СНАЧАЛА ЛУЧШЕ ТРЕНИРОВАТЬСЯ НА КАРТОННЫХ ТАНКАХ И БУМАЖНЫХ КОРАБЛИКАХ
Многие начинающие трейдеры, едва освоив азы нового для себя ремесла, стремятся открываться большими объёмами. Таким я советую немного повременить и поторговать на малых. Эту точку зрения я аргументирую тем, что когда человек входит в новое дело, то ему нужно некоторое время, чтобы познать как само это новое дело, так и самого себя.
Я понял, что иногда с людьми происходит нечто необъяснимое. Многие трейдеры понимают, что нужно выставлять стопы, не частить, не волноваться, не открываться против тренда, но, почему то действуют вопреки здравому рассудку. В связи с обсуждаемой темой мне вспоминается один случай их истории британского военно-морского флота.
*
В пятницу 23 июня 1893 года первый лорд Британского адмиралтейства граф Спенсер, выступая в палате лордов с внеочередным сообщением, огласил телеграмму контр-адмирала Маркхэма, младшего флагмана Средиземноморской эскадры: «22 июня. С сожалением доношу, что сегодня после полудня во время маневрирования около Триполи столкнулись корабли Её Величества «Виктория» и «Кэмпердаун». «Виктория» затонула через 15 минут на глубине 30 саженей, предварительно опрокинувшись вверх дном».
А потом вся Англия узнала о катастрофе, стоившей жизни 321 моряку королевского флота. И все это произошло в спокойный солнечный день, всего в 5 милях от берега.
22 июня 1893 года близ Триполи маневрировала английская Средиземноморская эскадра. Вел ее двухтрубный броненосец «Виктория», флагманский корабль вице-адмирала Джорджа Трайона. За ним шли броненосцы «Кэмпердаун», «Найл», «Дредноут», «Инфлексибл», «Коллингвуд», «Эдинбург», «Санспарейль» и крейсера «Фаэтон», «Эдгар», «Эмфайон», «Барэм» и «Фирлесс». Эскадра совершала обычный поход, занимаясь
боевой подготовкой, в частности отрабатывая совместные действия отдельных кораблей и соединений.
...Тогда завершался переломный период в истории военных флотов мира, сравнительно недавно распростившихся с испытанными веками парусами, чтобы «принять на вооружение» паровые машины. Новая техника породила невиданные прежде классы боевых кораблей – броненосцы, крейсера, миноносцы, и теперь морякам предстояло освоить элементы новой тактики. Поэтому многие флотоводцы вынуждены были превратиться в экспериментаторов. К числу их относился и Трайон, пользовавшийся в королевском флоте репутацией человека
знающего, волевого, но своенравного. Подчиненные не сразу привыкли к его манере никому не доверять подробностей предстоящих учений и никогда не отступать от принятого решения. Но, в конце концов, офицеры свыклись и были готовы беспрекословно выполнить самый неожиданный приказ.
В Триполи эскадра отдала якорь, и командир «Виктории» Бурк вместе с флаг-штурманом Хокинс-Смитом спустился в адмиральский салон. На сей раз Трайон довольно подробно объяснил офицерам суть предстоящих учений. Выйдя в море, эскадра построится в две кильватерные колонны, дистанция между которыми составит 6 кабельтовых (1 кабельтов равен 185 метрам). Затем обе колонны повернут на 16 румбов (180) навстречу друг другу – с тем, чтобы вновь оказаться в строю двух колонн.
Маневр не очень сложный, только Бурка и Хокинс-Смита смущала дистанция между колоннами, и командир флагманского броненосца тактично напомнил командующему, что диаметр циркуляции и «Виктории», и флагмана второй дивизии «Кэмпердауна» составляет 4 кабельтовых. Выходит, что одновременный поворот навстречу друг другу с дистанции 6 кабельтовых может привести к опасной ситуации. Поразмыслив, Трайон согласился увеличить дистанцию между колоннами до 8 кабельтовых.
Во второй половине дня эскадра вышла в море и к 14 часам 20 минутам оказалась примерно в 4 милях северо-восточнее Триполи. Правую колонну вела «Виктория», левую возглавлял «Кэмпердаун», на мостике которого рядом с командиром броненосца Джонстоном стоял младший флагман эскадры, контр-адмирал Маркхэм. «Виктория» находилась в 6 кабельтовых от них.
Именно это обстоятельство встревожило Хокинс-Смита, и он отправил к адмиралу флаг-офицера Джилфорда, попросив того осторожно напомнить Трайону о недавнем разговоре. Однако, выслушав Джилфорда, командующий ответил: «Оставить 6 кабельтовых!» – и поднялся на кормовой мостик, оттуда были лучше видны следовавшие в кильватере корабли эскадры.
В 15 часов 28 минут на мачте флагмана развернулись флажки семафора – начать маневр. Маркхэм был поражен. Ведь расстояние между колоннами составляло всего 6 кабельтовых, что грозило обернуться большими неприятностями. Повернувшись к Джонстону, контр-адмирал недоуменно произнес: «Но это же невыполнимо»! – и, предположив, что сигнальщики флагманского броненосца что-то напутали, тут же велел поднять ответный сигнал до половины мачты. Это означало, что приказ Трайона нуждается в уточнении.
Трайон к этому времени перешел на носовой мостик и приказал передать Маркхэму: «Чего вы ждете?» О согласии увеличить дистанцию между колоннами до 8 кабельтовых он и не вспомнил. «Нам не хватит двух кабельтовых, чтобы избежать столкновения!» – тихо произнес Бурк, всматриваясь в разворачивавшийся «Кэмпердаун». На мостике стало необычно тихо, только изредка слышался голос лейтенанта Ланиона, отсчитывавшего дистанцию. «Возможно, они собираются обогнуть нас с внешней стороны
строя, оставив по левому борту...» – промолвил Маркхэм. К сожалению, он мог только догадываться о намерениях флагмана.
А тот спокойно стоял перед штурманской рубкой, поглядывая на корабли, идущие за «Викторией». Наконец Бурк не выдержал: «Мы рискуем оказаться слишком близко от «Кемпердауна», сэр. Не пора ли нам предпринять что-нибудь?» Трайон молчал. Через некоторое время командир «Виктории» вновь обратился к адмиралу – он просил разрешения дать левой машине ход назад, а потом отработать «полный назад» обеими машинами – только так теперь можно было смягчить ставший
уже неизбежным удар.
Трижды пришлось Бурку повторять просьбы, пока адмирал, помедлив, не дал согласия. Так было потеряно еще несколько драгоценных минут. И лишь за считанные секунды до столкновения Бурк приказал срочно задраить двери в водонепроницаемых переборках, межпалубные люки и вынести пластырь для заделки пробоины.
В 15 часов 41 минуту 10600 тонн «Кэмпердауна» на скорости 6 узлов ударили в правый борт «Виктории. Острый таран на 3 метра пронзил небронированный участок корпуса флагманского броненосца впереди носовой башни главного калибра. Один из унтер-офицеров, отдыхавших в своей каюте, был насмерть перепуган, увидев над своей головой, осыпанной угольной пылью, нос чужого корабля.
Примерно с минуту броненосцы стояли, сцепившись друг с другом. Потом машины «Кэмпердауна» заработали «полный назад», вздымая под кормой горы пены, и стальной таран со скрежетом вышел из пробоины, куда тотчас же с ревом хлынула вода.
Капитан Бурк попытался отвести свой поврежденный броненосец к берегу, чтобы посадить его на отмель, но это привело лишь к тому, что напор воды, хлынувшей внутрь «Виктории», усилился. Броненосец так скоро садился носом, что матросов, пытавшихся по пояс в воде завести на пробоину пластырь, пришлось отозвать с полубака.
А что же Трайон? Внешне спокойный, адмирал осведомился у старшего офицера, сколько еще «Виктория» продержится на поверхности, и, получив обнадеживающий ответ, передал командирам «Дредноута» и других кораблей не торопиться со спуском шлюпок.
Спустившись вниз и проходя по слабо освещенным коридорам, капитан Бурк видел, как матросы торопливо задраивали двери в переборках. Заглянул в котельное и машинное отделения – там все оставались на местах. Да и на других постах моряки несли службу, будто ничего не случилось. Почти всем им через несколько минут довелось разделить участь своего корабля...
Поднявшись наверх, Бурк увидел на верхней палубе моряков и солдат морской пехоты. Выстроившись по левому борту, они терпеливо ждали команды спускать шлюпки, но Трайон безмолвствовал, хотя броненосец все больше кренился. Наконец, когда на палубе стало уже трудно стоять, Трайон обратился к Хокинс-Смиту: «Кажется, мы идем ко дну...» .
«Да, сэр, вы правы!» – отозвался флаг-штурман и тут же услышал, как командующий негромко, как бы самому себе, сказал: «Это я во всем виноват» – и сразу же крикнул одному из мичманов, цеплявшемуся за поручни мостика: «Не стойте здесь, молодой человек, идите к шлюпкам!»
Поздно! «Виктория» резко повалилась на борт, с грохотом легла на воду, перевернулась, придавив барахтавшихся людей, задрала корму с вращавшимися винтами и скрылась под водой. Через несколько секунд из пучины донесся протяжный гул – это взорвались котлы броненосца. Море взбурлило, выбросив на поверхность обломки, перевернутые шлюпки...
Вся Англия была потрясена тем, что в мирное время, в отличную погоду рядом с десятком кораблей в течение какой-то четверти часа погиб новый, слывший непотопляемым броненосец. Ужасало и число жертв катастрофы. Правда, позднее выяснилось, что большинство моряков «Виктории» не умело плавать.
Члены парламента, газетчики не переставали задавать один и тот же вопрос: «Кто повинен в катастрофе?» Заслушав показания офицеров Средиземноморской эскадры и экспертов, судья – а в его роли выступал преемник Трайона адмирал Кульм-Сеймур – пришел к выводу, что трагедия произошла вследствие приказа, отданного покойным вице-адмиралом, сэром Трайоном. Виновный был назван.
*
Так что я советую экспериментировать сначала на «фанерных танках» (как немцы в начале 30-х – вот с чего начиналась история «панцерваффе») и на «бумажных корабликах». А уж потом надо переходить на реальные объёмы.