Не упустите уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге, тем более, что период экономического кризиса - лучшее время для начала биржевых инвестиций. Практически все состояния мира созидались именно в такое - кризисное - время! Мы ждем вас в vCollege!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий

Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации "Чужих уроков". Сегодня окончание истории про операцию "Аякс".

* * *

Сергей Голубицкий

«Чужие уроки»
Точное время – полночь!

«В конце 1952 года стало очевидно, что правительство Моссадыка в Иране: не добивается взаимопонимания по нефтяному вопросу с заинтересованными западными странами, доводит незаконное дефицитное финансирование до опасного уровня, нарушает иранскую конституцию, продлевая пребывание премьер-министра в офисе, руководствуется мотивами, продиктованными стремлением Мохаммеда Моссадыка к упрочению личной власти, ведет безответственную политику, основанную на эмоциях, ослабляет власть шаха, доводит состояние иранской армии до опасной грани и поддерживает тесные связи с коммунистической партией Туде. Перечисленные обстоятельства свидетельствуют о реальной угрозе перехода Ирана по ту сторону Железного  Занавеса. Если это случится, Советы будут праздновать победу в холодной войне, а Запад потерпит серьезное поражение на Среднем Востоке. Единственной возможностью исправить ситуацию явилось проведение тайной операции, план которой изложен в настоящем документе».

Так начинается  секретный доклад агента ЦРУ Дональда Уилбера, озаглавленный как на духу - «Свержение премьер-министра Ирана Моссадыка». Доклад был написан в марте 1954 года, а предан гласности уже в октябре 1969 года, после того, как Уилбер переквалифицировался из блестящего диверсанта в блестящего писателя и лектора. Классифицированный материал получил «добро» на публикацию от родного разведуправления, как нам представляется, то простой причине: в то прямолинейное время у людей еще не возникало в головах путаницы от плюрализма мнений, характерного для современной эпохи единого информационного пространства. 40 лет назад люди верили только в собственную правду и оценивали мир по собственной шкале ценностей.

Это сегодня нам кажется, что «политика, основанная на эмоциях», определяла всего лишь желание Ирана положить конец концессии, основанной на ушлости британских шпионов и ростовщиков, сумевших в начале ХХ века опутать незадачливого шаха долговыми обязательствами и замазавших взятками его придворную свиту. Для современников и соотечественников Дональда Уилбера претензии Моссадыка на справедливый раздел иранских недр не вызывал ничего, кроме холодного раздражения. В равной мере не смущало их и противоречие между анонсированной борьбой за всемирное торжество демократии - с одной стороны,  и свержением демократически избранного правительства с последующей реставрацией монархии – с другой.

Рискну предположить, что мироощущение «двойного стандарта» является не столько знамением времени, сколько особенностью англосаксонского – и шире: протестантского – мышления. Это непутевые русские обречены на нескончаемые сомнения в своей правоте, усугубленные оглядкой на чувства и переживания посторонних народов. Для здравомыслящего британца или американца подобная нерешительность – проявление презренной слабости: «Мы должны привести к власти правительство, готовое подписать справедливое нефтяное соглашение, превратить Иран в экономически прочное и финансово благополучное государство, а также дать решительный отпор коммунистической партии, окрепшей до опасных пределов» - радует начальство Дональд Уилбер, простодушно игнорируя вопиющее фарисейство своих лозунгов и пожеланий.

Доклад Дональда Уилбера увлек меня, и, надеюсь, увлечет и читателей, не столько детективным сюжетом, сколько изложением  алгоритма, по которому впоследствии на протяжении более полувека будут совершаться практически все государственные перевороты в мире. Разведывательные ведомства США и Британии настолько вдохновились успехом в Иране, что буквально через несколько месяцев применили аналогичные наработки в Гватемале, а затем, после очередного триумфа, положили «Аякс» в основу всех цветочно-бархатных революций, в результате которых к власти приводятся обаятельные марионетки, превращающие вверенные им страны в открытые либо криптоколонии.

Подготовка

Предварительные наброски «Аякса» были сделаны в апреле 1953 года, подробный план разработан в мае, а уже в середине июня, после молниеносного утверждения операции правительствами Великобритании и США, подготовка к свержению иранского премьер-министра уже шла полным ходом.

Возглавить операцию доверили Кермиту Рузвельту, по прозвищу «Ким»  – внуку президента Теодора Рузвельта и  кадровому офицеру ЦРУ. На первый взгляд назначение выглядело странным, поскольку разведчиком «Ким» был бездарным, что, кстати, подтвердилось уже в самом начале операции. 19 июня 1953 года Рузвельт прибыл в Иран под именем Джеймса Локриджа, наладил связи с британским разведцентром в Тегеране и  приступил к энергичному вживанию в столичный бомонд на предмет подкупа обширнейшего контингента политиков, редакторов газет,  издателей, журналистов, священнослужителей, генералов и бандитов. Коррупции в операции «Аякс» отводилось центральное место, поэтому и деньги «Киму» выделили по тем временам немалые – один миллион долларов.

Стартовой площадкой для налаживания высокопоставленных связей Кермит Рузвельт избрал турецкое посольство, в котором практически безвылазно провел июль месяц. Деловые ленчи и расслабленные вечерние приемы «Ким» разбавлял элегантными теннисными партиями, на одной из которых он, собственно, и провалился. Запоров в очередной раз свою подачу, агент Джеймс Локридж с воплем «Черт бы тебя побрал, Рузвельт!» метнул ракетку  в сетку. Легенда гласит, что «Киму» удалось вернуть на место отвисшую от удивления нижнюю челюсть дипломатической публики, присутствовавшей на матче, байкой о том, что, будучи идейным членом республиканской партии, он пропитался такой ненавистью к президенту-демократу Франклину Делано Рузвельту (слегка так скончавшемуся восемью годами ранее!), что использовал его имя в качестве самого грязного ругательства.

Уж не знаю, могла ли кого-то убедить подобная чушь, но факт остается фактом: до майора Исаева Кермиту Рузвельту был явно далеко. Ну да не велика потеря: для успеха «Аякса» вполне хватало таланта Дональда Уилбера и энергичных ребят из британской резидентуры. Тем более, что назначение Рузвельта на должность руководителя  операции определялось не шпионской сноровкой, а волшебной фамилией! Выдающееся семейство, чьи предки ступили на американскую землю в далеком 1638 году, зарекомендовали себя как едва ли не самые верные проводники интересов Британской короны в Новых Колониях. Тот же «Эф-Ди-Ар», чьим именем внучатый племянник смачно ругался на теннисном корте, ради Британии даже взял страшный грех на душу, спровоцировав Перл-Харбор.

Короче говоря, Кермит Рузвельт в операции «Аякс» выступал одновременно и в роли доверенного лица Белого дома и в роли «смотрящего», обеспечивающего справедливый для Британии распил иранского добра в ситуации, когда оперативная инициатива полностью находилась в руках Центрального разведывательного управления.

План операции «Аякс» предусматривал отработку трех тем: инструктаж генерала Фазлолла Захеди, определенного союзниками на роль нового премьер-министра, благословение государственного переворота шахом Мохаммедом Реза Пехлеви и подготовку общественного мнения.

Приятнее всего оказалось работать с Фазлоллой Захеди, который согласился на предложение подсидеть Мохаммеда Моссадыка из чисто идейных соображений. Не все, однако, было так просто. Боевой товарищ Реза Хана по персидской казачьей гвардии, генерал Захеди был пламенным патриотом и искренне ненавидел британцев за самоуправство на его родине. Когда в 1941 году союзники заставили шаха-модернизатора отречься от власти в пользу сына и выслали на Маврикий, Фазлоллу Захеди арестовали за компанию и вывезли в Палестину, где продержали до конца войны под домашним арестом. Стоит ли удивляться, что генерал Захеди искренне приветствовал решение Моссадыка аннулировать концессию англо-иранской нефтяной компании? Захеди даже занимал короткое время пост министра внутренних дел в правительстве человека, которого собирался теперь устранить от власти с помощью ненавистных британцев и американцев! Поистине непостижима  душа Востока!

Впрочем, специалисты из Лэнгли в гробу видели тонкости переживаний своего протеже. Помните фразу Уилбера, взятую в эпиграф «Американской мулеты»: «Пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы объяснить говорливым и зачастую нелогичным персам, какие конкретно действия требуются от каждого из них?» В случае генерала Захеди вполне хватало его ненависти  к коммунизму и личной неприязни к Моссадыку. Тем более, что новому премьер-министру после путча отводилась роль сугубо второстепенная: после путча главной фигурой в Иране должен был стать шах Реза Пехлеви, а не генерал со сложным мировоззрением.

По иронии судьбы самые большие сложности возникли там, где их меньше всего ждали: с Мохаммедом Реза Пехлеви. Проблем с шахом разработчики «Аякса» не предвидели, поскольку по сценарию переворота от него не требовалось никакого прямого участия. Пугливому шаху всего-то полагалось поставить подпись под фирманом о смещении Моссадыка и назначении на должность премьер-министра генерала Захеди. Факт того, что по иранской конституции шах не назначает премьер-министра, а лишь утверждает по результатам голосования в  Меджлисе, борцов за мировую демократию мало беспокоил: разве кто помнит о таких мелочах как конституция в момент изъявления народной воли на улицах, охваченных революционным задором?! Тем самым задором, обеспечением которого  в поте лица занимался Кермит Рузвельт, раздавая в самые хлебные недели июля и августа по миллиону реалов !

Как только, однако, дошло до дела, шах наотрез отказался подписывать что бы то ни было до получения безоговорочных  гарантий британского и американского правительства в том, что они не оставят верховного правителя Ирана один на один со своим народом и армией. По сути, львиная доля усилий, предпринятых в рамках операции «Аякс», пришлась на уговоры шаха подписать злополучный фирман. Достаточно сказать, что в  ключевые моменты операции Мохаммед Реза Пехлеви предавался паническому бегству с последующим глубоким залеганием на дно – телефон не отвечает, почта не работает, гонцы не находят  - по меньшей мере три раза!

Первой уговорщицей шаха ЦРУ назначила его родную сестру Ашраф Пехлеви. Планировалось, что офицер британской разведки Дарбишир и офицер ЦРУ Мид встретятся 10 июля с принцессой  в Париже, где она постоянно проживала, и введут в курс дела.  В назначенное время принцессы в Париже не оказалось и потребовалось пять дней на то, чтобы отыскать ее на Ривьере. По началу Ашраф вежливо попыталась от участия в операции отказаться, однако, как пишет Уилбер в своем докладе, «официальные представители провели с ней еще две встречи, после которых она согласилась выполнить все, о чем ее просили».

25 июля принцесса Ашраф прилетела в Тегеран, явилась во дворец и попыталась доказать брату, что Моссадек – враг народа, а Захеди, напротив, лучший друг, поэтому без правильного фирмана Ирану светлого будущего не видать. Мохаммед Реза Пехлеви на сестру сначала наорал, а потом выгнал из дворца, призвав не совать нос в дела, в которых она ничего не понимает. Ашраф обиделась, сказала, что инициатива с фирманом исходит вовсе не от нее, а от «официальных лиц в США и Британии», села в самолет и улетела обратно в Париж.

Шах не поверил, хотя и насторожился. Второй заход обеспечил генерал Норман Шварцкомф , бывший глава американской жандармской миссии в Иране, которого шах любил и уважал. Шварцкомф навестил Реза Пехлеви во дворце, подробно изложил ему план операции и попросил подписать помимо фирмана об увольнении Моссадека и назначении Захеди, еще и обращение к армии с призывом оставаться верной короне и не мешать народному волеизъявлению. Шах обещал подумать после того, как ему предоставят гарантии прямой поддержки операции правительствами США и Британии.

Гарантии предоставила государственная радиостанция BBC и лично президент Дуайт Эйзенхауэр. В оговоренный с шахом день в эфире вместо традиционной фразы «Время - полночь» прозвучало кодовое изменение текста: «Точное время – полночь!». Американский президент поступил не менее элегантно: во время выступления  4 августа в Сиэттле на конвенции губернаторов штатов он на ровном месте отложил в сторону текст доклада и заявил, что Соединенные Штаты не будут сидеть сложа руки и наблюдать, как Иран падает за Железный Занавес.

Шах выразил свое глубокое удовлетворение приведенными гарантиями, заявил о намерении незамедлительно подписать необходимые фирманы и… скоропостижно уехал в Рамсар, королевскую резиденция на берегу Каспийского моря! До запланированного начала путча оставалось 6 дней.

Пугливого монарха добила … королева Сорайя! Дональд Уилбер признается в своем докладе, что в лице легендарной красавицы ЦРУ и Ми-6 обрели неожиданного соратника и участие Сорайи в выбивании нужных фирманов из Мохаммеда Рези Пехлеви явилось для всех «аяксовцев» полной неожиданностью. Как бы там ни было, но 13 августа начальник охраны шаха полковник Насири доставил из Рамсара генералу Захеди долгожданные указы: все было готово для начала путча.

Первый блин

В предельно сжатые сроки (полтора месяца) Кермит Рузвельт провел колоссальную работу по подкупу членов Меджлиса, издателей, редакторов и видных журналистов. По оценке Уилбера накануне путча на содержании ЦРУ находилось более 80 % столичных газет и журналов! Каждое утро пресса Тегерана  сотрясала общественное мнение язвительными интервью депутатов, недовольных политикой Моссадыка, и скандальными разоблачениями неприглядной жизни «коррумпированного премьер-министра и его сподвижников». Практически все эти истории являли собой чистую дезинформацию, высосанную из пальца «писателями» в Лэнгли. Там же, в штаб-квартире ЦРУ, штатные рафаэли выдавали на гора тонны карикатур и шаржей, которые попадали в Тегеран по каналам дипломатической почты и сразу же развозились по редакциям газет и журналов.

По улице разгуливали демонстранты, якобы, из партии Туде, выкрикивающие лозунги в хорошо продуманной последовательности: «Да здравствует Мохаммед Моссадык! Да здравствует Советский Союз! Коммунизм победит!». Одна за другой взлетали в воздух по всей стране мечети, на развалинах которых тут же находились заботливо оставленные улики, ведущие прямиком в коммунистическое логово. Разъяренные муллы предавали по горячим следам анафеме премьер-министра, закрывающего глаза на бесчинства боевиков-атеистов, не погнушавшихся  поднять руку на святая святых –  молельные дома Аллаха и пророка его Мухаммеда.

Лучшие умельцы Лондона и Нью-Йорка изготовляли шаблоны иранских банкнот, которыми заваливали внутренний рынок, стимулируя невиданную инфляцию, добивавшую иранскую экономику не хуже эмбарго и морской блокады . Ничто, однако, не сравнится по блеску подрывного гения, с театральной постановкой, организованной Уилбером на главной торговой улице Тегерана Лалезар. Сначала на деньги Кермита Рузвельта были наняты боевики многочисленной бандитской группировки, которые отправились прочесывать улицу, круша на своем пути витрины всех магазинов, избивая прохожих, стреляя в мечети и радостно скандируя замысловатую фразу: «Мы любим Моссадыка и коммунизм!» Через пару часов навстречу погромщикам двинулись бойцы из враждующей группировки, чьи услуги была в тайне проплачены, разумеется, все тем же внуком американского президента. Кончилась все тем, что бандота устроила в самом центре Тегерана многочасовое побоище с пальбой и пожарами – и все это для того, чтобы следующим утром столичные газеты смогли злорадно обвинить правительство Моссадыка в неспособности контролировать ситуацию в городе и  обеспечить безопасность мирного населения.

Подготовка к перевороту внутри страны дополнялась энергичными телодвижениями за ее пределами. Попки-политики всех уровней и национальностей, выступая на форумах, конференциях и в текстах правительственных коммюнике  осуществляли в нужные моменты вброс нужных фраз, настраивающих общественное мнение против премьер-министра Ирана и подготавливающих спокойную реакцию на грядущие политические изменения.

Невозможно представить, что столь интенсивная и всесторонняя подготовка могла окончиться неудачей. Тем не менее, именно все так и вышло во время первой попытки переворота, состоявшейся 16 августа 1953 года! По мнению Кермита Рузвельта провал операции был вызван не столько утечкой информации из стана заговорщиков  (как заявил начальник канцелярии Моссадыка, генерал Тахи Риахи, о путче, назначенном на полночь, он знал уже в пять часов вечера 15 августа), сколько полной неспособностью офицеров из окружения генерала Захеди к проведению решительных действий.  

Фрустрация американского шпиона становится понятной после прочтения официального коммюнике правительства Моссадыка о подавлении государственного переворота - более смехотворного исхода многомесячных усилий не мог бы себе представить даже Гораций : «16 августа 1953 года в 1 час ночи полковник Намири (начальник королевской гвардии) появился рядом с домом премьер-министра вместе с четырьмя грузовиками солдат, двумя джипами и бронетранспортером. Намири заявил, что доставил письмо Мохаммеду Моссадыку, однако был незамедлительно арестован и разоружен»!

В самом деле Намири доставил Моссадыку фирман шаха об освобождении от должности, однако сделал это в самый неподходящий момент, поскольку появился у дома премьер-министра до того, как туда подтянулось армейское подразделение подполковника Занд-Карими, обеспечивавшего боевое прикрытие заговорщиков.

Игра с добиванием

Провал «Аякса» в первом приближении смотрелся подлинной катастрофой: узнав об аресте Намири, шах тут же сбежал в Багдад, а затем в Рим, где в первом же интервью журналистам заявил о невозможности возвращения на родину в обозримом будущем!   Генерал Захеди впал в тяжелую депрессию, а его ближайшие соратники ушли в глухое подполье. Оценив обстановку как безнадежную, штаб-квартира ЦРУ издала приказ о прекращении операции «Аякс» и  немедленной эвакуации ключевых агентов из Ирана.

Отказ Кермита Рузвельта исполнить приказ своего непосредственного начальства и свернуть операцию косвенным образом подтверждает нашу гипотезу об особых отношениях отпрыска благородной фамилии с Туманным Альбионом. Можно, конечно, предположить, что в Рузвельте взыграли амбиции и ему просто захотелось доказать, что провал операции был вызван не слабой подготовительной работой, за которую он отвечал, а бездарным исполнением распределенных ролей иранскими марионетками. Подобная гипотеза, однако,  кажется нам неуместной в случае кадрового офицера разведки высшего эшелона. Кермит Рузвельт пошел на страшный риск и личные мотивы едва ли могли уравновесить катастрофические последствия для карьеры и биографии в том случае, если бы его демарш не увенчался успехом. Полагаю, что единственным основанием подобного риска могли служить мотивы глубоко надличностные и  масштабные. Борьба с мировым коммунизмом? Я вас умоляю! Зато защита интересов Империи, в которой никогда не заходит солнце, выглядит весьма убедительно.

Как бы там ни было, но в последующие три дня – 16, 17 и 18 августа – Кермит Рузвельт со товарищи довел операцию «Аякс» до победного конца: добился устранения Моссадыка от власти, назначения Захеди на должность премьер-министра и триумфального возвращения шаха!  

Ставка во втором тайме была сделана на массовые выступления трудящихся, которых дружными колонами вывели на улицы Тегерана, выдав предусмотрительно каждому на руки дневную заработную плату. Поводом к демонстрации послужило, якобы, насильственное изгнание Моссадыком родного шаха. Люди разгуливали в праздничных нарядах (еще бы: лишние оплаченные выходные!), многие вообще не догадывались о смысле манифестаций.

Умелыми действиями специалисты по управлению людскими массами направили демонстрантов к зданию Радио Тегерана, у которого аккурат в этот момент совершал обращение к нации, стоя на танке, генерал Захеди (знакомая картинка, не правда ли?). Другая часть манифестантов перераспределилась на парламентскую площадь, где купленные политиканы забрызгивали слюной микрофоны, призывая шаха поскорее вернуться и наказать вероломного предателя Моссадыка. Третья часть гуляющего народа стекалась непосредственно к дому премьер-министра.

Параллельно в столицу стягивались войска, подконтрольные Захеди. Знающие люди пальнули в воздух… Еще раз … и еще раз… потом снова пальнули, только не в воздух, а прямо в толпу. Гулко отозвались на призыв поддержать народную революцию танки. Кто-то крикнул: «Долой Моссадыка, кровавого преступника!». Толпа бросилась в рассыпную, однако наткнулась на заградотряд… «Проклятые сатрапы Моссадыка стреляют в собственный народ!» - зычно рявкнул доброхот из числа осведомителей британского разведцентра.

К вечеру 19 августа вокруг резиденции Моссадыка лежало более сотни трупов. По всему городу - еще 200. Дом премьер-министра был окружен танками и охвачен пламенем. Вчерашний народный избранник и герой Ирана Мохаммед Моссадык сдался на милость победителей.

Aftermath

Премьер-министра Моссадыка судили за государственную измену и приговорили – страшно подумать! – к трем годам тюремного заключения. После отсидки и до самой смерти в  1967 году он оставался под домашним арестом.

22 августа обалдевший от неожиданно свалившегося успеха и еще не до конца верящий в победу шах Мохаммед Реза Пехлеви вернулся на родину из Италии. Журналистам шах сказал так: «Мой народ продемонстрировал верность монархии  и два с половиной года лживой пропаганды не отвратили его от меня. Моя страна не захотела принять коммунистов и сохранила мне верность». Кермиту Рузвельту  шах сказал так: «Своим троном я обязан Богу, моему народу, моей армии и тебе!»

Очень скоро жизнь в Иране обрела достоинство в том виде, как его представляли себе на Западе: Англо-персидская нефтяная компания, переименованная в «Бритиш Петролеум» (сюрприз-сюрприз!), поделилась  иранским черным золотом сначала с американцами, а потом и с подоспевшими на пир голландцами-французами; следом за нефтью – в долгосрочную концессию (на четверть века!) отправилась вся остальная иранская экономика; шах Мохаммед Реза Пехлеви забыл о былой своей пугливости, создал тайную полицию «Савак» и застращал любимый народ невиданными репрессиями; любимый народ вспомнил о справедливом Мохаммеде Моссадыке, горько вздохнул и … избрал себе нового защитника – неподкупного и принципиального Айатоллу Рухолла Хомейни!