Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации эссе из серии "Чужие уроки". Сегодня - первая часть саги о гибели британского автомобильного концерна "Ровер".

* * *

Чужие  уроки
Сергей Голубицкий

Кто подставил кролика Ровера?
Представление в двух комах с одним некрологом. Кома Первая

Продаже «Югансканефтегаза» 
«Байкалфинансгруп» посвящается!

«Распад британской автомобилестроительной компании «Ровер» все считают сокрушительной новостью для Бирмингема. «До сих пор не могу поверить, что завод Лонгбридж  уничтожен и брошен на съедение волкам», - заявил глава городского Совета Альберт Бор.

Свежая весенняя новость 2005 года, не так ли? Весенняя – точно. Вот только проблемы крупнейшего британского производителя  описаны в сообщении пятилетней давности! В который раз мы находим подтверждение банальной истине:  на пустом месте летального исхода не бывает. «Ровер» умирал давно, целенаправленно и самозабвенно. Иногда кажется - чуть ли не с момента своего рождения. Взгляните на выразительный график продаж последнего десятилетия:

На что можно рассчитывать с такой динамикой? Сколько удастся протянуть? Оказалось, рассчитывать можно на многое и тянуть долго. О феномене затяжного умирания - наша история сегодня.

Английский пациент

Лозунг «Buy only British!» , популярный в послевоенные годы, сегодня звучит иронически. Показательно в этом отношении британское автомобилестроение, более остальных наполненное национальными  брэндами мирового звучания: «Роллс-Ройс», «Астон Мартин», «Ягуар», «Лотус», «Лэнд-Ровер». Увы и ах - легендарные имена давно принадлежат чужеземцам: американский «Форд» пользует спортивные автомобили и внедорожники, немецкие товарищи поделили роскошь («Роллс-Ройс» у «БМВ», «Бэнтли» у «Фольксвагена»), а шикарный «Лотус», на котором некогда шикарный Ричард Гир соблазнял шикарную Джулию Робертс в «Красотке», находится в заботливых и цепких объятиях малазийской компании «Протон».

Впрочем, британцам не пристало жаловаться: дела у перечисленных компаний идут достойно, рабочие места сохраняются, что еще надо для полного счастья? И только одна история не увенчалась хэппи-эндом: история «Ровера» - крупнейшего массового производителя автомобилей Великобритании.

Первый раз «Ровер» споткнулся в 1994 году. Всем показалось - ничего серьезного: просто кончились деньги. Руку помощи (себе на голову!) протянул легендарный «БМВ», подтвердив благородство намерений делами: за четыре года баварцы вложили в производство «Ровера» более пяти миллиардов долларов! Одна лишь разработка и запуск новой модели R75 обошлось баварцам в полтора миллиарда.

И - всё в пустую: машины с конвейера «Ровера» по-прежнему сходили дорогими и ненадежными, престиж марки, и без того невысокий, стремительно падал. Конечно, у «БМВ» не было иллюзий о причинах неудач собственных начинаний: высокий курс фунта стерлингов и себестоимость производства сводили на нет любые усилия по модернизации производства и введению высоких стандартов качества, принятых на заводах в Германии. Но как реально с этим бороться?

Летом 1998 года «БМВ» бросил пробный камень, заявив о возможном переходе на зарубежные запчасти и частичном выводе мощностей из Великобритании в более дешевые производственные регионы. Что тут началось! Все средства массовой информации сплоченным фронтом встали на защиту национальных интересов. Ещё бы: «Иноземец пытается ликвидировать родную британскую промышленность!».  Роль священной коровы взял на себя завод Лонгбридж на южной окраине Бирмингема, на котором производились самые убогие модели «Ровера» - 200-ая и  400-ая. Правда, из Лонгбриджа выходили и спортивные красавцы под легендарной маркой «MG», однако в таком мизерном количестве, что просто тонули в море пустопорожней продукции.

С самого начала симбиоз «БМВ» с «Ровером» казался откровенным мезальянсом, поскольку компании исповедовали полярную философию.  Достаточно сказать, что консервативные модели «БМВ» используют заднеприводную трансмиссию, тогда как «Ровер» освоил передний привод еще в конце 50-ых годов. Дело не в том, что одно лучше или хуже другого: просто при таком конструктивном разбросе невозможно использовать важнейшую палочку-выручалочку, которая только и позволяет сегодня автогигантам качественно снижать себестоимость производства. А именно – выпускать максимально большое число моделей на минимуме платформ. Показательными примерами служит единая база немецкого «Гольфа» и испанского «Сеата», итальянских «Альфа-Ромео» и «Ланча» (база «Фиата»), шведского «Сааба»» и британского «Воксхолла» (база «Опеля Вектры»).

Остается предположить, что «БМВ» приобрел «Ровер» только ради популярной модели «Мини» и внедорожников («Лэнд Ровер» и «Рейндж Ровер»). Непонятно только, зачем тогда было тратить миллиарды долларов на оживление безнадежных моделей с некомфортной подвеской, хлипкой конструкцией, вечными поломками и запчастями по заоблачным ценам?

 «Ровер» тем временем помаленьку  засасывал за собой в болото и приемного кормильца. В 1999 году финансовое положение «БМВ» оказалось настолько шатким, что баварцы едва не пали жертвой зажиточных транснациональных флибустьеров типа «Форда». «Форд» только-только проглотил «Вольво» (январь 1999), но даже после столь обильной трапезы у него оставалось свободных 15 миллиардов долларов!

Временное облегчение осенью 1999 принесли сообщения из-за океана о феноменальном росте продаж «Лэнд Ровера» (54 % за год!), однако в целом картина оставалась удручающей: за тот же 99-ый год по сведениям инсайдеров «БМВ» потеряла на «Ровере» 775 миллионов долларов! Преступно крепкий фунт стерлингов вынудил «БМВ» снизить цену на массовые модели «Ровера» (200-ая, 400-ая и 75-ая) на 10 %, но даже эта мера не позволяла конкурировать на равных с автомобилями из Японии, Америки и материковой Европы. Завод Лонгбридж помимо 100-летней истории мог похвастаться лишь самой низкой в Европе производительностью труда и неприемлемым качеством выпускаемой продукции . И все же председатель правления «Ровера» Вернер Зееман не терял оптимизма: "Мы непременно изменим ситуацию к лучшему, в скором времени автомобили «Роверы» сравняются по качеству с «БМВ» и мы сможем предоставлять на них такую же трехлетнюю гарантию".

Ах, эти бесчувственные баварцы!

В январе 2000 года в немецкой прессе за «Ровером» закрепилось неизменное прозвище "Английский пациент": блестящие цифры годовых продаж «БМВ» оказались безнадежно замазаны черной краской повсеместного падения спроса на машины из Лонгбриджа (внедорожники и модель «Мини» по-прежнему не в счет).

Весной убытки  «БМВ» по «Роверу» достигли катастрофического уровня - 3 миллиона долларов в день! В этой ситуации больше всего поражает долготерпение баварцев и неуемность их попыток реанимировать "английского пациента", который по всем признакам погружался в глубокую кому. Выходило прямо по Сент-Экзюпери: "Ты всегда в ответе за тех, кого приручил".  Похоже, однако, что долготерпению подошел конец. По Великобритании поползли тревожные слухи: бесчувственные баварцы не сегодня завтра займутся «cherry picking» - выковыриванием клубнички: оставят себе прибыльные «Мини» и «Лэнд-Ровер», а от остального мусора избавятся.

ВРЕЗКА:

Составные  части «Ровера»:
- завод Каули в  Оксфорде: 3500 работников изготавливают 75-ую модель
- завод в Солихалле: 10000 человек - все внедорожники
- завод Лонгбридж в Бирмингеме: после увольнений 1999 года 8500 человек - модели 25 и 45 (пришедшие на смену 200 и 400), «Мини» и «MG-F» - легендарная спортивная модель.
- завод в Суиндоне: 3000 человек - кузова для всех Роверов

Тяжкие предчувствия оправдались. 16 марта малоизвестная британская финансовая группа «Alchemy Partners» выступила с восторженным пресс-релизом, в котором поведала общественности о покупке «Ровера»  у «БМВ». По словами «алхимиков» к ним отходили самые нелакомые куски: модели 25-ая и 45-ая, а также старый «Мини». В качестве утешительного бонуса «Алхимия» получала спортивную «MG-F», собираемую на том же Лонгбридже,  а также поставки всех 75-ых моделей, которые «БМВ» переносила из Лонгбриджа в Каули, оставляя за собой. Баварцы также сохраняли новый «Мини», чей запуск планировался на 2002 год и самую доходную жемчужину «Ровера» - внедорожники.

«Алхимия» заявила, что собирается переименовать «Ровер» в «MG Car Company» и сосредоточиться на возрождении великой британской традиции спортивных автомобилей (линии «MG-F»). Что касается 25-ой, 45-ой и 75-ой моделей – то этот довесок пришлось прихватить у «БМВ» в обмен на право заниматься автогонками. Сомнений относительно судьбы этого довеска, похоже, ни у кого не оставалось.

В Биргингеме сообщение о развале «Ровера» восприняли как национальную катастрофу. Общее настроение: "Мы никогда не простим «БМВ» подлого предательства!" Позиция в эмоциональном плане хоть и понятная, но странная: почему-то никто не говорил о предательстве баварцев, пока те корячились шесть лет, теряя ежегодно миллиарды долларов и получая взамен машины, которые разваливались на ходу.

В этот момент на сцене появился еще один важный игрок нашего коматозного спектакля:  британское правительство. Срывающимся от волнения и патриотизма голосом премьер-министр Тони Блэр, выступая в Парламенте, заверил нацию, что "правительство сделает все от него зависящее для того, чтобы обеспечить будущее завода (Лонгбридж  - С.Г.)"

Той жаркой весной 2000 года каждый новый день приносил сенсацию. Не успела «Алхимия» порадовать соотечественников планами о принесении в жертву народных автомобилей во имя эксклюзивных спортивных монстров, как «БМВ» подлила масла в огонь: оказывается, баварцы оставляют себе только завод в Оксфорде для производства новых «Мини», а доходное предприятие «Лэнд Роверов» продают «Форду» за 2,9 миллиарда долларов! Британское правительство и профсоюзы с отчаянием взирали на то, как остатки национальной автопромышленности раздирают на куски империалистические пираньи. Взирали, разводя в беспомощности руками: «Что тут поделать? Свободное предпринимательство!». Посему весь пар выходил в патетическую кампанию общественного порицания и остракизма «БМВ», развернутую на страницах газет и журналов.

На фоне всеобщего смятения нейролептическим  лубком прозвучали слова Джона Мултона, главы  «Алхимии»: "Работники Лонгбриджа будут вознаграждены любимой работой и уверенностью в завтрашнем дне. Не все, конечно, но большинство. Мы не претендуем на масштабное производство, достаточно среднего объема и стратегии собственной рыночной ниши. Мы также планируем снизить себестоимость до уровня, когда компания будет приносить деньги, а не только поглощать их". На всё про всё у «Алхимии», по словам руководителей, было припасено в сусеке около одного миллиарда долларов. На вопрос общественности «Сколько составляет "большинство" работников Лонгбриджа в понимании «Алхимии»?» венчурные капиталисты дали оптимистичный ответ: «Примерно половина!». А вздох всеобщего разочарования купировала непотопляемым оптимизмом философии наполовину заполненного стакана: «Может быть вы предпочитаете совсем закрыть завод?».

Трогательный романтизм, не правда ли? «БМВ», теряя на «Ровере» по 775 миллионов долларов в год, промыкался шесть лет, и всё в пустую. А тут пришли волшебники с одним (непроверенным) миллиардом в кармане и пообещали увести в мистическую  рыночную нишу всю коллекцию  устаревших и никому не нужных автомобилей.

В какой-то момент, наблюдая за патриотической истерией на страницах газет Туманного Альбиона, «БМВ» потерял терпение и нанес контр-выпад: генеральный директор немецкого автоконцерна, профессор Йоахим Мильберг заявил, что основным виновником распада «Ровера» является британское правительство, которое не только самым бездарным образом укрепляло национальную валюту (за годы управления «БМВ» «Ровером» курс фунта стерлинга вырос с 2,53 дойчмарки до 3,18), что само по себе подрывало конкурентоспособность всей британской промышленности, но и измучило рынок полной неопределенностью перспектив: то Англия собирается входить в единое пространство Евро, то не собирается, чтобы через полгода собраться снова. Как известно, рынок и - в первую очередь - биржа больше всего на свете не выносят неопределенности, поэтому наивно предполагать, что столь неосмотрительные игрища кабинета Блэра останутся безнаказанными.

В свою очередь премьер-министр Блэр обвинил немецкую компанию в том, что она вероломно держала британское правительство в неведении относительно своих подрывных планов. Масла в огонь подлил бывший министр и экс-глава "Ягуара" Джеффри Робинсон: «БМВ», мол, проявил вопиющую некомпетентность в управлении «Ровера»! В качестве подтверждения своей оригинальной догадки Робинсон указал на феноменальные успехи баварцев на родине. Типа, могут, ведь, когда хотят. Вот и получается, что в Германии – хотят, а в Англии – не хотят. Почему это, а?! Догадайтесь из трех раз! Нашему человеку, впрочем,  догадываться ни к чему: разговорами о подрывной деятельности закордонных врагов его перманентно кормили последние 80 лет. Одно непонятно: зачем закордонным баварцам понадобилось шесть лет заливать сумасшедшие деньги в автомобильную промышленность своих врагов?

Между тем лейбористы, косвенные виновники невзгод британского автомобилестроения, не унимались. Министр торговли и промышленности Стивен Байерс заявил, что потребует от «БМВ» компенсации для оказания помощи региону Бирмингема: «БМВ» обязан признать свою ответственность перед общественностью и продемонстрировать ее либо финансово, либо в иной материальной форме", - заявил Байерс.

Будем, однако, справедливы: у мистера Байерса были причины для личной обиды: 10 марта он встречался с председателем правления «Ровера» Вернером Зееманом и тот уверил чиновника, что никаких планов о продаже завода в Лонгбридже не существует в помине. Однако прошло шесть дней  и «Ровер» расчленили. Пришлось «БМВ» каялся: баварцы выразили публичное сожаление о том, что министр Байерс так некстати оказался на горизонте со своими расспросами и пришлось вводить его в заблуждение.  Тому, однако, была очень веская, хоть и банальная причина - коммерческая тайна. В конце концов, ни одна компания не обязана  ходить к британскому правительству  с исповедью.

Вслед за Байерсом на баварцев стройными рядами пошли профсоюзы, единодушно проголосовав за наложение вето на продажу «Ровера». В качестве мер принуждения избрали  массовые демонстрации, забастовки, а также бойкот автомобилей под собственной маркой «БМВ». Глава инженерного профсоюза Кен Джексон обратился с призывом к деятелям кино и телевидения прекратить рекламу машин баварский автомобилей и, в первую очередь, ссадить национального героя Джеймса Бонда с родстера Z8! Популярный колумнист бульварной "Сан" Джереми Кларксон с энтузиазмом поддержал инициативу Джексона, заявив, что отказывается от покупки того же Z8 и скорее поскачет на работу на деревянной палке-лошадке, чем сядет в спортивную немецкую гадость.

Через неделю к армии «БМВ»-борцев присоединились дилеры «Ровера». В совместном заявлении 300 разгневанных мужчин потребовали могучей материальной компенсации, поскольку по требованию баварцев им пришлось  вложить огромные деньги в модернизацию своих автосалонов, которые никаким местом не соответствовали немецким нормативам качества. Выходит, что если бы «БМВ» своевременно предупредил дилеров о своем намерении избавиться от «Ровера», можно было сэкономить на бесполезном евроремонте: всё равно  машины из Лонгбриджа никто не покупает.

Несколько отрезвил соотечественников Брэндон Гаф, председатель правления «MG Cars Company», планируемой «Алхимией» на руинах бирмингемского завода «Ровера»: «Мы будем производить автомобилей ровно столько, сколько в состоянии продать, и нечего притворяться, будто можно создавать рабочие места для изготовления машин, не пользующихся спросом». Гафу подыграл Аксель Обермюллер, глава департамента «БМВ» по связям с общественностью: «Для того, чтобы сохранить рабочие места от британцев требуется самое малое – начать, наконец,  покупать машины, сделанные в Британии!».

Между тем интрига вокруг судьбы коматозного «Ровера» стала все больше напоминать круто заваренный детектив: неожиданно для всех у реанимационной палаты стала выстраиваться очередь самых разношерстых доноров, готовых пожертвовать кровь на выздоровление «английского пациента». Параллельно шла интенсивная работа от оттиранию «Алхимии» от завода Лонгбридж. По инициативе министра Байерса был создан полугосударственный-полупрофсоюзный «Комитет спасения» (Task Force), который стал энергично вмешиваться в работу бирмингемского предприятия. Потолкавшись в административных коридорах и производственных цехах с конкурирующими управленцами, «Алхимия» отступила в сторону, заявив, что не собирается работать совместно с непонятным чиновничьим новообразованием.

В этот момент на сцену величественной походкой взошла еще одна, на сей раз совсем уж безвестная венчурная контора – «Консорциум Феникс». Правда, во главе «Феникса» стоял популярный среди рабочих Лонгбриджа Джон Тауэрс, бывший генеральный директор «Ровера», уволенный «БМВ» еще в 1996 году, однако харизма и реальные капиталы – еще не синонимы. «Алхимия» презрительно усмехнулась: «У ребят нет в кармане и ломанного гроша!». «Грош есть», - скромно ответил Тауэрс и красноречиво посмотрел в сторону благоволившего к «Фениксу» лейбористского правительства и заокеанского автогиганта «Дженерал Моторс», который, по слухам, и сам был не прочь потягаться с «Фордом» на предмет перехвата роверовской линейки внедорожников.

Вся интрига стала возможна благодаря одному парадоксальному нюансу, которым была отмечена сделка  «БМВ» по продаже завода в Лонгбридже. Читатели помнят, что баварцы теряли из-за «Ровера» по 3 миллиона долларов ежедневно, включая, по словам Вернера Зеемана, «субботу, воскресенье и 29 февраля». По этой причине «БМВ», продавая завод в Лонгбридже, не то, что не  требовала от потенциального покупателя какие бы то ни было денег, но еще и доплачивала ему за удаление болезненного долгового фурункула! Столь необычный расклад открывал широкие ворота для потенциальных спекуляций. Представьте себе ситуацию: сначала  великодушным жестом национального благодетеля забирается на халяву убыточное  предприятие, затем втихаря продается на сторону всё, что еще имеет стоимость, а под конец делается печальная мина при виде лавины новообразовавшихся долгов: «Видит бог, мы так старались, но от неудач ведь никто не застрахован. Так что звиняйте, братцы». И – концы в воду: официальная затяжная процедура банкротства. Finita la commedia!

В ситуации, когда от потенциального покупателя «Ровера» никаких первоначальных капиталовложений не требовалось, шансы «Феникса» выглядели предпочтительней. «Алхимия» быстро утратила поддержку населения и правительства после того, как с ходу заявила о предстоящих массовых увольнениях и сокращении производства, заодно пообещав похерить марку «Ровер» и сосредоточиться на возрождении спортивной легенды «MG». На взгляд любого эмоционально незаряженного человека -  честная и вполне реалистичная  позиция. Вот только где ж ее взять, эту эмоциональную незаряженность? Со своей стороны «Феникс» клялся и божился, что никого увольнять не станет, а производство сохранит без изменений. Наверное, на уровне 3 миллионов долларов ежедневных убытков – тех самых, что в конце концов доконали «БМВ». Единственное слабое место «Феникса» - отсутствие финансовых гарантий, которыми компания явно не успевала обзавестись к сроку, отведенному «БМВ» для участия в торгах.

28 апреля 2000 года, когда казалось, у «Феникса» не осталось ни малейшего шанса, громом среди ясного неба ангел вострубил: «БМВ» отказывается передавать «Ровер» «Алхимии»! Народ в Бирмингеме высыпал на улицу с флагами и транспарантами: «БМВ, садись за стол переговоров с Фениксом!». Реакция профсоюзных боссов оказалась более сдержанной: вполне вероятно, увещевали они рабочих от преждевременного ликования, коварные баварцы решили перейти к некоему секретному «Плану Б», по которому «Ровер» не будут продавать, а просто возьмут да и закроют!

Опасения не оправдались. Стало известно, что из игры вышел не «БМВ», а сама «Алхимия», которая в последний момент, пользуясь безвыходной ситуацией баварцев (3 миллиона долларов ежедневных убытков!), попыталась переложить на «БМВ» расходы по выплате пособий увольняемым рабочим Лонгбриджа. Вышел, однако, конфуз: «БМВ» показал кукиш, «Алхимию» прогнал  и заявил о продлении сроков аукциона на один месяц.

Отдадим должное – «Феникс» блестяще использовал козыри, которые оказались у него на руках в этот решающий момент. Сначала при поддержке профсоюзов и рабочих Лонгбриджа консорциум Джона Тауэрса получил безоговорочную поддержку правительства Тони Блэра. Затем, под тем же давлением, лейбористы заявили о возможной материальной поддержке компании-патриоту. Увенчала успешную стратегию кредитная линия на 300 миллионов долларов, которую 8 мая 2000 года «Фениксу» предоставил американский банк «First Union».

9 мая 2000 года в торжественной обстановке «БМВ» вручила «Ровер» «Фениксу» за символическую сумму - 10 фунтов стерлингов! На радостях баварцы даже согласились вернуть производство 75-ой модели обратно из Каули в Лонгбридж, оставив за собой единственную модель - новую «Мини» (внедорожники без сюрпризов отошли к «Форду»). Заключительным, поистине королевским жестом, «БМВ» предоставил «Фениксу» беспроцентный кредит на 765 миллионов долларов для реструктуризации производства: что говориться, трудись – не хочу!

Всенародное ликование британцев испортил лишь Джон Мултон,  глава «Алхимии», мудро соскочивший (как покажет время!) с подножки поезда, мчащегося под откос: "Правительство своей хаотичной поддержкой «Феникса» в период кризиса «Ровера» позволило «БМВ» сэкономить полтора миллиарда долларов! Теперь у Ровера не остается ни малейшего шанса на выживание".

В ожидании застыла и мировая автомобильная общественность: после отключения "английского пациента" от аппарата искусственного дыхания дело осталось  за малым - научить его дышать самостоятельно!

* * *

Мы ждем вас в vCollege! Не упустите свой уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий