Не упустите уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге, тем более, что период экономического кризиса - лучшее время для начала биржевых инвестиций. Практически все состояния мира созидались именно в такое - кризисное - время! Мы ждем вас в vCollege!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий

 

 

Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации "Чужих уроков". Сегодня мы попытаемся разобраться в истоках глубокой взаимной нелюбви Америки и Ирана: история операции "Аякс" - часть первая.

* * *

Сергей Голубицкий
«Чужие уроки»
Американская мулета

 

«Дж.  У.  Буш  на  наших  глазах  превратился в заводилу футбольных
фанатов,  каким  был в начальной школе. Во- первых, он пообещал нам не
только  «новую  войну»,  но к тому же еще и «секретную», а главное – с
загоревшимися глазами – «очень долгую».
Гор Видал «За что нас ненавидят»

Великая обида
Спросите любого политолога или экономиста о теме, способной сегодня радикально порушить status quo мирового порядка, и получите незамедлительный ответ: «Иран». Не кризис недвижимости, не виртуализация системообразующей валюты, не задолженность стран третьего мира, а именно стремление Соединенных Штатов во что бы то ни стало спровоцировать Иран на непродуманные действия, которые сойдут предлогом для развязывания военной агрессии.

Не сомневаюсь, что вдумчивый читатель расценивает «иранскую атомную бомбу» именно так, как она того заслуживает – бледной театральной декорацией. Также очевидно, что за внешней иррациональностью американской реакции проглядывает, как это всегда и было,  приземленный фактор – пресловутая нефть. Однако накал страстей вокруг Ирана столь велик, что однозначно сигнализирует о нешуточном эмоциональном переживании. Таком, например, как желание отомстить.  И таящейся за этим желанием обиде.

Нечто подобное мы уже наблюдали в драме Саддама Хуссейна, главная проблема которого, в глазах Америки заключалась, разумеется, не в геноциде курдов, а  в том, что иракский лидер сначала был «своим сукиным сыном», а потом вышел из-под контроля, проявив, тем самым, черную неблагодарность. За это и был наказан.

С Ираном отношения у Америки и сложнее, и трагичнее. Американская обида слагается из утраты американскими нефтяными компаниями контроля над иранской нефтью в результате исламской революции 1979 года, и захвата в ноябре того же года 63 заложников в посольстве Тегерана, которых выпустили спустя 444 дня (!) лишь после того, как были разморожены 8 миллиардов иранских денег, хранящихся на счетах американских банков. Добавьте сюда несмываемый позор спасательной операции «Орлиный коготь» (апрель 1980), закончившейся гибелью восьми военнослужащих, взрывом самолета, потерей пяти вертолетов и секретной документации ЦРУ, и вы получите эмоциональную установку на мщение, растянувшуюся на десятилетия.

На другом – иранском - полюсе напряжения притаилась встречная обида, причем столь болезненная и столь глубоко укорененная в сознании персидского народа, что ни о каком примирении в ближайшие годы говорить не приходится. Можно предположить, что обида эта как-то связана с шахом Мохаммадом Реза Пахлави, который на долгую четверть века превратил страну в сырьевой придаток США и Великобритании, а свой народ передал в руки тайной полиции «Савак», обученной самым изысканным пыткам из арсенала «Гестапо».

Что-то в этой версии, однако, вызывает сомнения. В самом деле: разве шах Мохаммад не являлся законным наследником рода Пахлави, любимцем нации и оплотом чистоты исламской религии? При чем же тут Америка и незабываемая к ней обида?

Наша история сегодня – об операции «Аякс»: первом успешном государственном перевороте, осуществленном ЦРУ и Соединенными Штатами в третьих странах без применения прямой вооруженной интервенции. Устранение от власти в 1953 году иранского премьер-министра Мохаммеда Моссадека прошло со столь мизерными материальными издержками, столь гладко и столь триумфально, что схема, основанная на диверсионных  наработках операции «Аякс», на долгие годы закрепилась лейтмотивом внешней политики Соединенных Штатов. Единственное, чего не учли американские стратеги, так это долгой исторической памяти: «Аякс» поныне расценивается иранцами  как величайшее национальное оскорбление, затмевающее по унизительности даже бесчинства британцев в период «Великой Игры» . Именно «Аякс», а не личность шаха Мохаммеда, лежит в основе ненависти Ирана к Америке, бесконечно затрудняя примирение, столь необходимое для сохранения стабильности во всем мире.

Нерешительные шахи
«Нам пришлось приложить  максимум  усилий  для того, чтобы объяснить
говорливым  и  зачастую  нелогичным  персам,  какие конкретно действия
требуются от каждого из них»
Секретный отчет ЦРУ, составленный агентом Дональдом Уилбером

 

Закат великой Персидской империи совпал с восшествием на трон династии Каджаров (1796 г.). Две с половиной тысячи лет триумфальной экспансии и доминирования в средней Азии сменились безуспешными попытками противостоять северному натиску Российской империи. Сначала военные походы графа Зубова (1796), фельдмаршала Гудовича (1806) и генерала Котляревского (1810-1813) лишили Персию части кавказских территорий (Азербайджан, Дагестан, Восточная Грузия – Гулистанский мир, 1813). Затем победы генерала Ермолова довершили начатое: Туркманчайский мир (1828) закрепил за Россией ханства Эривань, Нахичевань, Тербриз, наложил на шаха колоссальную контрибуцию - 20 миллионов рублей серебром, предоставил России эксклюзивное право на содержание флота в Каспийском море и  обеспечил купцам беспрепятственную торговлю на всей территории Персии.

Горести территориальных потерь на севере страны, дополнились британским финансовым порабощением на юге Персии. Надо сказать, что Британская империя после сокрушительных поражений в Афганистане (первая англо-афганская война 1838 – 1842 г.г., завершившаяся  полным истреблением гарнизона в 4 с половиной тысячи человек и обоза из 12 тысяч, включая женщин и детей, затем и не менее бесславная вторая война 1878 – 1881 г.г.), изменила тактику противостояния России в средней и центральной Азии, сделав ставку на кулуарные интриги, шпионские диверсии, подкуп должностных лиц персидского двора и финансовую экспансию.

 «Великая Игра» завершилась подписанием в 1907 году англо-русского соглашения, по которому Персию условно разделили на три сферы влияния: юг отошел Британии, север - России, а по середине сохранилась узкая полоска, символизирующая не столько независимость некогда великой империи Сефевидов , сколько буферную зону между внутренне непримиримыми европейскими державами.

Сложившаяся де-факто финансовая зависимость Персии от Британии никак не отразилась в англо-русском соглашении, однако в исторической перспективе оказалась несоизмеримо более страшным ярмом чем прямые военные действия и  территориальные аннексии.

В 1901 году, повязанный по рукам и ногам денежными обязательствами шах Моззафар аль-Дин Шах Каджар предоставил британскому финансисту Уильяму Ноксу д’Арси в обмен на смехотворную сумму в 10 тысяч фунтов стерлингов 60-летнюю концессию на добычу нефти на территории в 480 тысяч миль. Выражаясь простым языком – подарил на обозримое будущее всю персидскую нефть.

В 1904 году д’Арси продал за 100 тысяч фунтов контрольный пакет акций своего проекта «Бирманской нефтяной компании», учрежденной шотландцем Дэвидом Саймом Каргиллом, которая, в свою очередь, учредила в 1909 году «Англо-персидскую нефтяную компанию» (APOC), назначив д’Арси директором. В 1911 году нефтяные вышки соединили нефтепроводом с перерабатывающим заводом в Абадане и черное золото потекло полноводной рекой в закрома Империи Никогда Незаходящего Солнца.

Британия в данном случае помянута отнюдь не всуе:  не прошло и двух лет успешной нефтедобычи, как правительство по подсказке первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля национализировало APOC – в свете грядущих баталий мировой войны и ради обеспечения бесперебойных поставок топлива доблестному британскому флоту.

Чудовищная расточительность британской концессии стало очевидно персидскому двору уже на второй день, как потекла нефть. Безумный шах давно приказал жить (в 1907 году), а его несчастная страна на ближайшие полвека оказалась повязана кабальными обязательствами. Это же надо было постараться: по договору  д’Арси британские концессионеры обязались перечислять Персии 16 процентов от чистой прибыли, причем в договоре не указывалось, каким образом эта прибыль должна рассчитываться! Широка душа востока, чего уж там говорить!

Первая мировая война лишь усугубило положение Персии: Британия не только экспроприировала де-факто недра страны, но и безраздельно хозяйничала на всей территории. Под предлогом противостояния экспансии большевиков, захвативших власть в России, британская армия установила контроль над персидской железной дорогой, а за одно - и за всеми торговыми операциями и перемещением грузов.

 

 

«Мост к победе»

В 1921 году Реза Хан, бригадный генерал персидской казачьей гвардии, созданной по образу и подобию казачьих подразделений царской армии России, совершил военный переворот, поставив точку в жалкой истории династии Каджаров. О том, кто стоял за переворотом, можно догадаться по рапорту, отправленному в министерство обороны 8 декабря 1920 года командующим британской армией в Персии генералом Эдмондом Айронсайдом: «На наш взгляд управление казачьей бригадой следует поручить такому персидскому офицеру, который бы избавил нас от лишних затруднений и обеспечил достойный и почетный вывод британских войск». Запись в дневнике Айронсайда проливает свет и на само назначение: «Я незамедлительно принял решение назначить Реза Хана командующим казачьей бригады, хотя бы на ближайшее время». Смотрящим за персидским бригадным генералом – в должности финансового администратора – назначили подполковника Генри Смита.

Единственное, что не учли британцы, так это амбиций Реза Хана. Он не только захватил власть в Тегеране, отправил в европейское изгнание последнего шаха Каджаров, но и основал новую династию – свою собственную: 12 декабря 1925 года Меджлис торжественно провозгласил генерала казачьей бригады правителем Персии под именем Реза Шах Пехлеви.

Политика модернизации Персии, предпринятая новым шахом, во многом напоминает турецкие инициативы Кемаля Ататюрка: интенсивное строительство путей сообщения, включая транс-иранскую железную дорогу, учреждение Тегеранского университета, введение современной системы образования,  запрет на ношение традиционного персидского платья и его замена европейскими костюмами, отмена женской чадры.

Не обошел Реза Шах Пехлеви вниманием и удавку «Англо-персидской нефтяной компании».  Для начала он отменил в одностороннем порядке концессию д'Арси (1932 г.), скромно запросив  вместо 16 процентов 21. Формальным предлогом для демарша послужило снижение отчислений Персии с прибыли APOC от добычи нефти в 1931 году до совсем уж смехотворной суммы – 366 тысяч 782 фунта! Это при том, что в том же году в британскую казну компания перечислила налогов на сумму в 1 миллион фунтов.

Изменение процента с 16 до 21 показалось Британии неслыханной наглостью и святотатством и она обратилась в Гаагский арбитражный суд, который, однако, умыл руки, предложив сторонам самостоятельно устранять «финансовые разногласия». В этом момент Реза Шах Пехлеви сделал хитроумное телодвижение в сторону Германии, которая спала и видела, как бы добраться до нефтяных запасов Персии, столь необходимых для развития ее промышленности.

Считается, что Британия испугалась заигрываний Персии с Германией и пошла на уступки, подписав в апреле 1933 года новое соглашение , однако конкретный анализ положений этого документа указывает на прямо противоположный результат. Судя по всему Британия втихую приберегла такие козыри в игре против шаха (которого, не будем забывать, она же и привела к власти), что все надежды Персии на счастливое нефтяное будущее развеялись в пух и прах. Согласно новому соглашению по APOC концессия хоть и сокращалась с 480 тысяч квадратных миль до 100 тысяч, однако продлевалась на новые 60 лет (!) при гарантии ежегодных минимальных отчислений в казну Персии в размере 750 тысяч фунтов стерлингов.   APOC не только получила возможность отобрать для своей концессии самые нефтеносные участки, но и оговорила освобождение от таможенных обложений и импортных пошлин, а за одно добилась и отказа Персии от права расторгать договор в одностороннем порядке.

После заключения нового соглашения Персия сменила имя на Иран (1935 г.), «Англо-персидская нефтяная компания» превратилась в «Англо-иранскую» (AIOC), а Британия на долгие годы получила бесперебойный и – главное! – эксклюзивный источник топливного обеспечения всей экономики.

В августе 1941 года непредусмотрительные заигрывания Реза Шах Пехлеви с немцами (накануне войны Германия являлась крупнейшим торговым партнером Ирана) аукнулись молниеносной оккупацией Ирана Британией и СССР под предлогом обеспечения бесперебойных поставок топлива, оружия и продовольствия Советской Армии, принявшей на себя основной удар Вермахта. Разговор шел нешуточный, взрослый, потому обошлись без куртуазности: шаха-модернизатора, чтобы не мешался под ногами, заставили отречься от власти и выслали сначала на Маврикий, а потом и вовсе в Южную Африку. Власть передали безвольному и пугливому мальчику – сыну шаха Мохаммеду Реза Пехлеви (сентябрь 1941 г.).

Дабы иранский народ не слишком печалился по поводу оккупации отечества вопреки его нейтральному статусу, союзники торжественно провозгласили Иран «Мостом к победе» (The Bridge To Victory) – обстоятельство, скрасившее на некоторое время послевоенную судьбу этого государства.

К 1947 году территорию Ирана покинули последние подразделения советских и британских войск. Как и после окончания первой мировой войны, физическое присутствие «старых добрых друзей» сменилось их «духовным» влиянием: Британия оплела Иран гигантской сетью «инженеров», «геологов», «нефтянников» и прочих шпионов и агентов влияния, а СССР подарила коммунистическую партию Туде вместе с источником антиимпериалистических брожений в северных провинциях и перманентной угрозой расширить идеологический контроль до самого Тегерана.

Духовное возрождение Ирана связано с именем доктора Мохаммеда Мосаддыка (1882 – 1967). Сын принцессы из рода Каджаров и министра финансов Персии получил блестящее университетское образование во Франции и Швейцарии и по возвращению на родину (1914) декларировал благородную программу национального возрождения, основанную на трех принципах: уничтожение коррупции, сокращение правительственных расходов и ликвидация иностранного влияния в политике и экономике.

«Для того, чтобы Иран сумел адаптировать современную европейскую систему политики и права, ему необходимо предпринять единственный шаг – заставить всех, включая иностранцев, уважать законы и отказаться от предоставления особых привилегий кому бы то ни было»  - какая бесконечно прозрачная и одновременно недостижимая истина!

После окончания Второй мировой войны Мосаддык возглавил нефтяную комиссию Меджлиса, которая на протяжении пяти лет занималась детальнейшим изучением юридических оснований и обстоятельств подписания нефтяных соглашений между Ираном и Великобританией. На поверхность всплыл пышный букет из подкупа должностных лиц, коррупции министров, шантажа и прямых угроз. Вклад доктора Мосаддыка в историю материализовался 15 марта 1951 года, когда Меджлис единодушно проголосовал за национализацию всей иранской нефтяной индустрии.

Будучи человеком европейского воспитания и образования Мосаддык категорически отвергал методику северного соседа и вместо конфискации предложил AIOC переговоры по определению справедливой компенсации за национализированные активы. AIOC категорически отказалась от переговоров, а правительство Великобритании ввело эмбарго на все международные поставки Иранской нефти, подкрепив угрозу полной блокадой Персидского залива силами Королевского флота.

Нужно отдать должное юридическому образованию Мосаддыка: гаагский Международный суд ООН, рассмотрев иск, поданный британским правительством от имени AIOC, отклонил его за отсутствием оснований.

28 апреля 1951 года на волне неслыханной народной популярности Мохаммеда Мосаддыка Меджлис единодушным голосованием (79 против 19) избирает его премьер-министром Ирана. Популярность на родине перекликается с международным признанием: журнал «Time» помещает изображение Мосаддыка на обложку и присваивает ему титул Человека Года (1951).

Разумеется, никакой международный авторитет не остановил бы британцев от прямой вооруженной интервенции и оккупации страны, по которой  они давно привыкли прохаживаться как по Пикадилли. Но - Советский Союз! Если бы не эти проклятые недавние союзники, вооруженные атомной бомбой и решимостью искоренять империализм в каждом закутке планеты!

Ситуация сложилась патовая: Иран Мосаддыка настаивал на обсуждении только компенсации за национализацию, AIOC по имперской привычке в лучшем случае полагался на увеличение иранской доли прибыли, а Британские эсминцы в полной беспомощности прожигали дорожающее с каждым днем топливо на рейде Персидского залива.

Американская мулета

Читатель наверняка обратил внимание на то, что в рассказе про обиду Ирана на Америку Америка появляется лишь в кульминационной сцене спектакля. В этом обстоятельстве, безусловно, сказывается гениальность Великой Британии, которая сумела решить личные проблемы таким образом, чтобы подставилась лишь ее бывшая колония! Несмотря на то, что операция «Аякс» была задумана Лондоном, исполнение ее доверили агентам ЦРУ, которым британские коллеги из SIS  оказывали посильную координационную поддержку, скромно оставаясь в тени.  В результате, в мероприятиях по свержению правительства Мосаддыка Соединенные Штаты засветились по столь полной программе, что историческая память иранцев полностью сублимировала воспоминания об AIOC, из-за которой собственно вся каша и заварилась, зациклившись исключительно на обиде и ненависти к Америке.  

Убедившись в неэффективности экономического эмбарго и военной блокады Ирана, Британия вспомнила, наконец, о своем главном историческом коньке – подковёрных диверсиях. Поскольку простой вариант – подкуп – с Мосаддыком не проходил (слишком уж глубоко засели в отпрыске королевского рода Каджаров ядовитые идеи парижской Свободной школы политических наук и швейцарского университетаНевшатель!), пришлось разрабатывать схему-многоходовку: замену враждебного политического лидера на дружественного, который в последствии и должен обеспечить удовлетворение британских экономических интересов без всяких танков и бомбардировок.

Альтернатива Мосаддыку напрашивалась сама собой -   шах Мохаммед Реза Пехлеви, посаженный британцами в 41-году на трон впавшего в немилость батюшки. Пикантность ситуации, однако,  заключалась в том, что шах Мохаммед формально и без того уже числился главой государства, хотя де-факто и был отстранен от управления  - не столько энергичным премьер-министром, сколько ограничениями конституции. Впрочем, затруднения с конституцией не шли ни в какое сравнение с масштабом популярности Мосаддыка, который пользовался безоговорочной поддержкой националистов, религиозных деятелей, членов Меджлиса и широких народных масс. В подобных обстоятельствах формального смещения с премьерского кресла было явно недостаточно. Для успеха операции требовалась еще и всесторонняя дискредитация: Мосаддыка, как минимум, надлежало представить антиисламистом (чтобы поссорить с муллами), коммунистом (чтобы поссорить с националистами) и республиканцем (чтобы поссорить с простым народом, в сознании которого институт королевской власти пользовался священным статусом).

Трудно поверить, что все эти, казалось бы, неподъемные задачи были с блеском выполнены за неполных два месяца! Правда, на доведение операции до ума британскому подрывному гению потребовалось два с лишним года. Первый подкат к Соединенным Штатам (1951 г.) потерпел неудачу: президенту Гарри Трумену приглашение американских нефтяных компаний разделить в случае успеха с AIOC иранскую концессию безусловно понравилось, однако не настолько, чтобы перевесить интуитивные опасения (оказавшиеся пророческими!) поссориться с иранским народом.

Второй подкат оказался гораздо дальновидней: в разговоре с новоизбранным президентом Дуайтом Эйзенхауэра экономические аспекты операции спрятали на десерт, основным же блюдом предложили мнимую поддержку Мохаммедом Мусаддыком партии Туде и столь же мнимые симпатии коммунизму. «Промедление смерти подобно! Если не вмешаться сейчас, Иран окончательно подпадет под влияние Советов и окажется за Железным Занавесом! Разумеется, вместе со своими несметными запасами нефти» - сия незамысловатая логика действовала на Эйзенхауэра похлеще мулеты. Немаловажным фактором оказалось и присутствие на переговорах братьев Даллесов – Джона Фостера, госсекретаря Белого Дома, и Аллена, директора ЦРУ, в послужном списке которых, разумеется,  совершенно случайным образом  оказалась служба в юридической конторе «Sullivan and Cromwell», представляющей интересы … «Standard  Oil of New Jersey», десятилетиями мечтавшей пробиться на иранский нефтяной рынок!

Как бы там ни было, обещание поделиться с американским бизнесом 40 % британской концессии в Иране оказалось достойным довеском к святому делу крестового антикоммунистического похода, и Дуайт Эйзенхауэр дал роковое (в исторической перспективе) добро на прямое участие  Америки в операции по свержению демократического правительства Ирана. Подготовка к операции «Аякс» пошла полным ходом!
(продолжение следует)