ВЫПУСК 264

Уважаемые читатели рассылки! Вашему вниманию предлагается повесть Константина Царихин «Жизнь на колёсах».


Жизнь на колёсах

Повесть

«Ну вот, я же знал, что говорил: пойдёшь направо – обязательно попадёшь на Курский вокзал. Скучно тебе было в этих проулках, Веничка, захотел ты суеты – вот и получай свою суету…
– Да брось ты, – отмахнулся я от себя, – разве суета мне твоя нужна? Люди разве твои нужны?.. а уж тем более мне – что мне до этих суетящихся и постылых?»

(Венедикт Ерофеев. «Москва-Петушки»)


Москва – Мариуполь – Москва

I

В один из морозных, слякотных дней декабря 200… года я вышел из подъезда своего дома и, передав водителю дорожный чемодан, сел на переднее сиденье такси. Водитель разместил чемодан в багажнике и, сев на своё место, спросил меня:
– Ну что, командир, на Курский?
– На Курский, – ответил я.
Мы выехали на Ленинский проспект и медленно поплелись к центру. В этот день на всём протяжении этой важнейшей московской транспортной артерии были пробки. «Википедия, – думал я, – утверждает, что время течёт из прошлого в будущее, однако, ряд исследователей полагает, что наоборот, оно движется в противоположном направлении. Давайте проверим это утверждение на практике. Посмотрим вокруг. Что мы видим? Мы видим мрачное небо, серые громады домов, а также унылых пешеходов и огромное количество машин,
которые напряжённо пытаются пробиться в центр города. Таким образом, в данной конкретной ситуации время течёт из будущего в прошлое, проходя через момент настоящего, а моё сознание наоборот, движется из прошлого в будущее».
Ход моих размышлений прервал водитель:
– Ну что, на юга, на отдых?
«Стереотипное мышление, – подумал я. – Если нормально одетый человек с большим чемоданом едет из спального района на Курский вокзал, то, почему-то этот человек обязательно должен ехать на юга, и на отдых».
Ответил водителю я вот что:
– На юга, но не на отдых. Я еду работать. Я человек работящий.
– А вы в какой сфере работаете? – водителю явно хотелось поговорить.
«Перешёл с ты на вы, – подумал я. – Ведь слово «командир» подразумевает общение на ты».
– Я преподаватель.
– А что преподаёте?
– Рынок ценных бумаг, биржевое дело, теорию инвестирования.
– А-а-а, понятно.
«Если человек говорит «а-а-а, понятно», то этим он показывает собеседнику, что в какой-то степени владеет вопросом, – подумал я. – Но водила, судя по всему, в рынке ни ухом, ни рылом. Так, бросается общими фразами».
Я решил сделать пояснение:
– Я учу людей торговать на бирже.
– А сами-то вы торгуете?
– А как же! Уже свыше десяти лет.
– И успешно?
«Может быть, предъявить тебе налоговую декларацию? – продолжил я свои размышления. – Что за бесцеремонность… Мы практически не знакомы, а уже появился вопрос, насколько успешно я торгую».
Вслух же я произнёс вот что:
– В принципе – да. Но бывают разные периоды. Дело это довольно трудное, требует больших затрат времени и энергии.
– Понимаю, – отреагировал водитель. – Это как зебра, то чёрная полоса, то белая.
«Как вы мне все надоели со своими зебрами, со своими полосами, видимо, насмотрелись рекламы «Билайна», – я стал замечать, что даже простые, нейтральные разговоры стали меня раздражать. – Я когда-нибудь услышу от соотечественников хоть одну нетривиальную фразу? Володя Шацкий, правда, не в счёт. Это гений небанальной мысли, тут уж ничего не скажешь».
Около германского посольства мы въехали в основательную пробку, и внутри меня стало подниматься беспокойство. Успеем ли? Поезд на Мариуполь отходил в 16:27, а сейчас было половина четвёртого. Вроде, должны доехать вовремя. Однако…
Водитель спросил:
– Может, свернём на Пилюгина и через Профсоюзную?
– Нет, не стоит, – парировал я, – только время потеряем.
«Хотя, как мы можем потерять то, что нам не принадлежит? – очередная философская мысль посетила моё сознание. – Ох уж эти штампы… Но, что поделать, индустриальная цивилизация, технология штамповки, бытие определяет сознание… Впрочем, а почему не наоборот? Что, Маркс совсем не думал над тем, что писал? А обратная связь? Что меняет бытие? Сознание».
В груди росла тревога: «Весь этот буддизм с его идеей покоя разума создан явно не для России. Да и в самом буддизме намечается очевидная двойственность. С одной стороны, покой сознания, с другой стороны – шестой Патриарх с его мыслью о пробуждении ума, который, не цепляясь ни за что, должен пребывать в постоянном движении… Наверное, прав был Николай Кузанский, когда говорил о том, что абсолютный максимум неотличим от абсолютного минимума. Сюда же можно добавить Исаака Ньютона, который утверждал,
что покой тела неотличим от его равномерного и прямолинейного движения… В этот же кружок можно заключить и Альберта Эйнштейна, который… Что же сказал Эйнштейн? Много чего. Мысли о мыслях… Рахманинов Сергей Васильевич, одним словом. Музыка, выражающая идею музыки…».
Мы проезжали ресторан «Грэд гай». «Какие идиоты ходят в ресторан «Грэд гай»? – продолжил я свои спекуляции. – И что они там делают? Почему «Грэд гай», а не «Крутой парень»? Кому нужен этот дешёвый закос под Америку? Американским туристам, бродящим по столице? Они что, будут читать слова «грэд» и «гай» по-русски, а затем переводить на английский? Зачем вообще надо ходить в рестораны? Слово «ресторан» происходит от термина,
означающего отдых и восстановление сил. А какое восстановление сил может быть в ресторане? Тем более, в ночном клубе? Почему есть ночные клубы, но нет ни одного дневного клуба? Так бы и написали: «Дневной клуб «Нормальный пацан»». А то пишут: «Ночной клуб. Дискотека. Бильярд. Караоке». Одним словом, кошмар».
Где-то без двадцати четыре вдали показался памятник Гагарину. «Так, Юра полетел в космос наяву, а я летаю только в мечтах, – подумалось мне. – Надо выскакивать у метро «Ленинский проспект» и на всех порах мчаться на вокзал. Ибо так советовал Шацкий. А у него жизненный опыт о-го-го какой».
– Слушай, земляк, – говорю я водителю, – я, пожалуй, выскочу у метро. А то мы с тобой опоздаем на поезд.
– Это вы опоздаете, я то никуда не спешу, – ответил водитель.
«Так, ещё один умник встретился на моём жизненном пути, – подумал я. – Сейчас ещё начнёт учить искусству инвестирования на фондовом рынке. Алиса в стране чудес. В роли Алисы – Константин Савельевич Царихин».
Видимо, желая исправить допущенную неловкость, водитель сказал:
– Может, есть смысл попытаться прорваться через Садовое кольцо? Подумайте…
Я ответил:
– Может и есть, но только в этом случае есть риск того, что я опоздаю на поезд. А на метро я доберусь наверняка.
Мы проехали площадь Гагарина и остановились напротив спортивного магазина. Вытаскивая мой чемодан из багажника, водитель сообщил мне, что он почти восемь лет торговал на фонде, на Форексе и ещё шут знает на чём, спустил на этом сто тысяч грина и больше об инвестициях ничего слышать не хочет.

II

«Если одним словом попытаться охарактеризовать Шацкого, то лучше всего подойдёт слово «бывалый», – думал я в процессе пробежки до вестибюля метро. – Ветеран трёх войн: русско-турецкой, англо-бурской и русско-японской. Единственный, выживший с броненосца «Ослябя». Женат в четвёртый раз. Страшный человек, но лёгкий».
Тут я вспомнил анекдот про карлика, который смущал посетителей ресторана. Подойдёт к столику, возьмёт бокал вина. Или погладит женщину по ноге. Посетители ресторана жалуются официантам, мол, достал этот карлик, может, как-нибудь убрать его отсюда… Официанты говорят – не надо, пусть он здесь походит, туда-сюда, кого-то потрогает, выпьет вина, съест что-нибудь, но трогать его не надо. Страшный человек. Очень сильный. Однако один из мужиков взял и выкинул карлика в окно. Тогда официант сказал: «Страшный
человек и очень сильный. Но лёгкий».
В принципе, Шацкий человек лёгкий. Не напрягает. Даже наоборот, расслабляет. Пообщаешься с ним пять минут – настроение начинает подниматься. Пообщаешься десять – переваливает через нулевую отметку. Пообщаешься полчаса – настроение устойчиво закрепляется в положительной области. Пообщаешься час – в голову начинают приходить новые идеи… Вот он какой человек, Владимир Васильевич Шацкий! Таким человеком надо дорожить, такого человека надо беречь.
Кстати, сколько сейчас времени? Я посмотрел на часы в метро, расположенные над тоннелем, куда только что ушёл поезд. Они показывали 15:52. «Время в обрез, – подумалось мне, – надо торопиться. Нет, буддизм создан не для России… Тут покой сознания удерживать невозможно в принципе». Тут же вспомнился случай, произошедший с Володей, когда мы с ним ещё торговали валютными фьючерсами на РТСБ. Как-то раз, спустившись в метро, он, посмотрел на часы – там горели цифры 19:43. Тут мой
друг произнёс: «Девятнадцать сорок три… Это много, или мало… То есть, что надо делать по этой цене – покупать или продавать»?
В моём же случае надо было спешить. Войдя в поезд, я оглянулся. «Ну и рожи! – подумалось мне. – Дегенераты, вырожденцы… Всё закономерно. Революция, война, пьянство. Негативная информация передаётся по ДНК. Хотели на крови построить светлое будущее. И что построили?»
Тут мой взгляд встретился с собственным отражением в застеклённом окне вагона. «А сам ты кто? – спросил я себя. – Хочешь сказать, не вырожденец? Или, ты отщепенец? Не отделяйся от народа, паря… Ты тоже несёшь в своих генах печать вырождения, ты тоже – носитель негатива. Уже то, что ты мыслишь в негативном ключе, говорит о том, что ты мало чем отличаешься от тех, кто вокруг тебя. Внешний мир – это зеркало твоей души. Надо мыслить позитивно… ».
Размышляя таким образом, я доехал до «Октябрьской». «Хорошо, что не проехал пересадочную станцию, – мысли в голове крутились, как рой пчёл, – а то пришлось бы потом возвращаться… А время поджимает… Опять ты мыслишь штампами. Прочитал у каких-то американцев про позитивное мышление и клонируешь эту мыслеформу. Хорошо рассуждать про позитивное мышление и мыслить в позитивном ключе, сидючи у себя в усадьбе где-нибудь в Джорджии или в Алабаме… Стоп, у них там усадеб нет.
А что есть? Ранчо? Фазенды? Асиенды? Асиенды вроде в Бразилии, или, наоборот в Аргентине… Надо в Википедии посмотреть, она всё знает. Ладно, шут с ними, с этими фазендами... Вообще говоря, южане лет двести мыслят в позитивном ключе. А почему бы им не мыслить позитивно? Негр на хлопковой плантации сделает свою работу. Даже когда началась война с северянами, даже когда генерал Шерман вёл своих бойцов на Ричмонд, всё равно южане мыслили в позитивном ключе… Об этом можно прочитать у Маргарет Митчелл.
Юг США – это царство позитива. Все ураганы и торнадо – по боку. Мы, южане, мыслим позитивно».
Выйдя из вагона, я побежал к эскалатору. На нём немного передохнул. Спускаясь по лестнице на «Октябрьскую-кольцевую», я мчался со всех ног, поминутно посматривая на часы. В подошедший вагон влетел пулей. Расстегнув молнию «аляски», ощупал внутренние карманы пиджака. Кошелёк, паспорт и ключи от дома на месте? Да. А где билеты на поезд? Вот они, рядом с паспортом. Всё в порядке. Надо мыслить в позитивном ключе. Как говорит Володя, когда отправляешься в командировку, главное – это паспорт,
деньги и билеты. Самый важный компонент – это паспорт. Деньги и, тем более, билеты, всегда можно достать. А вот без паспорта ты уже никуда не поедешь.
Как назло на перегоне между «Павелецкой» и «Таганской» поезд остановился. Мои наручные часы показывали 16:07. «Елки-палки, что же это происходит? – я заволновался не на шутку. – Неужели я опоздаю на поезд, и потом придётся добираться до Мариуполя на самолёте?»
Последний раз я летал на самолёте в возрасте двух с половиной лет, возвращаясь с родителями из Воркуты в Москву. В зрелом возрасте мне не довелось воспользоваться услугами «Аэрофлота» и иных компаний-авиаперевозчиков. Сообщения об авиакатастрофах выработали во мне негативное отношение к самолётам, однако, я понимал, что если в том возникнет острая необходимость, я ступлю на борт воздушного судна без колебаний: Юрка Гагарин не струхнул, а ему-то предстояло первый раз в истории человечества лететь в
космос.
В 16:15 я вышел из вагона на станции «Курская». До отправления поезда оставалось двенадцать минут. Волоча за собой огромный дорожный чемодан, побежал в сторону выхода. На поверхности моя персона оказалась в 16:22. Огляделся. В вокзал можно войти через узкий проход, по обе стороны от которого располагались ларьки с продуктами питания и сувенирами. Неожиданно проход перегородил молодой человек, одетый в зелёное и фиолетовое:
– К Мегафону подключиться не желаете?
Мой ответ был довольно вежливым:
– Какое подключение, родной? Я на поезд опаздываю. Разве не видишь?
Молодой человек извинился и отошёл в сторону. Я помчался через большой зал Курского вокзала, потом быстро опустился на нулевой этаж и очутился в длинном подземном коридоре, через который можно было выйти к поездам дальнего следования. Около входа на лестницу, ведущую на перрон, ко мне привязался носильщик:
– Перевозка грузов, вещей… Тележка… Воспользоваться не желаете?
– Нет, я сам.
Я схватил чемодан и устремился наверх. Было довольно тяжело, но я напрягся изо всех сил. «Вежливый какой-то носильщик попался… Может, у него высшее образование или ученая степень? Да, всё может быть… Учёные степени у грузчиков меня не удивляют. Удивляет другое. У нас в России тебя постоянно куда-то хотят подключить, – мой беспокойный мозг не мог прервать свою работу, – то к «Мегафону», то к «Билайну», то к МТС, то к космическому энергетическому каналу…».
Пару лет назад я оказался на презентации какого-то эзотерического общества. Я уже и не помню, как оно называлось – то ли «Биоэнергеты», то ли «Космодесантники», то ли «Международный центр вселенского разума»… Народ у нас, в принципе, шибанутый. Скажите мне, пожалуйста, какой может быть в России «международный центр»? Все международные центры находятся за рубежом. Хотя, впрочем, положение вещей может меняться… Хорошо, пусть будет международный центр. Но
почему вселенского разума? Если разум – вселенский, то не надо его суживать до рамок международного… Впрочем, все эти рассуждения бессмысленны по определению. Всё равно активисты «международного центра вселенского разума» этих тонкостей не понимают – у них мышление шаблонное, они, как попугаи, твердят заученные фразы, которые когда-то произнёс их гуру. А откуда берутся эти гуру? Тоже вопрос вопросов…
Одним словом, пришёл я как-то раз на ознакомительный семинар этого центра. Семинар проходил в помещении большого кинотеатра, у нас, на Ленинском. На сцене сидели две пожилых женщины и рассказывали о новом мышлении и о глобальном переходе. Одна из них произнесла следующую фразу:
– Сейчас создаётся муляж нашей планеты. Это будет вторая Земля.
Присутствующие в зале понимающе закивали головами. Я не выдержал и спросил:
– Скажите, пожалуйста, кем создаётся этот муляж, для чего, и что это такое?
В ответ я услышал вот что:
– Молодой человек, давайте не будем спорить, иначе понизится частота наших вибраций.
«Хорошо, спорить не будем, – подумал я, – но на мой вопрос я бы хотел получить ответ». Привычка анализировать каждое слово, сказанное лектором или собеседником, возможно, сослужила мне плохую службу – я не смог сразу «догнаться» и понять всю глубину идеи о создании муляжа Земли.
Пожилая женщина продолжила:
– Вы можете получить космические посвящения. Первая ступень – сто долларов. Вторая – двести.
Перед началом семинара я побродил по фойе кинотеатра. Я обратил внимание на худощавого мужчину с проседью в висках, который обращался к одной из активисток «Космодесантников»:
– Понимаете, у меня тут такая проблема… Колбасит меня… Что делать – не знаю… Может, мне лучше полежать?
Активистка парировала его высказывание довольно бодро:
– Вы же посвящённый второй ступени! Возьмите себя в руки!
«Так, – подумал я, – если так мотает посвящённых второй ступени, то, что же происходит с посвящёнными третьей ступени?»
Ведущая семинара продолжала рассказывать о посвящениях:
– Третье посвящение – ключевое. Оно стоит тысячу долларов.
В зале я снова увидел одобрительные кивки. Затем женщина произнесла следующую фразу:
– Ещё есть посвящение Абсолюта. Оно стоит десять тысяч долларов. Вас подключат к каналу Абсолюта. Он вмещает в себя абсолютно всё – и добро, и зло. Потому, что это канал Абсолюта. Вдумайтесь в содержание этого слова… Абсолют. Наш мир создан Абсолютом, поэтому-то он и содержит в себе как добро, так и зло. А по какому пути идти – это уже ваше дело. Вы, и только вы ответственны за вашу судьбу. Каждый ваш выбор может вас как приблизить к Абсолюту, так и отдалить от него…
Я решил прервать эти словоизлияния:
– Извините меня, пожалуйста, но мне хочется задать вам два вопроса. Если я иду по пути добра, то приближаюсь к Абсолюту, не так ли?
Женщина поспешно ответила: «Да». Я продолжил:
– А если иду по пути зла, то отдаляюсь от него?
И тут я услышал утвердительный ответ.
– Но как же я могу, совершая поступки в русле того, что уже есть в Абсолюте, в одном случае отдаляться от него, а в другом, приближаться? Ведь если следовать формальной логике, то в обоих случаях я должен приближаться к Абсолюту?
Мозг ведущей отказался переваривать это умозаключение. Так иногда бывает: человек может травануться даже манной кашей – ну, не принимает желудок этой еды. Я продолжил:
– Кроме того, скажите, пожалуйста, как состыковывается только что изложенная вами точка зрения на Абсолют с ортодоксальными религиозными взглядами, согласно которым, Бог, он же, Абсолют, есть чистый Свет и Любовь? И зачем мне, человеку, любящему жизнь, платить десять тысяч долларов за подключение к каналу, который содержит зло? Вселенная живёт и развивается вокруг нас. Познавать мир можно через окно кабинета – это сказал ещё Лао-Цзы.
Справедливости ради надо отметить, что я решил поудить рыбку в мутной воде, так как в том же ортодоксальном христианстве до сих пор жива легенда о падении Люцифера, самого светлого Архангела, хотя в Библии прямого указания на сие событие нет. Отсюда и вытекает концепция зарождения зла не где-нибудь на периферии Проявленного Мироздания и Бытия, а в самом Абсолюте. Признаться честно, я в это не верю – подумайте сами… Светлый Архангел, и тут такое…
Ведущая собралась с мыслями и ответила мне вот что:
– Вы затрагиваете очень серьёзные вещи. Вам, скорее всего, надо поговорить на эту тему с нашими учителями.
– Спасибо за внимание, до свидания!
С этими словами я покинул зал. «Хотя, по правде говоря, нового свидания у нас с вами не предвидеться, – подумал я, выходя из кинотеатра, – так что мне нужно было бы сказать «прощайте»».
Когда я удалился от кинотеатра метров на сто, меня догнал тот самый полусумасшедший человек, которого шатало и мотало после второго посвящения.
Он обратился ко мне весьма воодушевленно:
– Я с вами полностью согласен! Вы так чётко указали на некоторые логические нестыковки в том материале, который нам здесь излагают… Вы, наверное, увлекаетесь культурой Востока? Читали китайцев? Позвольте подарить вам сборник стихов Ли Бо.
Полусумасшедший вынул из кармана маленький чёрный томик и протянул его мне. Принимая неожиданный подарок, я сказал:
– Спасибо, я действительно увлекаюсь китайской культурой. Но вам я советую держаться подальше от той организации, где не соблюдается логика.
Таким образом, я выступил в роли чуть ли не учителя заблудшего человечества в лице моего собеседника.
Все эти воспоминания пронеслись в моей голове в тот короткий промежуток времени, что я поднимался по лестнице. И вот, я на перроне. Быстро огляделся. Поезд «Москва-Мариуполь» ещё не отправился. Уютно дымили вагонные печки. Около каждого вагона стояло по проводнику. Наш, десятый вагон располагался метрах в пятидесяти от выхода из подземного перехода. Я сказал «наш», потому что я ехал в Мариуполь не один – а с Володей Шацким и с Сашей Храбрецовым. О Володе вы уже услышали, а о Саше рассказ
впереди.
Поеживаясь от холода, а, как никак, температура была почти что нулевая, и дул пронизывающий ветер, около десятого вагона стоял Володя и о чём то говорил с проводницей. Мы заметили друг друга почти одновременно. Мой друг приветственно помахал рукой. Я же, скользя по перрону, помчался ко входу в вагон. Спустя мгновение после старта этого короткого забега металлическая ручка моего дорожного чемодана внезапно сломалась (я пишу внезапно, потому что я это не планировал и готов к этому отнюдь не был).
«Эх, братья китайцы, до сих пор не научились делать нормальные чемоданы, – подумал я. – А, ведь во времена династии Тан додумались до изобретения сейсмографа…». Я нагнулся, чтобы поднять упавший чемодан. Затем за считанные секунды добежал до вагона.
Володя, видя издалека мои мучения с багажом, решил поднять мне настроение:
– Твою мать, Савельич, с каких это пор ты стал непунктуальным? Купи себе нормальный дорожный кейс…
– Ваши билеты, – обратилась ко мне проводница.
Я пошарил в правом кармане пиджака и без труда извлёк из него билет. Также без труда отделил билет туда от билета обратно и протянул требуемый документ проводнице.
– Паспорт, – попросил она.
«Так, паспорт… – сказал я сам себе. – А где же паспорт? Он же лежал рядом с билетами…». Страшная догадка пронзила мой мозг.
– Блин! – сказал я довольно громко. – Володя, я где-то посеял паспорт.
Шацкий не изменился в лице:
– Савельич, чудной ты у меня. Где ты мог посеять свой паспорт? Думай.
Моя душа ушла куда то на уровень пупка. Я подумал: «Всё, крантец, допрыгался, дорассуждался…». Однако спустя мгновение я понял: паспорт я выронил на перроне, когда нагибался, чтобы поднять чемодан. Ведь, входя в здание вокзала, я ощупал карманы – всё было на месте. Не мог же я его каким-то чудесным образом выронить во время забега по первому этажу и по коридору? Хотя, эти переходы… Калигулу, например, пришили именно в подземном переходе.
Я метнулся обратно и обнаружил свой паспорт лежащим в снежной жиже. «Ура! Нашёл! – подумал я с облегчением. – Поездка в Мариуполь состоится!»
Когда я добежал до Володи, то увидел, что он уже затаскивал мой чемодан в вагон, свободной рукой делая попытку обнять проводницу.
– Заходите быстрее, – сообщила она, – мы уже отправляемся.
Проходя по коридору вагона, Володя спросил меня:
– Савельич, чего ты носишь в чемодане? Он у тебя тяжёлый, как я не знаю что…
– Там две упаковки моих книг, плюс «Дао – гармония мира», философский компендиум «Люйши чуньцю» и книга стихов Ли Бая, плюс кое-какие личные вещи.
Согласно указаниям жены я называл китайского поэта Ли Бо Ли Баем, ибо так правильно. Моя жена разбирается в этих тонкостях довольно хорошо – как никак, она учит китайский язык уже пять лет.
– Савельич, ты, наверное сегодня сдал на третий разряд по тяжёлой атлетике, – сказал Володя, проходя по коридору.
Мы вошли в купе и облегчённо сели на кровати. Наш вагон был класса СВ, поэтому ни с кем толкаться не пришлось. Я вспотел. Ощущения были не из приятных. Володя это сразу заметил:
– Савельич, ты какой-то у меня потный и усталый. Приедем в Мариуполь – обязательно прими душ. Жаль, что уровень техники ещё не дошёл до того, чтобы в вагоне СВ сделать горячий душ.
– И даже холодный… – продолжил я мысль Володи.
– Однако, говорят, что в Питер ходит какой-то ультрасовременный состав с душем, Интернетом и телевизором. Одно купе там занимает площадь двух обычных, – сообщил мой друг.
– Но это в Питер! – сказал я.
– Да, в Питер. Но не в Мариуполь, – ответил мне Володя, подведя, таким образом, итог короткому разговору.

III

Читатель наверняка может спросить, какого рожна три нормальных пацана отправились из Москвы в Мариуполь, да ещё на поезде, да ещё и в декабре месяце. На это я отвечу, что термин «пацан» можно было применить к Саше, и с некоторой натяжкой ко мне, но никак не к Володе, ибо незадолго до нашего выезда он разменял седьмой десяток. Строго говоря, я со своими тридцатью пятью прожитыми годами попадал в промежуточную категорию – между «аксакалами» в лице Шацкого и «пацанами» в лице
Саши Храбрецова.
По каким-то причинам отправление поезда задерживалось. Видимо, Владыки Судьбы решили, что я во что бы то ни стало должен поехать в Мариуполь. Посему, наверное, поезд был задержан – нужно было дать мне время. Впрочем, данная точка зрения является плодом моего неуёмного эгоцентризма.
Мы с Володей ещё не успели снять с себя верхнюю одежду и достать из чемоданов самое необходимое для дороги, как в дверном проёме купе показался Саша Храбрецов. Это был худощавый молодой человек лет двадцати семи-двадцати восьми, похожий на лучшего немецкого аса-истребителя Второй мировой войны Эриха Хартмана. Если вы хотите представить себе облик Саши, то зайдите на соответствующую страничку всезнающей Википедии, найдите фотографию пилота, мысленно снимите с него фуражку и форменный китель, оденьте в серенький
непритязательный костюмчик – получится Саша. Однако, несмотря на внешнее сходство с такой знаменитостью, по натуре наш знакомый был далеко не лётчик – он не любил и не понимал риска, даже контролируемого. Вот почему, невзирая на все наши уговоры, он так и не занялся вплотную биржевой спекуляцией. Впрочем, свой кусок хлеба этот представитель прогрессивной и продвинутой молодёжи зарабатывал в Интернете. Он являлся владельцем портала www.finance-for-you.ru, который по популярности в среде инвесторов
и трейдеров стабильно удерживал второе место после сайта одной из очень известных московских брокерских компаний. На портале Саши Храбрецова начинающие и уже довольно опытные биржевые игроки могли пополнить свой багаж знаний, приобрести дистанционные обучающие курсы, пообщаться на форуме и записаться на очные курсы, которые мы с Володей проводили в компаниях «Феко» и «Боцман плюс». Выездные же лекции были новым, ещё не освоенным направлением нашей совместной деятельности, которое, по нашему
совокупному мнению, стоило всемерно развивать и расширять. Саша был нашим единственным, можно сказать, эксклюзивным промоутером (осознаю, что, возможно, Иван Сергеевич Тургенев на том свете неодобрительно крякает, но, тем не менее). Поездка в Мариуполь была призвана стать своеобразным пробным шаром, который Саша выкатил перед нами ещё месяц назад, сообщив нам по СКАЙПу о том, что директор Мариупольского филиала Южноукраинского коммерческого банка Елена Александровна Луговая приглашает нас отметиться гастролями
на северном побережье Азовского моря.
Володя на это предложение согласился сразу:
– Лучше гастролировать на северном побережье Чёрного моря, чем на южном побережье Белого моря.
На моё замечание о том, что Мариуполь находится на берегу моря Азовского, Володя отреагировал в привычной для него легкомысленной манере:
– А не один ли хрен?
Однако легкомыслие Шацкого не распространялось далее шуток про море. Когда встал вопрос об оплате, Володя занял принципиальную позицию (наш разговор проходил в СКАЙПе, в режиме телеконференции):
– А сколько эта Елена Александровна нам готова заплатить? – Шацкий всегда ставил вопрос ребром и называл вещи своими именами.
На этот вопрос Храбрецов ответил вот что:
– Владимир Васильевич, есть такая идея – съездить в Мариуполь просто так, без гонорара.
– И билеты на поезд купить за свой счёт?
– Да.
– А помещение под семинар тоже оплатить из своего кармана?
– Нет, это Елена берёт на себя. Мы будем выступать на самой крупной площадке в городе.
От участия в этом разговоре я пока воздерживался. Володя снова поднял вопрос об оплате:
– Саш, ты, вроде бы молодой, здравомыслящий человек. Ты предлагаешь нам с Савельичем на три дня оставить семьи, рынок, а также преподавательскую деятельность, и за просто так прокатиться на Украину, чтобы познакомиться с какой-то там Еленой Александровной?
– Да, я предлагаю вам именно этот вариант.
– Хорошо, тогда объясни, зачем это нам нужно. Ты же рационалист и прагматик. Ты у нас всё обосновываешь.
– Понимаете, Владимир Васильевич, рынок инвестиций Украины сейчас находится на начальном этапе своего развития. Но он обладает огромным потенциалом. Нам нужно там застолбить площадку…
– Саша, когда рабочие на стройке столбят площадку и закладывают фундамент, то им платят деньги…
– А вы себя рассматриваете как рабочего?
– Да. Я рабочий, и горжусь этим.
– А я всё время думал, что вы позиционируете себя как предпринимателя.
– Ну, и что из этого?
– А то, что предприниматель готов брать на себя денежные риски даже в тех случаях, когда они очень велики, а тут наших рисков нет и в помине…
– Так что же ты тогда боишься начать торговать на бирже, предприниматель ты наш?
В ответ представитель продвинутой молодёжи сказать ничего не смог. Володя продолжал развивать свою мысль:
– Понимаешь, Александр, мне этих рисков на бирже хватает с избытком. Но там есть деньги здесь и сейчас. А то, что ты предлагаешь нам с Савельичем в плане этой командировки, может дать денег, а может и не дать. Причём, даже если даст, то непонятно когда. А у меня семья, маленький мальчик, жена-виолончелистка… Ты у нас, кажется, ещё не женат?
– Нет.
– Вот, пока не женат. А посему и не знаешь, какие проблемы возникают в семейной жизни.
Тут я решил вмешаться в разговор:
– Володь, ты мне напоминаешь фюрера. Кажется, где-то году в сорок втором или в сорок третьем он запретил разработку научных программ с милитаристским уклоном, которые могли дать эффект с временным лагом от года и больше. В результате, немцы лишились ряда интересных разработок…
Володя не дал мне договорить:
– Фюрер, хотя и был полусумасшедшим, толкал очень интересные идеи. Ведь построили же немцы реактивный истребитель, говорят, даже летающую тарелку. Но это к теме разговора не относится. Саня, короче, мне сейчас надо уходить к ученику на индивидуальное занятие, поэтому времени у меня мало. Звони своей Елене и проси её оплатить нам билеты, гостиницу, поезд, питание и гонорар. Кстати, сколько нам надо будет говорить?
В наушниках послышался поникший голос нашего промоутера:
– Семинар рассчитан на шесть часов…
Шацкий опять прервал мысль собеседника:
– А тема?
– Основы инвестирования, психология, доступные инструменты…
– Так, понятно. А как быть с украинской спецификой? Мы же её совершенно не знаем…
– Видимо, придётся делать упор на общечеловеческие ценности…
– Понятно, по общечеловеческим ценностям пройдётся Савельич. И вот ещё что… Проси у Елены денег побольше… Мы же не юные пионеры, а живые легенды!
В ответ Саша завёл старую пластинку своего хныканья:
– Владимир Васильевич! Понимаете, мне неудобно…
Тут Володя ошарашил молодого коллегу грубым ругательством по поводу удобства и неудобства, которое он услышал ещё в подростковом возрасте от перовской шпаны. В ответ на выражение из лексикона перовской шпаны Саша отключился. Я поспешил прокомментировать этот факт следующим образом:
– Нежное сердце белокурого рыцаря Третьего Рейха не вынесло потока грязных русских ругательств. Я читал мемуары немецких генералов. Поражает сетование на то, что перед ними стояла безжалостная русская военная машина…
В ответ я услышал вот что:
– Савельич, я всё понимаю… Возможно, Санёк у нас в душе дамский угодник, и ему стыдно брать с женщин деньги, но то, что он нам предложил – это полная ерунда.
– Согласен.
– Четыреста баксов на душу, не меньше. Это наша такса.
В результате долгих переговоров мы сошлись на двухсот.

IV

Саша Храбрецов стоял в дверном проёме купе и смотрел испуганными глазами на меня и на Володю. Тут следует отметить, что испуг его был вызван не столько опасениями за то, добрался я до состава, или нет, а другими обстоятельствами, которые имели место в раннем детстве Саши, ибо рос он под суровым дедовским надзором, а дед его был коренной сибиряк, натуры и характера весьма сурового. Следствием всего этого было то, что в малолетстве Саша довольно часто подвергался телесным наказанием с использованием розог, после
которых, сидючи во дворе деревенского дома, посыпал себя мягкой пылью – ему так хотелось тепла и нежности, однако эти качества, столь необходимые не только детям, но и взрослым, никто из окружавших его людей дать ему или не мог, или не хотел, поэтому оставалась только пыль…
Моё детство также нельзя назвать идеальным. Бывали и у меня периоды отчаяния, когда я убегал из избы в сарай к козам. Я прижимался к тёплой козе и смотрел в маленькое окошко, через которое на окружающий мир взирали также и животные. Однако, испуг в моих глазах не задержался. Он, конечно, имел шанс отпечататься в них на всю жизнь, но, доброта отца не позволила ему это. Всё это я помнил, поэтому относился к выражению глаз Александра с пониманием.
Детство же Шацкого пришлось на послевоенные годы, про которые можно много рассказывать, а можно и не рассказать ничего. Время было суровое, голодное. Зачат же Шацкий был во время короткого отпуска, который его отец, начальник артиллерии стрелковой дивизии, получил после ранения. Говорят, что Сталин в самом разгаре войны отменил отпуска, однако Владимир Васильевич говорил именно об этих обстоятельствах. Теоретическое обоснование своему зачатию наш друг нашёл довольно лихое. Дело в том, что во время войны каждый
день, каждый час, каждая минута и каждая секунда могли оказаться последними, поэтому, добираясь до бабы, мужик выкладывался так, как никогда бы не выложился в мирное время. Как следствие, в биохимический организм и психику будущего ребёнка закладывался мощнейший импульс к выживанию и сопротивлению внешним обстоятельствам. Однако, такие «дети войны» почему-то имели (возможно, по закону компенсации) крайне неустойчивую внутреннюю консистенцию, откуда возникало пьянство, лень и склонность к пустым мечтам.
Саша видел в Шацком как бы второго деда, поэтому он боялся, что получит от своего старшего компаньона по роже. Я же вызывал у Храбрецова страх по причине острого ума, который с невероятной лёгкостью мог разрезать его собственные умопостроения. По этим-то причинам в некоторых случаях перед важным разговором с нами он набрасывал на бумаге тезисы. Однако, все эти страхи обитали не на поверхности Сашиного характера, а в глубине его подсознания, выплывая наружу только в очень редких случаях. Но приобретённое в детстве
испуганное выражение глаз украшало лицо нашего товарища почти постоянно.
Подытоживая короткий психологический экскурс, следует упомянуть о том, что все мы были детьми офицеров, и всем нам наши отцы передали волю к жизни, и это нас сближало.
Итак, Саша Храбрецов стоял в дверном проёме купе и смотрел испуганными глазами на меня и на Володю. При этом он криво улыбался, и его лицо напоминало резиновую маску.
– Ну, наконец-то, Константин Савельевич… Мы с Владимиром Васильевичем подумали, что поедем без вас.
– Всё нормально, Санёк, – отреагировал я. – Ну, что там Елена? Забронировала гостиницу?
– Да, мы будем жить в гостинице «Грэд Гай». Там ещё есть ночной клуб, ресторан, бильярд, сауна и караоке.
«Йес, всё понятно, – в голове мелькнула мысль, – «Грэд Гай» это интернациональный брэнд. Наверное, гостиницы с таким названием есть ещё и в Казахстане. Здесь же и ответ на риторический вопрос, какие идиоты…».
Тронувшийся поезд прервал мои размышления. На часах было 16:40. «Так, – подумал я, – запас времени у меня всё же был… Никогда не надо говорить, что нет времени. Время – наш союзник!»
К разговору подключился Владимир Васильевич:
– Саша, скажи, пожалуйста, а что это за гостиница?
– Самая современная. Построена при долевом участии «Азовстали», плюс поучаствовали казахские инвесторы. Категория – четыре звезды.
«Доверяй своей интуиции, Царихин, – подумал я. – Она тебя ещё никогда не подводила».
Участвуя в диалоге с Храбрецовым, Шацкий раскладывал информацию по полкам внутри своего мозга:
– А где мы будем выступать?
– В драмтеатре.
– Вот это номер! А на сколько человек зал?
– Я полагаю, на тысячу.
Положительной чертой Александра являлась его осведомлённость о деталях любого дела, за которое он брался.
– Отопление там есть?
– Говорят, да.
– А кондиционер?
– Насчёт кондиционера не знаю, надо узнать у Елены.
– Так… А экран для проектора?
– Будет.
– А компьютер и проектор?
– Да, я же говорил вам об этом раньше.
– А микрофон?
– Обязательно. Что ж вы с Константином Савельевичем, будете общаться с залом без микрофона?
– А почему бы и нет? Мы, может быть, как Лемешев с Козловским… Ладно. А девки?
– Если нужно – найдём.
Диалог в суворовском стиле: прославленный генералиссимус экзаменует молодого прапорщика.
– Ладно, Санёк… – Шацкий подытожил тему. – Оркестр готов?
– Какой? – представитель молодого поколения менеджеров не понял юмор старшего товарища. Видимо, он не знал про то, что во времена русско-японской войны именитых персон встречали на вокзале с оркестром. Судя по всему, Саша также не задумывался над этимологией слова «вокзал», которое первоначально означало «зал для голоса», ибо на первых вокзалах существовал специально отведённое помещение с хорошей акустикой, в которых играли оркестры и выступали певцы. Таким образом, первые вокзалы
были не только местами прибытия и отправления поездов, но и культурными центрами. В заключение нашей короткой сентенции следует добавить, что, судя по всему, глубоко в гущу мировоззрения Шацкого Александр не проник: если бы ему это удалось, то он обнаружил бы, что, по мнению живой легенды российского фондового рынка, на вокзале города Мариуполя обязательно должен играть духовой оркестр.

Продолжение следует.