ВЫПУСК 194

«ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ» НАПРАВЛЕНИЕ

Несмотря на то, что я во многом не согласен с А. Элдером, я его глубоко уважаю как трейдера и педагога. Первой книгой по техническому анализу, которую я прочитал, были его «Основы биржевой игры». В его рекомендациях очень много действительно значимого и ценного, и к ним мы будем неоднократно обращаться. Однако эти обстоятельства отнюдь не означают, что его мысли и идеи я принимаю за нечто, не подлежащее обсуждению. Напротив, считаю, что всё это надо проверять и ставить под сомнение. Хотя бы потому, что А. Элдер
затронул такое большое количество тем, что не подискутировать с ним просто невозможно. Элдер мне как учитель, но истина дороже!
Когда Нильс Бор выступал в Физическом институте Академии Наук СССР, то на вопрос о том, как ему удалось создать первоклассную школу физиков, он ответил: «По-видимому, потому, что я никогда не стеснялся признаваться своим ученикам, что я дурак…». Вообще, иногда я думаю, что учителем может назваться тот, кого его ученики хотя бы раз назвали дураком. Ваш покорный слуга не избежал этой участи. Иногда мне приходилось выслушивать в свой адрес весьма жёсткую критику. Но с кем, как говориться, не бывало… Я посетил семинар
А. Элдера в Москве 29 февраля 2008 г., и у меня создалось впечатление, что этот человек в полной мере обладает необходимым для серьёзного специалиста критическим отношением к себе. А значит, он постоянно будет развивать своё учение.
Конфуций, великий учитель десяти тысяч поколений, равный Небу и Земле, сказал: «Благородный муж милосерден к другим и суров и справедлив к себе. Простолюдин, напротив, суров и справедлив к другим, и милосерден по отношению к себе». Эту цитату в несколько изменённом виде я уже приводил в тексте первой части, но сейчас мне не лень привести её вновь.
Практически все специалисты по техническому анализу придают огромное значение эмоциям человека и психологии участников торгов. Однако ни в одном произведении тема эмоций не прозвучала с такой силой, как в книге А. Элдера.
По Элдеру поведение большинства торговцев не отличается от поведения лиц, злоупотребляющих спиртным – желание торговать у них столь же сильное, как желание выпить – у алкоголика. Тренд формируется в результате того, что большинство игроков испытывают сильное эмоциональное желание купить (восходящий тренд) или продать (нисходящий тренд). Тенденция ломается, когда неудачники не выдерживают и закрываются, а основная масса торговцев начинает разворачиваться в противоположном направлении. В соответствии с этой концепцией
Элдер рассматривает технический анализ как прикладную массовую психологию. Фигуры, линии трендов, индикаторы – всё это, по его мнению, отражает эмоции толпы.
Однако я думаю, что эта, на первый взгляд привлекательная концепция, обладает существенными недостатками. Основной из них заключается в том, что помимо эмоций, на тренд влияет переток капитала вследствие активности крупных игроков, которые, в отличие от своих более мелких коллег, являются психологически устойчивыми субъектами. Биржевая толпа – это не однородная масса. В биржевой толпе можно выделить три основных класса игроков, суперпозиция торговой активности которых и формирует уникальный рисунок рынка, который
аналитики видят как график. Сколь бы ни были сильны эмоции спекулянтов, с пустым кошельком на торговой площадке делать нечего. Любое, мало-мальски значимое колебание цены вызвано заключением двусторонней сделки – кто-то продаёт, кто-то покупает. Для этой операции, прежде всего, необходимы деньги и пакет акций. Эмоции сопутствуют тренду, но не определяют его. Утверждать обратное всё равно, что говорить о том, что автомобиль способен ехать вперёд с пустым баком от одного лишь жгучего желания водителя. Но самое
главное – это реальная экономика. В последние годы цена на нефть росла не столько от «эмоций толпы», сколько от спроса на этот вид сырья со стороны Китая и США. Отсюда и рост акций нефтяных компаний.
Я считаю, что в анализе учитывать эмоции игроков, конечно же, надо. Очень часто именно эмоции вызывают появление на графике того или иного объекта, например, так называемых ложных прорывов. Однако психология толпы должна рассматриваться в комплексе с перетоком капитала. Крупный инвестор, покупающий акции на вторичном рынке для своих нужд, и переводящий их в реестр, не является частью толпы, он не подвержен массовым психозам.
Хочется также отметить прекрасный язык, которым написаны «Основы биржевой игры», тонкое чувство юмора и общий оптимистический настрой. Не зря же эта книга стала мировым бестселлером… Да, действительно она стоит особняком от остальных, ибо большинство авторов, пишущих о рынке, к сожалению пренебрегает некоторыми простыми литературными приёмами, способными оживить повествование. Как вы думаете, почему «Евгения Онегина» можно прочитать за считанные часы, буквально на одном дыхании? Да просто потому, что текст так
лёгок, так изящен, что человек проглатывает его без усилий, как глоток воды. И элдеровские «Основы…» также можно уподобить глотку воды.
Но бывает и по-другому. Читаешь иного автора, и возникает чувство, как будто продираешься через бурелом. Слова в строке выглядят как случайные попутчики. Смысл написанного понимаешь с трудом, если вообще понимаешь. Я думал над причиной возникновения косноязычия на письме. Может это отражение деградации человека? У Е. В. Фёдоровой в книге «Люди императорского Рима» приводится образец римского канцелярского стиля V в., очень тяжеловесного и труднопонимаемого. Это документ о реабилитации памяти политического деятеля
и писателя Никомаха Флавиана.

«Императоры Цезари Флавий Феодосий и Флавий Плацид Валентиниан, постоянные Августы, сенату своему шлют привет.
Мы полагаем, что защита восстановленной чести славных и знаменитых в государстве мужей против превратности людской участи и восстановление навечно памяти о погибшем служит в некоторой мере исправлением его несчастного жребия, который считается заранее предопределённым приговором и ниспосланным свыше поражением доблестных качеств.
На основании доброго и счастливого предзнаменования вы, отцы сенаторы, вместе с нами, конечно, понимаете, что является знаком уважения к нашему божественному деду (к императору Феодосию I) всё то, что мы отменяем во имя восстановления прежней славной чести и святейшей памяти всех о Никомахе Флавиане. Если он (Феодосий I) пожелал, чтобы был сохранён для вас тот, который живёт вместе с нами (сын Никомаха Флавиана), а многие из вас помнят, что сказал Феодосий (подразумевается, что Феодосий I сказал определённо
о своём желании сохранить жизнь сыну Никомаха Флавиана), то давайте вернём надписи на памятники его (Никомаха Флавиана) доблестей, чтобы вы считали, что далеко было от воли его принцепса (Феодосия I) всё то, что было допущено по отношению к нему (Никомаху Флавиану) из-за слепого обвинения. Великое благоволение императора (Феодосия I), излитое на Никомаха Флавиана и дошедшее до того, что император пожелал, чтобы Никомахом Флавианом ему, императору, были бы посвящены «Анналы», вызвало зависть недостойных людей.
Но именно поэтому вы, отцы сенаторы, не столько ради нас сделали более, что все, чтобы мы по справедливости благодарили вашу тактичность, дабы не казалось, что мы скорее по уговорам, чем по собственному желанию сделали нечто для восстановления его чести.
Итак, радуйтесь, отцы сенаторы, вместе с нами наилучшему деянию нашего правления, тому, что вместе с нами вы пересматриваете прежние взгляды, и одобряйте возвращённую вам и отечеству память и честь этого сенатора, благодаря общению с которым вы стали более знамениты и процветаете у нас среди его потомков благодаря тому же уважению».

И пол-литра здесь не поможет. А так хочется простоты и ясности… Что я могу сказать по этому поводу? – Надо учиться искусству выражения своих мыслей у Бени Крика. Читайте Бабеля.

«Б о б р и н е ц: Вырази мне твою мысль, Беня.
Б е н я: Моя мысль: еврей не первой молодости, еврей, отходивший всю свою жизнь, голый и босой и замазанный, как ссыльно-поселенец с острова Сахалина… И теперь, когда он, благодаря Бога, вошёл в свои пожилые годы, надо сделать конец этой бессрочной каторге, надо сделать, чтобы суббота была субботой…»
(И. Э. Бабель «Закат»)

Конечно, можно посетовать на трудности перевода. Однако дело не только в переводе. К сожалению, общий научный уровень книг про технический анализ не слишком высокий. На мой взгляд, это один из основных парадоксов данного способа познания мира. Вы не увидите в книгах про теханализ ни изощрённой математики, ни буйства творческой фантазии, ни завораживающей игры мысли. В основном какие-то скучные истории про то, что кто-то с кем-то когда-то играл в гольф. Почему это так, я не знаю… А чтобы книга получилась интересной,
можно брать в соавторы специалистов из сопредельных областей. Так, например, мой любимый писатель Морис Дрюон создал серию романов «Проклятые короли» в содружестве со сценаристом Жоржем Кесселем, романистами Жоз-Андре Лакуром и Жильбером Сиго, а также с историком Пьером де Лакретелем. Тот же Стив Нисон при написании «Японских свечей» опирался на помощь переводчиков. Конфуций, великий учитель десяти тысяч поколений, равный Небу и Земле, сказал:

«– Тот, кого называют отцом, должен уметь наставить своего сына; тот, кого называют старшим братом, должен уметь научить младшего».
(Книга философа Чжуан-Цзы)

Я воспринимаю исследователей рынка как моих братьев и сестёр, которых надо наставить на путь истинный (вопросы о том, знаю ли я истинный путь и истинен ли мой собственный путь, оставляю открытым…).

««О спортивных событиях расскажет ниш комментатор…» Их было семь или восемь, и Гангут относился к ним чуть ли не как к своей семье, нечто вроде «родственничков» из романа Брэдбери. Для каждого комментатора он придумал прозвище и не без удовольствия пытался угадать, кто сегодня появится на экране: «Педант» или «Комсомолочка», «Дворяночка» или «Агит Слон», «Засоня», «Лягушка», «Синенький»… Оказалось, сегодня на экране редкая гостья — «Сексапилочка» Татьяна Лунина. Вот именно ее появление и тряхнуло Гангута, именно
Лунина с ее поблескивающими глазами на загорелом лице, в ее сногсшибательной по скромности и шику белой куртке как бы сказала в тот вечер Гангуту прямо в лицо: ты, Виталька, расползающийся мешок дерьма, выключайся и катись на свалочку, спекся».
(В. П. Аксёнов «Остров Крым»)

Если бы мне захотелось написать письмо техническим аналитикам, оно бы, наверное, было бы похоже на одно из писем Д. И. Хармса:

«Дорогая Тамара Александровна, Валентина Ефимовна, Леонид Савельевич, Яков Семёнович и Валентина Ефимовна.
Передайте от меня привет Леониду Савельевичу, Валентине Ефимовне и Якову Семёновичу.
Как вы живёте, Тамара Александровна, Валентина Ефимовна, Леонид Савельев и Яков Семёнович? Что поделывает Валентина Ефимовна? Обязательно напишите мне, Тамара Александровна, как себя чувствуют Яков Семёнович и Леонид Савельевич.
Я очень соскучился по Вас, Тамара Александровна, а также по Валентине Ефимовне и Леониду Савельев. и Якову Семёновичу. Что, Леонид Савельевич, всё ещё на даче или уже вернулся? Передайте ему, если он вернулся, привет от меня. А также и Валентине Ефимовне и Якову Семёновичу и Тамаре Александровне. Вы все для меня на столько памятны что порой кажется, что я вас и забыть не смогу. Валентина Ефимовна стоит у меня перед глазами как живая и даже Леонид Савельевич как живой. Яков Семёнович для меня как родной брат
и сестра, а также и Вы как сестра, или, в крайнем случае, как кузина. Леонид Савельевич для меня как шурин, а так же и Валентина Ефимовна как некая родственница».

Так вот, люди, взгляды которых мы с вами разбирали, уже давно стали мне как родные. Я считаю, что я имею право вести с ними заочный диалог хотя бы потому, что равен им – я тоже встаю утром и бегу к экрану компьютера для того, чтобы отдать день торговле и анализу. Так что не обижайтесь на меня…