Россия готова присоединиться к ограничению добычи нефти, которую обсуждают страны ОПЕК. Об этом на прошлой неделе на Всемирном энергетическом конгрессе в Стамбуле заявил президент России Владимир Путин. Комментируя возможную заморозку, глава «Роснефти» Игорь Сечин задался вопросом: «С какой стати?» Рассогласованность позиций президента и главы крупнейшей нефтяной компании позже пытались устранить пресс-службы. Говорит ли эта история о том, что у государства и российских нефтяных компаний разные интересы и государство больше страдает от падения нефтяных цен, чем нефтедобытчики? Есть ли у России реальная возможность ограничить нефтедобычу без существенного ущерба для себя или это только разговоры, словесные интервенции с целью повлиять на текущие котировки? Работает ли еще сама идея ограничения добычи нефти? Насколько вероятно, что Россия просто лишится рынков сбыта, если пойдет на ограничение?
Выступая на прошлой неделе с лекцией в Финансовом университете при правительстве РФ, замглавы Минфина Алексей Моисеев сообщил, что в министерстве прорабатывается вариант налогообложения депозитов физлиц. В экспертном сообществе такие инициативы Минфина считают либо вредными, либо несвоевременными. Как скажутся на банках и вкладчиках такие поборы, если соответствующие законы о налогообложении будут приняты, и помогут ли эти меры решить проблему бюджетного дефицита?