1030 читателей
Автор выпуска Ольга Данилова

Этот выпуск посвящен памяти Аллы Александровны Андреевой, жены Даниила Андреева, русского философа, поэта и духовидца, главному произведению которого, "Розе Мира", и посвящена эта рассылка.
Этот выпуск не является биографическим, скорее, это выдержки из воспоминаний о ней различных людей, которым выпало счастье быть знакомым с этой замечательной женщиной. Наверное, это будет лучшей данью памяти Алле Александровне – описать ее такой, какой она была и какой осталась в сердцах людей.

Специальный выпуск, посвященный Алле Александровне Андреевой

(Часть 2, окончание)

Ольга Данилова
Мои встречи с Аллой Александровной Андреевой

Встреча вторая - виртуальная

В начале 1998 года я открыла веб-страницу, посвященную творчеству Даниила Андреева, и одновременно форум, позже получивший название "Маяк всех дорог". На форум стали приходить посетители, начались активные обсуждения. Конечно, как в любом уголке виртуального общения, не обходилось без трений и конфликтов, но именно на "Маяке" мне посчастливилось встретить немало умных, интересных людей. А главное - те, которым дороги идеи "Розы Мира", наконец-то смогли найти друг друга. Некоторые из знакомых по "Маяку" стали моими друзьями в реальной жизни.

Одним из первых, с кем мне довелось познакомиться, был Александр Шведов, человек острого интеллекта и пламенной души. Он знал Аллу Александровну лично, был на одном из конгрессов, проводимых Благотворительным фондом имени Даниила Андреева. Ему, стороннику христианского единства, идеи "Розы Мира" были глубоко, можно даже сказать – интимно близки.

Чуть позже на "Маяке" я познакомилась с Яной Завацкой. Яна написала мне по электронной почте письмо. Это письмо положило начало нашей дружбе, которая продолжается до сих пор.

От Яны я узнала о существовании в Германии общества "Роза Мира", идейным вдохновителем и руководителем которого был композитор из Петербурга Александр Леонидович Сойников. Я обрадовалась - наконец-то смогу вживую общаться с единомышленниками, ведь Германия - это совсем рядом с Голландией, где я живу! (Забегая вперед, скажу, что позже общество по просьбе Аллы Александровны было переименовано в "Цветок мира", по-немецки - Blume der Welt.)

Как рассказала в письме Яна, А.Л.Сойников написал мистерию "Роза Мира" - серьезное музыкальное произведение для хора и симфонического оркестра. "Розу Мира" уже исполняли в Иркутской филармонии, и была сделана не идеальная, но довольно приемлемого качества запись. А с Яной тогда, помимо "Розы Мира", нас связывал еще один общий интерес - мы обе читали и сами сочиняли фантастику.

Теперь Яна пишет серьезные вещи в жанре социальной фантастики - лучше назвать это, пользуясь ее же термином, "социальное моделирование". Ее творчество уникально тем, что соединило в себе лучшие черты советской фантастической прозы - мечту о справедливом обществе будущего - с идеями христианства, породив внутренне целостный, живой и динамичный мир. Я убеждена, что ее вещи заслуживают публикации гораздо больше, чем произведения многих авторов с громкими именами. Дай Бог ей сил и вдохновения на этом пути.

Однажды на форуме появилось довольно длинное сообщение, набранное в транслите. Автор представился Василием. В тот момент он находился в Соединенных Штатах, и у него под рукой не было компьютера с русским шрифтом. Василий Яцкин (сейчас он известен как журналист и кинорежиссер, автор фильма "Под солнцем") оказался хорошим знакомым Аллы Александровны и обещал рассказать ей о сетевом сообществе "Маяка". По возвращении в Москву он начал приносить и читать Алле Александровне наиболее интересные сообщения на "Маяке", одновременно сам активно участвуя в жизни форума.

Алла Александровна заинтересовалась "Маяком". Отчасти это было вызвано опасением, что вокруг творчества ее мужа может возникнуть очередная оккультная секта - опыт общения с таковыми у нее уже был. Но мне кажется, ее участия в сетевых обсуждениях были, прежде всего, продолжением ее миссии - рассказывать о Данииле Андрееве, человеке и поэте, разъясняя место его творчества в русской культуре. Благодаря Василию, записывавшему под диктовку ответы Аллы Александровны участникам форума (она к тому времени уже полностью ослепла), на веб-сайте открылся раздел "Ответы А.А. Андреевой". Так состоялась наша вторая с ней встреча - заочная, в виртуальном пространстве.

Я читала тексты, присланные Василием, и передо мной снова вставал образ Аллы Александровны, такой, какой я ее знала по интервью в газетах и журналах - человека с живым и ясным умом, глубоко и как-то по-женски мудрой, и вместе с тем принципиальной, порою даже резкой. Но эта временами прорывающаяся резкость, бескомпромиссность, требовательность к другим есть следствие беспощадной требовательности к себе - ведь сохранение душевной целостности в ту суровую и страшную эпоху, на которую пришлась ее жизнь с Даниилом, невозможно без следования четким нравственным ориентирам.

У некоторых участников форума (как когда-то и у меня) вызвало горькое удивление, что Алла Александровна - убежденная православная христианка. Это якобы бы не соотносилось с идеями ее мужа, изложенными в "Розе Мира". Но не есть ли это пример честной и мудрой позиции? Алла Александровна не раз повторяла, что гениально одаренные люди, такие, как ее муж, "знают, слышат и видят то, что, казалось бы, невозможно слышать и видеть" (цитирую по "Плаванию к Небесному Кремлю" - О.Д.) Она просто считала себя не вправе судить о тех Боговдохновенных вещах, открывавшихся Даниилу Андрееву. Как человек, рожденный и воспитанный в лоне русской культуры, Алла Александровна оставалась верна ей.

Кстати, вот что говорила Алла Александровна о религии и культуре в ответах на вопросы участников форума (это она повторяла и в "Плавании к Небесному Кремлю"):

"Мне очень хотелось бы, чтобы люди поняли - существует понятие "религия" и существует понятие "культура". И совершенно неправильно отрывать эти понятия друг от друга... Когда мы читаем биографии композиторов, поэтов и, в том числе, биографию Даниила Андреева, который писал в условиях страшной владимирской тюрьмы, камеры, - это жизнеописания подвижников. Я таких подвижников знаю и сейчас, живых, у нас в России.

И не надо сразу кричать о еретичности этого моего заявления, потому что повторяю то, что уже неоднократно говорила: религия и культура - это два крыла, на которых летит человечество. И невозможно лишать людей одного или другого. Если заниматься только культурой, придете к плоскости и безверию. Если заниматься только религией, то, кроме высочайших душ, будет злобная и туповатая обрядность. Культура - это второе крыло человечества, и если его подламывать, то на одном крыле человечество, как и птица - не полетит. Только вместе вот эти две великолепные линии жизни человечества, которые созданы, чтобы прекрасно сосуществовать, и ведут нас туда, куда Богу надо..."

Именно поэтому православность Аллы Александровны не противоречит ее пониманию творчества мужа как поэтического (Боговдохновленного, но именно поэтического) откровения. "Роза Мира" не является набором обязательных к исповеданию догм. Это, как говорила Алла Александровна в ответах участникам форума, "поэтическая, полная веры в Христа книга искренних размышлений". Здесь уместно вспомнить о понятии "вестника", введенном самим Даниилом Андреевым в "Розе Мира". Вестник - тот, кто средствами искусства выражает правду о мирах иных; таким вестником и был Даниил Андреев.

Нельзя сказать, что мировоззрение Аллы Александровны строго ограничивалось христианской догматикой. "Пусть христианство не признает реинкарнации, - говорит она в "Ответах участникам форума", - а миллионы индийцев много тысячелетий признают. Так какое мы имеем право кого-то из людей лишать возможности называться детьми Божьими? Мы не имеем на это право. Если Господь любит всю Землю, вместе с индийцами, которые признают реинкарнацию - оставьте и вы их в покое. Значит, действительно есть кто-то, кто жил один раз, а есть кто-то, кто жил не один".

Абзацем выше Алла Александровна говорит: "И каждый из всех, кто в гостях на Маяке, задумайтесь: даже если реинкарнация есть - это совершенно не играет никакой принципиальной роли. А важно совсем другое - кто есть ты. Например, я сейчас - русская женщина, меня Господь послал сейчас в Россию быть русской православной женщиной. Быть женой очень большого русского православного поэта Даниила Андреева. И мне нужно исходить из этого. Я должна поступать так, как мне полагается поступать в этом качестве".

Но самое главное, о чем, к сожалению, многие забывают -

"Когда Даниил говорит о движении Розы Мира, о мировом правительстве, направляемом этически одаренными людьми, он же абсолютно при этом не имеет в виду ни нас с вами, ни, простите меня, тех "людей", которые правят сейчас государствами. Для них слово “этика” не существует. Не подходит понятие “этика” ни для одного нынешнего президента в мире. Так что же говорить о всемирном движении! Только наши дети, которых, если нам удастся, воспитаем людьми облагороженного образа, смогут еще что-то сделать.

Все, что говорит Андреев об этом чудесном будущем (и мне кажется, ошибается, делая его ближе, чем оно может быть) - это может быть создано только теми, кого Даниил называет людьми облагороженного образа. Людьми, для которых этика не только понятна, но и обязательна. Люди, полные любви, взаимопонимания, умеющие сочетать верность своей конфессии с открытым сердцем по отношению к другим людям и даже, не пугайтесь, к другим конфессиям. Потому что существование конфессий (не сект) - Божья Воля. И мы не имеем права называть всех остальных погрязшими в демонизме. Лучше в себе искать темные стороны. А темные стороны всегда связаны со злобой.

Так вот, наше дело сейчас - кропотливо, терпеливо, незаметно и безо всякой торжественности и помпезности работать над воспитанием человека облагороженного образа. То есть делать то доброе, что мы можем делать около себя. Конечно же, при этом быть православными, или католиками, или индуистами - кем Бог велел, тем и быть. Но при этом около себя стараться посеять какое-то добро, какое-то содружество, какое-то стремление к пониманию друг друга. И через сколько-то поколений, я не знаю, через сколько, и этого никто не знает, наконец, мир станет наполнен людьми, для которых этика, любовь, добро и взаимопомощь не будут пустыми словами - ну вот, вероятно, тогда придет Роза Мира".

Именно поэтому Алла Александровна негативно относилась ко всяким попыткам создать "движение Розы Мира". Говорить красивые слова и размахивать лозунгами проще, чем скромно и незаметно трудиться, совершенствуя себя и маленький кусочек мира рядом с собой. Без необходимого этического и культурного уровня вместо "Розы Мира" будут получаться секты сомнительного толка. Да разве уже мало таких образований, основанных корыстными, а то и просто безграмотными, невежественными людьми?

Дело доходило до курьезов. Однажды Аллу Александровну пригласили на учреждение "Международной организации Розы Мира", где торжественная часть началась с выноса головы Демиурга России, которой оказалась выкрашенная золотой краской копия посмертной маски Даниила Андреева. Ну а то, что время от времени появлялись "продолжения" "Розы Мира", уже и не удивляло.

Именно по этой причине Алла Александровна была против распространения текста "Розы Мира" в электронном варианте - ведь кроме тех, кто прочтет и искренне заинтересуется, найдутся и те, кто начнет публиковать тексты Даниила Андреева с добавлением всяческой отсебятины. Помню, на "Маяке" обсуждалась идея поместить в Интернете "эталонную" версию - тщательно сверенные с книгой тексты (на мой взгляд, наилучшее решение, потому что пиратские копии все равно будут бродить по сети), но Алла Александровна отвергла эту идею. К Интернету она относилась настороженно и, надо сказать, не без оснований - в виртуальной реальности часто проявляются не самые лучшие человеческие качества...

Можно соглашаться или спорить, но нельзя не задуматься над словами, сказанными самым близким Даниилу Андрееву человеком:

"А почему не надо торопиться с распространением, почему не надо думать о потенциальном читателе? Не забывайте, что об этом хлопочет Даниил. Не надо лезть впереди него и мимо него. Он заботится о том, чтобы книга находила читателя и попадала к добрым людям..." (Ответы А.А.Андреевой участникам форума).

Такой была виртуальная встреча участников тогдашнего “Маяка” с Аллой Александровной Андреевой. А мне тем же летом посчастливилось встретиться с нею уже не заочно, а лично, во время поездки в Москву.

Ссылки:

А.А. Андреева, "Плавание к Небесному Кремлю". Редакция журнала "Урания", 1998.

Ответы А.А. Андреевой участникам форума "Маяк всех дорог"

Нина Левина
Мои записки об А.А. Андреевой

С Аллой Александровой Андреевой я познакомилась благодаря своему знакомству с Пантелеевым Юрием Ивановичем, а также благодаря повести Яны Завацкой “Приключения блудного оккультиста”, помещенной в сети в Самиздате, и последующей электронной переписке с одним из москвичей, принявшем участие в обсуждении этой повести.

В 2000 году я прочла “Розу Мира”. Это отдельный рассказ, как я на нее выходила. Сразу скажу – не тяга к каким-то оккультным, эзотерическим знаниям вывела меня на эту книгу. Я пробовала читать Рериха, Лазарева, Блаватскую, про Анастасию, интересовалась (поверхностно) Кашпировским, но руководило мною простое любопытство. Ни положительной информации, ни положительных эмоций я из этих знакомств не получила, скорее наоборот – раздражение и даже нездоровье следовали после первых же попыток освоить взгляды подобных авторов. “Не моё”, - сделала я вывод и больше к ним не возвращалась.

И “Розу Мира” начала читать лишь только потому, что много раз встречала это название - “Роза Мира” - в литературоведческих статьях уважаемых мною авторов. Был в них такой смысл – нечто невиданное в нашей литературе, совершенно оригинальное. Я и приступила к этой книге, как “к чему-то невиданному”, но к ознакомлению очень рекомендуемому.

И когда “расчиталась” (для этого пришлось одолеть первую главу, в то время воспринимаемую мною как полный бред), то продолжала читать уже взахлеб. Потом удалось приобрести полное собрание сочинений Д. Андреева – для этого пришлось делать заказ зарубежным знакомым, так как еще не была освоена методика заказа через Интернет. Все тома собрания сочинений тоже были прочитаны с неослабевающим вниманием. Потом “Роза Мира” перечитывалась еще и еще раз уже фрагментами.

Естественно, личность ее автора заинтересовала меня в высшей степени. Живу я в Томске, по специальности – технарь, с кругами философов почти не соприкасалась. Начала обзванивать знакомых, друзей – “Розу Мира” или не читали, или не поняли. Выходила на нескольких заинтересованных людей, но очень далекое знакомство не позволяло вести с ними дискуссии. И вдруг в областной газете появляется очерк о Ю.И. Пантелееве с заставкой – портретом Д.Андреева. Мне удалось познакомиться с Пантелеевым и записать кое-что из его воспоминаний. В мае 2003 года Юрий Иванович умер от инфаркта. В его архиве сохранились письма к нему Даниила Андреева.

В это же время через контакты в сети я узнала, что жива Алла Александровна Андреева. Мне дали ее телефон. И вот, в октябре прошлого года мы с мужем оказываемся в Москве. В один из дней я осмелилась ей позвонить, назвалась, произнесла фамилию Пантелеева и попросила о встрече.

Дальше привожу фрагменты из своего дневника. Записи лишь слегка подредактированы (убраны сокращения, очень незначительные мелочи), поэтому в описании нашей встречи будут подробности, казалось бы, не имеющие отношения к личности А.А.Андреевой. Но я их не вычеркнула потому, что, на мой взгляд, кроме личности Аллы Александовны, важно еще, в каких условиях жила эта героическая удивительная женщина. И как равнодушно наше государство к людям, составляющим его славу.

Итак, дневниковые записи:

Октябрь 2004 года

Когда позвонила Алле Александровне по телефону с Савеловского вокзала, услышала такой звонкий энергичный голос, думала, кто-то из гостей (знала, что она живет одна, что почти полностью слепая, что ей помогают друзья и поклонники творчества Андреева), оказалось – сама. А я еще дома приготовила выписки из дневника о встречах с Пантелеевым (это знакомый Даниила Андреева по институту им. Сербского, где они в 56-м году лежали на обследовании, будучи заключенными), и еще у меня была вырезка из “Красного Знамени” со статьей о переписке Пантелеева и Д. Андреева. В общем, я ей все это сообщила и: “Можно мне с Вами повидаться?” - “Пожалуйста, пожалуйста, но не сегодня, сейчас у меня гости (оказывается, это был Александр Сойников), давайте завтра”, - и дает нам свой адрес, коды подъезда. Вот едем. Она живет в кооперативном доме, построенном Союзом художников лет 30 назад (она ведь профессиональный художник). Брюсов переулок, это с Тверской, мимо московской мэрии, вглубь, до дома №4, там вошли в подъезд, набираем домофон, она отвечает, из квартиры открывает нам дверь, и пока мы на седьмой этаж в лифте поднимались – она уже дверь открыла в квартиру и так нетерпеливо: “Ну, где вы?” Заходим. Квартирка небольшая, но в ней вроде три комнаты, я от волнения их и не сосчитала. Очень видно, что живет старая женщина. Ремонта не было лет десять, мебель вся старая, но не антиквариат, а секционная, полы обшарпаны, в комнате, где мы сидели, на полу ковер, конечно, старый, выцветший. Короче – очень явные признаки благородной бедности. Я, честно говоря, думала, что она, благодаря наследию Д.Андреева, не живет в нужде, но увы, похоже, что ее просто обирают. И она сама говорит: “Урания” – это жулики”. Мы разделись. Вручили тортик, она было: “Чаю?” - мы отказались, мол, сперва поговорить, да и не хотелось ее утруждать. “Вы совсем не видите, Алла Александровна?” - это я. - “Лишь движущиеся пятна”, - отвечает. На правом глазу у нее бельмо, второй глаз ясный, светло-голубой, но она им тоже не видит. Это у нее с 94-го года. Она уже привыкла, по квартире двигается стремительно. Сама худенькая, среднего роста. Была одета в шелковую сине-коричневую блузу и темную юбку. Волосы – коротко стриженные, совершенно седые, взлохмаченные. Кожа на лице, конечно, почти пергаментная, но не морщинистая, гладкие скулы щек, нос с горбинкой, чуть впалые щеки. Мы в конце нашего пребывания с нею вместе сфотографировались.

Ну, вот. Завела она нас в комнату (“залу”), я оглядываюсь – никаких следов Андреева, на столе несколько стеклянных бокалов, поперечный спил дерева, шкаф, два дивана, стол, все старое, по стенам – образа небольшие, окна, кажется, без штор. “А где портрет Андреева?” И она – таким настороженным голосом: “А вам он зачем?” Я даже немного оробела, потому что она тоном как бы мне давала понять: “А он тут при чем?” Я говорю: “Так, Алла Александровна, я же через Даниила Леонидовича и “Розу Мира” с Пантелеевым и познакомилась”. Она помягчела: “Весь архив ДА у меня в другой комнате, там и его портрет”. Сели – она на диван, я в кресло тут же, и я ей рассказала про Пантелеева, зачитала ей газетную статью про него, выписки из своих записей, которые я делала, когда разговаривала и встречалась с Юрием Ивановичем. Она очень внимательно слушала о Пантелееве, только иногда реплики подавала, если ей что-то уже было известно из мною рассказываемого.

Потом немного поговорили про Завацкую. Алла Александровна: “…она так их “отблагодарила” (это о повести “Приключения блудного оккультиста”). Саша – такой чудесный человек, он написал ораторию “Роза Мира”. Сейчас хлопочет, чтобы перевести “Розу Мира” на немецкий”. Я поддакиваю, эрудицией сверкаю, мол, “Роза Мира” уже и на английский и испанский переведена. Она: “Все это хорошо, но я очень хочу, чтобы она была на немецкий переведена, Германия – родина философов. Я очень хочу, чтобы там прочли Розу Мира”. Она довольно категорична, даже нетерпелива. Я рассказала про Кушнера, как он отозвался на мой вопрос о творчестве Андреева, она на это: “Он не понимает Даниила. Он не хочет понять. Он может его не принимать, но понять обязан”. Я пыталась сдерживать ее порывистость, мол, он может и не понимать, она: “Ему не дано”. Ее слова: “То, что было дано Даниилу, это – Дар, и он был оплачен Даниилом, оплачен всею судьбою, и если кто-то пытается повторить то же самое, я всем говорю – не рискуйте, за это приходится очень высокую цену платить. Я почти не обсуждаю на встречах “Розу Мира”, я доношу Даниила как великого русского поэта, которого мало кто знает. От меня оккультисты разбегаются как тараканы, я их от себя просто гоню”. На мой рассказ, что я входила в “Розу Мира” постепенно, и как сначала книга меня оттолкнула (“мистика”, “утопический бред”), Алла Александровна заявила: “Я всем говорю, что “Розу Мира” надо начинать с 10-й главы, если “пойдет”, то переходить к третьей, а уж всю прочтя, вернуться к первым двум”. Я рассказала, что и сына втянула в “Розу Мира”, и что она стала одной из его любимейших книг (наряду с Библией, “Братьями Карамазовыми” и –недавнее его впечатление – “Тихим Доном”), она улыбнулась, покачала головой: “Странное сочетание”. Я рассказала ей о Бухтяке, она воскликнула (на его слова “Чтобы не соблазнить малых сих”) - “Вот с кем бы я хотела поговорить!” Очень огорчилась, что Пантелеев не ей, а “Урании” отправил копии с писем Андреева: “Я же есть, ну почему надо “Урании”, это – жулики!” И это “жулики” звучало не раз, и не два. “Я им показала детские тетради Даниила, они же на них всех свой штамп проставили, мол, собственность Фонда Даниила Андреева, а нету никакого фонда, никаких прав у них нет на его наследие. Я им доверилась, и пока была жива Татьяна — что-то делалось. А сейчас они чем попало занимаются, незаконно присвоили все права на издание. Но ничего, на поэзию Даниила я уже права вернула, в 2005 году и права на “Розу Мира” будут у меня”. Сказала, что в издательстве “Аграф” вышла книга ее воспоминаний “Плавание к Небесной России”, без купюр, что были сделаны в издании, выпущенном “Уранией” (мы потом в Доме Книги на Арбате купили эту книгу). “Вы в магазинах ее не покупайте – очень дорого, поезжайте в издательство” (но мы не поехали, пожалели время, да и побоялись, что заплутаемся).

- “Алла Александровна, кто вам по дому помогает?” - “Раз в месяц приходит женщина. А пылесосю я сама”. Я пыталась ей предложить убраться в квартире, но она наотрез отказалась. Я спросила, есть ли возможность ей приехать в Томск. “С охотой, - отвечает, - только мне надо оплатить проезд, потому что я не смогу финансово одолеть. И где мне провести пару ночей, пока буду в городе?” - “Ну, остановиться можно и у нас, а вот дорогу – я постараюсь заинтересовать кое-кого из наших меценатов”. - “Да, я хочу, чтобы как можно больше узнали Даниила как поэта. Я читаю “Немеречу” 45 минут”. – “А “Ленинградский Апокалипсис?” - “Нет, если и читаю, то без мистических мест”. На мой вопрос об оплате ее выступлений ответила: “За выступления я ничего не беру” - “Почему?” Она как-то залихватски взмахнула кудельками: “А! Мне это не нужно, да и денег ни у кого нет сейчас”. – “Алла Александровна, уверяю Вас, что Вы-то не берете – это ваше право, только деньги сейчас есть у всех, и за Вас кто-то их берет” - “А! Пусть!” - “А чем Вы живете? Я, признаться, вижу, что доходы-то у Вас никакие”. - “Пенсия, 3500 рублей” - “А издание сочинений Даниила Андреева? “Урания” разве с Вами не делится?” - “Они говорят, что уже давно ничего не издают, а продают то, что уже давно издано, и они со мною уже рассчитались”.

Она очень заинтересовалась тем, что в Томске существует филиал издательства “Урания”. “А чем они занимаются?”. Я пообещала разузнать это и ей сообщить. Потом я спросила у нее про встречу Ахматовой и Даниила Андреева, о которой услышала в одной из передач по ТВ. Она очень засомневалась, что такая встреча имела место, высказала предположение, что это был Вадим Андреев, старший сын Леонида Андреева (“Их часто путают, услышат – сын Леонида Андреева, и решают, что это Даниил, а это Вадим, он же тоже писателем был”) “Алла Александровна, а где похоронен Вадим?” Она назвала французское кладбище. По ходу разговора она обмолвилась: “Я ведь его возила, но посещения Анны Ахматовой у нас с ним не было, так когда?” Я спросила: “Вы говорите – возила, как это? На коляске?” - “Нет, шел он сам, но в любой момент мог вдруг начать падать, и я кричала окружающим: “Помогите, помогите!”, подбегали люди и подхватывали его, он буквально мог повиснуть у меня на руках, и чтобы он на землю не упал, я звала людей”.

Немного затронули Цветаеву в связи с ее дружбой с вдовой Леонида Андреева, Алла Александровна, улыбнувшись, заметила: “Да, у Цветаевой со многими женщинами были особые отношения”. И еще я сказала, что Вадим был женат на дочери одной из подруг Цветаевой. “Да, на Оленьке Черновой. Они же там, в эмиграции, все были друг с другом связаны”.

Я заметила, что она не была внешне огорчена известием о смерти Пантелеева. Вероятно, она воспринимает смерть, как переход, и твердо уверена, что печалиться нечему, человек просто “отбыл”, но он где-то есть. Когда я передала его слова: “Мне это уже не нужно” (это на мою просьбу к Пантелееву написать воспоминания о своем пребывании в заключении, о встречах с Андреевым), она понимающе кивнула: “Да, есть люди, которые до сего дня живут той лагерной жизнью, не могут ее забыть, а есть, и Юра из них, кто перешагнул эту жизнь и стал жить дальше, поэтому он и вспоминать ничего не хочет”.

На углу другого, письменного, стола, находящегося в комнате, лежала стопка совершенно новых книг, Алла Александровна кивнула в их сторону: “Вон лежат, читать некому. Я своим друзьям говорю – вы все неграмотные, иначе бы вы мне это читали. Но им всем некогда!” И еще я рассказала ей об отношении церкви к “Розе Мира”. Ничего нового в этом для нее не было, но вот ее слова: “Некоторые люди от “Розы Мира идут к Евангелию и религии”. Я сказала, что мне “Роза Мира” помогла понять много неясных мест в Библии, объяснила мне же мое недоверие к Павлу (Савлу), к Мухаммеду. Она понимающе покивала.

Потом повела нас в комнату с архивом Андреева. Небольшая комната, так же бедно обставлена, шкафы и стеллажи с толстыми папками и книгами. На стене - знаменитый портрет Даниила Андреева, где он подпирает пальцами лоб.

Алла Александровна пошла нас провожать, спустилась на лифте, открыла двери подъезда, долго объясняла мужу, как пройти к Литературному институту, где мы хотели посмотреть на памятный барельеф Андреева, и к метро. Она с первого же раза запомнила наши имена и отчества, муж даже удивился: “Меня редко кто сразу улавливает, обычно переспрашивают – как-как?” А она с первого раза запомнила и обращалась к нему “Исай Лазаревич”. Я, спросив разрешения, поцеловала ее на прощание в щеку. Перейдя дорогу, оглянулась – увижу ли еще? Она стояла, полуоборотившись к подъездной двери, худенькая, похожая на присевшую отдохнуть и готовую взлететь птицу, и как будто прислушивалась к чему-то. Я помахала ей, забыв, что она меня не видит.

Перед нашим отлетом из Москвы почтой отправила ей отксерокопированную в одном из подземных переходов статью о Пантелееве из “Красного Знамени” и один из сделанных у нее снимков, и, чтобы предупредить об этом, позвонила. Она очень тепло и звонко откликнулась, назвала меня “Ниночкой” и, опережая мой вопрос, попросила обратиться от ее имени к вдове Пантелеева, чтобы та откопировала письма Даниила Андреева из архива Пантелеева и переслала эти копии ей. Я пообещала этим заняться.

Вообще, посещение Аллы Александровны и знакомство произвело на меня очень сильное впечатление. Уж больно не походила эта женщина на всех старых людей, с которыми меня сталкивала жизнь. Такая энергия, такой ясный ум, такая звонкая аргументированная речь – где вы видели еще таких женщин в возрасте почти 90 лет? А уж кому, как не ей, можно было “устать от жизни”? Пережитого ею хватило бы на несколько жизней!..

И все же, все же… Мне кажется, будь я москвичка, непременно взяла бы на себя заботу о ней: постаралась бы как-то облегчить ее быт, скажем, раз в неделю приходить пылесосить и вытирать пыль, что-то погладить, починить, сготовить, почитать вслух книги…

Нас поразила не только ветхость мебели и другие свидетельства отсутствия достойного дохода, но и некоторая запущенность, в плане уюта, ее жилища. Почему никто из ее многочисленных друзей не возьмется поддерживать там уют? Может, она сама отказывается?

*******

Алла Александровна Андреева ушла от нас в возрасте 90 лет. За свою долгую нелегкую жизнь ей пришлось многое пережить и вынести: десять лет лагерей, жизнь в обществе, воспринимавшем ее как «идейного врага», смерть мужа, страх за сохранность главной книги Даниила Андреева. И через все это Алла Александровна сумела пронести свой кипучий оптимизм, свою веру в жизнь, в добро, в светлое начало. Наверное, только очень сильные духом и чистые сердцем и душой люди способны на это. Она смогла не только сохранить для нас произведения своего мужа, но и всей своей жизнью подала нам пример истинной стойкости, жизнерадостности и любви. И этот урок, урок ее жизни, не прошел даром. Он остался в сердцах многих и многих людей.

© Ольга Данилова