё дело, то есть в так называемое «свободное предпринимательство», и потеряли на этом не только имущество, но и здоровье, а то и жизнь?)

У нас принято восхищаться людьми громкими, ярко проживающими жизнь, порой вовлекающими в реализацию своих идей многих и многих своих собратьев, пассионариями… А мне вспоминается торговец едой из города Антиохия (того самого, на реке Оронт, где впервые ученики Христа назвались христианами). Я увидел его около 10 лет назад, когда побывал в этом городе. Человек стоял за небольшим прилавком и продавал хлеб, крупы, напитки. За спиной торговца находилась каменная стена, и прямо над его лотком висела старая, пожелтевшая фотография. Заметив, что я интересуюсь этой фотографией, торговец, улыбаясь, дал мне её в руки, чтобы удобнее было рассмотреть подробности. На фотографии был запечатлён этот же человек на этом же самом месте, только лет на 30 моложе. И на прилавке у него тогда были фрукты. Вот и все внешние перемены – естественное старение человеческого организма да ассортимент товаров. Ничего не знаю о том, как живёт этот человек, но как-то по его виду не было заметно, что он стремится расширять бизнес – открыть ещё две лавки, потом маленький магазин, потом сеть супермаркетов… Просто живёт своей размеренной жизнью, а что происходит у него в душе – одному Богу известно.

Сын моих друзей заявил как-то – ему тогда было 6 лет: «Я хочу послужить людям добром, наукой и покоем». Мама переспросила: «Добром, наукой – понятно. А как это – послужить покоем?» «Ну, как же, мама, ведь если тихо сидишь и никого не трогаешь, от этого тоже людям может быть хорошо…»

Но вернёмся к сказке. В сети старика попадается золотая рыбка и человеческим голосом предлагает ему любой выкуп за своё освобождение. Старик оказывается добрым, бескорыстным и благодарным – ему достаточно того, что он увидел такое чудо, и он отпускает рыбку на волю просто так. Но оказывается, что эти его душевные качества совсем не востребованы самым близким его человеком – женой. Уже одно то, с какими словами обращается женщина к мужу, выслушав его рассказ, свидетельствует о её отношении к нему: «Дурачина ты, простофиля!» Да, они живут в нищете, и даже корыто у них раскололось. Но женщина не просто сетует на бедность и на то, что рыбка могла хоть как-то помочь – она оскорбляет мужа. И эти оскорбления – свидетельство того, что мужа она не уважает, а, возможно, даже винит в положении их семьи. Тот факт, что она выходила замуж за рыбака, а не за купца или воина, давно уплыл на периферию её сознания. Перед ней «дурачина и простофиля», виноватый в её неблагоустроенности. А что начала она свои требования с корыта, а не сразу с царских палат, говорит лишь о том, что увлечена женщина только сиюминутным, и её аппетиты растут постепенно, лишь по мере трансформации очевидной обстановки.

На самом деле, это страшно, когда «лузером» честного человека считают его ближние. Дальние-то пусть – мало ли, кто что думает. Но тут жена… Возникает аналогия с вышедшим в прошлом году фильмом Юрия Быкова «Дурак»: именно эта линия сюжета – отношение матери и жены к главному герою, честному, не желающему воровать, неравнодушному сантехнику – производит особенно чудовищное впечатление. И да, нынче много говорят об ответственности мужчины, но мало – об ответственности женщины, о том, что вообще-то женщина выходит замуж, а не мужчина – за жену. А это значит, что жена разделяет с мужем его жизнь, принимая как должное в том числе и его род занятий, и уровень достатка, являющийся следствием этих занятий.

В старике же мы видим типичного подкаблучника. Подкаблучниками ведь часто становятся люди добродушные. По доброте душевной старик отпустил рыбку без выкупа, по этой же самой доброте своей он не отвечает старухе на её оскорбления даже вежливым внушением, но послушно идёт к синему морю просить рыбку о новом корыте. Не хочет огорчать жену, любит её, несмотря на сварливость её характера. И желание-то её понятное – понятно, плохо, когда корыто развалилось.

Что же, плохо быть добрым и смиренным? Нет. Плохо, когда под влиянием добрых чувств мы отключаем разум. Тогда по доброте душевной мы можем причинить ближнему вред только потому, что он нас об этом просит. Так любящая бабушка позволяет любимому внуку съесть целый пакет конфет – и пусть потом у ребёнка будет диатез. Так наш старик послушно идёт просить рыбку сначала о новом корыте, потом о новой избе… А здесь остановимся!

Обе эти просьбы едва ли могут показаться неприличными – раз уж рыбка пообещала выполнить желания, почему бы не устроить свой быт? Кто скажет, что вынужденная (не добровольная) нищета – это хорошо и для души полезно? И корыто, и изба с добротным хозяйством – всё это часть образа жизни, знакомого нашим героям с детских лет. И старик, и старуха воспитаны именно в этой обстановке, приспособлены к ней. Появилась у них благодаря золотой рыбке хорошая изба. Вот тут бы старухе и остановиться. Не останавливается, хочет большего. Вот тут бы старику проявить не просто доброту, а доброту разумную – и отказаться просить у рыбки чего-то ещё. Но не может – слабовольный.

А ведь каково следующее требование старухи? «Не хочу быть чёрной крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой». В корне меняется характер амбиций – от желания наладить привычный быт к желанию занять чужое место. Почему чужое? Да потому, что в случае старухи это и последующие требования – то же самое, как если бы обычный дворник вдруг топнул ногой и сказал: «Сию минуту хочу быть доктором наук! А потом академиком!» Да и вообще многие человеческие амбиции – это просто набор необоснованных претензий к жизни.

Поговорка, гласящая, что солдат, не желающий стать генералом, – плохой солдат, весьма сомнительна. Как, впрочем, и многие поговорки – оставим бездумное преклонение перед «народной мудростью» и признаем это. Мало кто из таких предъявителей претензий умеет останавливаться в своих желаниях, мало кто из них может ответственно заявить хотя бы: «Мне для счастья в земной жизни нужно то и то, а большего я обязуюсь не просить». Даже сравнение человека, одержимого такими амбициями, с наркоманом-алкоголиком будет не вполне уместно. Тот же алкоголик может остановиться на какой-то ежедневной дозе нужного ему вещества и существовать так долгие годы. А у старухи из сказки не так, ей сколько ни дай – всё мало. В варианте братьев Гримм на вопросы рыбака, довольна ли она теперь, жена всякий раз отвечает: «А вот ещё подумаю». Неблагодарность – частое свойство людей, не умеющих разумно оценивать свои желания. И ведь отношение к старику у его жены не меняется по мере исполнения её желаний, для неё он остаётся «дурачиной и простофилей», простым рыбаком, даже тогда, когда сама она уже столбовая дворянка, царица… Так и говорит старик рыбке всякий раз приходя с новой просьбой: «Ещё пуще старуха бранится».

photosight.ru. Фото: Василий Привалов

Впасть в зависимость от манипулятора – это страшно. Будешь на все лады стараться ему угодить – и всё равно будешь чувствовать себя виноватым, кругом обязанным и т. д. Кажется, лучшее, что мы можем сделать – это не позволять нашему ближнему в манипулятора превращаться. Для этого надо уметь, не переставая любить близкого человека, абстрагироваться от дурных проявлений его характера, что называется, «не вестись». И тем самым не давать дурным чертам развиваться.

Если бы после того, как рыбка подарила избу, старик похлопотал бы по хозяйству, да и прилёг поспать, вместо того, чтобы слушать старухину брань, всё могло получиться у этой семьи куда как лучше. Но вышло по-другому. Когда старуха захотела стать не просто царицей, а владычицей морской и поработить уже саму золотую рыбку, терпение у рыбки лопнуло. И даже старика она не пожалела – оно и понятно, нечего было потакать старухиной невоздержанности.

Финал сказки довольно мягкий – старик со старухой оказались вновь в своей лачуге у разбитого корыта. Иной раз зарвавшиеся люди падают гораздо больнее, и тогда даже исходное положение дел оказывается для них светлым воспоминанием. Кому-то может показаться, что вовремя остановиться – это суметь остановиться, например, на положении «столбовой дворянки». Но не станем обольщаться – жадность и неблагодарность могут опрокинуть человека в любой момент. Итак, дорогие повзрослевшие ребята, постараемся быть добрыми, разумными и осторожными – в любом возрасте, в любой точке времени и пространства.

Блины – это не только еда, но и способ отлично провести время всей семьей. Можно удивить своих домочадцев необычными блинами, а можно весело готовить их вместе с детьми. Сладкие блины можно пробовать с разными дополнениями – медом, вареньем, карамелью, мороженым… В несладкие можно подбирать абсолютно разные необычные начинки. «Батя» выбрал несколько простых способов приготовить непростые блины.

1. Блины шоколадные

В блины можно добавлять разные ингредиенты – сыр, тыкву, яблоки… Но шоколадные блины – это беспроигрышный вариант. Замешивая тесто, к привычным составляющим (мука, сахар, яйца, молоко или кефир, сливочное масло, ванилин, соль, разрыхлитель) добавьте какао-порошок и, может быть, даже кусочки мелко нарезанного шоколада, а дальше решайте сами, сделать ли блинчики с начинкой или подавать пышные блины с сахарной пудрой, кокосовой стружкой, сгущенным молоком или другим сладким соусом…

Фото: rachelcooks.com

2. Блины банановые

Смешайте цельнозерновую пшеничную муку, разрыхлитель, сахар, соль, корицу и мускатный орех. Влейте в сухую смесь молоко с ванилином. Добавьте заранее приготовленное банановое пюре и растопленное масло. Перемешайте до состояния однородной массы. Выпекайте на горячей сковороде по несколько минут на каждой стороне. Подавайте в горячем виде с маслом и сиропом.

Фото: howsweeteats.com

3. Кружевные блины …из бутылки

Считается, что чем тоньше и ажурнее блины, тем лучше хозяйка. Но кружевные блины получаются не только благодаря консистенции теста, но и благодаря использованию… обычной бутылки из-под кетчупа или любой другой бутыли с небольшим отверстием. Наливаем в нее тесто и рисуем на раскаленной сковороде цветы, узоры и все, что только приходит в голову.

Кружевные блины

4. То ли блин, то ли омлет

Не любите блины, а любите яичницу? Этот рецепт для вас!

Для приготовления одной порции понадобятся одно яйцо и один яичный белок, ¼ чашки подогретого молока, ¼ стакана муки, щепотка соли, 2 чайные ложки меда, ванилин, кусочек сливочного масла, мягкие фрукты.

Прогрейте духовку до 200 градусов. Смешайте яйцо, муку, соль, мед, ванилин и теплое молоко. Аккуратно влейте в смесь взбитый яичный белок. Растопите масло на сковороде, вылейте на горячую сковороду тесто и в течение нескольких минут готовьте на плите. Затем выложите сверху фрукты и отправьте сковородку в духовку на 7 минут. Готовый блин полейте медом.

Фото: thingswemake.co.uk

5. Блины с овощами и креветками

Смешайте муку, воду, растительное масло, яйца (можно также добавить муку из тапиоки или крахмал). Добавьте мелко нарезанные морковь, стручковую фасоль, лук, несколько ложек сладкой кукурузы и приправы по вкусу. Разогрейте в сковороде немного масла и вылейте туда необходимое для блина количество теста. Сверху на блин насыпьте немного креветок. Пеките блин 3-4 минуты на одной стороне, а затем аккуратно переверните и пеките еще 1-2 минуты. В качестве начинки можно использовать любые растительные ингредиенты, которые вам нравятся, а также экспериментировать с морепродуктами и даже сушеной рыбой.

Блин с овощами и креветками

6. Цвет, форма, подача

Чтобы сделать блины разноцветными, используйте натуральные красители – шпинат, свеклу, морковь, куркуму, ягоды и др., а для создания более яркого эффекта – пищевые краски.

Разноцветные блины

С помощью формы для печенья или яичницы можно сделать блины в виде сердечек и звездочек или просто вырезать необычные фигурки из пышных блинов ножом.

Блины-сердечки

А, выбрав для блинов начинку, подберем и оригинальную форму подачи – сладкий или не сладкий многослойный блинный пирог, роллы из блинов или блинные мешочки.

Разные способы подачи блинов с начинкой

Приятного аппетита!

У вашего сынишки или дочери есть сокровища? Шурупы, детали, мелкие бусинки… Если есть, вы знаете, чем это грозит любящим родителям. Малыш прикипает к «сокровищу» всем сердцем. И горюет до слез, если какая-нибудь драгоценная мелочь теряется. А мы, родители, как всемогущие волшебники, должны разыскивать пропажу, дабы утешить бедолагу. Соорудите полезную штуку – сундук для детских сокровищ из кованого серебра, и ни один «бриллиант» больше не пропадет в недрах дивана или под ковром.

Вам понадобятся:
∙ коробки из гофрированного картона – 2 штуки, разного размера;
∙ клей ПВА;
∙ ножницы;
∙ темная краска (желательно в баллончике);
∙ серебристая краска;
∙ горячий клеевой пистолет;
∙ кисти;
∙ канцелярский нож;
∙ обои (пара кусков, оставшихся после ремонта);
∙ много газет (мы будем пачкать);
∙ проволока;
∙ линейка и гибкий метр;
∙ бечевка или шпагат;
∙ степлер;
∙ проволока;
∙ навесы или ткань;
∙ разный мелкий хлам.

Сначала надо выбрать две достаточно крепкие коробки – ведь мы имеем дело с сокровищами! Та, что поменьше, и будет сундуком.

Теперь нужно определиться с высотой сундука: можно обрезать коробку, а можно оставить всю высоту, чтобы поместилось больше сокровищ.

Отрезаем крышки – все четыре. Срезы делаем аккуратными. Одну из отрезанных крышек сразу приклеиваем на днище, чтобы выровнять дно сундука.

Измеряем длину, ширину и высоту сторон. (Если коробка кособокая, можно аккуратно разорвать один угол и склеить его заново клеем ПВА.)

Делаем макет крышки. Впереди верх крышки идет внахлест на пару сантиметров – это та часть, на которой будет крепиться скоба-защелка для замка.

Боковина крышки должна быть чуть больше, чем торцовая часть сундука (нахлест около 5 мм), чтобы крышка закрывалась, а не ложилась на сундук.

Верхнюю прямоугольную часть крышки закругляем, чтобы она легла на полукруглую боковину свободно.

Теперь нужно соединить части крышки друг с другом. Можно использовать изоляционный скотч, чтобы временно зафиксировать детали. По углам их можно зацепить степлером. Используйте бумажные полоски – тщательно проклейте с их помощью стыки и хорошо просушите крышку.

Изготавливаем дополнительные детали крышки – внешние бортики и скобу. Скоба вырезана самым удобным способом – складываем газеты прямоугольник нужной длины в четыре раза и вырезаем шаблон нужной формы, а затем переносим на картон.

Вырезаем щель для замка.

Приклейте бортики и зафиксируйте их до высыхания прищепками.

Места, где детали соединяются под углом, укрепляйте с помощью степлера.

Обклеиваем сундук газетами, чтобы выровнять поверхность. Если же картон и без того ровный, можно обойтись без газет.

Кольцо для замка сделано из упаковочной проволоки – просто скручено несколько штук. Под кольцо проделаны отверстия шилом. То же самое и с ручкой на крышке, только проволока в этот раз витая, более мощная.

С учетом тяжести будущих драгоценностей отверстия под ручку усилены шайбами с двух сторон (с внутренней и внешней). Проволока задекорирована обмоткой из шпагата. Там где проволока вошла в крышку, намотаны более толстые слои. С внутренней стороны проволока зафиксирована прямоугольником из нескольких слоев газеты.

При необходимости, заднюю стенку усиливаем еще одним слоем картона, если крышка получается тяжелой и прогибает слабую стенку.

Соединить крышку и сундук можно с помощью ткани (может получиться не очень удачно) или с помощью легких навесов, усилив картон в местах крепления навесов прокладками с внутренней стороны.

Для декорирования сундука вам понадобится всевозможный хлам: пуговицы, детали игрушек, ракушки, какие-то брошки, мелкие монетки… А пряжки от сапог и поясов украсят скобу, сделав ее прямо-таки настоящей.

Сажаем все детали на горячий клей. Не жалейте клей и делайте это быстро.

Красим сундук темной краской. Можно красить из баллончика, кистью или куском поролона.

Уже кое-что! Сушим заготовку.

Нарезаем куски обоев, чтобы обклеить сундук внутри. Полосу для внутренней отделки закругленной части крышки отмеряем с помощью гибкого метра или портновского сантиметра. Хорошо промазываем детали клеем ПВА.

Красим сундук вторично – серебрим акриловой краской в два слоя.

Если же вы мечтаете о «старинном» сундуке, придется серебрить по особой технологии:

1. Макаем кисть в краску так, чтобы захватить самую малость серебрянки.
2. Начинаем растирать краску по поверхности сундука так, чтобы закрашиватьее не полностью. Ведь мы делаем старинный сундук. Он давно уже полинял от времени.
3. Особое внимание декору – иногда даже стирайте лишнее тряпкой, чтобы придать ему еще большую потертость.

Ну что ж, ждем, когда наша работа высохнет и наконец заполняем наш сундучок сокровищами. Даже не верится, что это та самая старая картонная коробка!

Как сделать так, чтобы и пост для ребенка стал заметен, и капризов и ссор в семье не прибавилось? Два папы рассказывают о детском посте в своих семьях.

photosight.ru. Фото: Тюрина Ольга

Не превращать жизнь в житие

Андрей Зайцев, журналист, приемный папа сына трех с половиной лет

Свой первый Великий пост я соблюдал 5 дней. Мне было 13 лет. Я только что принял Крещение, начитался рекомендаций Типикона про «елей» и «укроп» и захотел быстренько стать святым. Рядом с городом, где я живу, служил очень строгий батюшка, к которому я и обратился за советом:

— Поститься нужно по уставу, — сказал священник-«старец», которому было лет тридцать пять, — без рыбы. Вот картошка с маслом – отличная еда. А еще лучше без масла.

— Хорошо, — ответил я и удалился исполнять послушание. Это было моим любимым словом в те времена.

С понедельника по пятницу я ел картошку без масла, капусту и хлеб, старался не пить чай с сахаром. Вскоре подвижничество мне наскучило. В субботу я с удовольствием съел с картошкой жареную курицу, и на этом мое воздержание кончилось. Прежде чем я снова стал соблюдать посты, мне пришлось проделать сложный путь.

Когда я читаю советы некоторых священников о том, что ребенок должен почувствовать «тяжесть креста», я часто вспоминаю свой подростковый опыт поста. Я думаю, что жизнь большинства семей и так трудна, и не стоит искусственно ее усложнять.

Если родители могут позволить себе только яблоки, курицу, каши, молоко и творог, то их уже можно считать постящимися из-за размера своего кошелька. Если же они хотят как-то выделить время Великого поста, то для этого есть и другие средства. Главная же задача взрослых — сделать так, чтобы пост не превратился в полтора-два месяца, вычеркнутых из жизни.

Еще проще с маленькими детьми. За первую неделю поста я убедился – наш сын есть то, что ему дают родители, гуляет и ходит на занятия вместе с папой и мамой. Задача взрослых – провести это время интересно, весело, без травм и по возможности полезно. Каких-то дополнительных ограничений на время поста мы вводить не стали, просто стараемся кормить ребенка вкусно и разнообразно.

Любой родитель знает, что одни блюда их ребенку нравятся больше, другие – меньше. Если дитя в пост оставляет свою тарелку чистой, то это вполне можно считать маленьким подвигом. Иногда сын капризничает, не хочет есть – значит, не голоден. Можно убрать тарелки с едой в холодильник и покормить позднее, можно доесть самим. Главное не превращать жизнь ребенка в житие и не переживать из-за того, что наш мальчик в отличие от некоторых святых спокойно ест молочное в среду и пятницу и еще не слышал Великий покаянный канон Андрея Критского.

Следующий продолжительный пост может пройти иначе, а пока моя голова занята не тем, как не нарушить уставные предписания, а тем, как не дать сыну опасных вещей — орехов, шоколада, апельсинов, рыбы с косточками. Конечно, если ваши дети могут сорок дней обходиться без мяса и молока, не стоит в пост кормить их курицей просто потому, что так делают другие.

На время Поста можно придумать куда более интересные правила, чем запрет на содержимое холодильника. Меньше играть за компьютером – больше читать и гулять, мыть посуду, убирать кровать, помогать по дому. Если ребенок этого раньше не делал, то за 49 дней он может этому научиться, а хорошая привычка пригодится на всю жизнь.

photosight.ru. Фото: Сафина Наташа

Ребенок скажет: «Я хочу поститься»

Юрий Лунин, журналист, отец двоих сыновей шести лет и года и восьми месяцев

Нашему старшему ребёнку Лёве 6 лет. Он посещает вместе с нами храм с первых месяцев жизни. Помню, когда он ещё был у мамы в животе, мы (как и многие, наверно, пары, ожидающие первенца) часто вели разговоры о туманном будущем: «А какие, интересно, у него будут глаза? А какой будет характер? А какие будут увлечения?»

Был и такой вопрос: «А как он будет относиться к вере и церкви?»

Ещё тогда мы сошлись на том, что во всех вопросах, связанных с верой, лучше являть ребёнку пример собственной жизни и дожидаться инициативы «снизу», нежели насаждать какие-то правила «сверху». Если верно, что пьющие родители рискуют воспитать пьющего ребёнка, значит верно и то, что в семье, где родители молятся, читают Евангелие и стремятся жить по заповедям, ребёнок, по крайней мере, рано или поздно всерьёз задумается о вере.

Когда Лёва начал ясно выражать свои мысли и задавать вопросы, мы убедились, что приняли правильное решение. В силу своей детской чистоты и простоты Лёва где-то даже был нашим учителем. Он напоминал нам о том, что пора молиться, когда мы сами об этом забывали (ему-то никогда не надо себя заставлять); удивлял своим ясным убеждением в бессмертии души; задавал вопросы, от которых мы раньше отмахивались, но на которые теперь всё-таки приходилось, отвечая ребёнку, отвечать самим себе.

Этой весной Лёва впервые стал задавать вопросы о том, что такое пост и зачем он нужен.

— Папа, а ты будешь молоко? – спросил он как-то за обедом.

— Нет.

— А почему?

— Потому что у меня пост. Я не ем молочных продуктов, яиц, мяса и рыбы.

— А почему?

— Потому что пост – это такое особенное время, когда человек отказывается от каких-то вещей, приятных для тела, ну и вообще от разных лишних удовольствий.

— Для чего?

— Для того, чтобы ему было легче думать о своей душе. Даже Христос постился – показал нам пример.

— А почему у меня не пост?

— Ты ещё маленький. У тебя душа хорошая, грехов у тебя меньше, поэтому ты можешь пока не поститься. Но если ты хочешь, ты тоже можешь как-нибудь поучаствовать в посте.

Лёва задумался, а потом сам предложил вариант:

— Например, поменьше кушать конфет и поменьше просить у мамы планшет. И поменьше просить в магазине какие-то игрушки.

Я бы не сказал, что с этого момента он постоянно стал думать о посте. Просит он и сладости, и планшет, и также иногда показывает в магазине пальчиком в сторону какой-то понравившейся игрушки. Но кое-что он о посте уже знает, и нам с женой этого пока достаточно. Почему-то я уверен, что когда-нибудь, в нужное для него время, он скажет: «Я тоже хочу попоститься с вами».

Многие домохозяйки видят в посте большие технические сложности: дескать, на готовку придётся тратить вдвое больше времени – сготовь сначала постное для себя, а потом скоромное для детей. На самом деле, проблема, как мне кается, придуманная. Достаточно иметь в холодильнике молочные продукты и яйца. Дети за милую душу едят, например, постные щи, если в них можно добавить сметану и покрошить яичко. Быть может, с утра понадобится приготовить две каши – одну на воде, другую на молоке, только и всего. По крайней мере, про сосиски, котлеты и пельмени Лёва пока не напоминал, да и Федя (год и восемь месяцев) не отворачивается от овощей и, к примеру, макарон (с тёртым сыром).

Для меня Великий пост – это самое красивое время в году, время, похожее на путешествие, время внутренней тишины, маленькая отдельная жизнь внутри большой. В движении церковного круга к Пасхе мы каждый год видим движение всей нашей жизни к Воскресению. Я убеждён, что если для взрослых эти семь недель по-настоящему важны, если пост будет воспринят мамой и папой не как добровольная пытка, а как дело радостное и интересное, то и ребёнок проникнется особой атмосферой этих недель – заинтересуется, потом примет участие и ещё папу с мамой научит, как правильно поститься.

Он родился в «вечной ссылке», вырос в семье меннонитов, а потом стал православным священником. Протоиерей Геннадий Фаст сегодня известный проповедник, богослов, автор многих книг и настоятель храма равноапостольных Константина и Елены города Абакан. Как он успевал служить, писать и воспитывать пятерых детей и успевает ли сейчас общаться с внуками? Как сохранил близость с родными, оставив веру предков и перейдя в Православие? Как удержать подростков в Церкви? Обо всем этом отец Геннадий рассказал «Бате».

Протоиерей Геннадий Фаст

Ссыльная семья

– Отец Геннадий, я знаю, что вы родились в семье ссыльных. Родители были высланы, когда депортировали советских немцев?

– Нет, моего отца арестовали раньше, в 1938 году. Арестовали как врага народа. Родился он в зажиточной семье, но после революции всё их имение разграбили, уничтожили. Он был 1905 года рождения, поэтому успел закончить сельскую десятилетку, что для того времени редкость. Всю жизнь был простым рабочим, в тридцатые годы жил и работал в колхозе, в бытность колхозником его и арестовали. Сначала обвиняли как фотокорреспондента иностранной разведки, потому что он еще в юности увлекся фотографией и с двадцатых годов фотографировал (благодаря чему у нас много семейных фотографий того времени). Потом этот пункт отменили, но его всё равно осудили – за создание контрреволюционной организации. Организации, которой никогда не существовало.

10 лет отец отсидел в Соликамлаге, а потом был отправлен в ссылку в Новосибирскую область, в село Чумаково, и туда к нему приехала моя мама. Ссылку его объявили вечной, а это означало, что и дети, и внуки, и правнуки, если они родятся, будут ограничены в своих правах, смогут проживать только в этом селе. В 1951 году родился мой брат, в 1954 – я. Родились мы не просто в семье ссыльных, мы сами с рождения были ссыльными – брат до пяти лет, я до двух. После XX съезда КПСС отца реабилитировали, и наша семья уехала в Казахстан.

Семья Фаст в ссылке

– А поженились ваши родители до ареста отца или мама приехала к отцу как невеста к жениху?

– Они поженились до ареста, у них родилось двое детей, но девочка прожила всего год, а был у нас еще один брат, 1936 года рождения, то есть на 18 лет старше меня. Как раз в 1954 году он закончил школу, и в том же году детям врагов народа разрешили поступать в вузы. У него не было паспорта, а была только справка «сын врага народа», и с этой справкой он поступил в Томский университет. Так что вместе мы не жили, но на каникулы он приезжал к родителям, и впоследствии мы много общались, дружили. В 2005 году он преставился.

Три брата

– Десять лет в лагере не могли не подорвать здоровье, а когда вы родились, отцу было почти 50. Хватало ли у него сил заниматься вами?

– Хватало. Крепкое здоровье было у отца, прожил он 87 лет. Когда мы с братом рождались, некоторые ругали родителей: «плодите нищету, сирот». Но когда папа скончался, брату было 40, а мне 37 лет.

Росли мы не сиротами, в дружбе, любви, вере, получили, как и старший брат, высшее образование (хотя к этому папа, можно сказать, уже ничего не приложил). Работал он всегда честно, дома тоже много чего делал, очень любил столярничать и даже сам изготавливал мебель – покупной мебели у нас дома почти не было. Нас он тоже обучал различным ремеслам, мы ему помогали. Конечно, таким умельцем, как папа, я не стал, сам мебель не мастерил, и вообще я человек непрактичный, но инструмент в руках держать умею и физической работы никогда не боялся. Приучил нас папа трудиться.

Маленький Генрих угощает отца

А самое главное – родители нас любили и показывали пример. Я уехал из родительского дома в 21 год, то есть прожил с ними достаточно долго, и за всё это время не видел не то что ссоры между ними, но даже какой-либо размолвки. Когда я потом узнал, что такое в семьях бывает, мне это казалось дикостью. Ну а то, что сейчас сплошь и рядом происходит, просто какая-то фантасмагория. Когда же рассказываю молодым людям, в какой среде я рос, они говорят: это нереально, так не бывает. А я, говорю, не представляю, что может быть по-другому.

При этом во многом мои родители были людьми очень разными. Отец – добряк, трудяга, трезвенник (ни капли за всю жизнь не выпил), но человек простой, рабочий, а мама, хотя и закончила всего 6 классов (она была моложе отца, 1914 года рождения, в двадцатые годы далеко не все имели возможность получить даже среднее образование), филигранно-интеллигентная, утонченная. Думаю, если бы она могла получить образование, стала бы хорошим литератором. Мама писала каллиграфическим почерком и без единой ошибки, описывала годы репрессий (на немецком языке), Библию знала практически наизусть, вела занятия в воскресной школе, много читала, прекрасно разбиралась в литературе, пела, играла на гитаре и нас старалась приобщить к музыке.

Мы, все три брата, унаследовали от отца полное отсутствие музыкального слуха, тем не менее каждый вечер в 10 часов мама собирала нас со средним братом на сыгровку, у нас были мандолины и немецкая мнемоническая грамота – не нотная, а цифровая. Вот эту средневековую музыкальную грамоту я знаю и на мандолине играть умею, но скорее как механик, а не как музыкант.

Община меннонитов и золотые свадьбы

– Родители были лютеране?
– Меннониты. Эта деноминация возникла чуть позже лютеранства, в тридцатые годы XVI века, в Голландии. Мои предки оттуда, потом они сбежали от инквизиции в Пруссию, там прожили больше двух веков, онемечились, и даже фамилия получила немецкое звучание – Фаст (вообще они были Ван дер Фесте). А при Екатерине II и Александре I переехали в Россию, и здесь мы тоже уже больше двух веков. Кроме русского языка, родители знали plattdeutsch (платтдойч — немецкое наречие под голландский) и литературный немецкий, но у нас дома разговаривали только на литературном языке.

– Дома по-немецки общались?

– Да, с родителями я до самого их ухода говорил только по-немецки, даже язык не повернулся бы заговорить с ними по-русски. С братом, конечно, говорили и по-русски, и по-немецки.

– В шестидесятые годы в Казахстане мальчикам из верующей семьи, наверное, пришлось многое претерпеть?

– Конечно. Помню, в начале шестидесятых дымовуха влетала во время собрания – молились мы на дому. В семидесятые, случалось, комсомольцы нас били. Понятно, что это им не просто разрешали, но рекомендовали, поэтому ходить на богослужения было опасно, тем не менее мы регулярно ходили. В школе мы не были ни октябрятами, ни пионерами, ни комсомольцами, и это тоже многих раздражало. Мне в этом смысле доставалось меньше, чем брату – когда через три года приходил мой черед, учителя уже понимали, что будет то же самое, и на меня уже так не давили.

Но и потом было непросто: меня дважды изгоняли из университета. Сначала из Карагандинского, потом я поехал в Томск, восстановился с потерей года в Томском университете и закончил его. Работал на кафедре теоретической физики, занимался наукой, но меня и оттуда уволили.

А в восьмидесятые, когда я уже был священником, до уголовного дела дошло. На второй день Пасхи должен был быть суд. Но не вызывают, не вызывают, а потом вызвали и дали справку: дело закрыто за отсутствием состава преступления. 1986 год, уже перестройка началась.

– Что помогло вам выстоять, сохранить веру?

– Во-первых, Бог помог. Перед нами не стоял вопрос: выбрать Бога или мир? Мы избирали Бога.

В Караганде, где прошла большая часть моего детства, жили в то время многие освободившиеся из тюрем, лагерей, ссылок (не только немцы, но и русские, украинцы), и было 18 общин разных конфессий. В нашей меннонитской общине было 800 взрослых. Я рос в среде тысяч немцев, и никто из них не разводился, не делал аборты. В детстве я неоднократно бывал на золотых свадьбах… Сейчас иногда спрашиваю молодых людей, бывали ли они на золотых свадьбах. Конечно, не бывали, часто даже приходится объяснять, что это такое.

А отдельно, где-то за рамками наших общин, существовал греховный безбожный советский мир, и мы находились по разные стороны баррикад. Мы жили в том мире, учились в школах, университетах, но были не от мира. И когда я принял Православие, это так же осталось: православные приходы и храмы были такими же островками в окружающем их враждебном мире.

Помог, конечно, и пример родителей. Роль семьи колоссальна.

Ну и община – как вся, так и отдельные молодежные собрания. Общение со сверстниками, которые разделяют твою веру, твои ценности – необходимая поддержка для подростка, для молодого человека. Сейчас молодые люди приходят в храм, там молятся, общаются с Богом, а помолившись, расходятся, общины часто нет. Бог, семья и община – то, что позволяло нам жить не так, как жил мир.

Семья Фаст, 1984 г.

Переход в Православие

– Несмотря на пример искренней веры, когда слова не расходились с делами, вы перешли в Православие. Можно догадаться, что это был выбор не от разочарования, а в результате глубоких богословских размышлений, сравнений?

– Конечно, не от разочарования. Я еще в отрочестве обратился к вере сознательно (воспитание много значит, но каждый должен пережить личную встречу с Богом) и был, несмотря на молодость, активным проповедующим братом, а когда переехал в Томск и восстановился в университете, познакомился с Игнатием Лапкиным (в то время он был прихожанином Покровского собора г. Барнаула – прим.ред.) и протоиереем Александром Пивоваровым. В результате общения с ними я увидел, что по Библии протестантские учения вступают в противоречия, а православное учение, которое казалось мне дремучим и полусуеверным, на самом деле и есть учение Священного Писания. Это был шок!

И еще я понял, что протестантское общество, несмотря на многие плюсы, ограничено: и потолки низкие, и многого там просто нет. Например, апостол Иаков говорит: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак., 5, 14-15). Ничего этого в протестантизме нет. В Православии есть таинство соборования, а в протестантизме вообще нет никаких таинств, вся вера субъективна: молишься, стараешься жить по заповедям, исповедуешь веру. А тут открылась сакральная сторона веры.

Мне открылось, что Православная Церковь – Церковь истинная, созданная Христом и апостолами и сохранившая преемственность по сей день, а протестантизм, увы, лишь ветви, которые в своих положительных вещах питаются соками исторического древа христианства, но во многом и отпали от древа.

Это был очень непростой для меня период, много пришлось читать. Потом отец Александр меня крестил.

– Вы не через миропомазание присоединились к Православию, а крестились?

– Да. У меня были мучительные сомнения, но потом от Самого Господа я получил знак, что надо принять крещение, и очень этому рад. Знаю некоторых людей, которые из подобных общин перешли в Православие через миропомазание, и сам ради икономии могу не отказать и принять из протестантизма через миропомазание, но лучше, конечно, креститься, и для меня крещение, которое я воспринял как таинство, имело огромное значение.

– Как родные отнеслись к вашему выбору?

– Старший брат, который родился до репрессий, не сразу, но очень внимательно отнесся к моему шагу. В отличие от нас, двух младших, он в шестидесятые-семидесятые даже позиционировал себя атеистом, с головой ушел в науку, занимался математикой, астрономией, к вере шел трудно, но когда пришел, принял крещение в Православной Церкви, а родители и другой брат воспринять это не смогли. Родителям было очень тяжело.

Отношения сыновней и родительской любви не прекращались до самой их кончины (мама умерла в 1991 году, папа в 1992), но они очень переживали, что я сделал такой выбор. Особенно мама. Но я как сын попросил у родителей благословения… Не на священство – этого они не вместили бы, — а на всё, что я делаю для служения Господу, Который у меня не изменился. Не сразу, но через некоторое время отец дал мне такое благословение.

– А со средним братом не спорили?

– С ним у нас были жесткие дискуссии, но это в прошлом. Теперь не спорим, потому что жизненные пути определены. Он пастор, живет в Германии, но служит также в Казахстане, половину времени проводит там. Встречаемся, общаемся по-братски, в чем-то нам очень легко общаться – нас объединяет любовь к Богу, Библии, — но жизненные пути разные, поскольку Православие он не принял.

Диакон Геннадий Фаст и его брат Вильгельм

Не разделяя службу и семью

– Женились вы на православной девушке?

– Да. Познакомились мы в протестантской общине, но шли в своих поисках в ногу: я крестился, а через две недели моя будущая жена присоединилась к Православию через покаяние. Она в детстве была крещена, но, как многие крещеные, не получила никакого православного воспитания, потом вслед за своей мамой пришла в протестантскую общину. Там мы познакомились и вместе пришли к Православию. Это было еще до женитьбы.

Протоиерей Геннадий и матушка Лидия, Синай, 2013 г.

– Она сразу приняла ваше решение стать священником? В советское время этот путь обрекал семью на изгойство.

– Еще в период нашего знакомства я сказал ей не только что люблю ее, но и что буду всю жизнь служить Богу. Она приняла это совершенно естественно, мы шли вместе и по жизни, и по вере, и по службе – она пела на клиросе и 30 лет была псаломщицей. Можно сказать, «без отрыва от производства» родила пятерых детей, которых мы, естественно, тоже воспитывали в вере. Дети росли при храме, мальчики с раннего детства пономарили, девочки пели на клиросе, и одна из них может сама вести службу.

Я никогда не чувствовал разделения между службой и семьей, у меня впечатление, что я 24 часа в сутки служу Богу, а дети вовлечены в этот процесс как в храме, о чем я уже сказал, так и дома. Мы вместе жили – не просто под одной крышей, а общей жизнью.

Я всегда пишу только ручкой, и одну из моих книг дочка набрала на компьютере. Я же вместе со старшей дочерью «учился» в университете – все ее курсовые и диплом прошли через меня. Она на искусствоведа училась, а я всегда увлекался искусством, в юности одно время даже художником хотел стать, и мне просто было интересно. Старший сын учился на радиофизика, случалось, что мы с ним вместе рассчитывали электрические цепи. А младший учился в авиационном – тут уж он втягивал меня в авиацию. Я рассказывал ему из аэродинамики, что помнил по университетскому курсу.

Одна дочка у меня экономист – в эту тему я не вникал, не мое. Зато она по жизни… Ее зовут Марфа – и она такая и есть! Замечательная дочка!

Мужское воспитание

– Ваш младший сын теперь авиадиспетчер. Мужская профессия! Пожалуй, не менее ответственная, чем хирург.

– Да, это профессия, где ошибаются не больше одного раза. Он учился увлеченно и так же увлеченно работает. Мне это очень приятно – действительно мужское дело. Притом что в нашей семье до него никто профессионально не был связан с авиацией, и он в детстве авиацией никак не интересовался, но вот один наш прихожанин, авиатор, посоветовал ему, сказал, что есть такая замечательная профессия для настоящих мужчин. Сын пошел в авиацию и очень этому рад.

– Приучали ли вы сыновей к физическому труду, как в свое время вас с братом приучал отец?

– Я уже говорил, что по этой части мне до отца далеко, но мы жили в доме на земле, даже в 40-градусный мороз приходилось ездить за водой на колонку, убирать снег со двора и с крыши. Рубили дрова, топили печку, копали и поливали огород, потом снимали урожай. Приучены они с детства к работе, которая многим современным молодым людям незнакома.

И учиться они начали рано. Поскольку я по образованию физик и до сих пор физику очень люблю, занимался с сыновьями физикой, когда они еще были дошкольниками. Например, закон Архимеда им рассказал до школы или в начальных классах. Они всё записывали и помнят мои уроки.

Еще я брал сыновей, особенно старшего, в свои миссионерские поездки. Что всегда присутствовало в нашей семье, так это путешествия. Хором не построили, а ездили много. Всё это очень памятно, сближает, расширяет кругозор.

Конечно, занимались мы и духовным образованием детей, проводили с ними дома занятия по Закону Божьему, по Библии.

Протоиерей Геннадий Фаст

«И не стыдно? У тебя же папа – батюшка!»

– Вы с братом росли, когда за веру преследовали, травили. В девяностые отношение к Церкви изменилось, и в этом смысле ваши дети росли в более благоприятных условиях, понимали, что их отец — уважаемый в городе человек. Но, наверное, в таком комфорте есть и свои минусы?

– Апостол Павел говорит: «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть в обилии и в недостатке. Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп., 4, 12-13). Любящим Бога всё служит ко благу: и гонения, и почет.

Старшие дети захватили и советскую эпоху. В 1986 году, когда у нас уже было трое детей, на третий день Рождества к нам пришли с обыском. Матушка спросила: «Детей увести?». «Нет, оставляй», — сказал я. Девять часов шел обыск, дети при этом присутствовали.

Две старшие девочки еще застали время, когда все вступали в октябрята-пионеры, а они, естественно, не вступали. Но уже не было такого давления, обстановка менялась, только по инерции многое еще шло по-старому. С другой стороны, на их глазах восстанавливалась епархия. Это была весна, эпоха возрождения, и дети мои в возрождении активно поучаствовали.

Да, они видели, что их отец, как вы сказали, уважаемый в городе человек, причем сначала их это вообще не интересовало. Будь ты хоть президент, хоть сапожник, для малыша ты просто папа, но потом, когда они стали что-то соображать, пошли в школу, заинтересовались, в чем особенности нашей семьи, и мне пришлось даже объяснять им, почему нас знают в городе. Но они не заносились, не замечал я ни у кого из них гордыни.

Было другое – это крест многих поповских детей и на приходе, и в городе. Балуется ребенок – ему делают замечание, а когда это сын или дочь священника, некоторые взрослые считают нужным добавить: «А еще батюшкина дочь» или «И не стыдно? Ты же батюшкин сын». Сильно их это доставало, о чем они мне рассказали уже позже, когда выросли и стали анализировать.

А если сравнивать мое детство и их, то мне кажется, что нам было труднее в религиозном отношении, в исповедании веры, а им – в отношении нравственном. Потому что все стали называть себя верующими, многие действительно воцерковлялись, и уже никого не удивляло, что, допустим, артист снимается в очень сомнительном фильме и при этом ходит в храм. Стерлась грань между Церковью и миром, между добром и злом. В наше же время были четкие грани, приходилось определяться, по какую ты сторону.

Крещение

– Многие дети, выросшие в те годы в верующих семьях, и не только неофитских, в переходном возрасте начинали бунтовать и переставали ходить в храм. У ваших детей не было такого бунта?

– Проблемы переходного возраста, конечно, имели место, но ни у кого из моих детей никогда не вставал вопрос о том, чтобы уйти из Церкви. Сейчас самое большое искушение у подростков из христианских семей – стремление жить, как все. Не отрекаться от Православия, но при этом быть как все даже по внешнему виду. В наше время во всём был контраст – даже одежда отличала нас от мирских.

Слияние мира и Церкви – большое искушение, через которое в подростковом возрасте прошли все мои дети, да сейчас им приходится через него проходить. Но по милости Божьей все сохранили веру.

Крещение внучки

И храм, и улица

– Часто православные родители спрашивают: как удержать детей в Церкви?

– Помню, когда сыночку было года четыре, старушка-прихожанка спросила его: «Ты когда вырастешь, батюшкой будешь?». Он смотрит на нее и отвечает: «Ну, если Господь призовет, то буду». Я своим детям с ранних лет говорил, что служение Богу – это Божье призвание. Не только священническое служение, но и любая жизнь по вере. Но есть и синергия, человек – соработник Господа и должен прилагать усилия. Безусловно, личный пример родителей и атмосфера в семье имеют огромное значение, но этого недостаточно. Молодым необходима молодежная среда.

Воскресные школы для детей есть сейчас почти везде, только уж у совсем ленивых настоятелей нет, а вот молодежная работа пока слабое звено в Русской Православной Церкви. А без молодежного общения в переходном возрасте, в юности единицы удерживаются в Церкви. Потом, ближе к 30 годам, многие возвращаются, но уже успев немало нагрешить, и некоторые, вернувшись из греха, даже священниками становятся.

– Вы следили за кругом общения своих детей?

– Это было сложно, они все в 17 лет уезжали из дома на учебу. Мы до сих пор тесно общаемся, по милости Божьей отношения всегда оставались доверительными и дружескими, но с 17 лет они шли в свободном плавании, оказывались в разных ситуациях, проходили через них.

Ну а в детстве, когда жили дома, они общались с самыми разными людьми, не только верующими. Один круг общения – храм, воскресная школа, православная гимназия, а другой – улица. Мои дети все прошли через улицу (чего сейчас не бывает в больших городах), и это очень хорошо – они играли с соседскими детьми, общались.

– Это же нормально, что они общались не только с верующими сверстниками?

– Конечно, нормально. В моем детстве тоже была улица, много детворы, все общались. Учился я в советской школе, в университете, и всюду появлялись друзья. Мы не должны изолироваться. «Вы – соль земли… Вы – свет мира» (Мф., 5, 13-14), — говорит Господь Своим ученикам. Монашество – путь для немногих, большинство христиан жили и будут жить в миру. У меня есть немало и школьных, и университетских друзей, с которыми мы поддерживаем связь. Я не считаю, что надо общаться только с верующими, да это и нереально.

Протоиерей Геннадий Фаст

Не потерять корни

– Все ваши дети уже имеют свои семьи?

– Да, в прошлом году последнюю дочку замуж выдали. У нас уже 5 внуков, ждем шестого.

– Их женихи и невесты были верующими или приходили к вере уже после знакомства с ними?

– Чаще второй вариант. Только младший сын женился на девушке, которую я исповедовал, когда она еще в младших классах училась. Ее мама активная прихожанка, мое духовное чадо, и она, естественно, тоже с детства воцерковлялась. Другая моя невестка и три зятя проходили путь воцерковления, познакомившись с моими детьми. Один сначала даже некрещеный был. Все они замечательные люди, все создали брак через венчание.

– Советуются ли с вами сыновья и зятья, как воспитывать внуков?

– Они все мужчины самостоятельные, ответственные, надежные. А внуки у меня еще маленькие – старшая внучка во втором классе, остальные дошкольники. На лето внуков привозят к нам, дочери приезжают, иногда по месяцу с нами проводят. Весело у нас летом, многолюдно. Одно дело – рассматривать фотографии внуков или приехать ненадолго в гости, подержать на руках, и совсем другое — когда три месяца вместе живем. Пусть ты занимаешься своими делами, а внуки играют, всё равно приятно и объединяет, обогащает.

Протоиерей Геннадий и матушка Лидия с дочкой и внучками

– Несмотря на то, что дети давно живут в другом городе, вам удается сохранять патриархальные традиции?

– Мы хотим, чтобы они сохранялись, и всё возможное для этого делаем. В прошлом году в Караганде на 100-летие со дня рождения моей мамы собрались все потомки моих родителей – 45 человек. У нас родственники в Томске, в Германии, со всеми общаемся, и наши дети стремятся к этому общению.

В патриархальных обществах были понятия семьи, родни, рода и народа. Семья у нас есть, родня есть и даже род есть – мы знаем свою родословную с XVI века. Очень важно ощущать свои корневые основы.

Семейное фото, 2014 г.

Как рассказывать детям о святых? Кто это такие и что у них может быть общего с выдуманными героями, любимыми современными детьми? Какие бывают святые и чем отличается их образ жизни от нашего? Журнал «Батя» продолжает серию публикаций о Божьих угодниках.

Читайте также: 

О святых, Карлсоне и стремлении к Богу

О мучениках, Золушке и успешности

О преподобных, усердных учениках и Спасении

О святых епископах и новогодних подарках

Эти святые чем-то похожи не героя сказки братьев Гримм «Король Дроздобород». Надменная принцесса посмеялась над всеми женихами, пришедшими к ней свататься, и даже над прекрасным принцем, у которого, казалось бы, не было недостатков, но высокомерной девушке показалась слишком острой его бородка, она придумала ему прозвище и, как и всем остальным, отказала. Отец принцессы, устав от ее поведения, пообещал выдать дочь за первого встречного. А отвергнутый жених переоделся бедняком, первым пришел во дворец и заставил свою супругу прожить несколько недель нищенкой, чтобы смирить ее гордыню. Финал у сказки счастливый. На балу нищий становится королем, а его жена-посудомойка – королевой.

Вот так и юродивые (или безумные Христа ради) одевались в лохмотья и совершали странные поступки… Но зачем?

В.И.Суриков. Юродивый

В нашей стране было два самых известных «похаба» (древнерусское название юродивых) – Василий Блаженный и Ксения Петербургская. Первый был учеником сапожника, и в 16 лет начал юродствовать: круглый год он ходил по Москве нагим, не боялся говорить правду даже Ивану Грозному, его любили все москвичи, а после смерти царь вместе с боярами нес гроб с его телом к месту погребения. Вторая еще в молодости потеряла мужа, после его смерти стала откликаться на имя Андрей Федорович, ходила по Петербургу в красной кофте и зеленой юбке, помогала нищим, по ночам носила кирпичи для храма на Смоленском кладбище, прославилась даром пророчества.

Из этих кратких житий невозможно понять, за что же христиане почитают этих подвижников. Многие монахи были способны голодать и терпеть холод, святители и преподобные тоже заботились о бедняках и имели пророческий дар, страдания мучеников были куда тяжелее, чем то, что приходилось терпеть юродивым. И все-таки в Византии и на Руси были эти особые люди, отдававшие Богу самое дорогое, что есть у человека – способность мыслить, принимать разумные решения. Они, как и сказочный принц притворялся нищим, только притворялись сумасшедшими.

Часто они притворялись безумными так хорошо, что грань между болезнью и игрой не могла однозначно определить даже Церковь, над этими бродягами смеялись мальчишки, их прогоняли взрослые, кроме того, юродивым стали подражать мошенники. Императоры и епископы боролись с этим явлением с помощью законов и церковных запретов, но странные люди все равно появлялись то тут, то там в определенные исторические эпохи.

Некоторые поступки юродивых даже в наши дни выглядели бы очень странно, другие – сейчас бы могли остаться совершенно незамеченными. Так, например, один из первых юродивых Симеон Эмесский в Великий Четверг отправлялся на центральную площадь города и на виду у всех ел колбаски, макая их в горчицу. Для средневекового сознания такое демонстративное нарушение поста было вызовом, сейчас же можно есть мясо в любой день в году и при этом ничем не отличаться от других клиентов в кафе.

Иногда юродивых называют «благочестивыми провокаторами», но это словосочетание нужно применять очень аккуратно. В житии нескольких юродивых можно найти рассказ о том, как святые кидали камни в храм, но при этом целовали углы публичных домов. На все вопросы святые отвечали, что возле публичных домов ангелы плачут о тех, кто туда входит, а возле храмов бесы мешают людям попасть внутрь. Вот первых они приветствуют, а вторых – отгоняют.

Проблема заключалась в том, что в храм иногда приходили бесноватые и просто нездоровые, плевавшиеся в священников и не могущие подойти ко Христу, а в советское время в окна церквей летели камни совсем не для того, чтобы отпугнуть бесов от стен зданий. Так что практически невозможно найти стопроцентный критерий отличия подлинного юродивого от мошенника или сумасшедшего.

Часто юродивых сравнивают со сказочными иванами-дураками, которые говорят глупости, которых все вокруг считают недалекими, а они живут-поживают и добра наживают. На самом же деле, притворяясь этакими дурачками, юродивые были принцами и принцессами Церкви, способными показать другим всю красоту христианской веры и человеческой личности. Их на первый взгляд странные подвиги демонстрируют, что человек способен претерпеть ради Христа многое, а то, что кажется нам важным и необходимым, зачастую не имеет никакого значения.

Родник при Храме Блаженной Ксении Петербургской в с. Арское. Фото: Владислав Никишин.

К сожалению, нельзя придумать математическую формулу для этого типа святости, также как нельзя на пальцах объяснить разницу между Иванушкой-дурачком, который смог жениться на царской дочке, и просто глупцом, упустившим свое счастье и не способным ни на какие свершения и подвиги.

Ясно одно. Юродивые – настоящие святые, чей подвиг некорректно сравнивать ни со средневековым карнавалом, ни с должностью шута при короле, ни тем более с современными кощунствами в храмах. Дело в том, что провокации блаженных были направлены не против веры и Церкви, а в их защиту. Эти святые в эпоху всеобщей принадлежности к христианству заставляли людей подумать о том, что нельзя привыкать к святыне, о том, что нищие и блудницы – тоже люди, которым надо помогать, и о том, что не все открыто нашему взгляду. Быть может, под грязной одеждой попрошайки скрыта святая душа…