Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Судья Маслов и прокурор Швец



Судья Маслов и прокурор Швец
2015-06-11 18:59 ФПМ
Пресс-релиз №: 
39/1701
от: 
11/06/2015

СЕГОДНЯ, 11 июня Фонд «Право Матери» участвовал в судебном процессе в Пятигорском городском суде Ставропольского края по иску о компенсации морального вреда, поданному в интересах матери погибшего военнослужащего Юрьевой Нины Степановны из Красноярского края. Ее сын Евгений Юрьев (1979 г. р.) был призван на военную службу 14 мая 1998 года, которую проходил в войсковой части N 6761. 5 сентября Евгений Юрьев вместе с другими военнослужащими 15-го отряда специального назначения СКО ВВ МВД РФ (“армавирский спецназ”) был направлен в Дагестан под командование генерал-полковника Казанцева В.Г. Заместителем Казанцева по внутренним войскам был генерал-майор Черкашенко Н. А. Именно Черкашенко разработал, а Казанцев утвердил план захвата господствующей высоты 715,3 силами отряда “армавирского спецназа” (план был разработан за сутки). Генералы отправили 10 сентября 1999 года ребят в бой с разряженными аккумуляторами средств связи и в конечном итоге подставили под удары своей же штурмовой авиации, что привело к гибели военнослужащих, участвующих в операции, в том числе – Евгения Юрьева.

Фонд «Право Матери» подал от имени матери погибшего иск о компенсации морального вреда (ранее все аналогичные иски Фонда за других погибших «армавирских спецназовцев» были уже удовлетворены другими судами).

Интересы матери погибшего представляла юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова. На предварительном слушании, которое состоялось 3 июня, судья Анатолий Маслов, отказал матери погибшего в привлечении в качестве соответчиков по делу МВД России и Объединенного пункта управления командующего Объединенной группировки войск (сил) по проведению контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона РФ – в/ч 6881. Определение ответчиков, происходящее, как правило, на этапе предварительного слушания, - это технический момент каждого судебного процесса по искам о компенсации морального вреда. В конечном итоге, родителям погибших солдат все равно (и Фонду «Право Матери» тоже, т. к. мы исходим из интересов своих подопечных), какое ведомство будет выступать ответчиком в суде и платить по счетам. Нам важно добиться победы и компенсации для матери погибшего, а в случае Юрьевой (у нее - смертельная болезнь) – нам важно добиться этого в кратчайшие сроки.

Сегодня судья Маслов в принципе отказал в исковых требованиях к войсковой части N 7427 (Черкашенко на момент проведения той операции являлся командиром данной войсковой части).

Особенное недоумение вызывает позиция прокурора Елены Швец, которая не только просила суд отказать в иске, но и позволила себе во время ухода судьи в совещательную комнату следующие слова в адрес нашего юриста: «Видимо, Вам нравится к нам приезжать, вам же надо искать себе клиентов». В ответ юрист Фонда объяснила прокурору, что у нашей организации нет «клиентов», что Фонд работает для родителей погибших солдат бесплатно, и это не мы кого-то ищем, а люди сами обращаются к нам со своей бедой (в том числе, и тогда, когда им в этой помощи отказывают государственные юристы)…

В суд прислал свои возражения и Черкашенко Н. А. Тот самый, отправивший ребят в бой с разряженными аккумуляторами средств связи. В них, в частности, сказано: «В отношении меня судом не постановлялся обвинительный приговор, и я не признавал себя виновным в совершении мною халатности (…), повлекшей за собой нарушение прав и законных интересов граждан, в частности, в гибели при исполнении обязанностей военной службы военнослужащего Юрьева…». Потрясающе аморальная и циничная позиция! То есть, ребята погибли, генерал-майор не понес наказания из-за применения к нему акта амнистии, и он до сих пор (!) не считает себя виновным в смерти армавирского спецназа! Кто их послал на верную смерть: Женю Юрьевна, Станислава Власова, Александра Слесаренко, Антона Тихона? (За родителей последних мы уже успешно отсудились, и каждый судебный процесс являлся очередным доказательством вины генералов, хладнокровно пославших этих ребят на верную гибель). Позиция Черкашенко еще и чрезвычайно безграмотная. Согласно УПК РФ (п. 3 ч. 1 ст. 27), принятие акта амнистии является основанием прекращения уголовного преследования, однако данное основание прекращения уголовного преследования является нереабилитирующим». (То есть, человек - виновен. Просто не сидел в тюрьме).

В случае с делом Юрьевой, наша команда спешила, как могла. Для тех, кто внимательно следит за нашей деятельностью, не является секретом, что на нашу бесплатную юридическую помощь стоят огромные очереди из нуждающихся в ней родителей погибших солдат. Они ждут не только потому, что не могут оплатить услуги платных адвокатов. Они ждут, потому что Фонд «Право Матери» оказывает самую квалифицированную помощь по делам, связанным с гибелью людей в армии. У нас очень высокий процент выигранных ежегодно процессов – 75-85%, но у нас нет материальной заинтересованности, мы не получаем ни процентов от выигрышей (в отличие от адвокатов), ни каких-либо бонусов от Фонда - у нас нет системы премий для сотрудников за успешно проведенный процесс (в отличие от юристов коммерческих компаний). У нашей команды только один интерес – восстановление справедливости для тех, у кого государство отняло самое дорогое – их детей. Положительное решение по Юрьевой должно было быть принято судом, по сути, автоматически – по аналогии с уже выигранными другими делами по погибшим в тот же день и час спецназовцам (единство судебной практики). Мы спешили по одной причине: у матери погибшего – опухоль головного мозга. Она перенесла сложную операцию, и до сих пор продолжает борьбу за свою жизнь. Мы подали иск в Пятигорске, т. к. его подача в загруженном московском суде означала бы, что дело будет рассматриваться годами. У судьи Маслова были все законные основания к удовлетворению иска Юрьевой. И не было ни одного – для отказа...

Из письма матери погибшего: «...Открывали гроб, правда, без меня (таковы были условия доктора), и опознали тело. Отец узнал сына лишь по глубокому шраму на кости надбровья. Остальное разобрать было уже невозможно. Вместе с гробом получили именной краповый берет Евгения – последний дар расстрелянного отряда своему Герою. А о том, как погиб армавирский спецназ, было узнать вдвойне тяжело. В настоящее время много информации об этом, а раньше мы ничего не знали… В те дни, черные дни, как будто все происходило не со мной. Но затем наступает страшная реальность, которую ты не можешь исправить, от которой никуда не денешься и никуда не убежишь. Я убегала на кладбище тайком. Давала волю слезам и эмоциям. Оттуда меня приводили под руки, чуть живую. Не дай Бог даже злому врагу испытать то, что испытала я. Так проходили дни за днями. Я поняла, что больше никогда не увижу своего сыночка. Не пожил наш сын, никогда у нас от него не будет внуков. Не на кого опереться в старости и ждать помощи, когда она очень необходима, как сейчас. Вот уже 15 лет я оплакиваю своего сына, ухаживаю за могилкой. Бесследно ничего не проходит. Последствия этого сильно сказались на моем здоровье. У меня гипертония, очень плохо со зрением, ну и в довершение ко всему – опухоль головного мозга. Я инвалид 2 группы. В 2014 году сделали в Санкт-Петербурге операцию (платную). (…) Далее, нужно ездить на обследования и делать снимки. А это все дорогое удовольствие…».

Разумеется, Фонд «Право Матери» использует все возможности, чтобы помочь Нине Степановне Юрьевой. Сегодняшнее вопиющее решение Пятигорского городского суда мы обжалуем во всех существующих судебных инстанциях.

* * *


При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 17.01.2014 N 11-рп, и на основании конкурса, проведенного Общероссийским общественным движением «Гражданское достоинство».

Вы тоже можете поддержать нашу работу: http://mright.hro.org/help



В избранное