30 апреля 2010 г.

«Транснефть» использует дуршлаг

Дырявый трубопровод ценой в миллиарды долларов строила фирма, у которой не было ничего, кроме вывески. Теперь выясняется, что трубопровод никому не нужен
Об официальном запуске в эксплуатацию трубопровода Восточная Сибирь- Тихий океан (ВСТО) премьер Владимир Путин объявил 28 декабря прошлого года, когда с большой помпой дал старт началу отгрузки первого танкера с нефтью. При этом, как рассказывали очевидцы, произошел неприятный конфуз. Трубопровод трубопроводом, а загружаются танкеры из железнодорожных цистерн. Цистерны, которые подогнали под разгрузку, стояли грязными. Кто-то из службы охраны поморщился: ведь премьеру показывать будете, помыть не могли? Помыли. Охранники схватились за голову: на борту каждой цистерны сияло слово «ЮКОС». Просто-напросто со сменой хозяина в Ангарске новому владельцу перешел и подвижной состав. И, конечно же, за текучкой никто не спешил перекрашивать цистерны. Короче говоря, провокация, заговор и недоброе знамение в одном флаконе.
Так и случилось: в середине февраля 2010 года многие российские СМИ сообщили о разливе нефти в районе села Солянка Олекминского района и высказали предположение об аварии на нефтепроводе.
«Транснефть» опровергла это сообщение, не было оно подтверждено и МЧС РФ. Однако организация «Общественный экологический центр Республики Саха (Якутия)» (председатель Зинаида Алтухова) провела на этом месте фотосъемку. По времени она состоялась на две недели позже обнаружения аварии, уже в начале марта. Но даже Южная Якутия - это все равно Якутия, и «за бортом» было минус 20. «В это время грунт мерзлый, - замечает Диана Николаева из «Общественного экоцентра», - а под снегом лопатой загребается нефть».
Диана Николаева рассказала новостному порталу SakhaNews, что общественных экологов работники ОАО «Транснефть» на место разлива нефти не пускали, запрещали фотосъемку, но они все же просочились на место происшествия. Даже один Олекминский район Якутии - безбрежная территория, перекрыть которую дозорами и караулами невозможно. Экологи взяли пробы грунта, засняли место разлива нефти. «Площадь огромная, - говорит Диана Николаева. - Определить точно размеры загрязненной площади при нашем нелегальном положении было невозможно. В ОАО «Транснефть» наличие нефтешлама объясняли тем, что якобы кем-то разлито моторное масло».
Тем не менее Росприроднадзор подтвердил информацию экологов - разлита была именно сырая нефть из трубопровода.
И это не первый случай. 18 января при плановом обслуживании нефтепровода в районе Ленска (районный центр Якутии) лопнула труба, в результате, по данным МЧС, произошла утечка 450 кубометров нефти, загрязнено около 20 тысяч квадратных метров поверхности.
В начале февраля при проведении строительных работ на временном нефтепроводе в районе поселка Невер Сковородинского района Амурской области произошел незначительный разлив нефти с нефтепровода ВСТО. По информации «Транснефти», вылилось 5-6 кубометров нефти.
То есть труба, как выясняется, «потекла» тут же после ее торжественной «сдачи в эксплуатацию».
Случайно ли? И все ли случаи «утечки» мы знаем? Ведь маршрут трубопровода ВСТО проходит по самым безлюдным районам Восточной Сибири. Тем более, как мы видим, трубопроводчики пытались скрыть и Олекминскую аварию, и утечку в Невере.
Еще задолго до торжественного разрезания Путиным ленточки, 17 июня 2008 года, президент Республики Саха (Якутия) Вячеслав Штыров выразил неудовлетворение качеством выполнения подрядными организациями строительно-монтажных работ трубопроводной системы ВСТО. На совещании Штыров раскритиковал подрядчиков и отметил недостаточный контроль за их деятельностью, указав на многочисленные замечания со стороны федеральных надзорных органов.
За год до этого, в июле 2007 года, руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Константин Пуликовский сообщил, что инспекторам Ростехнадзора за грубейшие нарушения требований промбезопасности приходилось выдавать предписания на остановку работ десять раз.
А сменивший Семена Вайнштока на посту президента «Транснефти» Николай Токарев в феврале 2008 года рассказал одной из газет о том наследстве, которое он получил от предшественника. На вопрос журналиста о проблемах, возникающих при строительстве трубопровода, Токарев ответил: «Все проблемы ВСТО возникли по банальной причине: интересы тех, кто взялся строить эту трубу, и интересы дела радикальным образом расходились. Те, кто взялся строить, хотели заработать, и побольше, любым способом, а интересы дела требовали другого подхода и другой организации». Напомним, к этому времени было «пройдено» больше половины трассы, и работы шли уже на территории Якутии.
Как рассказал Николай Токарев, проект поручили реализовывать двум генеральным подрядчикам - «Краснодарстройтрансгазу» и «Стройсистеме». Владельцами этих компаний была практически одна и та же группа физических лиц. По его словам, «Краснодарстройтрансгаз» ничего, кроме авторучки в кармане владельца и вывески, не имел. Это была «полочная» компания, ее купили буквально перед началом проекта. Она получила аванс на 7 млрд (!) рублей и оборудования почти на 30 млрд рублей, а дальше начала искать, кто же будет строить. Нанимались кооперативы, мелкие компании, у которых 10-20 единиц техники и 100-200 человек рабочих, и вот этими силами пытались что-то делать. Пришлось привлечь еще 2000 китайцев. Это рабочие без квалификации, которые не представляют даже, как в условиях Сибири строить трубу. И вот этот «Краснодарстройтрансгаз» построил половину трассы.
В ноябре 2007 года, когда владельцам «Краснодарстройтрансгаза» стало понятно, что встанет вопрос, где деньги и куда делся аванс, компания была перепродана людям, далеким от строительства. Хотя для допуска к выполнению работ такого уровня - магистральные трубопроводы - обязательна сертификация фирмы-подрядчика. Кто делал сертификацию «Краснодарстройтрансгаза»? При отборе подрядных организаций надо было пройти сертификацию в частном институте ВНИИСТ, принадлежащем практически той же группе физических лиц, что владела «Краснодарстройтрансгазом». Эта процедура, в общем-то, была искусственной, поскольку за прохождение сертификации ВНИИСТ получал соответствующую оплату. На сертификации подрядчиков он зарабатывал, по словам Николая Токарева, примерно 400 млн долларов в год. Всего на проекте ВСТО институт, как указал президент «Транснефти», заработал 700 млн долларов.
Летом 2008 года Ростехнадзор завершил комплексную проверку соблюдения требований промышленной безопасности на ряде объектов Дальнего Востока, в число которых вошел и нефтепровод ВСТО. В результате проверки выявлено более сотни серьезных нарушений технологии строительства нефтепровода. Самые значительные - крайне низкое качество сварных работ, неэффективная организация транспортировки и складирования труб. По итогам проверки Ростехнадзор потребовал ужесточить контроль качества сварки швов при строительстве ВСТО из-за брака, допускаемого неквалифицированными сварщиками из Китая.
Генподрядчик «Краснодарстройтрансгаз» к этому времени уже был отстранен от строительства ВСТО в результате срыва сетевого графика и обвинений в нецелевом использовании бюджетных средств. «Транснефть» потребовала от Генпрокуратуры выявить реальных владельцев компании с целью предъявления им судебных претензий. Новое руководство «Транснефти» предъявило «Краснодарстройтрансгазу» иски на 31,6 млрд рублей, но сочло за благо получить хотя бы 3 млрд, все остальное исчезло неизвестно куда.
В течение всего 2008 года аудитор Счетной палаты Михаил Бесхмельницын проводил проверку «Транснефти». За период ее руководства Семеном Вайнштоком (до сентября 2007 года) были выявлены все стандартные нарушения правил проведения конкурсов, задержки в выполнении работ, замена материалов на более дешевые без сокращения суммы контракта и т.д.
По материалам Счетной палаты, из шести победителей торгов по выбору подрядных организаций по строительству ВСТО пять были иностранными юридическими лицами, зарегистрированными на Кипре и в Панаме.
Если верить публикациям российских газет, технология работы «Транснефти» в 2006- 2007 годы выглядела следующим образом. Кипрские компании (с неизвестными собственниками) получали подряд от «Транснефти». Потом из головной конторы «Транснефти» следовал приказ в дочерние организации заключить с «киприотами» субподрядный договор по указанным расценкам. По таким схемам было выполнено около трети всех работ на ВСТО. Разница между договорами генподряда и субподряда составляла от 5 до 6%. Кому пошли эти деньги? Тайна. И судя по всему, пока живы все, имеющие отношение к этому проекту, тайной и останется.
Итак, нам предъявлен дырявый трубопровод ценой в миллиарды долларов. При первых же попытках использовать его по назначению он «потек», как дуршлаг. Более того, вспомним сам проект ВСТО. На первом этапе должны быть построены нефтепровод Тайшет (Иркутская область) - Сковородино (Амурская область) общей мощностью 30 млн тонн нефти в год и нефтеналивной терминал на Тихом океане в бухте Козьмино, куда сырье должно поставляться железнодорожным транспортом. Не правда ли, какая-то странная схема: нефть идет по трубе, потом перекачивается в железнодорожные цистерны, потом едет по рельсам, и потом - уже из цистерн - перекачивается в танкеры?
Как известно, с самого начала РАО РЖД крайне скептически оценивало появление ВСТО в качестве конкурента. И, похоже, железнодорожники не ошиблись. 20-25 млн тонн нефти в год - эти объемы Восточно-Сибирской железной дорогой (ВСЖД) уже давно достигнуты, а роста потребления нефти на азиатских рынках (давно уже устоявшихся и поделенных) не ожидается (скорее ожидается снижение импорта нефти Китаем, в связи с реализацией собственных проектов нефтедобычи). То есть «труба» для экспорта нефти в Азию как-то и вовсе не нужна.
«Коммерсант-Хабаровск», в свою очередь, пишет, что Иркутская нефтяная компания (ИНК), добывающая нефть на севере Прибайкалья, отказалась от подключения своих месторождений к первой очереди трубопровода ВСТО. В компании считают, что тянуть 160 км трубы от принадлежащего ИНК Даниловского месторождения до магистрального нефтепровода нерентабельно. По словам представителей компании, нефть с Даниловского месторождения, как и ранее, будет автотранспортом по зимнику вывозиться на Ярактинское месторождение. Оттуда сырье с обоих промыслов по полевому сборно-разборному нефтепроводу поступает на центральную перекачивающую станцию Марковского месторождения. После этого нефть трех месторождений еще 130 км везут на машинах до железнодорожных станций Лена и Якурим в Усть-Кутском районе.
Строили мы, строили… И что же получилось? Монументальный памятник героизму строителей? Или же, напротив, безалаберности и мошенничеству? Стоимость всего проекта ВСТО, как говорят в «Транснефти», точно установить проблематично, но называют цифры от 17 до 30 млрд долларов. Очень серьезные цифры.

НОВАЯ ГАЗЕТА - Михаил Кулехов


В России не осталось ни одного свободного места
Фонд защиты гласности опять принялся за старое - уже в четвертый раз он представил так называемую Карту гласности.
Карта России, на которой разным цветом закрашены ее регионы, превратилась благодаря искусникам из Фонда в странный пазл. Демонстрирует этот пазл степень свободы (и, к сожалению, несвободы) российской прессы. Причем под прессой в данном случае совершенно справедливо подразумевается не только то, что издается, показывается, публикуется в Москве и городах-миллионниках, - картина охватывает практически все российские регионы со всеми глубинками и медвежьими углами.
«Новая» тоже решила не изменять сложившейся традиции и в очередной раз публикует как саму Карту, так и необходимые к ней комментарии.

Зачем она нужна

Карта гласности - это попытка наглядно показать положение со свободой слова в регионах России. Изучив опыт коллег, составляющих подобные карты по ситуации со свободой слова в странах мира, Фонд защиты гласности (ФЗГ) решил установить четыре основных категории: регионы, где пресса СВОБОДНА, ОТНОСИТЕЛЬНО СВОБОДНА (то есть характеристики свободной прессы заметны), ОТНОСИТЕЛЬНО НЕСВОБОДНА (характеристики свободной прессы едва просматриваются), НЕСВОБОДНА. А также территории, откуда НЕТ ИНФОРМАЦИИ. Каждая категория получила свой цвет (соответственно зеленый, желтый, красный, коричневый, белый).

Как это делается

Основой для создания Карты служит мониторинг нарушений прав СМИ, который проводит ФЗГ, опираясь на свою корреспондентскую сеть. Информация о конфликтах за определенный период заносится в специально разработанную базу данных. Каждому виду нарушений присваивается определенный балл - от 2 до 10, в зависимости от тяжести нарушения. Эти данные обсчитываются, и выясняется, где ситуация более напряженная, а где - менее.
Для проверки этих результатов и ощущений используется экспертная анкета, которая рассылается в субъекты Федерации партнерам - корреспондентам, дружественным Союзам журналистов, волонтерам. Анкета состоит из 29 вопросов, которые должны помочь человеку сориентироваться в ситуации и дать оценку состоянию прессы по той же схеме (СВОБОДНА, ОТНОСИТЕЛЬНО СВОБОДНА, ОТНОСИТЕЛЬНО НЕСВОБОДНА, НЕСВОБОДНА). Кроме того, партнеров просят охарактеризовать положение в соседних регионах, если оно им достаточно хорошо знакомо.
В результате на основании данных мониторинга и сведений из экспертных анкет определяется положение дел в каждом из 83 субъектов Федерации.

Из истории

Первая подобная Карта была выпущена в 2006 году. Она базировалась на данных, полученных с марта по август того года.
Следующая Карта, в которой учитывались сведения, полученные с сентября 2006 года по февраль 2007-го, подтвердила картину, которая сложилась при первом исследовании.
Третья карта охватывала период с марта 2007 года по март 2008 год.
И вот четвертая Карта, с марта 2009-го по февраль 2010-го включительно. В ней есть новшество: указаны конкретные регионы, где положение изменилось в лучшую сторону, и те, где стало хуже.

Ситуация с прессой ухудшается

Сравнение этих четырех выпусков карт позволяет выявить некоторые тенденции. Главная - это постепенное ухудшение ситуации со свободой прессы по всей стране. Это неудивительно, поскольку меньше свободы становится не только у СМИ.
Продолжает расширяться и арсенал средств давления на массмедиа. В частности, все активнее применяется антиэкстремистское законодательство, продолжаются поиски эффективного средства воздействия на интернет-издания, против прессы используются региональные управления по делам печати и средств массовых коммуникаций.
Примером может служить акция управления Роскомнадзора по Нижегородской области, разославшего местным интернет-компаниям письмо с требованием ограничить доступ к сайтам, включенным в федеральный список экстремистских материалов. Причем провайдеров обязали отчитаться о принятых мерах.
Другой пример: управление по делам печати Воронежской области объявило выговор главному редактору газеты «Родное Придонье». Основания для взыскания - газета не опубликовала спущенный сверху материал про губернатора.
Указания со стороны управления резервировать газетные площади для публикаций о власти стали обычным явлением.
Участие региональных управлений по делам печати в давлении на СМИ усиливается, есть сведения, что в некоторых областях в редакции направляются специальные списки с «рекомендуемыми» ключевыми словами, которые надо использовать при написании «правильных» материалов.
Состояние прессы в регионах во многом зависит от позиции губернаторов. Все меньше становится руководителей, относящихся к прессе спокойно. Тем не менее там, где такое явление имеет место, положение СМИ получше. К таким регионам отнесены Дагестан, Карелия, Пермский край, Кировская, Новосибирская, Томская области, Санкт-Петербург.
Второй фактор, влияющий на положение дел, - наличие противоречий между местными элитами. В этом случае пресса может чувствовать себя более или менее самостоятельно, но - до определенного предела. Такова ситуация в Приморском крае, в Саратовской и Свердловской областях.
Влияние на положение в регионе оказывает и сам факт смены руководства. После этого, как правило, следуют изменения в жизни прессы, в основном негативного характера. К примеру, в Воронеже с приходом нового губернатора стабильная ранее ситуация (впрочем, далеко не идеальная) стала меняться в худшую сторону. Вопреки желанию коллектива уволили главного редактора газеты «Воронежский курьер» Дмитрия Дьякова, а требования предъявлять материалы на вычитку стали нормой.
Случаи гибели журналистов. С марта 2009 года по февраль 2010-го зафиксировано 5 случаев. Это гибель Вячеслава Ярошенко в Ростове-на-Дону 29 июня; убийство Натальи Эстемировой в Ингушетии 15 июля; Малик Ахмедилов расстрелян на окраине Махачкалы 11 августа; Ольга Котовская погибла в Калининграде 16 ноября; Иван Степанов убит в Забайкальском крае 23 февраля. Еще трое журналистов погибли 4 июля во время происшествия на Оби, когда катер, на борту которого они находились, затонул во время шторма.
Нападения. Их становится меньше. В 2007 году их было 75, в 2008-м - 69, в 2009-м - 59. Однако они происходят повсеместно, и выделить какие-то регионы трудно. Похоже, криминала стало меньше, потому что он уже и не требуется - все понимают степень риска при подготовке острых материалов и уже знают, что можно делать, а что нет, так что до «крайних мер» дело доходит реже.
Цензура усиливается. Отовсюду сообщают о существовании неких списков людей, которых запрещено показывать по телевидению. Нередки случаи прямой цензуры. Так, главный редактор газеты «Тарское Прииртышье» Сергей Мальгавко ушел в отставку, объяснив, что сделал это из чувства протеста в связи с действиями чиновников администрации Омской области, требовавших не только обязательной публикации спущенных сверху материалов, но и предоставления сверстанных полос на вычитку и правку перед их отправкой в типографию.
Самоцензура. Это явление повсеместное. Люди понимают, что можно, а от каких тем лучше воздержаться. Причем никаких конкретных указаний на этот счет никому ни от кого не поступает. Просто обстановка такая, климат такой, что журналисты сами чувствуют, какие материалы могут пройти, а какие - бесперспективны. Или просто опасны.
Увольнения. Это - беда муниципальных СМИ. После каждых выборов рискуют быть уволенными редакторы изданий, чем-то не угодившие победителям. Зачастую очень трудно получить информацию по подобным конфликтам - власти часто проводят операцию без лишнего шума, применяя к увольняемому либо кнут, либо пряник.
Уголовное преследование журналистов и СМИ. Наряду с традиционными делами по клевете и вымогательству в ход идут и «новые технологии», а именно - антиэкстремистское законодательство.
Задержания. Массовые задержания журналистов происходят там, где случаются протестные акции, то есть, как правило, в крупных городах. Попытки как-то организовать «взаимодействие» СМИ и правоохранительных органов во время этих акций, чтобы милиция «ошибочно» не задерживала корреспондентов, пока безуспешны. В частности, уже пробовали использовать спецжилеты с надписью «Пресса», однако в результате это лишь облегчает жизнь милиции, которой по этим самым опознавательным знакам стало проще изолировать прессу.
Отказ от печатания или распространения СМИ, изъятие, скупка, арест тиража, выход изданий-двойников. Эти нарушения характерны для регионов, где проходят выборы.
Препятствование деятельности интернет-изданий. Конфликтов становится все больше. Власть настойчиво ищет способ борьбы с Интернетом, справедливо рассматривая его как последний оплот свободы слова.

Где хуже всего, а где пока жить можно

Самая тяжелая ситуация - в северокавказских республиках, исключая Дагестан. Немногим лучше обстоят дела в Калмыкии, Башкортостане, Марий Эл, Забайкальском и Хабаровском краях, Белгородской, Орловской, Калужской, Кемеровской, Пензенской областях. Здесь СМИ находятся в полной зависимости от власти.
Более половины субъектов Федерации (44) отнесены к территориям, где пресса ОТНОСИТЕЛЬНО НЕСВОБОДНА. Это центр России, север европейской части страны и Сибири. Здесь идут процессы закручивания гаек, и журналистское сообщество не имеет достаточных ресурсов для сопротивления.
В большинстве ОТНОСИТЕЛЬНО СВОБОДНЫХ регионов дозволяется критика, но - не руководства области, края, республики. Вот Москву ругать можно, а местный «белый дом» нельзя ни под каким видом.
А СВОБОДНЫХ регионов мы, как ни старались, обнаружить не смогли.
Так что Карта гласности все больше окрашивается в красно-коричневые тона. Ситуация со свободой слова в России становится все хуже. Подобным же образом оценивают положение и наши коллеги из международных организаций - RSF («Репортеры без границ»), CPJ (Комитет защиты журналистов), Международной федерации журналистов.

Из ответов на вопросы экспертной анкеты:
- Сегодня нет ни одного относительно массового СМИ, для которого не существовало бы закрытых тем и недосягаемых для критики персон. Самый свежий пример - увольнение руководителя главной областной правительственной газеты «Пензенская правда». Настоящих причин отставки открыто не назвали, но по основной версии, принятой в журналистских кругах, - газета просчиталась в выборе объекта критики. (Пенза)
- На студии тындинского ТВ есть список людей, которых нельзя показывать по ТВ. Этот список утвержден мэром Тынды. (Амурская область)
- Прямых угроз почти нет. Редко. Есть завуалированные. Один пример из моей практики. Майор милиции из ОБЭП ГУВД Челябинской области вкрадчивым голосом говорит: «А вы не боитесь, в Москве вон журналистов убивают?!» Это после выхода статьи по налоговому подразделению, в котором один из сотрудников оказался причастным к делу о пропаже крупной суммы денег у предпринимательницы. (Челябинск)
- Недавно глава администрации городского округа заявил, что ни одной информации мы от него не получим. «Если я вам сделаю шаг навстречу, меня самого уберут», - сказал он. (Костромская область)
- Материалы изданий, входящих в медиахолдинг «Губернские ведомости» (три СМИ - газета, ОРТ и агентство), просматриваются управлением информационной политики правительства области до выхода в свет. (Сахалин)
- За два года незаконно уволено пять главных редакторов муниципальных СМИ. (Пермский край)
- По примеру Москвы руководство ведущих СМИ Петербурга приглашают на закрытые «совещания» с губернатором, где им втолковывают, что и как надо освещать, а что не следует затрагивать.

НОВАЯ ГАЗЕТА - Андрей Липский и Борис Тимошенко (Фонд защиты гласности)