| ← Июнь 2008 → | ||||||
|
1
|
||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
2
|
5
|
7
|
8
|
|||
|
9
|
12
|
13
|
14
|
15
|
||
|
16
|
18
|
19
|
20
|
21
|
22
|
|
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
28
|
29
|
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://mright.hro.org
Открыта:
13-09-2000
Адрес
автора: culture.people.pravomateri-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Пресс-релизы Фонда "Право Матери" о семьях погибших солдат: ВАМ НУЖНА Т А К А Я АРМИЯ?..
Здравствуйте! (C) ФОНД "ПРАВО МАТЕРИ" (495) 606-05-81, mright@rosmail.ru
================================================================ Пресс-релиз N 68/1069 16 июня 2008 г. "ЕСТЬ ЛИ У ВАС В СЕМЬЕ ДУРАКИ?.." В Фонд "Право Матери" продолжают поступать обращения от родителей погибших военнослужащих. Письмо Ольги Васильевны Нечай из Краснодарского края - живое свидетельство, что нам срочно нужна другая армия, отвечающая запросам сегодняшнего времени. Армия, службу в которой люди выбирают сознательно - как профессию. Из письма Ольги Васильевны: "Мой сын Евгений Нечай (1989 г. р.) был призван в армию в июне 2007 г. Его служба началась в в/ч N 3722 (Ростовская область). И с этого все началось. В части дедовщина, его избивали, требовали деньги. Мой сын объяснял, что мама нас воспитывает одна и ей очень трудно, денег нет, избиения продолжались. Затем его прятали, чтобы не видело начальство синяков и побоев. Командный состав продавал обмундирование, никого не боясь; ребятам, которые приходили служить, выдавалась форма то размеров на 5 больше, то меньше; чтобы поменять, надо было платить деньги. Когда наступили холода, моему сыну выдали бушлат 58 размера, а он носил 48 размер и был маленького роста. В части только половине солдат была выдана зимняя форма. Кое-как мы его подшили. В этой части он получил звание младшего сержанта. 9 ноября 2007 г. его перевели в Осетию, в в/ч 3737. И здесь ад продолжился, но еще более жестокий. После Нового года 13 января 2008 г. мой сын позвонил и сказал, что нужна новая форма и берцы. На мой вопрос, что случилось, он мне вкратце рассказал, что они со своим сослуживцем самовольно ходили через дорогу в ларек купить покушать (т. к. еда практически была несъедобная) и выходя из ларька, они наткнулись на трех местных парней (25-27 лет), которые, ударив по лицу сапогом, погрузили их в багажник и вывезли за город. За городом их избивали около часа и, бросив, уехали. Я плакала и говорила, что Чечня рядом, могли вас и продать в рабство, но он ответил: "Мамочка, кушать очень хотелось". Они вдвоем добирались до города. "Я бы мог его бросить и убежать, - сказал мой сын, - но он был в очках и слабее меня, мне его стало жаль, его бы убили." Кое-как они доползли до части. Утром командир спросил, что случилось. Как учили старики, сын ответил, что подрались, но командир не поверил, положил моего сына в больницу, а не в госпиталь. За две недели, которые он там лежал, из части никто не приходил. Прибыли, когда им позвонили, что надо забирать. Второго мальчика в больницу не клали, лежал в санчасти, хотя у него было ножевое ранение. Когда его привезли в часть, у него сильно болела голова, но на это не обращали внимания. Я начала правдами и неправдами вызывать его из части. Хотела приехать, но он мне запретил, сказал, что это очень страшный город и что я могу не доехать. Мы стали посылать телеграммы в часть, но ответа не было. 25 января 2008 г. я послала очередную телеграмму, через 10 минут она была уже в Моздоке, мой сын нашел ее в какой-то оркестровой яме, где были и другие телеграммы родителей. С этой телеграммой он обратился к начальнику, и через сутки его отпустили. Комбат ему доходчиво объяснил, избивая по голове, чтобы дома молчал. Выдали ему отпускных 2600 рублей и перед тем, как он ушел из части, к нему подошел лейтенант и забрал 2000 рублей (это, мол, за моральный ущерб, мы тебя лечили). На оставшиеся деньги он смог доехать до Армавира, мы его там встретили. Когда сын приехал, я ужаснулась: голова как студень, нос опухший, кровоподтеки. Когда сын помылся, то я ему еще час вычесывала грязь. Он мне рассказал, что воды в части нет, умыться нельзя, за казармой стоит бочка и в 35-градусный мороз надо умыться и еще постирать. В казарме очень холодно, так как если батарея потекла, ее просто срезают и делают заглушку. В марте мы его через военкомат мы его положили в Ейский госпиталь. Там тоже не очень-то лечили, поступил он с закрытой черепно-мозговой травмой. Но потом в выписке мы этого не нашли. Диагноз: церебральная агкиодистония. Сын мочился и кашлял кровью. Когда сын лежал в госпитале, я переговорила с военкомом, чтобы он помог перевести сына, если это возможно, в другую часть. Сын был дома до 2 апреля 2008 года, я его усиленно лечила травами. Когда я позвонила в военкому узнать, как дела с переводом, он ответил, что на 95% все решено, но сыну нужно вернуться в часть, и уже оттуда его переведут в течение 2-3 дней. Стоя на вокзале, мой родной сыночек смотрел мне в глаза и говорил: "Мамочка, я все выдержу, только бы быстрее перевели, осталось дослужить и я вернусь, буду тебе помогать, пойду работать и все у нас будет хорошо." Когда он прибыл в часть, его поставили вечным дежурным. С его слов, он спал по 2-3 часа в сутки где-то запрятавшись. 7 апреля он позвонил и сказал, что его опять начали избивать. Я набираю номер военкомата и рассказываю, что происходит. На что мне было сказано, что сына скоро переведут, и было дано обещание дозвониться в часть и узнать, что произошло. Мне ночью сын прислал SMS-ку: "Мамочка, зачем ты сказала, теперь я для всех "сучара". Таких здесь убивают." Все сослуживцы стали его морально уничтожать, но он мне верил и продолжал ждать перевода. В тот страшный для меня день 11 апреля 2008 года утром пришла SMS-ка, что все нормально. Должны его сегодня перевести в другую часть. В обед я с ним разговаривала, ничего такого он мне не сказал... А вечером 11 апреля 2008 г. в 17 часов 40 минут пришла SMS последняя: "Мамочка, прости меня за все, я наверное зря родился на свет, я не..." Дальше прерывается, сколько я не пыталась дозвониться до сына, все было тщетно. Позвонила военкому, он мне сказал, не пори горячку, а продолжай звонить. Я звонила всю ночь и утро, мое материнское сердце предчувствовало, что что-то случилось. Я позвонила в очередной раз военкому и сказала, что поеду в часть и позвоню в комитет солдатских матерей. Он ответил, сиди и не рыпайся, а то наломаешь дров. Время тянулось, сыночек не отвечал. И в обед позвонил военком и спрашивает: "Ты дома?" Я ответила, что я в Краснодаре на работе. Военком: "Тогда бери такси и приезжай в военкомат к 15 часам". Я приехала в 14 часов 30 минут, по телефону спросила, отпускать такси или нет, а то я собралась ехать в Моздок. "Поднимайся ко мне", - говорит военком. Войдя в его кабинет, я увидела на столе бутылку водки. "Что случилось?" - спросила я. Военком налил стакан водки, сказал: "Пей. У тебя нет больше сына." Я закричала, он тряхнул меня за плечи и сказал: "Не устраивай истерик". Я спросила, как же так, Вы же обещали перевод в другую часть, на что он ответил: "Я не Министр обороны, не смог." После этого он сказал, что труп в поселок привезут 13 апреля 2008 г. в 17-18 часов. Также в военкомате мне показали телеграмму, что мой сын покончил жизнь самоубийством. Тело моего сына привезли только в 23 часа 30 минут. По документам он должен был прибыть в цинковом, но привезли его в обыкновенном деревянном гробу. На теле моего сына были свежие ссадины над правой бровью и кровоподтек на правом ухе. Через 4 дня после похорон сына я нашла в кармане записку: "Ну, вот и все, мамочка, два месяца пролетели как два дня, не переживай, осталось немного, всего семь месяцев и я буду дома навсегда. Очень тебя люблю. Как приду, устроюсь работать и обязательно отдам тебе деньги. Женя." В записке речь о деньгах, которые я давала военкому за перевод моего сына. Я никогда не поверю в то, что мой сын повесился сам. Эта записка - еще одно доказательство, что мой сын не собирался умирать. После похорон нас с моим младшим сыном вызвали на допрос к дознавателю из Моздока. Почти шесть часов нас допрашивали и задавали одни и те же вопросы, только в разном порядке. Вот некоторые из них: Мучил ли Ваш сын кошек и собак? Говорил ли о суициде? Были ли у вас в семье "дураки"?.. Прошу Вас помочь восстановить справедливость, чтобы другие матери не плакали ночами, как плачу я. Я хочу знать правду, через что бы мне ни пришлось пройти." Из заключения по материалам административного расследования по факту гибели Евгения Нечай: "За незнание истинного положения дел в воинской части, непринятие мер по поддержанию воинской дисциплины, предупреждению преступлений и происшествий, невыполнение требований приказа ГКВВ МВД РФ от 26 октября 2006 г. N 468, командиру в/ч 3737 полковнику Дранникову Александру Павловичу объявить строгий выговор". = ================================================================== Телефон/ факс Фонда "Право Матери": (495) 606-05-81 с 10.00 до 18.00. Адрес: 101000 г. Москва, Лучников пер., д. 4, под. 3, комн. 4. Е-mail: mright@rosmail.ru Наш сайт в Интернете: http://mright.hro.org Фонд "Право Матери" с 1990 г. защищает права и интересы родителей, чьи сыновья погибли в армии в мирное время на территории России и СНГ в результате уголовных преступлений, антисанитарных условий жизни, ненормального психологического климата, на необъявленной войне в Чечне, и по другим причинам. Направления деятельности Фонда: 1. Бесплатные юридические консультации для родителей погибших; бесплатное представление их интересов в судах всех инстанций, 2. Законотворческая деятельность, 3. Издание Книги Памяти погибших, серии брошюр "Советы юриста" и др. литературы; 4. Информационная работа со СМИ, 5. Социологические исследования проблемы и т.д. ================================================================ Председатель Правления Фонда "Право Матери" Вероника МАРЧЕНКО. ================================================================ Ссылка на Фонд "Право Матери" обязательна! (С) При упоминании или ином использовании сообщенных нами сведений журналистами (СМИ), ссылка на Фонд "Право Матери" © обязательна! 
|
| В избранное | ||
