Симон Петлюра со своими гайдамаками в Киеве, у Михайловского Златоверхого собора. Фото сделано в марте 1918 года

В марте 1918 года в переживший большевистский погром Киев возвращалась Центральная Рада. Вместе с новыми союзниками - немцами. Но когда решался вопрос о том, кому первому вступить в освобожденную столицу Украины, пальму первенства отдали Гайдамацкому кошу Слободской Украины Симона Петлюры. Он-то и вошел в город по Брест-Литовскому шоссе - в авангарде союзных войск. Со временем гайдамаки Петлюры, став именем нарицательным, удостоились отдельных статей в большинстве советских энциклопедий. Это была действительно отчаянная часть. Среди гайдамаков были известные личности, например - украинский поэт Владимир Сосюра. Но это было позднее. История же гайдамаков начиналась более чем скромно: с нескольких десятков добровольцев, прибывших из занятого без боя красногвардейцами Харькова в Киев в декабре 1917 года.

ИСТРЕБИТЕЛИ КРАСНОЙ ГВАРДИИ

Холодным зимним вечером 19 января (1 февраля) 1918 года красные гайдамаки Петлюры тяжелой поступью шагали по днепровскому мосту в охваченный большевистским восстанием Киев. Мелькали смушковые шапки с красными шлыками, бритые головы с длинными черными "оселедцями", заложенными за уши, свежие шрамы на неподвижных, самоуверенных лицах - картина, достойная кисти Репина. Но вернувшиеся из XVIII века гайдамаки шли не на съемки фильма или театрализованное представление, их задача была более прозаичной - утопить в крови киевскую красную гвардию, выступившую против Центральной Рады.

К стенам завода "Арсенал", оплоту большевиков, гайдамаки подкатили пушки. "А что, батько, не пальнуть ли нам сначала по этим предателям?" - спросил у Петлюры командир пушкарей штабс-ротмистр Смовский, указывая на возвышавшийся перед заводом памятник Кочубею и Искре. "Артиллеристы, не делайте этого! - возбужденно выпалил Петлюра. - Пусть подрастающее поколение смотрит на этих пред-д-дателей Украины, продавших Мазепу Петру I".

Первые же снаряды батареи Смовского заставили замолчать пулеметы восставших. В пелене дыма замелькали красные шлыки. Через проломы в стенах гайдамаки ворвались на "Арсенал". Почти все защитники завода подняли руки, лишь некоторые фанатики продолжали отбиваться прикладами в цехах. Но их очень быстро пригвоздили штыками к станкам.

На площадь перед заводом красные гайдамаки вытолкали почти две сотни захваченных пленных. Громадный детина с изъеденным оспой и шрамами лицом, сотник Волох, ходил вокруг пулеметов, возбужденно потирая руки в предвкушении зрелищного расстрела. Но все испортил Петлюра. В измазанной солдатской шинели он выскочил между ревущей толпой пленников и гайдамацкими пулеметами. Умудрившись перекричать шум, Симон Васильевич обратился к бойцам: "Это ж рабочие... среди них, может быть, есть много несознательных украинцев.., и вы их хотите расстрелять? Я этого не позволю, первую пулю в меня!"

Волох аж сплюнул от разочарования. Но что делать - приказ есть приказ, и он распорядился убрать пулеметы. А пленных отвели в крепость и посадили под замок. Гайдамаки недолго обижались на Петлюру. Через день, уже без "батьки", они ликвидировали последний оплот восстания в железнодорожных мастерских, где, не ставя в известность Симона Васильевича, грохнули 18 захваченный красногвардейцев.

А на следующий день из-за Днепра к Киеву подошли многочисленные большевистские войска. Изможденные украинские части были вынуждены ненадолго покинуть город. Но вскоре они вернулись сюда, правда, с помощью немцев.

В первый день весны 1918 года на Брест-Литовском шоссе появился небольшой отряд перераненных и грязных красных гайдамаков. В Киев их ввел ссутулившийся человек в солдатской шинели, в громадной черной сибирской папахе, с кавалерийским карабином с примкнутым штыком, свисающим на плече. Он шагал ровной и уверенной походкой, поскольку был убежден, что это его город - столица Украинской Народной Республики. Это и был будущий глава УНР Симон Васильевич Петлюра.

ПОГРОМ В ПРОСКУРОВЕ

После тяжелых февральских боев 1919 года с Красной Армией третий Гайдамацкий полк был отправлен на отдых в небольшое подольское местечко Проскуров (теперь - Хмельницкий). Стоя у дверей открытых теплушек, бойцы весело пели:

"Мы, гайдамаки, всi ми - одинаки

Ми ненавидим пути, ярма..."

А полковой поэт, роевой Владимир Сосюра сочинял проникновенный стих "Гайдамака" о пьяном комиссаре, разыскивающем среди пленных бывших гайдамаков. Он заканчивался очень патриотично: "Я гайдамака, стреляй!" Кто бы мог подумать, что этот самый роевой Сосюра в 1920 году окажется в РККА, станет знаменитым советским поэтом, а его "Гайдамака" будет изучаться во всех украинских школах? Правда, зовется он в наши дни не "Гайдамака", а "Комсомолец", и перед пленными пьяно шатается совсем не комиссар, а... куренной.

Гайдамаки очень гордились своим полком: еще бы, в нем служит столько знаменитостей! И основатель не кто-нибудь, а сам главный атаман Симон Васильевич Петлюра.

Понежиться в теплушках вдали от фронта гайдамакам так и не удалось. Холодным утром 15 февраля к поезду прибежало несколько беглецов из города с печальными вестями: против УНР восстала вооруженная украинскими властями еврейская квартальная охрана, к ней присоединились запасные солдаты. Толпа движется к вокзалу...

Начальник украинских войск в Проскурове атаман Семосенко быстро развернул полк гайдамаков в цепь. Уже показались солдаты из запасных частей, выкрикивающие исковерканные слова государственного гимна: "Еще не умерла Украина, а... только воняет!"

Атака! Затрещали пулеметы, и вот на снег упали продырявленные штыками певцы: уж кто-кто, а от них теперь точно пойдет трупный запах. Уцелевшие солдаты бросились в казармы, но и там их достали гайдамаки. Всех захваченных повстанцев выводили на двор и тут же расстреливали разрывными пулями: при попадании у жертв отлетала половина головы.

Конечно же, больше всего досталось евреям. Освобожденный из-под ареста комендант города заявил, что его захватила именно еврейская квартальная охрана. Были найдены и соответствующие приказы о начале восстания. Евреи из охраны вовремя разбежались по своим кварталам, надеясь затеряться среди соплеменников. Но комендант и атаман Семосенко жаждали мести. В воздухе запахло грандиозным погромом.

Запыхавшиеся от боя гайдамаки собрались на Привокзальной площади. Семосенко призвал их идти в еврейские кварталы и наказать виновников восстания. Под сенью боевого знамени герои "Арсенала" поклялись не грабить и не насиловать евреев, а только резать.

Под звуки оркестра, стройными рядами гайдамаки отправились в путь. Бойцы, знающие идиш, подходили к домам и просили впустить их. Ничего не подозревавшие жители открывали двери, а там - гайдамаки. И через мгновение хозяева плавали в лужах крови, изрубленные шашками и исколотые штыками. Пуль на них предпочитали не тратить.

Лишь к вечеру, при вмешательстве официальных властей, удалось прекратить погром. На звук рожков гайдамаки быстро собрались и так же стройными рядами и с песнями ушли на вокзал. А в еврейском квартале осталось почти полторы тысячи трупов.

КАЖДОМУ АТАМАНУ ПО ПУЛЕ

В ноябре 1919 года армия УНР распадалась под ударами сразу нескольких противников, а личная гвардия Петлюры, Гайдамацкая бригада во главе с атаманом Волохом, переходила... к красным! Гайдамаки злобно и демагогически обвиняли во всех грехах правительство УНР, а Петлюра еще на что-то надеялся. "Оставьте, гайдамаки - демократическое войско", - говорил он немногим приближенным.

В конце концов гайдамаки ограбили армейские обозы, забрали казну и объявили собственную республику. Петлюра готовился к отъезду в Польшу. Уговаривать гайдамаков отказаться от перехода к красным он не поехал... Последнюю попытку вернуть бригаду сделал командарм Василий Тютюнник. Но Волох только рассмеялся: "Ну какая ты к черту власть! Тебя уже никто не слушает. Я уже штук десять приказов твоих не исполнил, а ты меня до сих пор на виселицу не потащил. Если бы ты был властью, то повесил бы давно, а так тебя повесят, ей-Богу повесят!"

Стройными рядами, с песнями Гайдамацкая бригада зашагала навстречу красным. Взятие "Арсенала", погром в Проскурове и вот теперь сдача большевикам!

Интересно отметить, что советская власть не мстила гайдамакам. Лишь в 30-х годах многие из них были репрессированы. Расстреляли и Волоха, к тому времени - партийца, крупного советского чиновника. Главный виновник Проскуровского погрома, атаман Семосенко, в 1920 году был тоже расстрелян, но петлюровцами - за антисемитизм.

УБИЙСТВО ПЕТЛЮРЫ

"Симон Васильевич!" - услышал Петлюра незнакомый голос. В тот день, 26 мая 1926 года, он обычно изучал новинки в витрине парижского книжного магазина Жибер на улице Расин. Петлюра медленно повернулся навстречу отделившемуся от противоположной стороны улицы человеку в рабочем комбинезоне. Незнакомец поднял револьвер.

Первая пуля попала Симону Васильевичу в правое плечо. От неожиданности Петлюра подался назад и упал на правое колено, инстинктивно прикрываясь палкой. Вторая пуля раскромсала подбородок, еще две пробили живот. Смертельной стала лишь пятая пуля, она ударила в грудь, пробила левое легкое, задела сердце и вышла меж ребер. Еще две пули убийцы были пущены в тротуар. Восьмой выстрел он сделать не смог: гильза застряла в револьвере.

Подоспевший на место происшествия полицейский арестовал владельца частной лавки по ремонту часов Самуила Шварцбарта. Уже на суде он заявил, что убил Петлюру из мести за еврейские погромы в Украине, и в первую очередь - за Проскуровский. Парижский суд, выслушав все "за" и "против", оправдал убийцу главы правительства Украинской Народной Республики.

Прошло 85 лет, а история с Проскуровским погромом и убийством Петлюры до сих пор будоражит умы. Еврейские историки традиционно обвиняют украинцев в патологическом антисемитизме, украинские вообще отвергают причастность петлюровцев к погромам. Так эта детективная история остается открытой и в наши дни.

Ярослав ТИНЧЕНКО
"Киевские Ведомости", № 63 (2868), 25 Марта 2003