Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Энциклопедия культур Deja vu

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.262 RSS
←   Май 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://ec-dejavu.ru
Открыта: 17-02-2004

Автор
А.Бокшицкий

Статистика

1.262 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Энциклопедия культуры Deja vu


Déjà vu  

    

        ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    КУЛЬТУР              

 

 

НОВЫЕ   СТАТЬИ     

 

 

Александр Невский    Князь Александр Ярославич Невский занимает особое место среди сакрализованных персонажей российской истории. Судя по опросам, это самый популярный персонаж древнерусской истории. В глазах наших соотечественников он предстает прежде всего как защитник Отечества, рыцарь без страха и упрека, всю свою жизнь посвятивший защите священных рубежей Родины. Как ни странно, это представление сформировалось не так давно: ему нет еще и семидесяти лет, поскольку в основе такого образа лежит гениальный фильм С.М. Эйзенштейна «Александр Невский» (1939 г.).  Наверное, поэтому обращение к историческим источникам, повествующим о жизни и делах князя, попытка разобраться, какую реальную роль сыграл Александр в истории нашей страны, и где коренятся истоки привычного образа спасителя и защитника Отечества, вызывают, как правило, довольно жесткое неприятие у наших современников.

                                               И.Н. Данилевский   14 стр.

 

Палач    Фрак вместе с форменным головным убором превращает палача в глазах наблюдателя в зловещего двойника главы государства, традиционно одевающегося в такие же одежды. Подобным же образом при монархии внешний вид палача был таким же, как и у дворянского гранда: он был обязан «завивать и пудрить волосы, носить нашивки, белые чулки и черные туфли-лодочки». Известно, что в некоторых германских княжествах палач получал звания и привилегии дворянства после того, как отрубал определенное количество голов. Это своего рода колдун, священник наоборот. Когда родители противятся заключению брака между двумя молодыми людьми или когда по каким-то причинам церковь не соглашается благословить их союз, чета отправляется на поиски палача, который сочетает их браком, соединив их руки, но не на святом писании, а над шпагой. Кроме того, из-за того, что палач одет во все красное, он становится похожим на дьявола. Только глава государства имеет право распоряжаться жизнью и смертью граждан нации, и только палач это право применяет.Он оставляет верховному владыке престижную часть, а на себя берет часть позорную. В этих условиях становится понятно, что смертная казнь короля вызывает у народа чувство удивления и ужаса и предстает как кульминация революций.

                                                Роже Кайуа   13 стр.   4 илл.

 

Презентизм      Произошедшее осознание политизированности истории стало характерной чертой историографии Нового времени. В Новое время история была темпорализована и в том смысле, что с течением времени она модифицировалась в соответствии с данным настоящим, и - по мере дистанцирования - изменялась также прошлая социальная реальность. Редко кто уже из историков Просвещения не разделял мнение, что все исторические репрезентации зависят от авторского отбора. Отсюда следовало представление, что истина в истории не едина. Историческое время приобрело качество, производное от актуального опыта, и это свидетельствовало о том, что прошлое в ретроспективе можно интерпретировать по-разному. Презентизм правомерно рассматривать как предшественника конструктивизма, и в этом случае на фоне исторического знания своего времени он выглядит как методологически сильная позиция. Поэтому говорить о «пользе» презентизма можно, но о «вреде» - тем более. Если исключить намеренные фальсификации истории, характерные для жестко идеологизированной историографии, то к неизбежным аберрациям, вносимым презентизмом, следует отнести, например, следующие; ориентация на исторический опыт как на значимый для настоящего, исторические анахронизмы, установление причинно-следственных связей от настоящего к прошлому, вследствие чего историк выступает в роли «пророка, предсказывающего назад».

                                   И. М. Савельева, А. В. Полетаев   26 стр.

 

 

                                                                              Дополнения

 

К статье Правое-Левое: Б. А. Успенский.  Почему православные

крестятся справа налево, а католики — слева направо?

 

К статье Киник:  Петер Слотердайк. Греческая философия дерзости

 

К статье Шпион: Петер Слотердайк. Теория двойных агентов

 

К статье Крестовые походы: Петер Слотердайк. Цинизм государства и власти

 

К статье Мат: Г. Ф. Ковалев. Русский мат - следствие уничтожения табу.

 

                                                                  НОВЫЕ   ПУБЛИКАЦИИ

 

Александр Бокшицкий. Неизвестное евангелие по Матфею

 

     Речь здесь пойдет не об открытии ранее не известной ученым и читателям древней рукописи. Название статьи не претендует на сенсационность, напротив, оно выражает достаточно тривиальную мысль: слова, произнесенные две тысячи лет назад на арамейском языке и около пятидесяти лет передававшиеся в устной традиции, потом записанные по-гречески и переведенные спустя тысячелетие на церковно-славянский, затем – на русский, – это разные слова. Иногда просто потому, что это слова разных языков. Например, лишь латынь адекватно передает неоднозначные смыслы слова πονηρία, по-русски же и на большинство современных европейских языков это греческое слово переведено как «зло», в результате очень часто там, где Евангелист говорит о «слабости», «испорченности», «ущербности», мы видим нечто прямо противоположное – «силу». Если учесть, что слово πονηρία  играет ключевую роль в поэтике евангелия и особенно Нагорной проповеди (семантическая игра с этим словом – контрапункт основной темы проповеди, темы совершенства), то мы действительно вправе ожидать услышать неизвестное евангелие.

 

В избранное