40 выпуск Рассылки ресурса Национальная и государственная безопасность России www.nationalsecurity.ru

-------------- Начало Рассылки СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ --------------

1. Последние материалы, опубликованные на www.nationalsecurity.ru:

∙ Книга Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска - господство Америки и его геостратегические императивы".

Продолжаем публикацию знаковой книги широко известного американского политика и политолога, в которой он развивает мысль о всемирной роли США как единственной сверхдержавы, способной стать гарантом стабильности и безопасности для всего остального мира.

2. Мнения экспертов:

Недавно в нашей рассылке появилась новая рубрика - МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ - в которой публикуются интервью и авторские материалы ведущих российских экспертов в области международных отношений, безопасности, избирательных технологий.

∙ России необходимо выработать долгосрочную стратегию в отношениях с Североатлантическим альянсом.

∙ Самая надежная защита для стран постсоветского пространства - консолидация.

3. Новости:

∙ Назарбаев официально объявлен победителем на президентских выборах.

∙ На дорогах под Мадридом взорвались несколько небольших бомб.

∙ Интерпол и ООН опубликовали список лиц, подозреваемых в терроризме.

∙ Россия блокировала итоговую декларацию саммита глав МИД ОБСЕ.

∙ Президент Украины Виктор Ющенко создал специальную комиссию по демаркации государственной границы между Украиной и Россией.

Добрый день, Уважаемые Подписчики! Наступило утро среды и, как и всегда, вас ждет очередной - сороковой выпуск рассылки СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. Напоминаем, что если Вы подписались недавно, то можете ознакомиться с предыдущими выпусками в АРХИВЕ РАССЫЛКИ по адресу http://www.nationalsecurity.ru/mailing/.

В нашем сегодняшнем выпуске вы ознакомитесь с очередной главой книги Збигнева Бжезинского Великая шахматная доска, новостями росийской и мировой политики, а также мнениями ведущих экспертов.

Мы продолжаем публикацию в рассылке сокращенной версии книги "Великая шахматная доска - господство Америки и его геостратегические императивы" - ее полный вариант размещен по адресу http://www.nationalsecurity.ru/library/00010/.

Китай: не мировая, но региональная держава (окончание)

Китайским лидерам, возможно, удастся осуществить медленный и постепенный переход к очень ограниченному электоральному авторитаризму, при котором будет проявлена терпимость к некоторому политическому выбору на низком уровне, и только после этого сделать шаг в сторону настоящего политического плюрализма, включая уделение большего внимания зарождающемуся конституционному правлению. Такой контролируемый переход был бы в большей степени совместим с императивами все более открытой экономики страны, чем упорное сохранение исключительной монополии партии на политическую власть.

Для осуществления такой контролируемой демократизации политическая элита Китая нуждается в чрезвычайно умелом руководстве, прагматическом здравом смысле, в сохранении относительного единства и в желании уступить часть своей монополии на власть (и личные привилегии), в то время как население в целом должно быть и терпеливым, и не слишком требовательным. Такого стечения благоприятных обстоятельств трудно достичь. Опыт учит, что требование демократизации, исходящее снизу: со стороны тех, кто чувствует себя ущемленным в политическом плане (интеллигенция и студенты) или экономически эксплуатируемым (новый городской рабочий класс и сельская беднота), как правило, опережает готовность правителей пойти на уступки. В какой-то момент политическая и социальная оппозиция в Китае скорее всего присоединится к силам, требующим расширения демократии, свободы самовыражения и соблюдения прав человека. Этого не произошло в 1989 году на площади Тяньаньмынь (Tiananmen), но вполне может случиться в следующий раз.

Таким образом, едва ли Китаю удастся избежать этапа политической нестабильности. Принимая во внимание размеры страны, реальную возможность разрастания региональных противоречий и наследство в виде почти 50 лет догматической диктатуры, эта фаза могла бы стать разрушительной с точки зрения как политики, так и экономики. Даже сами китайские руководители ожидают чего-то подобного, поскольку в проведенном Коммунистической партией Китая в начале 90-х годов исследовании прогнозируется возможность серьезных политических волнений(1). Некоторые китайские эксперты даже пророчили, что Китай может оказаться на одном из исторических кругов внутреннего дробления, что может окончательно остановить его продвижение к величию. Однако вероятность подобного экстремального развития событий уменьшается благодаря двойному воздействию массового национализма и современных средств связи, поскольку и то и другое работает на единое китайское государство.

Существует, наконец, и третий повод для скептицизма относительно возможностей превращения Китая в течение ближайших двух десятилетий в действительно мощную — и, по мнению некоторых американцев, уже представляющую опасность — мировую державу. Даже если Китай избежит серьезных политических кризисов и даже если ему каким-то образом удастся удержать невероятно высокие темпы экономического роста в течение четверти века, — а оба эти условия уже являются трудновыполнимыми — страна, тем не менее, все равно останется очень бедной по сравнению с другими государствами. Даже при увеличении в 3 раза внутреннего валового продукта население Китая останется в последних рядах государств мира по доходам на душу населения, не говоря уже о действительной бедности значительной части китайского народа.

Подытожим сказанное: весьма маловероятно, что к 2020 году даже при наиболее благоприятном стечении обстоятельств Китай станет по ключевым показателям действительно мировой державой. Но и при таком раскладе страна делает значительные шаги, позволяющие стать доминирующей региональной державой в Восточной Азии. Китай уже является наиболее влиятельным в геополитическом плане государством на материке. Его военная и экономическая мощь не идет ни в какое сравнение с возможностями ближайших соседей, за исключением Индии. Поэтому вполне естественно, что Китай будет все больше упрочивать свои позиции в регионе, сообразуясь с требованиями своей истории, географии и экономики.

Китайские учащиеся знают из истории своей страны, что еще в 1840 году Китайская империя простиралась по территории Юго-Восточной Азии, по Малаккскому проливу, включала Бирму, районы сегодняшней Бангладеш, а также Непал, районы сегодняшнего Казахстана, всю Монголию и регион, который в настоящее время называется российским Дальним Востоком, к северу от того места, где река Амур впадает в океан. Эти районы либо находились в какой-то форме под китайским контролем, либо платили Китаю дань. В 1885—1895 годах франко-британская колониальная экспансия ослабила китайское влияние в Юго-Восточной Азии, в то время как договоры, навязанные Россией в 1858 и 1864 годах, привели к территориальным потерям на Северо-Востоке и Северо-Западе. В 1895 году, после китайско-японской войны, Китай потерял и Тайвань.

Почти наверняка история и география заставят китайцев со временем проявлять все большую настойчивость — даже эмоционально окрашенную — в отношении необходимости воссоединения Тайваня с материковой частью Китая. Разумно было бы также предположить, что Китай по мере роста своего могущества сделает это главной задачей первого десятилетия следующего века, после экономического поглощения и политического "переваривания" Гонконга. Возможно, мирное объединение — скажем, по формуле "одна нация, несколько систем" (вариант лозунга, выдвинутого Дэн Сяопином в 1984 г.: "одна страна, две системы") — окажется привлекательным для Тайваня и не вызовет возра-

В противном случае, даже у доминирующего в регионе Китая не будет военных средств для навязывания своей воли, особенно ввиду противодействия США, и в этом случае проблема по-прежнему будет подпитывать китайский национализм, отравляя американо-китайские отношения.

Географический фактор также является важной составляющей интереса Китая к созданию союза с Пакистаном и обеспечению своего военного присутствия в Бирме. В обоих случаях геостратегической целью является Индия. Тесное военное сотрудничество Китая с Пакистаном осложняет решение стоящих перед Индией проблем безопасности и ограничивает ее возможности стать лидером в Южной Азии и геополитическим соперником Китая. Военное сотрудничество с Бирмой открывает для последнего доступ к военным объектам на нескольких бирманских прибрежных островах в Индийском океане, тем самым предоставляя ему новые стратегические рычаги в Юго-Восточной Азии вообще и в Малаккском проливе в частности. Если бы Китай контролировал Малаккский пролив и геостратегическую "артерию" в Сингапуре, он удерживал бы под своим контролем подходы Японии к ближневосточной нефти и европейским рынкам.

Географический фактор, подкрепленный историей, диктует Китаю и интерес к Корее. Объединенная Корея, некогда государство, платившее Китаю дань, в качестве зоны распространения американского (и косвенным образом также японского) влияния стала бы невыносимым ударом для Пекина. Самое меньшее, на чем настаивал бы Китай, это чтобы объединенная Корея была нейтральным буфером между Китаем и Японией и, кроме того, Китай рассчитывал бы, что имеющая исторические корни враждебность Кореи по отношению к Японии сама по себе втянет Корею в сферу китайского влияния. Пока, однако, разделенная Корея больше устраивает Китай, и, таким образом, Китай, по всей видимости, будет выступать за сохранение северокорейского режима.

Экономические соображения также обязательно повлияют на активное проявление честолюбивых региональных замыслов. В этом отношении быстро усиливающаяся потребность в новых источниках энергии уже заставила Китай предпринимать настойчивые попытки добиться лидирующих позиций в области эксплуатации странами региона месторождений прибрежного шельфа в Южно-Китайском море. По той же причине Китай начинает демонстрировать все больший и больший интерес к вопросам независимости богатых ресурсами стран Средней Азии. В апреле 1996 года Китай, Россия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан подписали совместное соглашение о границах и безопасности, а во время визита в Казахстан в июле того же года председатель Цзян Цзэминь, как утверждают, гарантировал поддержку Китаем "предпринимаемых Казахстаном усилий по защите своей независимости, суверенитета и территориальной целостности". Сказанное выше ясно показывает все более активное вмешательство Китая в геополитику в Среднеазиатском регионе.

История и экономика, кроме того, сообща подпитывают интерес имеющего более сильные позиции в регионе Китая к российскому Дальнему Востоку. Впервые с тех пор, как Россию и Китай стала разделять официальная граница, последний является более динамичной и политически более сильной стороной. Проникновение на российский Дальний Восток китайских иммигрантов и торговцев уже приняло значительные масштабы, и Китай проявляет все большую активность, развивая экономическое сотрудничество в Северной Азии, в котором большую роль играют также Япония и Корея. В этом сотрудничестве у России в настоящий момент значительно более слабые позиции, в то время как российский Дальний Восток испытывает все большую зависимость от укрепления связей с китайской Маньчжурией. Те же экономические силы определяют и характер отношений Китая с Монголией, которая больше не является союзницей России и чью официальную независимость Китай нехотя признал.

Китайская сфера регионального влияния, таким образом, находится в стадии становления. Однако сферу влияния не следует смешивать с зоной исключительного политического доминирования, с характером отношений, которые были у Советского Союза с Восточной Европой. В социально-экономическом плане это влияние является более свободным, а в политическом — менее монополистическим. Тем не менее в результате формируется географическое пространство, в котором различные государства при разработке собственной политики с особым уважением относятся к интересам, мнению и предполагаемой реакции доминирующей в этом регионе державы. Короче говоря, китайскую сферу влияния — возможно, точнее было бы ее назвать "сферой уважения" — можно определить как район, где первым задаваемым в столицах находящихся на этой территории стран в случае возникновения любой проблемы является вопрос: "Что думает по этому поводу Пекин?"

Исходя из сказанного выше, достаточно очевидны зоны возможного регионального доминирования Китая в ближайшую четверть века, а также Китая в качестве мировой державы в том случае, если — несмотря на отмеченные выше внутренние и внешние препятствия — он действительно таковой станет. Имеющий преобладающее влияние в регионе Большой Китай, который бы мобилизовал политическую поддержку своей чрезвычайно богатой и экономически сильной диаспоры в Сингапуре, Бангкоке, Куала-Лумпуре, Маниле и Джакарте, не говоря уже о Тайване и Гонконге (некоторые поразительные данные см. ниже в сноске)(3), и который бы проник как в Центральную Азию, так и на российский Дальний Восток, приблизился бы по своей площади к размерам Китайской империи до начала ее упадка примерно 150 лет назад и даже расширил бы свою геополитическую зону в результате союза с Пакистаном.

По мере того как Китай будет набирать мощь и укреплять свой престиж, проживающие в других странах богатые китайцы, по-видимому, все больше будут отождествлять свои интересы с устремлениями Китая и, таким образом, станут мощным авангардом китайского имперского наступления. Государства Юго-Восточной Азии могут найти разумным учет политических настроений и экономических интересов Китая, и они все чаще принимают их во внимание ("В этой связи симптоматичным был опубликованный в Бангкоке в англоязычной ежедневной газете "The Nation" (1997. — March 31) отчет о визите в Пекин тайского премьер-министра Чавалита Ёнгчайюдха (Chavalit Yongchaiyudh). Цель визита была определена как создание прочного стратегического союза с Большим Китаем. Сообщалось, что руководство Таиланда "признало Китай сверхдержавой, обладающей влиянием в мире", и что оно изъявило желание сыграть роль "моста между Китаем и АСЕАН". Сингапур пошел еще дальше, подчеркивая свою общность с Китаем).

Точно так же и молодые государства Средней Азии все больше рассматривают Китай как страну, кровно заинтересованную в их независимости и в том, чтобы они играли роль буфера в отношениях между Китаем и Россией.

Сфера влияния Китая как мировой державы, вероятнее всего, будет в значительной мере вытянута на юг, причем и Индонезия, и Филиппины вынуждены будут смириться с тем, что китайский флот господствует в Южно-Китайском море. Такой Китай может испытать большое искушение решить вопрос с Тайванем силой, игнорируя позицию США. На Западе в поддержку выравнивающего расстановку сил Китая может выступить Узбекистан, государство Средней Азии, которое проявляет наибольшую решимость противостоять посягательствам России на свои бывшие владения; такую же позицию может занять Туркменистан; Китай также может почувствовать себя увереннее и в этнически расколотом и, следовательно, в области национальных отношений более уязвимом Казахстане. Став настоящим политическим и экономическим гигантом, Китай сможет также оказывать более откровенное политическое влияние на российский Дальний Восток, в то же время поддерживая объединение Кореи под своим покровительством.

Однако такое разрастание Китая может встретить и сильную внешнюю оппозицию. Ясно видно, что на западе как у России, так и у Индии были бы серьезные геополитические причины для заключения союза, с тем чтобы заставить Китай отказаться от его притязаний. Интерес к сотрудничеству между ними, по-видимому, будет вызван главным образом районами Средней Азии и Пакистана, где Китай больше всего угрожал бы им. На юге наибольшее противодействие исходило бы от Вьетнама и Индонезии (возможно, при поддержке Австралии). На востоке Америка, возможно, при поддержке Японии будет проявлять отрицательную реакцию на любые попытки Китая добиться превосходства в Корее и силой присоединить к себе Тайвань, действия, которые ослабили бы американское политическое присутствие на Дальнем Востоке, ограничив его потенциально нестабильным и единственным форпостом в Японии.

В конечном счете вероятность полной реализации любого из перечисленных выше сценариев зависит не только от хода развития самого Китая, но в значительной степени и от действий США и их присут-ствия. Оставшаяся не у дел Америка сделала бы наиболее вероятным развитие событий в соответствии со вторым сценарием, однако даже полная реализация первого сценария потребовала бы от США приспособления и самоограничения. Китайцам это известно, и таким образом китайская политика должна быть главным образом направлена на оказание влияния на действия Соединенных Штатов и особенно на крайне важные связи между США и Японией, при этом во взаимоотношениях Китая с другими государствами тактика должна меняться с учетом этого стратегического интереса.

Главная причина нелюбви Китая к Америке в меньшей степени связана с поведением США, скорее она вызвана тем, что Америка представляет собой в настоящее время и где она находится. Китай считает современную Америку мировым гегемоном, одно только присутствие которого в регионе, основанное на его авторитете в Японии, сдерживает процесс расширения китайского влияния. По словам китайского исследователя, сотрудника отдела исследований Министерства иностранных дел Китая, "стратегической целью США является стремление к господству во всем мире, и они не могут смириться с появлением любой другой крупной державы на Европейском или Азиатском континенте, которое будет представлять собой угрозу их лидирующему положению"(5). Следовательно, просто из-за того, что США являются тем, что они есть, и находятся на том уровне развития, на котором находятся, они непреднамеренно становятся противником Китая, вместо того чтобы быть их естественным союзником.

Поэтому задача китайской политики — в соответствии с древней стратегической мудростью Сунь Цзы (Sun Tsu) — использовать американскую мощь для того, чтобы мирным путем "нанести поражение" ее гегемонии в регионе, однако не пробуждая при этом скрытых японских региональных устремлений. В конечном счете геостратегия Китая должна одновременно преследовать две цели, в несколько завуалированном виде определенные в августе 1994 года Дэн Сяопином: "Первое — противостоять гегемонизму и политике силы и защищать мир; второе — создать новый международный политический и экономический порядок". Первая задача, очевидно, направлена против интересов США и имеет своей целью уменьшить американское превосходство, тщательно избегая при этом военного столкновения, которое положило бы конец продвижению Китая вперед к экономическому могуществу; вторая задача — пересмотреть расстановку сил в мире, используя недовольство некоторых наиболее развитых государств нынешней неофициальной иерархией, в которой наверху располагаются США, при поддержке Европы (или Германии) на крайнем западе Евразии и Японии на крайнем востоке.

Вторая цель Китая предполагает воздержание Пекина от каких-либо серьезных конфликтов с ближайшими соседями, даже продолжая вести поиск путей достижения регионального превосходства. Особенно своевременно налаживание китайско-российских отношений, в частности, потому, что Россия в настоящее время слабее Китая. В связи с этим в апреле 1997 года обе страны осудили "гегемонизм" и назвали расширение НАТО "непозволительным". Однако едва ли Китай будет всерьез рассматривать вопрос о долгосрочном и всеобъемлющем российско-китайском альянсе против США. Это бы углубило и расширило американо-японский союз, который Китаю хотелось бы постепенно расстроить, кроме того, это оторвало бы Китай от жизненно важных для него источников получения современной технологии и капитала.

Как и в российско-китайских отношениях, Китаю удобно избегать каких-либо прямых столкновений с Индией, даже продолжая сохранять тесное военное сотрудничество с Пакистаном и Бирмой. Политика открытого антагонизма сыграла бы плохую службу, осложнив тактические выгоды сближения с Россией и в то же время толкая Индию на расширение сотрудничества с Америкой. Поскольку Индия также разделяет глубоко лежащие и в определенной степени антизападные настроения, направленные против существования мировой "гегемонии", снижение напряженности в китайско-индийских отношениях также гармонично вписывается в более широкий геостратегический спектр.

Те же соображения в целом применимы и к нынешним отношениям Китая со странами Юго-Восточной Азии. Даже заявляя в одностороннем порядке о своих притязаниях на Южно-Китайское море, китайцы в то же время поддерживают отношения с руководителями стран Юго-Восточной Азии (за исключением исторически враждебно относящегося к Китаю Вьетнама), используют самые откровенно выраженные антизападные настроения (в частности, по вопросу о западных ценностях и правах человека), которые в последние годы демонстрировали руководители Малайзии и Сингапура. Они с особой радостью приветствовали порой откровенно резкие антиамериканские выпады премьер-министра Малайзии Датука Махатхира, который в мае 1996 года на форуме в Токио даже публично поставил под сомнение необходимость американо-японского договора о безопасности, поинтересовавшись, от какого врага альянс предполагает защищаться, и заявив, что Малайзия не нуждается в союзниках. Китайцы явно рассчитывают, что их влияние в данном регионе автоматически усилится в результате ослабления позиций США.

Аналогичным образом настойчивое давление, похоже, является основным мотивом нынешней политики Китая в отношении Тайваня. Занимая бескомпромиссную позицию по вопросу о международном статусе Тайваня, — в такой степени, что он даже готов преднамеренно нагнетать международную напряженность, чтобы убедить всех в серьезном отношении Китая к данному вопросу (как в марте 1996 г.), — китайские руководители, по-видимому, осознают, что в настоящее время им по-прежнему не по силам добиться устраивающего их решения. Они понимают, что необдуманный расчет на силу лишь ускорит самоубийственное столкновение с Америкой, одновременно укрепляя роль США как гаранта мира в регионе. Более того, сами китайцы признают, что от успешности сделанного первого шага — присоединения Гонконга к Китаю — будет в значительной степени зависеть, станет ли реальным создание Большого Китая.

Сближение, которое имеет место в отношениях Китая с Южной Кореей, также является частью политики консолидации по флангам, с тем чтобы иметь возможность сосредоточить основные силы на главном направлении. Принимая во внимание китайскую историю и настроения масс, само по себе китайско-корейское сближение способствует ослаблению роли, которую Япония может сыграть в регионе, и готовит почву для восстановления более традиционных отношений между Китаем и (либо объединившейся, либо все еще расколотой) Кореей.

Наиболее важно то, что мирное укрепление позиций Китая в регионе облегчит ему достижение главной цели, которую древний китайский стратег Сунь Цзы (Sun Tsu) сформулировал бы следующим образом: размыть американскую власть в регионе до такой степени, чтобы ослабленная Америка почувствовала необходимость сделать пользующийся региональным влиянием Китай своим союзником, а со временем иметь Китай, ставший влиятельной мировой державой, своим партнером. К этой цели нужно стремиться и ее нужно добиваться таким образом, чтобы не подстегнуть ни расширения оборонительных масштабов американо-японского альянса, ни замены американского влияния в регионе японским.

Дабы ускорить достижение главной цели, Китай старается помешать упрочению и расширению американо-японского сотрудничества в области обороны. Китай был особо обеспокоен предполагаемым расширением масштабов американо-японского сотрудничества в начале 1996 года от более узких рамок — "Дальний Восток" до более широких — "Азиатско-Тихоокеанский регион", видя в этом не только непосредственную угрозу своим интересам, но и отправную точку для создания азиатской системы безопасности под патронажем США, направленной на сдерживание Китая (в которой Япония играет ведущую роль), очень похожую на ту, которую играла Германия в НАТО в годы холодной войны). Соглашение было в целом расценено в Пекине как способ, облегчающий в дальнейшем превращение Японии в крупную военную державу, возможно даже способную сделать ставку на силу для самостоятельного преодоления остающихся нерешенными экономических и морских разногласий. Таким образом, Китай, по-видимому, будет энергично подогревать все еще сильные в Азии опасения сколь-либо важной военной роли Японии в регионе, с тем чтобы сдержать США и запугать Японию.

Однако в более отдаленном будущем, по китайским стратегическим расчетам, американская гегемония не сможет удержаться. Хотя некоторые китайцы, особенно военные, склонны рассматривать Америку как непримиримого врага, в Пекине надеются, что Америка окажется в большей изоляции в регионе из-за того, что, чрезмерно полагаясь на Японию, она будет все больше зависеть от нее при одновременном усилении американо-японских противоречий и боязни американцами японского милитаризма. Это даст Китаю возможность натравить США и Японию друг на друга, как он уже это делал раньше, столкнув США и СССР. По мнению Пекина, наступит время, когда Америка поймет, что для того, чтобы сохранить свое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ей ничего больше не остается, как обратиться к своему естественному партнеру в материковой Азии.
>>> ДАЛEE >>>

Из выступления Николая Спасского, помощника Секретаря Совета Безопасности РФ на круглом столе Европейского форума, Российского Государственного гуманитарного Университета и Института США и Канады РАН РФ по теме "Влияние IV волны расширения НАТО на политический и избирательный процесс в постсоветских странах" 2 декабря 2005 г.

Митинг, который произошел вчера в Киеве, это действительно знаковое событие, которое, конечно, не останется без последствий. На мой взгляд, эти события, безусловно, позитивные. Потому что, если мы, с одной стороны, имеем четко ангажированную политическую линию на некритическое сближение с НАТО, нужна альтернативная линия - линия жесткого неприятия. Только при таком условии может состояться нормальное обсуждение в обществе, в политическом истеблишменте, этой проблемы. По крайней мере, на это можно рассчитывать.

Я бы хотел остановиться на нескольких болевых позициях обсуждения этой проблемы с российской точки зрения. Хотим мы того или нет, нравится нам это или нет, но такое обсуждение все равно будет происходить в пространстве бывшего Советского Союза. Это реальность.

Первое. Нам, конечно, небезразлично то, что происходит, потому что это наша национальная безопасность. Речь не идет о том, чтобы НАТО априори навешивать какой-то ярлык, например, ярлык военной угрозы, но факт остается фактом: это военно-политический союз, извините за банальность, который приближается к нашим границам, к которому подтягиваются дружественные нам страны. Это часть объективной реальности, с этим нужно считаться и нужно анализировать эту проблему.

Второе. НАТО меняется. Вопрос - как оно меняется? Постараюсь в двух словах обозначить как. Прежде всего, нужно сказать, что происходит определенная внутренняя эволюция, а во-вторых, происходит географическая экспансия - как расширение с точки зрения членства, так и расширение с точки зрения сферы действия НАТО. Какие-то моменты представляются достаточно позитивными, в частности, то, что в деятельности НАТО появляются элементы реагирования на вызовы XXI века - на терроризм, на опасность его распространения и так далее. Но в основе блока остаются некоторые базовые факты: то, что НАТО, при всех оговорках, к сожалению, остается военно-политическим союзом, ориентированным на восток. То, что в своей нынешней конфигурации, при своих нынешних доктринальных установках, при своей нынешней стратегии, приближаясь к нашим границам и охватывая своей деятельностью немалую часть земного шара, НАТО, в общем-то, не облегчает приспособление международного сообщества к тем вызовам, с которыми нам реально придется иметь дело в XXI веке. Эта структура, по самой своей архитектуре не приспособлена для того, чтобы иметь дело с этими вызовами. Поэтому с точки зрения национальных интересов России - здесь, как говорится, никаких секретов нет, и никаких открытий я не делаю - расширение НАТО и его географическое продвижение в нынешней форме, безусловно, не отвечает нашим интересам.

Следующий момент: что нам делать в этой ситуации? У нас есть структура отношений с НАТО, мы довольно активно взаимодействуем, ведем диалог, есть свои форумы, но если говорить о долгосрочной стратегии отношений России с НАТО, то приходится признать, что глубинной стратегии пока нет. У нас не просчитана стратегия даже на среднесрочную перспективу. Работа в этом плане сейчас идет, но это очень непросто, с любых точек зрения: меняется сама реальность, существуют различные позиции в нашем политическом истеблишменте. И, тем не менее, для начала нужен достаточно внятный фундированный прогноз различных сценариев развития самого НАТО. Это абсолютно необходимо, потому что без этого выстраивать мало-мальски цельную политику просто не получится. Во-вторых, нужно обозначить на перспективу темы наших отношений, там, где мы заинтересованы в сотрудничестве, и то, что нас категорически не устраивает. И с учетом этого уже прописывать, проговаривать нашу позицию относительно организационных форм взаимодействия с НАТО. Потому что, зачастую на всевозможных обсуждениях выкристаллизовываются две крайние точки зрения: жесткое противостояние и перспектива вступления, что, конечно, просто абсурдно.

В масштабах Организации Договора о коллективной безопасности, а идеально в рамках СНГ, следовало бы, выработать консолидированную политику в отношении НАТО. В этом случае, мы могли бы надолго и всерьез обеспечить интересы безопасности на этом пространстве.

Выступление Валерия Земскова, старшего помощника Генерального Секретаря ОДКБ на заседании круглого стола по теме " IV волна расширения НАТО и ее влияние на политические процессы в постсоветских странах", 2 декабря 2005 г.

Считаю, что в обозримой перспективе нам не грозит четвертая волна расширения НАТО, тем более что в этом случае речь идет о странах-кандидатах с "замороженными конфликтами". Судите сами: зачем НАТО брать на себя груз накопившихся проблем, тем более чреватых обострением конфронтации Альянса с другими государствами в регионе? Совершенно очевидно, что НАТО, часто небезуспешно, пытается добиться реализации своих геополитических целей и в нынешних условиях, когда страны-кандидаты, перед которыми развешаны "морковки" эвентуального вступления в НАТО, гораздо энергичнее и прилежнее выполняют даваемый им военно-политический наказ.

По моему личному убеждению, не столько эвентуальное расширение НАТО на Восток, а уже нынешняя деятельность НАТО на постсоветском пространстве не может не вызывать озабоченности. Реализуется линия на внедрение и закрепление военно-политического присутствия НАТО и отдельных ее государств-членов, прежде всего, США в Кавказском регионе и Центральной Азии. В практическом плане речь идет, как я это вижу, о попытках создать конкурирующие с ОДКБ региональные структуры по обеспечению безопасности и борьбе с терроризмом. На базе американских исследовательских центров организуются специальные семинары-компьютерные тренинги с приглашением отдельных центральноазиатских государств наряду с Пакистаном и Афганистаном. Дело дошло даже до планов создания некоего регионального координационного центра, который предлагается разместить в Бишкеке и который, при участии США, должен возглавить борьбу с терроризмом в Центральной Азии.

Словом, во всех этих планах я не вижу ничего иного, кроме как стремление вбить геополитический клин между региональными государствами, с одной стороны, и Россией и ОДКБ, с другой. Между тем, практика последних лет показала, что присутствие НАТО и США в центральноазиатском регионе мало что добавила к безопасности местных государств, в т.ч. и в плане борьбы с наркотрафиком.

Видимо, многие специалисты и наблюдатели согласятся с мнением о том, что государства региона, если они не хотят стать объектами геополитических манипуляций извне, должны выработать консолидированный подход к своему отношению к НАТО. Именно такую позицию, на мой взгляд, заняла ОДКБ, разработав согласованную платформу для взаимодействия с НАТО.

Я далек от того, чтобы демонизировать Альянс и, тем более, говорить о конфронтации с ним. Нашу задачу в диалоге с НАТО я вижу в том, чтобы добиваться прозрачности и предсказуемости в действиях Альянса на постсоветском пространстве, не соперничества, а взаимодействия с ним в таких вопросах, как борьба с терроризмом и наркоугрозой.

Кстати, эти наши соображения уже излагались в контактах со штаб-квартирой НАТО в Брюсселе. Пока позитивной для нас реакции не последовало, но мы будем работать над тем, чтобы пробить эту стену предубежденности.

Предпринимаемые ОДКБ усилия по гармоничному развитию отношений с НАТО, другими внерегиональными игроками могли бы быть подкреплены, как мне представляется, более тесным сотрудничеством между действующими на постсоветском пространстве субрегиональными структурами. Речь идет о 3-4 организациях, схожих по своему составу участников и выполняемым ими задачам и функциям. Надо, как мне кажется, добиваться их консолидации, в том числе и по вопросам взаимоотношений с НАТО, ЕС и третьими государствами. Тогда была бы исключена возможность для всякого рода попыток разъединить их, была бы создана основа для надежной защиты и продвижения национальных и коллективных стран региона.

Действующий президент Казахстана Нурсултан Назарбаев победил на состоявшихся 4 декабря выборах главы государства, набрав 91,15% голосов избирателей, принявших участие в голосовании.

"За Нурсултана Назарбаева проголосовали 6 млн 147 тыс. 517 граждан Казахстана, имеющих права голоса", - сообщил журналистам поздно вечером во вторник в Астане окончательные данные ЦИК секретарь комиссии Владимир Фоос.

"ЦИК постановляет считать избранным президентом Казахстана Нурсултана Назарбаева, за которого проголосовали 6 млн. 147 тыс. 517 человек, или 91,15% избирателей, принявших участие в выборах", - сказал Фоос, огласив текст соответствующего постановления Центризбиркома. Данное постановление было принято членами комиссии единогласно.

Как сообщалось, по предварительным данным ЦИК, обнародованным комиссией утром в минувший понедельник, Назарбаев победил, набрав 91,01% голосов избирателей, принявших участие в голосовании. По информации Центризбиркома, явка избирателей превысила 75%.

Вместе с тем секретарь ЦИК привел итоговые результаты голосов, отданных избирателями за других кандидатов на выборах.

Так, по его информации, лидеру оппозиционного блока "За справедливый Казахстан" Жармахану Туякбаю отдали свои голоса 445 тыс. 934 избирателя, за лидера оппозиционной партии "Ак жол" (Светлый путь) Алихана Байменова проголосовали 108 тыс. 730 человек, парламентарий, представитель народной компартии (КНПК) республики Ерасыл Абылкасымов получил голоса 23 тыс. 252 казахстанцев, а председатель экологического союза "Табигат" (Природа) Мэлс Елеусизов - 18 тыс. 834.

Фоос уточнил, что в избирательных списках было официально зарегистрировано 8 млн. 949 тыс. 199 казахстанцев, в то время как участие в голосовании приняли 6 млн. 871 тыс. 571 избиратель. "При этом приняли участие в голосовании вне специального помещения 246 тыс. 197 человек, а по открепительным удостоверениям проголосовали 46 тыс. 449 избирателей", - добавил он. Кроме того, Фоос сообщил, что 127 тыс. 304 избирательных бюллетеня признаны избиркомами недействительными.

65-летний Назарбаев, являющийся первым президентом Казахстана и возглавляющий республику с 1991 года, на состоявшихся выборах был выдвинут кандидатом в президенты восемью из 11 политических партий и многими общественными объединениями.

Согласно Конституции, президент страны избирается совершеннолетними гражданами Казахстана на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании сроком на 7 лет. Население Казахстана превышает 15,1 млн человек.

Пять взрывов небольшой мощности произошли во вторник на нескольких автомобильных дорогах в окрестностях Мадрида.

Незадолго до этого баскская сепаратистская группировка ETA предупредила об установке пяти взрывных устройств и сообщила, что они сработают между 15:00 и 15:30 по местному времени. Пострадавших нет, повреждения дорожного полотна незначительны.

Также в почтовом отделении испанского города Алсасуа в Наварре утром во вторник сработало взрывное устройство малой мощности. Как сообщает представительство правительства в Наварре, жертв нет, так как в этот час в здании почты еще никого не было. Нанесены лишь незначительные повреждения зданию почты, в соседних домах выбиты окна.

В тот же день была проведена эвакуация аэропорта города Сантандера на севере Испании после анонимного звонка в редакцию баскской газеты Gara. Звонивший от имени ETA предупредил, что в аэропорту может быть взорвана граната.

Интерпол опубликовал сегодня первый совместный с ООН список лиц, подозреваемых в международном терроризме. В нем фигурирует свыше 300 имен из более чем ста организаций.

Решение о публикации такого рода совместных с ООН бюллетеней было принято Интерполом в сентябре 2005 года. Со своей стороны Совет Безопасности ООН в июле 2005 года призвал генерального секретаря этой международной организации обеспечить более тесное сотрудничество с Интерполом в борьбе с группами и отдельными лицами, связанными с "Аль-Каидой" и "Талибаном", сообщает ИТАР-ТАСС.

В частности, речь шла о мерах по запрету на перемещение такого рода деятелям, замораживании финансовых средств подозреваемых в терроризме организаций, введении эмбарго на поставки оружия.

"Я уверен, что публикация такого рода списков в специальном бюллетене станет важным знаком со стороны Интерпола и ООН международной общественности, наглядно свидетельствующем о том, что они сотрудничают с целью передачи террористов в руки правосудия", - подчеркнул сегодня генеральный секретарь Интерпол Рональд Ноубл.

В словенской Любляне на ежегодной встрече глав МИД Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) стороны не смогли достичь соглашения по поводу итоговой декларации. Причиной тому стал отказ главы российского внешнеполитического ведомства пообещать начать вывод войск из Грузии и Молдавии, как того требовали сами страны.

Россия не поддержала итоговый документ, как и в предыдущие два года. Как сообщил председатель ОБСЕ словенский дипломат Димитрий Рупель, в ближайшие часы он выступит с заявлением, в котором обрисует все основные пункты проекта итоговой декларации, сообщает Radio Free Europe.

По словам участников конференции, Москва возражала против разделов о нарушениях прав человека, где говорится, в частности, о необходимости вывода российских войск из Молдавии и Грузии.

"Политическая декларация принята не была. Но что с того? Конечно, было бы неплохо подкрепить принятые решения политической оценкой", - сказал Сергей Лавров на итоговой пресс-конференции во вторник в столице Словении. Министр напомнил, что уже третий раз совещание глав МИД ОБСЕ завершается без подписания политической декларации.

Отвечая на вопрос относительно выполнения обязательств России в отношении Молдавии и вывода оттуда военной инфраструктуры и военнослужащих из Приднестровья, министр сказал: "Мы обязались выводить вооружение оттуда, но при наличии соответствующих условий". Он также сообщил, что уже 55 эшелонов было оттуда вывезено.

Касаясь вопроса вывода российских военных баз и военнослужащих из Грузии, то такая договоренность уже была достигнута 30 мая этого года, отметил Лавров.

Несмотря на срыв подписания итогового документа, Совет министров иностранных дел стран ОБСЕ все-таки принял ряд конкретных решений. Среди них декларация по Грузии, заявление по вопросам о конфликтах на пространстве ОБСЕ, заявление, посвященное 20-летию аварии в Чернобыле, о сроках и месте следующего совещания глав МИД, решения о дальнейших мерах по укреплению контейнерной безопасности, по вопросам миграции, по борьбе с транснациональной оргпреступностью, борьбе с терроризмом, концепция пограничной безопасности и управлению границ, решение о семинаре ОБСЕ по сравнительному анализу военных доктрин стран-членов ОБСЕ, решение о поддержке прав человека и верховенства права в системе правосудия.

Россия выделила особо по решения улучшениям в вопросе мониторинга выборов наблюдателями ОБСЕ. "Выделю решение о реформе ОБСЕ, в котором заложена "дорожная карта" по всем направлениям, по которым все страны - члены ОБСЕ обязались работать в следующем году. Принципиально важно, что согласованы модальности конкретной, практической работы в мониторинге выборов", - сказал министр Лавров.

Глава российской делегации отметил, что такая работа будет осуществляться в рамках предметного диалога между участниками ОБСЕ и Бюро по демократическим институтам и правам человека. "Мы это решение приветствуем. Именно мы его с самого начала поддерживали", - отметил министр.

Ранее российская сторона подвергла критике Офис по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (ODIHR), который осуществляет мониторинг на выборах, за чрезмерную автономность и нехватку четких руководящих принципов, которые определяют работу офиса. США не согласились с российскими претензиями. Накануне заместитель госсекретаря Николас Бернс выступил в Любляне с возражениями. По его словам, ODIHR представляет собой "мировой золотой стандарт по мониторингу выборов".

Кроме того, США заявили Москве, что страны НАТО не ратифицируют новый адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) до тех пор, пока Россия не выведет все войска и вооружение из сепаратистских республик в Грузии и Молдавии. Россия - одна из четырех стран, которые подписали его.

"Основным принципом ДОВСЕ является право суверенных государств самим принимать решения о размещении на их территории иностранных вооруженных сил", - заявил Бернс, указав, что "Молдавия и Грузия сделали свой выбор", и все страны ОБСЕ должны уважать его. Официальный представитель США отметил прогресс в выводе Россией своих войск из Грузии в этом году. Однако, отметил он, нет никаких изменений в этом вопросе в Молдавии, передает Radio Free Europe.

На саммите ОБСЕ в Любляне помощник госсекретаря США по европейским делам Дэниел Фрайд также заверил министра иностранных дел и европейской интеграции Молдавии Андрея Стратана, что США, Британия и ЕС поддерживают Молдавию в процессе урегулирования приднестровского конфликта. Вашингтон, в частности, расценивает эту проблему на уровне региональной безопасности.

США также поддерживают план правительства Грузии по урегулированию цхинвальского конфликта и считают приоритетами политики США и ОБСЕ создание демократических институтов, безопасности и гарантий на Кавказе, Балканах и Центральной Азии.

"Это новая и смелая инициатива, которая ориентирована на прогресс. Это хорошая база для достижения прогресса и все должны ее поддержать", - заявил во вторник в Любляне заместитель государственного секретаря США Николас Бернс.

Бернс призвал страны ОБСЕ уважать выбор Молдовы и Грузии и реализацию суверенных прав, связанных с выводом военных баз с их территории. По оценке Николаса Бернса, тогда когда НАТО, Евросоюз и Совет Европы ничего не могут сделать в деле урегулирования конфликта, "а ООН может, но не делает", ОБСЕ должно обращать больше внимания обеспечению безопасности в зонах конфликтов, сообщает Грузия Online.

Лавров: проблема Приднестровья должна решаться между Кишиневом и Тирасполем.

Глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что приднестровская проблема должна быть урегулирована исключительно путем прямых переговоров между Кишиневом и Тирасполем.

"Если есть желание урегулировать приднестровскую проблему, то путь лежит только через прямые переговоры между сторонами конфликта - Кишиневом и Тирасполем", - сказал Лавров на пресс-конференции во вторник в Любляне.

Министр также отметил, что урегулирование может происходить при содействии посредников - России, Украины, ОБСЕ и наблюдателей от ЕС и США.

"Конечно, если есть желание привлечь политическое внимание, то понятно, что некоторые участники ОБСЕ пытались сделать эту тему чуть ли не главной на форуме. Это искусственно делалось, и мы об этом сожалеем. Но это не помешало никому принять другие важные для ОБСЕ решения", - сказал Лавров. По его словам, некоторые делегации хотели, чтобы все участники совета министров иностранных дел ОБСЕ приветствовали законопроект, принятый в Молдавии, в котором говорится, что приднестровская проблема должна быть урегулирована без участия самого Приднестровья.

"Нам предлагалось, чтобы мы этот законопроект поприветствовали. И мы приветствуем, что участники СМИД не поддались на попытки искусственно подвесить или увязать конкретные решения, которые должны вести к преображению организации с вопросами, которые могут быть решены только на двусторонней основе - между Кишиневом и Тирасполем", - сказал Лавров.

Президент Украины Виктор Ющенко создал специальную комиссию по демаркации государственной границы между Украиной и Россией, обязав правительство профинансировать работы, говорится в президентском указе. Об этом сообщает Reuters.

В соответствии с указом, ответственность за координацию всех мероприятий по демаркации границы возложена на Министерство иностранных дел.

Украина и Россия в январе 2003 года подписали договор о российско-украинской государственной границе, в соответствии с которым после делимитации границы (определения линии границы на картах), должна быть проведена ее демаркация (определение линии на местности).

Договор 2003 года определяет лишь линию сухопутной границы между двумя государствами, в то время как переговоры о прохождении морской границы все еще продолжаются.

Украина объявила своей стратегической целью вступление в Европейский Союз и добивается упрощения визового режима со странами ЕС. ЕС ранее неоднократно заявлял, что "прозрачность" границ Украины и России дает возможность проникновения на территорию Евросоюза нелегальных мигрантов.

-------------- Окончание Рассылки СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ --------------