КИТАЙ И РОССИЯ,
взаимоотношения и история

No 60

ОТ АВТОРА

В этом выпуске выпуска окончание «европейского» взгляда на историю Китая до 1850-х годов из десятитомника «История XIX века под редакцией профессоров Лависса и Рамбо». Изданная на русском языке в 1930-х годах, она является интересным образчиком отношения к событиям в Китая со стороны европейцев и достаточно кратким изложением событий того времени.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ. ОТНОШЕНИЯ ДО 1911 г.

Лависс, Рамбо. История XIX века. Том 4. Время реакции и конституционные монархии. 1815-1847. Часть вторая – М.: ОГИЗ, 1938 – 528 с.

[...]

Дальнейшие события в Кантоне. Положение дел в этом городе становилось невыносимым: в 1821 году экипаж англий­ского фрегата «Topaze» подвергся нападению в Линдине, при чем было ранено 14 англичан и 5 китайцев. Вследствие этого торговля прервалась, и суперкарги вместе со своим прези­дентом  Джемсом-Б.   Эрмстоном   покинули   Кантон.  Мандарины, поняв сделанную ошибку, принесли извинение, что не помешало, однако, кораблю «Canning», бывшему под командой капитана Петерсона, подвергнуться обстрелу из фортов Бокка Тигрис, на который он не отвечал. В 1824 году судно  Индийской компании «Earl Balcaris» стало жертвой китайского  шантажа: с него упало бревно на рогожу, покрывавшую стоя­вшую рядом китайскую лодку; туземцы поспешили предста­вить властям одного из своих собратьев, умиравшего будто бы от ушиба, полученного им при этом случае; они требовали умеренного вознаграждения в 3000 таэлей. К счастью, было доказано,  что умирающий не получил никакого ушиба и умирал просто от болезни. Чтобы дать представление о нетерпимости китайцев, достаточно сказать, что они не позволяли женам и дочерям иностранцев жить в Кантоне; последние должны были оставаться в Макао. В 1829 году купцы из провинции Сяншань, которой принадлежал и город Макао, обанкротились,  что дало возможность вынудить у китайцев кое-какие льготы. Бесполезно вдаваться в подробности беспрестанно возобно­влявшихся преследований. ¹

¹ У автора  выходит,  что  «бедные»   иностранцы  притеснялись китайцами. Такая попытка оправдать агрессивность капиталистических держав в  Китае не нова, — она лишний раз доказывает, какова «объективность» буржуазной историографии во всем, что касается колониальной политики. — Прим.ред.

Миссия лорда Нэпира.  Чтобы положить конец этим при­теснениям, которых не могло остановить даже отправленное тогдашним  генерал-губернатором  Индии  лордом  Вильямом Бентинком письмо к вице-королю обоих Гуанов, правитель­ство Вильгельма IV сочло необходимым учредить должность главного инспектора английской торговли в Кантоне; на этот пост был назначен лорд Нэпир, прибывший в Макао 16 июля 1834 года в сопровождении Джон-Фрэнсиса Дэвиса и сэра Дж.-Б. Робинсона. Нэпир отправил китайским властям письмо, которое вызвало опубликование против него целого ряда ука­зов. 2 сентября кантонский губернатор наложил запрет на английскую торговлю; в ответ на это лорд Нэпир вызвал в Вампоя фрегаты «Andromache» и «Imogene».  Положение стало напряженным. По совету как английских купцов, так и купцов  из  Сяншана Нэпир уехал 19 сентября 1834 года в Макао;   истощенный климатом и бесплодной борьбой, он умер там 11 октября.

Нэпир оставил тяжелое бремя своему преемнику Джону-Фрэнсису Дэвису, который к тому же, повидимому, и не выка­зал необходимой при таких обстоятельствах энергии. При его преемниках Дж.-Б. Робинсоне и капитане Эллиоте (1836) за­труднения росли с каждым днем; даже прибытие военного судна «Wellesley» с адмиралом Майтлендом (1838) не образу-мило китайцев, в 1839 году положение достигло наивысшего напряжения. Был издан приказ (18 марта): под страхом смерт­ной казни   выдать  китайцам весь опиум,  хранившийся на складах; иностранцам было запрещено ездить в Макао. Фактории были оцеплены войсками.  26 марта капитан Эллиот решил выдать 20 243 ящика опиума императорскому комис­сару Линь Цзэ-сюй, назначенному в 1839 году и ставшему в сле­дующем году губернатором обоих Гуанов. Капитан Эллиот покинул Кантон 23 мая, оставив там только 27 иностранцев. В июне было получено разрешение уничтожить арестованный опиум, что и было исполнено. Ящики бросили в рвы с из­вестью и соленой водой, и, когда вода убыла, все это сплавили в соседнюю реку. Война стала неизбежной. Нельзя не при­знать, что если положение иностранцев в Китае сделалось невыносимым и совершенно не соответствовало степени разви­тия европейской цивилизации, достигнутой в середине XIX века, то можно было легко найти предлог к открытию враждебных действий; но для христианской нации было бесполезно усматривать такой предлог в китайской попытке борьбы про­тив глубоко безнравственной торговли, производимой в так называемой варварской стране. ¹

¹ Это очень мягкая оценка «позорнейшего события английской истории», как выразился впоследствии американский публицист Инджерсоль. Война с целью навязать китайцам отраву, торговля которой была выгодна англича­нам, была таким преступлением против цивилизации и против самых основных понятий о нравственности, что говорить о бесполезности для хри­стианской нации воевать с этой целью, — значит просто закрывать глаза на самый факт. Здесь, как и во всей главе о Китае, автор просто не желает смо­треть на события объективно, с точки зрения интересов и прав внеевропейских народов, подвергшихся вторжению европейских «колонизаторов» и насильников. Автора интересует исключительно вопрос об успехах или неудачах европейцев в их попытках устроиться в Китае как у себя дома с целью возможно более спокойного и прочно поставленного эксплоатирования ки­тайского народа и китайской земли. — Прим. ред.

Война из-за опиума. Конец 1839 года и начало 1840 озна­меновались небольшими столкновениями и обменом заявле­ний между китайцами и англичанами. Но в июне 1840 года, когда прибыли на пополнение английской эскадры военные корабли «Alligator» и «Wellesley» и пароход «Madagascar», адмирал сэр Джон-Гордон Бремер объявил официальную бло­каду реки Кантон, и 30 июня английская экспедиция, состояв­шая из 15 военных судов, 4 пароходов, 25 транспортных судов и около 4000 человек десанта, явилась перед Кантоном. Китайцы продолжали упорствовать и объявили премию за взятие каждого корабля, за голову каждого англичанина, со­образно его чину, и т. д. После тщетных стараний драгомана Роберта Тома завязать сношения с китайским адмиралом, ко­мандовавшим в Амое, судно «Blonde» (капитан Буршье), на котором приехал Тома, вернулось, чтобы сообщить о неудаче его миссии; адмирал Бремер тотчас поднялся к большому Чжусаню на корабле «Wellesley» и с другими судами стал бом­бардировать столицу Динхай, которой и овладел (5 июля 1840 г.). Английские уполномоченные, адмирал Дж. Эллиот и капитан Эллиот, прибывшие двумя днями позже, блокиро­вали устье реки Нинбо и вход в Цзян, так как китайцы не приняли привезенное ими письмо лорда Пальмерстона. Ци Шань, генерал-губернатор Чжили, принял письмо, но тут же попросил отсрочки, чтобы снестись с пекинским двором; бу­дучи затем сам назначен императорским комиссаром на место Линя, он прибыл 29 ноября в Кантон; подобно своим пред­шественникам, и он не сумел остановить хода событий. 7 ян­варя 1841 года сэр Джон Бремер поднялся вверх по реке Кантону и высадил войска с транспортов «Nemesis», «Enterprise» и «Madagascar». Адмиральское судно «Wellesley» с ко­раблями «Calliope», «Hyacinth», «Larne», «Queen» и «Nemesis» и остальными судами бомбардировали форты, не потеряв ни одного человека. Переговоры возобновились, и предваритель­ное соглашение было подписано капитаном Эллиотом 20 ян­варя 1841 года. Это соглашение заключало в себе 4 статьи:

1)   уступка острова и порта Гонконга британской короне;

2) уплата британскому правительству вознаграждения в 6 мил­лионов долларов — первый взнос немедленно, остальное еже­годными взносами не позже конца 1846 года; 3) установление официальных непосредственных сношений между обеими стра­нами на началах равенства; 4) порт Кантон должен оставаться открытым для торговли в продолжение 10 дней после китай­ского нового года.

Результатом этих переговоров было то, что Ци Шань был отозван в Пекин и впал в немилость. Военные действия таким образом возобновились; 25 мая 1841 года генерал сэр Хэг Гоу овладел Кантоном и его высотами. Параллельно военным действиям   шли   дипломатические   переговоры;   10   августа 1841 года прибыл сэр Генри Поттинджер в качестве единствен­ного уполномоченного министра и посланника при пекинском дворе. Война возобновилась с новым ожесточением в центре Китая: в руки англичан перешли Амой (27 августа), покину­тый Динхай (2 октября),   крепость Чжэпьхай у устья реки Нинбо (10 октября) и сам Нинбо (9 марта 1842 г.). Адмирал Паркер, принявший команду над флотом, смело входит в реку У-сун (16 июня 1842 г.) и овладевает большим городом Шан­хаем (18 июня 1842 г.); затем, проникнув в самый Ян-цзы-цзян,  он овладевает (21  июля 1842 г.) Чжэнь-цзяном, при слиянии Цзяна и Великого канала. В этом деле англичане потеряли убитыми 30 и ранеными  126 человек,  тогда как урон китайцев доходил до тысячи. Интересно отметить, что в этой войне, длившейся с 5 июля 1840 года (первое взятие Динхая)  до 21 июля  1842 г. (взятие Чжэнь-цзяна), потери англо-индийских   войск   убитыми   и   ранеными   составляли 520 человек, тогда как китайцы, по официальным сведениям, потеряли от 18 000 до 20 000.

Нанкинский договор (29 августа 1842 г.). Взятие Чжэнь-цзяна дало возможность англичанам подняться до Нанкина; 11 августа, когда они уже готовились атаковать столицу древнего Китая, китайцы подняли белый флаг. Переговоры затя­нулись; но, наконец, 29 августа, т. е. в 24-й день 7-й луны 22-го года царствования Дао Гуана, договор был подписан па борту английского военного корабля «Cornwallis» от имени королевы Соединенного королевства Великобритании и Ир­ландии генерал-майором сэром Генри Поттинджером   и  от имени императора китайского — высшими комиссарами: Ци Ином — членом императорской фамилии, воспитателем наслед­ного принца, главным начальником кантонского гарнизона, и Илибу — родственником  императорской   фамилии,    чинов­ником  первого класса,   награжденным   павлиньим    пером, бывшим министром и генерал-губернатором, а в описываемое время генерал-лейтенантом, командующим войсками в Чжапу. Этот договор, важнейший из всех, какие заключил Китай с какой-либо европейской державой со времени Нерчинского договора, содержал 13 статей, из которых мы напомним здесь  только главнейшие: открытие для торговли 5 портов — Кантона,  Амоя, Фучжоу, Нинбо и Шанхая с правом иметь там консулов (ст. 2); уступка острова Гонконга (ст. 3); вознаграждение в 6 миллионов долларов за опиум, арестованный в Кантоне в марте 1839 года, и за дурное обращение с британскими под­данными (ст. 4); прекращение деятельности купцов из Сян-шана и уплата их долгов британским подданным в размере 3 миллионов долларов (ст. б); военное вознаграждение в 12 мил­лионов долларов (ст. 6), и т. д. Этот договор был одобрен импе­ратором в 24-й день 9-й луны 22-го года его царствования (27 октября 1842 г.), и обе стороны обменялись ратификациями в Гонконге 26 июня 1843 года.

Этот договор имел громадное значение: многие англичане в то время находили его недостаточным, потому что он удовле­творял лишь стремлениям 1840 года, когда еще не была пред­принята великая война; тем не менее он является первым эта­пом в истории дипломатических сношений Европы с Китаем,  вторым  этаном  которых  впоследствии   был  Тяньцзиньский  договор 1858 года и Пекинские конвенции 1860 года. Впрочем, результаты эти были достигнуты не мирными переговорами, а пушечными выстрелами.

Американское посольство. Американцы имели чрезвычайно существенные интересы в Кантоне; поэтому, как только был заключен английский договор, они решили послать в Китай своего посланника. За отсутствием Эдварда Эверетта, выбор пал на Калеба Кушинга из Массачузетса, который получил назначение 8 мая 1843 года. Фрегат «Brandywine»,   везший eгo и остальных членов миссии, прибыл в Макао 24 февраля 1844 года. Миссия состояла, кроме посланника, из секретаря Флетчера Вебстера, двух переводчиков - священника Бриджмена (исполнявшего в то же время обязанности священника) и П. Паркера, атташе Джона Доннеля, Роберта Мэкинтоша, Герниса, Уэста и Джона-Р. Петерса-младшего, наконец, врача Кейна. Договор, составленный по образцу английского, был подписан в Ванся, близ Макао, 3 июля 1844 года; ратифи­кации были подписаны в Кантоне 31 декабря 1845 года коммо­дором Биддлем.

Посольство Лагрене. Со времени упразднения консульского агентства в Кантоне в конце XVIII века французскими пред­ставителями в Китае оставались только священники иностран­ных миссий и лазаристы. Реставрация не думала о восстано­влении консульства в Кантоне до 1829 года, когда опасность стала грозить уже и французскому консульству в Аннаме. После заключения англичанами Нанкинского договора и даже раньше того (1840) ввиду движения, поднявшегося в пользу деятельного возобновления сношений с Китаем, министру иностранных дел, президенту совета министров Тьеру был представлен ряд проектов об отправке миссии в Китай. Фран­цузским консулом в Кантоне был тогда граф Ратти-Ментон. Для получения таких же преимуществ, какие получили англи­чане, было решено послать в Китай специальное посольство. Торговые палаты и журналисты бесспорно оказали сильное давление на правительство.

Звание чрезвычайного посланника и полномочного министра получил Теодоз де Лагрене; при главе миссии, сопровождаемом женой и двумя дочерьми, состояли в качестве помощников: 1) первый секретарь де Феррьер Ле Вайе; переводчик Каллери; второй секретарь Бернар д'Аркур; историограф Ксавье Реймон; врач Мельхиор Иван; секретарь де Монтиньи; Макдональд де Тарант, атташе-доброволец; Марей-Монж, Фернан Делагант, атташе на жалованье; Ла Гиш и де Шарлю, атташе-добровольцы; 2) делегаты министерства торговли, выбранные торговыми палатами Реймса, Мюльгаузена, Сент-Этьенна, Лиона и Парижа; по хлопку — Огюст Госсман, по шерсти — Наталис Рондо, по шелку — Изидор Гедд, по так называемым articles de Paris (галантерея и ювелирные изде­лия) — Ренар; 3) представители министерства финансов: тамо­женный инспектор Жюль Итье, которому было поручено изучить вопрос о тарифе и навигации, и чиновник финан­сового ведомства Шарль Лаволле.

Результатом этой миссии было подписание у устья реки Кан­тона, в Вампоа, на французском паровом корвете «Archimede» 24 октября 1844 года, т. е. в 13-й день 9-й луны 24-го года Дао Гуана, договора де Лагрене с китайским уполномоченным Ци Ином; ратификациями обменялись в Макао 25 августа 1845 года. Договор, составленный по образцу английской и американской конвенций, содержал 36 статей, из которых особенно важна статья XXII:

«Всякий  француз,   прибывший,   согласно  постановлениям статьи II, в один из пяти портов, может, сколько бы времени ни продолжалось его пребывание, нанимать там дома и мага­зины для склада своих товаров, равно как арендовать участки земли и строить на них дома и магазины. Французы могут также устраивать церкви, больницы, приемные дома, школы и кладбища. Для этой цели местная власть, по соглашению с консулом, назначит кварталы, наиболее подходящие для местожительства французов, и места, на которых можно воз­водить упомянутые постройки. Относительно наемных и аренд­ных цен заинтересованные стороны свободно договариваются и устанавливают их, по возможности, сообразно средней мест­ной цене. Китайские власти должны запретить туземцам за­прашивать или вымогать чрезмерные цены, и консул, со своей стороны, должен наблюдать за тем, чтобы французы не прибе­гали к насилию и принуждению с целью вынудить согласие собственников. Само собой разумеется, что число домов и ве­личина арендных участков в пяти портах не ограничиваются для  французов и  определяются  сообразно  потребностям и удобствам лиц, имеющих на них право. В случае, если китайцы осквернят или разрушат французскую церковь или кладбище, виновные должны быть наказаны по всей строгости местных законов».

Эта статья лишний раз подтверждала протекторат Фран­ции над миссиями и должна была послужить прецедентом для позднейших заявлений барона Гро в Пекине в 1860 году.

Другие договоры. Примеру Франции последовали затем два государства: 25 июля 1845 года Бельгия, через посредство сво­его консула генерала Лануа, заключила в Кантоне сделку, со­гласно которой бельгийцам разрешалось вести торговлю с Ки­таем; Швеция и Норвегия, через посредство своего комиссара Карла-Фредерика Лильевальха, заключили 20 марта 1847 года в Кантоне подлинный договор о мире, дружбе и торговле, ко­торый был принят и подтвержден Швецией 28 октября. В обоих случаях представителем Китая был генерал-губернатор обоих Гуанов, императорский комиссар Ци Ин.

Открытые порты. Пять портов, открытых в силу Нанкин­ского трактата и договоров французского и американского, были следующие, считая от юга к северу: Кантон, Амой, Фу-чжоу, Нинбо и Шанхай. Мы не будем возвращаться к Кантону, о котором говорили уже несколько раз и который был единствен­ным портом в Китае, открытым для иностранцев. Амой, или Е-муй (по местному произношению) — главный город острова Ся-мынь, у берегов провинции Фуцзянь; этот город был взят 27 августа 1841 года генерал-лейтенантом сэром Хэг Гоу и контрадмиралом сэром В. Паркером; иностранный квартал расположен напротив туземного города, на острове Гулансюй. Фучжоу — столица провинции Фуцзянь и один из самых боль­ших городов империи. Выстроенный па равнине, к северу от реки Минь, в 45 километрах от ее устья, туземный город окру­жен стенами вышиной в 10 метров и толщиной в 4, образующими ограду приблизительно в 8 километров. Город расположен вокруг трех холмов; между двумя из этих холмов, У-ши-шань (холм Черной скалы) и Цзю-сянь-шань (холм Девяти духов), находятся Южные ворота, от которых к реке и мосту «Десяти тысяч веков» ведет улица, пересекающая многолюдные пред­местья. Река Минь разделяется выше Фучжоу на два рукава, которые соединяются перед пристанью Пагоды, образуя таким образом большой остров; между этим островом и предместьями города находится маленький остров Чжун-чжоу (централь­ный остров, остров середины), который мостом соединяется с большим островом. Чжун-чжоу сообщается с Фучжоу боль­шим каменным мостом в 460 метров длины, называемым мостом Вань-шоу-цяо (мост «Десяти тысяч веков»). Иностранный квар­тал простирается на юг от Чжун-чжоу в предместье Наньтай. В 1830 году Самуэль Болл, чайный инспектор Ост-Индской компании, обратил внимание на этот порт, открытия которого он требовал ввиду его удобства для погрузки черных чаев. Его пожелание было удовлетворено в 1842 году. В июне 1844 года в Фучжоу был послан в качестве английского кон­сула Дж. Тредескант Лей. Франция и позднее Россия после­довали этому примеру. Нинбо расположен на реке Юн, в про­винции Чжэцзян, главный город которой — Ханчжоу; этот город, хорошо известный с древних времен, был взят англи­чанами 13 октября 1841 года; они оставили его 7 мая 1842 года, чтобы подняться к Шанхаю. Первым английским консулом, присланным в декабре 1843 года, был известный синолог Ро­берт Том; впрочем, еще раньше его приехал протестантский миссионер Вильям-Чарльз Мильн.

Шанхай. Шанхай находится в провинции Цзянсу. В начале VIII века город Сун-цзян носил название Хуа-тин, и его порт Хуа-тин-хай есть теперешний Шанхай. Страна называлась прежде Ху-ду; здесь река У-сун, названная по имени деревни, которая расположена на ее отмели, вливалась в море. В былые времена река, ныне называющаяся У-сун, начиналась в Су-чжоу и называлась тоже Сучжоу; это последнее название сохранилось только за частью   реки   от Шанхая до Сучжоу. Хуанпу,  как обыкновенно называют реку, на которой стоит Шанхай, протекал почти от Сун-цзяна  до Гао-чан-мяо, где в настоящее время арсенал, а затем впадал прямо в   море; древний канал, расширенный в 1403 году при императоре Юн Ло из династии Мин, называемый Фань-цзя-пан или Вань-цзя-пан, соединил Хуанпу, у Гао-чан-мяо, с  рекой У-суя. Этот канал, носящий в настоящее время имя Хуанпу, оро­шает теперешний город Шанхай и иностранные концессии. Впрочем, наносная почва, на которой построен город, очень изменилась: так, большой остров Цзун-мин существует только с 705 года нашей эры и с XIV века подвергался набегам японцев. В 1360 году Шанхай был повышен в степень сяня, т. е. города третьего класса; в 1570 году были выстроены стены, служившие защитой против японских пиратов.

Но пышный расцвет Шанхая начинается с прибытием иностранцев. В окрестностях Шанхая начали свою деятельность первые иезуиты.  Знаменитый Риччи нашел весьма могущественную поддержку в лице Сюй Гуан-ци, который был Ко  Лао или Чжун-тан (великий секретарь), министром в период Вань Ли (1562—1633)¹ и автором множества известных научных сочинений. В селении Сюйцзяхуэй (Цикавей на местном наречии) в 6 километрах на юго-запад от Шанхая, названном так по могиле этого знаменитого государственного человека, находится   обширное   миссионерское   учреждение,   возникшее в 1850 году, которое, вместе со своим филиалом в Ту-се-вэ,  заключает  в  себе  обсерваторию,  основанную в 1872 году, типографию,    сиротский    приют   и    пр.    Первая   церковь европейской архитектуры    в    провинции    Цзяннань   была построена   в   Цикавее.   В   XIX   веке,   во   время   затруднений,    возникших   у  англичан   с кантонскими властями, поднимался вопрос  о  перенесении  британской торговли в другой   порт;   кроме   Амоя  и    Чжусаня,   одним   из  намечавшихся пунктов  был Шанхай. Доклад Фредерика Пигу, начальника английской фактории в Кантоне, стоявшего за последний  пункт, остался без движения. Гораздо позже, 20 августа 1831 года, в Шанхай приехал для пропаганды, как евангельской, так и коммерческой, протестантский миссионер Гутцлов, в следующем году (в июне) возвратившийся туда на корабле «Lord Amherst» вместе с Гуго-Гамильтоном Линдсеем,    офицером   Ост-Индской  компании.   Его примеру последовали в 1835 году два других протестантских миссионера, ¹ Правильнее будут другие даты: 1573—1620. —Прим. ред.

Медхёрст и Эдвин Стивенс, посетившие Шанхай на корабле «Huron». Во время войны из-за опиума английский флот, после взятия Нинбо, появился 13 июня 1842 года перед У-суном и овладел им 16-го. Три дня спустя в руках англи­чан был и сам город Шанхай. Сухопутными войсками ко­мандовал генерал-лейтенант сэр Хэг Гоу, а флотом — вице-адмирал Вильям Паркер. Артиллерийский капитан из Мадраса Г. Бальфур был назначен английским консулом в Шанхае, куда и прибыл б ноября 1843 года. Тотчас по заключении договора Теодозом де Лагрене французы, следуя примеру англичан, прислали консульского агента де Монтиньи (20 января 1847 г.); в этот период американцы имели своим представителем в этом большом городе только одного коммер­ческого агента. Соглашения относительно уступки земель­ных участков в Шанхае были заключены англичанами 24 сен­тября 1846 года и французами — 6 апреля 1849 года. Вскоре Бальфур был заменен Рётерфордом Алькоком; Монтиньи сделался сначала консулом, потом генеральным консулом.

Гонконг. Остров Гонконг (Сян-цзян), отошедший к Англии по Нанкинскому договору, — один из многочисленных остро­вов в устье реки Кантона, — расположен под 22° 16' 63" север­ной широты и 111° 49' 16" восточной долготы. Из этой бесплод­ной скалы, обладающей, правда, превосходным портом, англичане сумели сделать одну из наиболее цветущих своих колоний. Пролив Ли Ее Моон отделяет остров от китайского материка, на котором англичанам принадлежит полуостров Коу-лун (Цзюлун). Впервые он был уступлен Великобритании с некоторыми ограничениями по конвенции, заключенной в январе 1841 года капитаном Эллиотом и императорским ко­миссаром Ци Ином, затем отошел в полную собственность ан­глийской короны по договору 1842 года и официально был провозглашен колонией королевским декретом 5 апреля 1843 года. Во владение он был принят сэром Эдвардом Бельчером (25 января 1841 г.); 6 февраля 1842 года сэр Генри Поттинджер объявил Гонконг порто-франко; в июне 1844 года Дэвис стал губернатором острова. Как только было выплачено воен­ное вознаграждение, новый губернатор, согласно договору, очистил Чжу-саньский архипелаг. Этот честный поступок со­здал Дэвису многочисленных врагов, которые воспользова­лись первым случаем, чтобы сместить его.

Фат-шаньское дело. Фат-шань, или Фо-шань — большой рынок в Гуандунской провинции, на берегу реки, по которой постоянно снуют суденышки и которая рукавом Саньшуй сое­диняет  Сицзян с Чжуцзяном. Когда в 1847 году несколько

англичан подверглись в этом месте нападению, сэр Джон Дэвис, заменявший тогда, в качестве губернатора Гонконга, сэра Генри Поттинджера, объявил, что «настаивает и требует, чтобы британские подданные были в такой же мере обеспечены против притеснений и нападений, как в Англии». Коммодор Генри Кеппел был отправлен на реку Кантон, чтобы наказать виновных; но несмотря на успех этой экспедиции, Дэвис не только не получил одобрения своего правительства, но был вынужден вернуться в Европу и был заменен сэром Джорджем Бонгэмом (1848).

Убийство Амараля. Объявление Гонконга свободным пор­том произвело в торговле  Дальнего Востока переворот,  от  которого должны были пострадать китайский порт Кантон и португальская колония Макао. Большая часть иностранных торговых домов в Кантоне, газеты и т.д. перенесли свои глав­ные конторы в новую английскую колонию, между тем как многие китайцы тоже находили под британским флагом по­кровительство, которого часто бывали лишены в собственной стране. Однако Кантон, как большой город, превосходно рас­положенный, служащий складочным местом для товаров юж­ного Китая, мог выдержать такой удар и продолжать жить своей собственной жизнью. Иначе обстояло дело с Макао, при­ходившим уже в упадок. Китайцы не смотрели на Макао как на собственность Португалии; эта область платила им ежегодно дань, и рядом с португальской таможней существовала китай­ская. Губернатор Макао, Хоано-Мария Феррейра до Амараль, был очень энергичным человеком; командир военного судна «Dido» Генри Кеппел, высадившийся с вооруженным отрядом для освобождения из плена священника Джемса Сёммерса (1849), принудил английское правительство признать порту­гальские суды в Макао, на который оно смотрело до сих пор как на китайскую территорию. Амараль упразднил в 1846 году португальскую  таможню,   но  эта  мера была недостаточна, чтобы составить конкуренцию Гонконгу, так как продолжала существовать китайская таможня.  Амараль уничтожил по­следнюю в 1849 году и объявил китайскому супрефекту, что впредь при его посещениях португальской колонии он будет встречен почестями, полагающимися ему как представителю иностранного государства, а не как представителю суверена. Китайцы нe замедлили отомстить за это.

22 августа 1849 года Амараль, проезжая верхом в сопро­вождении одного адъютанта близ стены, отделяющей Макао от остальной части китайского острова Сяншаня, был сбро­шен с коня несколькими туземными солдатами и погиб под сабельными ударами. Первым последствием этого убийства было то, что Португалия перестала платить Китаю годичные взносы, вторым — то, что создавшееся таким образом напря­женное положение позднее разрешилось заключением договора.

Смерть Дао Гуана. Император Дао Гуан умер в 14-й день 30-го года своего царствования, приходившийся на 25 февраля 1860 года. Он оставил в наследство своему четвертому сыну и преемнику Сянь Фыну трудную задачу: распознать мощь европейских народов и изучить те тайные движения внутри самого Китая, которые грозили существованию манчжурской династии. В 1850 году ожидали второй европейской войны, и уже можно было предвидеть, как разрастется движение тайпинов, начавшееся незадолго перед тем в Гуанси и Гуандуне; мы увидим далее, что Сянь Фын не справился со своей задачей.