Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Энциклопедия культур Deja vu

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.262 RSS
←   Июнь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://ec-dejavu.ru
Открыта: 17-02-2004

Автор
А.Бокшицкий

Статистика

1.262 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Энциклопедия культуры Deja vu


 

 

Дружба (Ислам)    Французская философия усилиями Бланшо, Фуко, Делеза и Гваттари выявила один из концептуальных персонажей, позволивший грекам перейти от сакральной мудрости к собственно философскому дискурсу. Это - имманентный концепт «друга». Французские философы считали, что столь насыщенное выявление концепта дружбы, дружественности и друга присуще исключительно грекам. Быть может, они поторопились с последним выводом о первенстве греков в выявлении имманентности «друга». Древность иранцев, ознаменованная торжеством мифологемы «друга», позволила им воспользоваться тайниками своего сознания и в мусульманское время. В средневековом Иране всю теологическую, философскую и поэтическую мысль пронзает обращение к некоему «другу». «О, друг» - это риторическое обращение не просто к читателю или слушателю, это - категория умозрения, обращение к миру, в котором живут друзья, даже если они в частной жизни могут быть  и врагами. Друг - это абстракция умозрения иранцев, которая, однако, каждый раз конкретизировалась, захватывая различные объекты в теологии суфизма, философии, поэзии. Другой и друг нежданно предельно сближаются только потому, что все мироздание является иранцам дружественным.

                                                     Шариф Шукуров   8 стр.

 

Сюрприз   Сюрпризы лишены утилитарной ценности, их не оставишь в наследство внукам. Но так же происходит и с подавляющим большинством произведений непрофессионального, бытового искусства: не попадая в архив культуры, они остаются значимым фактом личной биографии любителей и их окружения, памятью, что был и на их улице праздник. И тысячу раз прав П.А. Вяземский, когда писал о своем близком друге и дилетанте А.И. Тургеневе: «Будь он более положителен, усидчив и в занятиях своих, и в действиях своих, он мог бы достигнуть до целей, немногим доступных; мог бы он оставить по себе память и отличного деятеля на поприще государственном и литературном. Конечно, так! Но зато лишились бы мы того Тургенева, которого мы знали и любили за добродетели его и за милые ребячества. В среде публичной деятельности было бы одним почетным лицом более; но в среде приятельской, но в избранном кругу любезных и увлекательных праздношатающихся, которые усвоили себе девизом: "Скользите, смертные, не напирайте"  - было бы место пустое и теперь незаместимое».

                                                Милихат Юнисов   22 стр.

 

Дракула    Влад Цепеш (1431 — 1476; настоящая фамилия Dracul; прозвище Цепеш (рум. Тереs, от tеара — кол); получил за жестокость в расправе с врагами, которых он сажал на кол), вассал венгерских королей, господарь Валахии, находившейся также в зависимости от Турции. В 1461 году Цепеш отказался платить дань турецкому султану, жестоко расправился с посланниками султана и уничтожил турецкие гарнизоны на обоих берегах Дуная от его устья до города Зимница. Успешно воевал с турками, заставил отступить вторгнувшуюся в княжество турецкую армию во главе с Мехмедом-пашой. Второстепенный английский романист конца XIX —начала XX века Брем Стоукер сделал Дракулу главным действующим лицом романа, действие которого относится к современности. В центре повествования — тот самый «воевода Дракул», но уже умерший, или, скорее, притворившийся мертвым. Герои романа находят фамильный склеп Дракулы, но его гроб оказывается пустым. Тайна пустой могилы Дракулы раскрывается достаточно банально. Брем Стоукер сделал Дракулу вампиром, пьющим кровь своих жертв.

 

 

                                                                              Дополнения

 

К статье  Жест:  Е. Бобринская. Жест в поэтике русского авангарда

К статье  Одежда: Ю. Демиденко. «Надену я желтую блузу»

К статье  Пародия: Аверинцев С.С. Византийские эксперименты

 с жанровой  формой классической греческой трагедии

 

                                                                  НОВЫЕ   ПУБЛИКАЦИИ

 

Александр Бокшицкий. Неизвестное евангелие по Матфею

 

     Речь здесь пойдет не об открытии ранее не известной ученым и читателям древней рукописи. Название статьи не претендует на сенсационность, напротив, оно выражает достаточно тривиальную мысль: слова, произнесенные две тысячи лет назад на арамейском языке и около пятидесяти лет передававшиеся в устной традиции, потом записанные по-гречески и переведенные спустя тысячелетие на церковно-славянский, затем – на русский, – это разные слова. Иногда просто потому, что это слова разных языков. Например, лишь латынь адекватно передает неоднозначные смыслы слова πονηρία, по-русски же и на большинство современных европейских языков это греческое слово переведено как «зло», в результате очень часто там, где Евангелист говорит о «слабости», «испорченности», «ущербности», мы видим нечто прямо противоположное – «силу». Если учесть, что слово πονηρία  играет ключевую роль в поэтике евангелия и особенно Нагорной проповеди (семантическая игра с этим словом – контрапункт основной темы проповеди, темы совершенства), то мы действительно вправе ожидать услышать неизвестное евангелие.

 

В избранное