Оставшись в послереволюционной России, Раневская очень бедствовала и в какой-то трудный момент обратилась за помощью к одному из приятелей своего отца.
Тот ей сказал: "Сударыня, поймите меня правильно: дать дочери Фельдмана мало я не могу. А много - у меня уже нет..."