Доброе время суток!

С Новым годом! С новым десятилетием! С Рождеством и святками!

Очень люблю святки, которые продолжаются, как известно, от 7 до 19 января. От Рождества до Крещения. Лет 20 назад я на святки интенсивно занимался гаданием на картах. Но уже со времён Первой Чеченской войны, когда наши вояки умудрились испортить даже новогоднюю ночь, завязал с этой привычкой и больше гадание не практикую.

Я обещал ещё рассказать про своих соседей по общежитию. И вот вам ещё несколько историй. Как я рассказывал за стенкой в смежной комнате жил мексиканец Рафаэль Авила, невероятно светлый и добрый человек, знакомство, с которым буквально украсило всю мою биографию. Я на его примере наглядно убедился, что быть щедрым и добрым гораздо выгоднее и приятнее, чем жадным и злым.

За противоположной стенкой жил араб из Южного Йемена Тофик. Он тоже учился на экономическом факультете. А в комнате с ним жили два моих однокашника с исторического факультета. Тофик перегородил комнату шкафом ровно на две половины. В проходе между шкафом и стенкой ещё и занавеску повесил, захватив себе и всё окно. И принялся интенсивно водить за эту занавеску ивановских девушек, отдавая должное их привлекательности.

Однокашники мои покумекали покумекали и 7 ноября 1984 года собрали всех историков с нашего курса, обитавших в этом общежитии в общем количестве в аккурат в 13 мужских душ отмечать в их комнате государственный праздник. (Девушки с нашего курса исторического факультета жили в другом общежитии, располагавшемся в здании, в котором до революции размещался дом терпимости. Об этом общежитии, в которое я разумеется  с удовольствием любил  захаживать в гости, надо рассказывать как-нибудь особо и в другой раз. Может быть, к 8 марта или к Татьяниному дню сподоблюсь вернуться к этой теме). Так вот собрались мы, 13 студентов-историков, и принялись пить водку. Времена были те ещё, и из закуски у нас в основном была лишь кабачковая икра. И буханка ржаного хлеба. Мне ещё по рукам крепко надавали, что я полез за икрой слишком рано. «Ты чё, сволочь, закуску жрёшь, когда мы ещё не выпили!»

Немного позже появился и Тофик. Ему также налили рюмку водки, которую он с удовольствием выпил за октябрьскую революцию. И тут ему его соседи заявили. «Ты Тофик неправильно себя ведёшь, захватил половину комнаты, а ведь по справедливости тебе причитается лишь треть, комната ведь трёхместная». Тофик особо не спорил, и мы общими силами придвинули шкаф к стенке, и всю остальную мебель переставили в соответсвиии с нашими представлениями о справедливости. Но справедливость эта продолжалась не шибко долго. Примерно лишь три недели. 30 ноября 1984 года тофик собрал в своей комнате всех окрестных студентов из Южного Йемена, которых оказалось несколько больше, чем нас историков, человек 20. Они бурно отпраздновали День независимости своей знойной страны, которую 29 ноября 1967 года покинул последний английский солдат. После праздника, как вы можете догадаться, шкаф оказался на прежнем месте, и злополучная занавеска тоже. А надо сказать один из соседей Тофика входил тогда в состав Ивановского обкома комсомола. И так просто сдаваться они, мои однокашники, конечно же, не собирались. Они перешли к позиционному противостоянию с тофиком, особо напирая на аморальность того, что он меняет девушек как перчатки.

Вы будете удивляться, но в итоге они так таки его убедили. И он завёл себе одну постоянную подругу, причём кубинку мулатку со своего же экономического факультета. Но уже в следующем 1985 году его соседи умудрились сочинить донос уже в комитет местной организации кубинских молодых коммунистов (так называется кубинский комсомол). Соседи эти заявили, что кубинская студентка превратилась у Тофика в настоящую рабыню, которую он безжалостно эксплуатирует, превратив фактически в домработницу. Её после этого действительно таскали в комитет кубинского комсомола и прорабатывали. Прямо скажу, я и сам в то время весьма тесно подружился с другой кубинкой мулаткой, но к счастью, в наши отношения ни кубинский ни советский комсомолы не вмешивались. Матушка моя только страшно боялась, что я уеду жить на Кубу после окончания университета.

А теперь расскажу немного о своём научном руководителе.

Я перечитал почти все книги Юлиана Семёнова о Максиме Максимовиче Исаеве (Штирлице). Они представляют особую ценность, потому что Семёнов почти ничего сам не выдумывал, он был допущен к архивам КГБ и создал собирательный образ советского разведчика. В одной из последних книг «Бомба для председателя» престарелый Максим Максимович работает профессором истории в МГУ и отправляется в служебную командировку в Западный Берлин, где встречает некоторых своих бывших сослуживцев по имперской рейхсканцелярии, в частности Айсмана..
Когда я учился на историческом факультете Ивановского государственного университета, руководителем моей дипломной работы «Революция в Никарагуа» был профессор Григорий Иванович Иванов. Доктор исторических наук, он не имел вузовского исторического образования. Во-первых, в годы его молодости все исторические факультеты в нашей стране были одно время закрыты. Во-вторых, комсомол после его участия в ликвидации неграмотности в родной Ивановской области направил Григория Ивановича учиться в разведывательную школу. После окончания этого секретного учебного заведения он оказался в Испании, в рядах советских добровольцев. Многих из них в последствии подвергли репрессиям, обвинив в поражении Испанского республиканского правительства. Моему учителю, возможно, удалось избежать репрессий, благодаря тому, что он не сразу вернулся в СССР, а выполнял задание на территории Испании занятой мятежниками-франкистами.
Гражданская война в Испании была прелюдией ко второй мировой войне. А в годы Великой Отечественной войны Григорий Иванович работал в Наркомате иностранных дел, который был эвакуирован в Куйбышев (Самару). После войны он большую часть жизни прожил в различных странах Латинской Америки. По легенде он выдавал себя за советского историка, изучающего архивы. Постепенно он так увлёкся историей, что она стала его второй, а на склоне лет и первой профессией.
Он написал ряд книг, изданных в основном в Мексике и в США, в частности о войне между этими двумя государствами в 40-е годы XIX века и о индейских восстаниях на территории Мексики против испанских колонизаторов. Как историк Григорий Иванович был гораздо более знаменит в Мексике и в США, чем у себя на Родине, поскольку с полным безразличием относился к тем интригам, без которых сделать себе имя в советской науке было почти невозможно.
Последний раз Григорий Иванович побывал в Мексике в 1980 году. Как известно тогда многие страны мирового сообщества (и Мексика одной из первых) обвиняли СССР в агрессии против Афганистана. Именно Мексика была инициатором объявления СССР бойкота в области культуры, науки и спорта. Все помнят бойкот Московской Олимпиады 1980 года. А Григорию Ивановичу тогда запретили выступать с лекцией в стенах университета в Мехико. Но популярность Григория Ивановича среди мексиканских коллег историков была так велика, что они скинулись и на собственные средства сняли помещение, где не только выслушали его лекцию, но и сопровождали её дружными аплодисментами.
В июне 1984 года наша группа должна была сдавать Григорию Ивановичу зачёт по спецкурсу «История колониальной Мексики». Но преподаватель ко всеобщему удивлению не явился в этот день на работу. Мы посоветовались и выделили делегацию из двух студентов, в которую вошёл я (поскольку был единственным дипломником Иванова и мой друг Ваня Кривушин (сейчас он уже сам доктор исторических наук и работает в Москве). Купив букет цветов, и взяв с собой зачётки всех своих однокашников, мы отправились домой к Григорию Ивановичу.
Жил он в своей двухкомнатной квартире один и сам открыл нам дверь. Сразу принялся извинятся перед нами за то, что не пришёл на зачёт. Поймите, говорил он, у меня сегодня в Москве друг умер. Его тоже Гришкой звали. Мы с ним вместе были в Испании, а потом каждый думал про другого, что нас расстреляли.
- А в 1969 году я в Чили организовывал книжную выставку, прямо под открытым небом на площади. И тут он налетает сзади и кричит по-русски: «Гришка! Ты живой?». С тех пор мы с ним больше не теряли связи, часто ездили друг к другу в гости. А сегодня пришла телеграмма. Нет больше его на этом свете.
Григорий Иванович взял все зачётки и заочно всей группе поставил зачёт. Не каждый преподаватель в нашем университете мог позволить себе такие вольности, но Григорий Иванович был на особом положении и пользовался большой любовью среди студентов. Иногда его добротой и злоупотребляли, а мне все завидовали, что повезло иметь такого научного руководителя.

А надо сказать, везение это было особого свойства. Моим научным руководителем должен был быть другой преподаватель доцент Алексей Владимирович Гуськов. Но он скончался именно в тот день, когда я отмечаю свой день рождения. Он в своё время пытался защищать докторскую диссертацию о революции в Чили, о приходе там к власти Сальвадора Альенде. Его научным руководителем был всё тот же Григорий Иванович Иванов. А в диссертации Гуськов пытался доказывать, что мирный парламентский переход власти к социалистическим, коммунистическим и другим левым партиям, это самая ближайшая участь всей Латинской Америки. День защиты диссертации выпал на 11 сентября 1973 года. Именно в этот день Пиночет начал штурм дворца Ла Монеда. Сальвадор Альенде был свергнут. И Гуськов не только отказался от защиты своей докторской диссертации, сочтя, что его научные выводы опровергнуты самим ходом истории, но и в последствии принципиально не стал писать другую докторскую диссертацию и та Ки умер кандидатом исторических наук. А ведь если бы Гуськов дожил до начала XXI века, легко убедился бы, что его прогнозы в значительной степени сбылись, хотя и чуть позже. Многие страны Латинской Америки действительно серьёзно левеют. И даже крах СССР не смог на этот процесс серьёзно повлиять.

Так вот после смерти Гуськова, Иванов и согласился заменить его в качестве моего научного руководителя.

Григорий Иванович Иванов напоминал сутулого огромного седого медведя. Роста он был под два метра, здоровья богатырского. А было ему тогда уже 82 года, память у старика работала так, что иной молодой мог только позавидовать… Меня поразила очень скромная совсем спартанская обстановка в его жилище. Кроме хорошей настольной лампы и роскошной домашней библиотеки квартира его ничем не выделялась…
У него был сын, который защитил диссертацию по экономике, об экономике Кубы и работал он в нашем же университете, но на экономическом факультете. На нашем факультете, он читал лекции по политэкономии.

Я имел возможность много общаться с Григорием Ивановичем с глазу на глаз. И иногда он рассказывал увлекательнейшие истории из своей жизни. Я перескажу лишь несколько из них.

Новый 1970 год Григорий Иванович встречал в столице Чили Сантьяго. Легендарный Сальвадор Альенде и правительство Народного Единства тогда только пришли к власти. И хотя в правительство входило сразу несколько левых партий и коммунисты среди них были вовсе не главными, социалист Альенде провозгласил курс на построение в Чили социализма с национальной спецификой. Закончился чилийский эксперимент по построению социализма пиночетовским путчем 11 сентября 1973 года. Но задолго до путча положение в Чили резко дестабилизировалось. К этому, разумеется, приложило руку и ЦРУ, но хватало и внутренних противников социализма. Забастовки то и дело проводили врачи и юристы, владельцы и водители грузовиков, перекрывшие главную автостраду страны и парализовавшие всю экономическую жизнь, банкиры. Поскольку Григорий Иванович занимался своей разведывательной деятельностью под легальной крышей, он получал деньги официально и через чилийский банк. И на целый месяц из-за забастовки банкиров он оказался фактически без средств к существованию. Разумеется, на выручку пришло советское посольство, поделившееся наличностью. Но деньги приходилось экономить. И питался Григорий Иванович в основном бананами, которые в тех краях сказочно дёшевы. Кстати, в декабре в Южном полушарии лето.
Григорий Иванович с отвращением говорил мне, что на бананы с тех пор он смотреть больше не может.
Приближалось католическое Рождество. Григорий Иванович пошёл в этот день в католический храм. Как говорят, «в окопах атеистов не бывает». А положение разведчика даже имеющего легальную крышу, не намного лучше «окопного». После литургии священник обратился к собравшимся с проповедью, в которой говорил не только о Рождестве Господа нашего Иисуса Христа но и об Эрнесто Че Геваре, погибшем не задолго до этого в соседней Боливии. Священник в храме города Сантьяго-де-Чили говорил о том, что хотя Эрнесто Че Гевара и не был членом католической церкви, вёл он себя подобно Христу. Получив медицинское образование в Аргентине, решил посвятить жизнь излечению прокажённых. И на собственные средства объехал многие лепрозории Латинской Америки, оказывая помощь больным. Увидев, что властьимущие нисколько не заботятся о больных и инвалидах, Че Гевара стал марксистом и революционером, соратником Фиделя Кастро и одним из лидеров Кубинской революции. После победы революции на Кубе он стал одним из главных руководителей страны. Объездил с дипломатическими миссиями весь мир. Но в итоге отказался от весго, что у него было на Кубе, чтобы начать новую революцию для освобождения обездоленных не только в Боливии, но и на всём Латиноамериканском континенте.

Очень многие католические священники в Латинской Америке и тогда и сейчас симпатизировали левым идеям и марксизму. Это течение в католичестве получило название «Теология освобождения».
А надо сказать, что Григорий Иванович в Буэнос-Айресе в столице Аргентины уже после Пиночетовского путча встречался и по долгу беседовал с отцом Че Гевары.
Че Гевара в 60-е годы несколько раз посещал СССР. И подробно познакомившись с советскими реалиями, сделал неутешительный для КПСС прогноз – тенденции развития в СССР таковы, что рано или поздно приведут нашу страну к реставрации капитализма.
Как мы видим, прогноз Че Гевары, сделанный им ещё при Хрущёве сбылся. И Че Гевара оказался не единственным таким пророком, в числе тех, кто аргументировано предрекали крах советского варианта социализма, который мы все пережили в конце прошлого века.

Надо сказать, что и Григорий Иванович к советским реалиям относился без особого восторга и трепета, но на тему о том, можно и нужно ли как то предотвратить ползучее оборжуазивание советского общества, происходившее на наших глазах мы  с ним не говорили.

До свиданья!

Берегите себя в эти праздничные дни!

Сергей Баранов (Сель)

ведущий рассылки

klubklio@narod.ru