Артист Малого театра Горев отводил душу в трактире. Он подзывал к себе скрипача-юношу.
- Иди ко мне, выпьем!
- Не пью.
- А сыграть что попрошу, сможешь?
- Спасибо вам, а то тут никто музыку не слушает.
Музыкант начал играть. Горев перестал пить и даже, кажется, протрезвел.
- Скрипач! Есть хочешь?
- Хочу.
- Хорошо, брат, с душой играешь. Зачем свой талант в трактире губишь?
- Приехал в Москву. В консерваторию приняли, но... еврей я. Прописаться нельзя, а от консерватории уехать никак не могу. Днем на некоторые предметы допускают, а всю ночь здесь играю.
Утром Горев проспался, но скрипача не забыл. Он отправился к градоначальнику с просьбой не дать пропасть таланту. Получил отказ: "Еврею жить в Москве не положено".
Горев был уже в дверях, когда градоначальник иронически добавил:
- Вот если найдется русский, который решит усыновить и крестить этого музыканта, тогда у него может появиться шанс учиться в консерватории. Но вы сами понимаете, как это было бы смешно.
Горев крестил и усыновил скрипача, который потом в качестве псевдонима взял свою настоящую фамилию. Это был Юрий Файер, прославленный дирижер балета Большого театра.