Сетевой журнал "Заметки по еврейской истории"

         Дорогие коллеги, высокие сетевые друзья!

        Этот номер журнала -- первый в 2004 году. Пользуюсь случаем пожелать всем друзьям журнала, чтобы этот год был мирным и благополучным!

        В номере более сорока статей по основным тематическим разделам журнала.

        В рубрике "Из истории Холокоста" Генрих Бабич рассказывает о восстании в лагере смерти Собибор:

         Когда говорят о Холокосте, мы вспоминаем о шести миллионах уничтоженных евреев. Это было убийство беззащитных людей, которые не могли противостоять гигантской фашистской машине уничтожения. К сожалению, мы мало знаем о мужестве людей, столкнувшихся с этой машиной. Восстание в Собиборе – это только один из примеров такого мужества.

        Памяти жертв Холокоста посвящен триптих Давида Гарбара "Яд-Вашем".

        Несомненно заинтересует читателя интервью знаменитого немецкого литературного критика, человека с головокружительной судьбой Марселя Райх-Раницкий. Его имя в Германии широко известно, он своего рода законодатель литературной моды в Германии, долгое время был ведущим популярной телевизионной передачи "Литературный квартет" . Его легко узнать в герое последнего романа Мартина Вальзера "Смерть критика". Того самого Мартина Вальзера, выступившего за право немцев забыть Освенцим, чью речь охотно взяли на вооружение неонацисты. Дебаты Вальзера с Бубисом, тогдашним председателем Центрального совета евреев Германии, показали многим, что корни антисемитизма еще сильны. Воспоминания Райх-Раницкого о Катастрофе, бомбежках, изгнании, о первых послевоенных годах в Германии и Польше имеют несомненную историческую ценность. Вот ответ на один из вопросов интервью:

         Ди Вельт: В разговоре с Иоахимим Фестом вы сказали однажды, что тогда у вас не было времени думать о прошлом. Надо было работать, потому что в Германию вы приехали без гроша в кармане. Немцы после сорок пятого года говорили то же самое: Работать надо было, восстанавливать страну, никто позволить себе не мог такой роскоши как раздумия о прошлом. По меткому выражению Александраа Митчерлиха: «неспособность к скорби».
         Райх-Раницкий: Есть про это очень хорошая фраза у Рудольфа Аугштайна. Его спросили, участвовал ли он, на войне, будучи солдатом, в каких-нибудь актах сопротивления. Он ответил: «Я тогда целиком поглощен был другой грандиозной задачей, а именно – выживанием. Вопрос, который вы мне сейчас задаете, я себе тогда задавал едва ли. Тогда среди еврейских эмигрантов ходили толки, что трудно будет возвращаться в Германию: кому ты там еще сможешь руку подать? Я таким вопросом не задавался.

        В "Смыслах Торы" очередная заметка Ицхака Арена и эссе Арье Бараца "Тождество и различие":

        В самом деле, если праведникам народов мира предстоит переродиться в евреев, если понятия еврей и человек станут синонимами (люди и человеки), то исчезнет сама та различенность, которая обеспечивает смысл всего сущего. В земных условиях, в условиях разделения на праведников и злодеев с этой логикой еще можно обойтись, так как есть с чем соотнестись. Однако дотянув до конца времен, когда разделение на чистое и нечистое себя изживет, нам вновь потребуется как-то различить между человеком и человеком.

         В "Иудейских древностях" Давид Гарбар рассказывает о пророке Малахии, Михаил Носоновский возвращается к своей статье «Яков Эмден против Йонатана Эйбешеца» и дополняет ее рядом ценных замечаний. Еще два материала в этом разделе стихотворные. Арье Лондон представляет перевод стихотворения замечательной идишистской поэтессы Кади Молодовски. Автор другого произведения -- Юрий Михайлик . Вот что пишет о нем Александр Бирштейн:

         Михайлик Юрий Николаевич, Одесский поэт и прозаик, причем, остался именно Одесским и в эмиграции. Первая книга "Север - Юг" вышла в 1966 году. С тех пор опубликовал еще 12 книг. Последняя в 2001 г. "Окаменевшее море", Москва, изд. Радуга. На все времена - один из лучших Одесских поэтов. Огромная его заслуга в том, что в литстудиях, которыми он руководил, выросло несколько поколений поэтов, определяющих лицо Одесской литературы.   С 1993 г. Ю.Михайлик живет в Австралии.

        В "Израильских хрониках" читателя заинтересует мнение Андрея Дмитриевича Сахарова о Ближнем Востоке, Израиле и палестинцах. Цитаты отобраны Еленой Георгиевной Боннэр и опубликованы Мироном Амусьей и Марком Перельманом.

        Рахель Торпусман представляет книгу Яакова Хисдая «Смутное время», вышедшую в 2003 году в ее переводе с иврита. Автор книги -- человек незаурядный. Вот один эпизод его бурной жизни:

        В последний день Войны Судного дня он участвовал в бою за Суэц. Командование послало десантный полк на захват Суэца, не подготовив и не спланировав эту операцию, считая, что город почти не защищается и захватить его не составит труда. Но начался жестокий бой, и вместо захвата города израильтянам пришлось обороняться. Через несколько часов боя их попытались эвакуировать на бронетранспортерах, но потом сообщили, что эти попытки прекращаются. Это означало: мы вас бросаем, надейтесь только на себя. С наступлением темноты подполковнику Хисдаю удалось вывести уцелевших солдат (и вынести раненых) за пределы Суэца, в расположение израильских частей. «Нас могли подслушивать, - рассказывал он потом в интервью, - поэтому я говорил по рации, как в детской игре, с добавлением слогов. А когда уже приближались к своим, я боялся, как бы нас не приняли за египтян и не открыли огонь. Поэтому я дал команду: как можно громче петь ‘hевену шалом алейхем!’»

        С любезного разрешения автора мы публикуем его предисловие к книге. Вот одна цитата:

         По моему убеждению, культурная и интеллектуальная традиция, которую принесли с собой репатрианты из России, может много дать израильскому обществу. Правда, те из них, которые вошли в израильскую политику, поторопились перенять ее правила игры: низкий уровень и поверхностность. Но я надеюсь, что русская алия найдет более удачные пути влияния на наше общество, и ее вклад поможет восстановить Израиль.

        Как всегда, насыщен и разнообразен раздел "Былое и думы". Здесь окончание очерка Якова Фарбера об истории тамбовской еврейской общины, заметка Александра Бирштейна "Кого потеряла Одесса" -- о еврейской эмиграции из города, неразрывно связанного с еврейской историей.

        Два материала посвящены 150-летию со дня рождения писателя Владимира Галактионовича Короленко: статьи Давида Иоффе "Рыцарь справедливости" и Эллана Пасики "Похвальное слово великому другу обездоленных". Вот что пишет Давид Иоффе:

         Всю свою сознательную жизнь Короленко был страстным борцом за справедливость. «Среди русских культурных людей – писал Горький – я не встречал человека с такой неутолимой жаждой правды и справедливости, человека, который бы так проникновенно чувствовал необходимость воплощения этой правды в жизнь. Он отдавал себя делу справедливости с тем редким, целостным напряжением, в котором чувство и разум, гармонически сочетаясь, возвышаются до глубокой, религиозной страсти. Он как бы видел и ощущал справедливость».

        А вот строки Эллана Пасики:

         Здесь проявилась уникальность отношения Короленко к еврейству, не только в России, но, может быть, и во всей мировой литературе того времени. Даже такой известный защитник евреев, как Сергей Соловьев видел единственный выход для евреев в их ассимиляции. Да что Соловьев, сама Элиза Оржежко, защищая всячески евреев, резко критиковала их за приверженность традициям и призывала евреев к ассимиляции. По сути, больше чем за полстолетия до провозглашения политики multiculturalism в Австралии, Короленко призвал к этому же в России.

        В подрубрике "Мы жили в интересное время" Семен Беленький рассказывает об истории отъезда в Израиль его семьи.

        Рута Шац-Марьяш вспоминает своих родителей (подрубрика "Наши корни"). Очень интересны ее рассуждения о сохранении еврейских традиций в очень неподходящее для этого время. И бесценны воспоминания об отце, человеке совершенно незаурядном:

         Многие современники высоко чтили его, даже преклонялись перед ним, перед его жизненным подвигом. И вместе с тем на протяжении всей его жизни существовала стена отчуждения между ним — истинным интеллигентом — и теми политическими системами, в которых он вынужден был жить и работать. При всей видимости любезности со стороны властей и некоторых формальных знаках уважения, он все время был "под колпаком" недоверия, подозрения. В 1921 году власти Латвии арестовали его за участие в левом профсоюзном движении, а в 1953 году он вместе со своей женой — моей матерью был арестован органами КГБ как бывший член Еврейского антифашистского комитета "за еврейский буржуазный национализм, контрреволюционную агитацию и измену родине". И хотя после смерти Сталина он был отпущен на свободу "за недостаточностью улик", но уже не имел возможности преподавать, и его редко печатали. Имя Макса Шац-Анина то и дело упоминалось на страницах массовых "антисионистских", а по сути антисемитских, брошюр среди "адептов еврейского буржуазного национализма", "интеллектуальных прислужников империализма", наряду с именами таких известных теоретиков, как Мартин Бубер, Наум Соколов, Макс Нордау...

        В подрубрике "Наука в жизни, жизнь в науке" забавная зарисовка Марко Поло "Пуп Земли" и очерк Шуламит Шалит об академике В. Иоффе. Вот любопытный эпизод, рассказанный Шуламит:

         Давид Иоффе передал мне копию военного билета отца, выданного 10 января 1949 года. Ну, еврей, ну, беспартийный, хотя полковнику, флагманскому эпидемиологу Балтийского флота не раз предлагали вступить в партию, но он как-то выкручивался. Но то, что в графе: "родной язык" он написал "еврейский" – это не может котироваться иначе, чем вызов! Удивляет и ответ на 7–й пункт о знании иностранных языков. Его ответ: "Немецкий, французский, английский". Далее в пересказе близких В.Иоффе: "А русский?"- подняла на него глаза поражённая канцеляристка. "Добавьте, - сказал он, - владеет русским". Именно в таком порядке и записано в билете. Внизу справа – "врач, микробиолог, доктор медицинских наук, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР".

        О необычной судьбе Вильгельмины Германовны Славуцкой (урождённой Магидсон), которую в Германии многие зовут "Мишка", рассказывают Наталия Кюн и Галина Карасева. В 1931 году Вильгельмина Магидсон вышла замуж за Курта Миллера, видного немецкого коммуниста. Но судьба их вскоре разлучила: она оказалась в сталинских лагерях, он -- в гитлеровском концлагере.

         Мишку освободили в декабре 1946 года, за двенадцать дней до истечения десятилетнего срока. Она жила уже в браке с Наумом Славуцким. По советским законам её брак с Куртом Мюллером был давно расторгнут. Почти десять лет она ничего о нём не слышала. Между сталинскими лагерями и гестаповскими застенками переписка была невозможна.

        То, что случилось с Мишкой дальше, может стать сценарием приключенческого фильма:

         В конце сороковых годов Славуцкие жили в ссылке, в Коми АССР. Как-то раз, Мишка болела и лежала дома. Она вспоминает: «Вдруг я почувствовала будто укол в сердце. Я вскочила с кровати и включила радио. Я застала только конец фразы: «... на этом заседании с речью выступил Курт Мюллер». Через радиостанцию Славуцкие попытались навести справки. Вначале к Мишке отнеслись весьма благосклонно как к бывшей жене высокого партийного функционера. ...
    Такой поворот событий способствовал тому, что прошение о реабилитации Мишки поначалу было принято на рассмотрение. Потом «инстанции» вдруг замолчали. В 1950 году Славуцкие нелегально отправляются в Москву, чтобы выяснить положение дел. В первом же выпуске газеты «Правда», которую Мишка увидела в Москве, огромный заголовок передовицы гласил: «Курт Мюллер разоблачён как английский шпион».  Прошение о реабилитации Мишки, конечно же, было отклонено без дальнейших объяснений.

        Мишка и Наум до сих пор живут в Кельне, авторы статьи многие материалы получили от них.

        Вновь к "делу Хомана" возвращает нас статья Хенриха Бродера, переведенная Эллой Грайфер. Об архитектуре "Еврейского музея" в Берлине рассуждает Дмитрий Хмельницкий.

        В рубрике "Среди народов" зарисовка Джо Беркофски о евреях-реформаторах в Америке.

        "Иудео-христианский диалог" продолжает в этом номере Илья Чусов. Он рассуждает об "Откровении", причем не только о религиозной стороне этого явления:

         В тоже время, непредвзятый анализ всей доступной информации, включая священные тексты религий, мемуары деятелей искусства и учёных, сочинения экстрасенсов и эзотериков всех разновидностей говорят об общем методе получения любой по-настоящему новой информации. Это всегда — "откровение".

        Рубрику "Философия и культура" открывает глубокое исследование Александра Воронеля о новом дуализме как альтернативе библейской идеи.

         Возвращение верований, предшествовавших возникновению современной цивилизации, в том числе и возвращение древнего дуализма, есть прямая функция ослабления влияния культурных религий. Люди, доросшие до религиозных сомнений, часто думают, что именно религия мешает дальнейшему развитию их культурного творчества. И если бы это связывающее влияние религии устранить...

        Михаил Лидский рассуждает о гранях таланта Генриха Густавовича Нейгауза (подрубрика "Музыка и мы").

        В "Читальном зале" Александр Левинтов знакомит нас с творчеством Леонида Цыпкина, автора новой книги о Достоевском.

        Доктор Цыпкин продолжил русскую традицию совмещения в одном человеке и врача и писателя, традицию, начатую Чеховым, продолженную Булгаковым и подхваченную еще многими, уже не столь славными. Чтобы определить жанр этого произведения, необходимо построить довольно сложный компрегентный ряд, каждый раз указывая, чем не является «Лето в Бадене»: это не «Путешествие из Петербурга в Москву», потому что это путешествие из Петербурга в Ленинград, стало быть, путешествие не в пространстве, а во времени; но это и не «Москва-Петушки», потому что это поток не сознания, а мышления; это также не «Путешествие в страну Востока», потому как здесь нет никакого умиления и созерцания, а есть чисто патологоанатомическое ковыряние в собственных и чужих болячках, язвах, гнойниках и порезах о собственную судьбу.

        К последним работам А.И.Солженицына вновь обращаются Владимир Островский и Иосиф Кременецкий.

        В "Опытах в стихах и прозе" стихи Семена Фирштейна и Наталии Ойсгельт, рассказы Инны Иохвидович и Эллана Пасики, забавная миниатюра Сергея Эйгенсона.

        "Гипотезу неспециалистов" для объяснения роста антисемитизма в современном мире предлагают профессора физики Мирон Амусья и Марк Перельман.

        В разделе "Быть евреем" -- новое эссе Эллы Грайфер "Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе...":

         Ассимиляция – процесс длительный, в нашей истории (диаспора!) начинался неоднократно, но до конца доходил не всегда. Тут мало самому считать себя русским, надобно еще и русских спросить, согласны ли они принять тебя в соплеменники, в конце концов, ведь это ты к ним в кампанию просишься, а не они к тебе, так что по всей справедливости последнее слово – за ними.

        Об антисемититских сайтах рассказывает Виктор Лихт во время своей новой прогулки в интернете.

        В "Дискуссионном клубе" авторы спорят друг с другом и с авторами уже опубликованных статей. Маркс Тартаковский и Виктор Болотников рассуждают о роли религии в нашем мире, Александр Красночаров пытается осмыслить работу Эдуарда Бормашенко «И умножающий миры - умножает печаль», а Юрий Бужор критикует статью Реувена Миллера «Корни христианской юдофобии: Полемические размышления иерусалимца в Италии» . Не со всеми их выводами можно согласиться, но следует признать, что многообразие мнений часто является отражением объективной сложности проблем.      

       В заключение этого обзора довольно объемного номера я благодарю авторов и читателей журнала за доверие и помощь.

      Всего доброго.