Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Технологии гармонизации и просветления твоей личности

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 255 RSS
←   Март 2015   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.pint.ru
Открыта: 12-06-2012

Автор
Александр Пинт

Статистика

255 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

139. Хочу понять отца!


 

Технологии гармонизации и просветления твоей личности

Выпуск 139

В сегодняшнем выпуске:

1. Хочу понять отца!
2. АудиоАфоризм А.Пинта
3. Предстоящие встречи, вебинары и семинары




Здравствуй, Дорогой Читатель!

Каково ваше отношение к таким проявлениям отца как лень, алкоголизм, стыд? Кажется, что за ленью стоит просто леность, а за упертостью только сопротивление. Но необходимо видеть стимуляцию к этим проявлениям в программе отца программой матери, а они противоположны. Какова степень их идеологической подкованности? Надо очень хорошо понимать две подпрограммы, потому что они находятся в войне по умолчанию. За каждым криком или лозунгом есть своя правда. Для гармонизации противоположностей внутри необходимо уравнять обе стороны, то есть выйти из вины и осуждения.



 Хочу понять отца!

— У меня сейчас очень сильное напряжение, мысли путаются. Хочу хоть как-то почувствовать своего отца. Живу я по программе матери. Мать зарабатывала деньги и всё такое. А он, скорее всего, в свое время был ей подавлен и начал пить. А потом вообще бросил работать, и на нее всё возложил. Получается, он оказался жертвой.

— Почему жертвой? А может мстителем?

— Я назвал это жертвой, потому что жертва ищет на ком отыграться. Отыгрывался он на детях своих. Какие-то конкретные случаи я мало помню почему-то. Когда он трезвым приходил с работы, то начинал придираться: «Почему всё разбросано? Сделали ли уроки?» и так далее. Агрессия шла.

— Придираться, осуждать. Это что? Насильник?

— Да, насильник по отношению к нам — детям. А его насиловала, возможно, мать или на работе его насиловали. Я не знаю.

— Смотри, жертва насилует насильника жертвенностью. Так кто тут жертва? А кто насильник?

— Я понимаю, что тут всё переплетено. Невозможно найти начало и конец в том, кто кого насилует. На подсознательной части находится его программа, и она меня привела в Школу. У меня намерение прочувствовать его. У меня нет к нему каких-то чувств: или резко отрицательных, или положительных. Какой-то нейтралитет. И я не могу понять, что с этим делать.

— На самом деле надо рассматривать его не как внешний объект с точки зрения: «Принять его или оттолкнуть?» А надо рассматривать его в себе, потому что он в тебе. Надо искать отца в самом себе, например, в жизни.

— Как он проявляется? Такая явная черта у него была и передалась мне по наследству — косноязычие. Я думаю, знаю, что сказать, а язык не говорит, слова не складываются. Причём, в экстремальных ситуациях перейти в диалог невозможно, сразу идет какая-то ругань, брань. Нормальных слов нет.

— Идет переход с ментального на эмоциональное. Брань — это выражение эмоционального. А ментальное — попытка выяснять ментально. Первый момент: идет переход в эмоциональное, тогда можно ругаться или бить, например. Ментал отключается, проявляется эмоциональность.

— Я чувствую, когда происходит переход в эту агрессию. Это длится пять-десять секунд. Потом получается, что этот агрессор, насильник, он задумывается о том, что: «У него нет основания, нет идеологии. Почему он так поступает?» Нет точки опоры. Мне интересны те люди, которые проявляют себя, как насильники. Когда они это проявляют, что они делают, что чувствуют? Что они лучше всех?

— Ты начал с того, что отец — жертва. Есть идеология жертвы. Впадая в жертву, ты имеешь основания оставаться в ней. Условно назовем эти основания идеологическими.

— Конечно. Хорошим надо быть, людям добро нести.

— О! А я плохой. Это я сделал не так, и это я сделал не так. А жертва имеет обоснования того, почему она жертва. А насильник не имеет обоснований. То есть, ты не получил идеологического обеспечения для насильника.

Мы сейчас рассматриваем отца. Если он был в жертве, то у него были идеологические обоснования, почему он находится в этом, и они были переданы. А для насильника идеологических обоснований нет. Поэтому ты никак не можешь быть столь устойчивым в насильнике. Всё время съезжаешь в жертву, потому что там есть идеологические обоснования.

— Там капитальные обоснования. А здесь нет. Я не знаю. Я могу ментально что-то придумать, чем можно обосновать. А не чувствую.

— Они на чувства не ложатся. Неустойчивые обоснования сносятся.

— Ты говорил, что мама молчаливая, закрывалась, и ты ее не понимал. Скорее всего, она и была насильником по отношению к отцу. Но ты не знаешь, какие у нее были мотивы.

— Возьмем для примера программу революционера. У него в семье всё не так: «Почему правительство поганое? Почему это плохо?» Он — фиксированный насильник. И у него есть целая идеологическая программа. Возьмем революцию. «Мы новый мир построим. Кто был никем, тот станет всем». И эта культура была культурой насилия.

А жертвой кто? Охрана царская, царь, его приближенные. У них же идеология. И что продвигалось? Идеология. Какая идеология была основной? Царские помещики-насильники. И чтобы перевернуть ситуацию, надо было создать жертв, которых перевернули в насильников. Почему так пошло? Почему стали усваивать эти идеи? Кружки собирались коммунистические. Читали там.

Да потому, что им была нужна идеология. У них не было идеологии. А тут они обрели идеологию. У них было состояние: «Да что же это такое!!!», но не было идеологии. И пришла идеология. И они превратились из бунтарей в создателей нового общества.

Вся история человечества — это смена полярных сторон, и всегда всё в борьбе. То, о чём я говорю, совершенно другого рода. Это — супер революция. Это революция, которой не было, которая неизвестна. То есть, там просто группа людей, которая борется за власть.

Они приходят к власти, и опять то же самое — «Насильник — Жертва», оно сохраняется, и борьба между этим. Потом возникает в этом обществе что-то, что опять недовольно этим, и опять всё начинается заново. Вся система выборов на этом построена. Это не открытая война с оружием в руках, а это политическая борьба.

Если вы хотите иметь какую-то мощную организацию, то вам нужна идеология. Сейчас много политических партий. Что они выдвигают? В смысле лозунгов и какой-то программы. Да они даже о программах практически не говорят. Это что за уровень? Это такой некий экскурс. Начали с твоего рассказа. У тебя насильник не имеет никакой идеологической основы. Он собирается бороться и осуждать. Сила в обосновании. И чем более мощное обоснование, тем больше твоя сила. Нет у тебя обоснований — так и силы нет.

Я отталкиваюсь от принципа гармонизации, или уравнивания. Что я вижу в его рассказе? Насильник значительно слабее выглядит, чем жертва. Я показываю причину, по которой на данный момент насильник слабее. Для чего я это делаю? Потому что сам процесс вхождения в ноль требует уравнивания. А так как основная игра здесь между насильником и жертвой, но только в разных контекстах, то надо уравнять то и другое. То есть, я вам показываю то, из чего исхожу я. У меня есть видение и понимание того, что я делаю.

— Значит, чтобы уровнять, надо сначала насильника усилить.

— Насильник непроявленный. Просто имеет некую эмоционально окрашенную агрессию, которая проявляется физически. Но у него нет обоснований.

— Он проявляется в бытовых моментах, например, в семье. Но если на уровни разделить насильника: нулевой, средний и самый крайний уровень, то, может быть, средний или нулевой проявляются. Я в семье хорошо могу спровоцировать жену для чего-то там.

— Не очень понятно, почему ты сказал, что насильник не имеет обоснований? Там был разговор абстрактный. Сейчас мы переходим на какую-то конкретику. И ты говоришь, что там он конкретно знает.

— Конкретный случай: мать купила машину кирпича. Люди приехали. Мать на работе, а он сказал: «Нам ничего не надо». И послал их.

— Обрати внимание, что его усилия целенаправленные. То, что ты не видишь целенаправленности, — это другой вопрос. Но они весьма целенаправленные. То есть, у него есть своя цель.

— Может, была лень? Может, ему было и стыдно, что мама делает, а он не делает?

— У него немного руки не из того места. Он строитель-крановщик, и чтобы он ни сделал, всё какое-то кривое и косое. И разваливалось.

— То есть, он мастер разваливать. Чтобы мастер-разваливать применял свое мастерство, нужен мастер-делатель.

— Получается, насильник мой проявляется на бытовом уровне. У него есть идеология. А по отношению к другим людям блокировка какая-то идет.

— Эта идеология передается родителями. Какова степень их идеологической подкованности? Может быть, что он говорит: «Всё рушь-круши». Или какие-то понятия, система, почему что-то надо делать. Тут всё очень различно, в зависимости от программы. А есть у отца идеология? Но он четко действует.

— Сейчас мысль мелькнула: мама работала в торговле, а в советское время это ассоциировалось с воровством. И мне кажется, что-то связано с этим. Хотя они в молодости начинали вместе работать, но у него что-то не удалось, и мама его убрала оттуда. Потому что он как-то ее ожиданий не оправдал: она его куда-то послала, он что-то там не сделал.

— И он стал мстить.

— Возможно.

— То, что раньше считалось воровством и было наказуемо, сейчас стало основным у бизнесменов. Стыд за предпринимательство. Раньше на цеховиков, валютчиков было гонение. Их отслеживали. И если это найдут у честного советского человека, то за это стыд и позор. Так программы формировались там. А какое время сейчас? Все наоборот.

— В советские времена, если у тебя что-то есть, чего нет у другого, это привлечет внимание, наказание. И идет стыд, что: «У меня лучше, чем у другого». И страх, что это может привлечь силовые структуры.

— Да, это очень близко к тому, о чём разговариваем.

— Я вроде был маменькин сынок, но с друзьями иногда воровал просто из любопытства. Например, на предприятии какие-то железки. Если бы поймали, могли и привлечь. Поэтому, конечно, и воровство было. И органов опасался.

— Нам надо видеть стимуляцию программы матери и программы отца, а они противоположны. Идет бизнес, но есть и противоположная программа, которая хочет всё разрушить. И стыд — это метод подпрограммы, метод ее воздействия. Тогда надо понимать очень хорошо две подпрограммы, потому что они находятся в войне.

Мы вышли на «лучше других». Это предпринимательство. Но есть противоположная сторона — антипредпринимательство. Более того — осуждение предпринимательства. Неслучайно вспомнили о Советском Союзе. Там все работают на единое государство. Какое там предпринимательство?

Предприниматели, они в тюрьму должны сесть. Так за успешное предпринимательство идет наказание. Сейчас мы вышли пока на стыд, но эту тему нужно исследовать дальше.

***

Чего ты стыдишься, и чем гордишься? Что стоит за тем, что ты называешь в себе «плохим» или «хорошим»? Какова система ценностей и идеология этих полярных сторон?



АудиоАфоризм А.Пинта

«Каждая программа индивидуальна»



Предстоящие встречи, вебинары и семинары

15-21 марта 2015 года. Крым. Ялта. Семинар «Пришло твоё время проснуться во сне выживания! Переживи себя как Душу!»

9-15 апреля 2015 года. Псков. Семинар

23-29 мая 2015 года. Франция. Ницца. Семинар




Технологии для гармонизации и просветления - это практическое руководство по просветлению или «внесению света» во все теневые стороны твоей личности. Здесь предлагаются четкие инструкции, как выходить на связь с Душой и как использовать осознание для трансформации своей личностной программы.

Если тебя заинтересовал целостный взгляд на понимание себя, ты можешь посетить сайт Школы Целостной психологии Александра Пинта и узнать об этом глубже и полнее.

Желаю тебе осознанного понимания себя и своего пути.
С интересом к твоему опыту, Александр Пинт.


 
 
В избранное