| ← Декабрь 2000 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
4
|
5
|
8
|
9
|
10
|
||
|
11
|
12
|
13
|
16
|
17
|
||
|
18
|
19
|
21
|
22
|
23
|
24
|
|
|
26
|
27
|
28
|
30
|
31
|
||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://mright.hro.org
Открыта:
13-09-2000
Адрес
автора: culture.people.pravomateri-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Пресс-релизы Фонда "Право Матери" о семьях погибших солдат : НЕРОЖДЕСТВЕНСКОЕ ПИСЬМО...
Здравствуйте!
Благодарим Вас за внимание к нашей работе.
Фонд “Право Матери” (095) 206-05-81 (С) ========================================== Пресс-релиз N 123/373 25 декабря 2000 г. ============================================================== “... ОН НЕ ВЕРИЛ В ЕГО БОЛЕЗНЬ...” Нерождественское письмо... ============================================================== Фонд “Право Матери” получил это письмо от Татьяны Леонидовны СУХИНОЙ из поселка Кордяга Кировской области. Вот что она пишет: “ Мой сын МАРТЫНОВ Сергей Николаевич, 1980 г. р., был призван на срочную службу 20 июня 1998 г. Через год после начала службы ему выпала возможность перевестись поближе к дому, в г. Пермь. С июня 1999 г. он служил водителем в в/ч 87254 (санэпидотряд), а также выполнял обязанности дежурного по части и ночного охранника. Он круглосуточно находился в части, жил в ней. Кроме него, там не было больше ни одного солдата срочной службы, остальной персонал - медики и гражданские служащие. 11 января 2000 г. мы получили телеграмму, извещающую о смерти сына. По приезде в часть мы узнали, что младший сержант Мартынов был найден повешенным. До конца службы ему оставалось 4 месяца. Предварительное следствие уже было начато, но сразу у меня не было сил на разговор со следователем. После похорон я встретилась с майором Д. А. Плескачевским, ведущим следствие и поняла, что каких-либо веских причин гибели сына искать никто не будет, так как, по словам следователя, факт “самоубийства” налицо. Причиной его, как он утверждал, послужили сложные отношения с девушкой, живущей в Перми. Но я хорошо знаю своего сына и не согласна с выводами следователя. (А этот случай - далеко не единственный в гарнизоне.) До армии Сергей был крепким, здоровым парнем. Закончил училище, не курил, не пил, писал стихи. Его мечтой после армии было издать наш семейный сборник стихов. С желанием пошел в армию, хотя можно было взять отсрочку по причине недавно перенесенной операции. Тестирование показало, что он был психически здоров. Единственное, что беспокоило его до армии - это вегето-сосудистая дистония по смешанному типу, но по этому заболеванию отсрочка не полагается. Скорее всего, причиной “самоубийства” были напряженные отношения с командованием части, с командиром полковником Коноваловым А. Ф. и майором Безруковой Н. М. В последнее время Сергей жаловался на сильные головные боли, просил в письмах прислать ему лекарства. Нашу просьбу об отпуске командир отклонил, хотя в очередном отпуске Сергей не был. Полковник дал нам условие: он предоставит отпуск, если после него Сергей в одну из “горячих точек”. От такого “отпуска” мы отказались, мои планы пролечить сына не сбылись. Тогда я взяла лекарства и поехала в часть к сыну. Я его просто не узнала: похудевший, нервозный, вспыльчивый, совершенно не здоровый, о случившемся разговаривать с ним было трудно. Таким я своего сына не знала. Я вызвалась на разговор с командиром. Сергей этого очень не хотел: беспокоился за дальнейшую службу, говорил, что своим визитом к Коновалову я только все испорчу. По его словам, командир - человек хитрый и одновременно жестокий. Он не верит Сергею, считает, что тот не болеет, а увиливает от службы. Но я все-таки поговорила с командиром. Сказала, что очень беспокоюсь о здоровье сына, на что получила ответ: “Да что Вы! Такой здоровый парень! Я всю жизнь живу с этой дистонией - и ничего!” О конфликтах с сыном не сказал ни слова. В разговоре был насторожен, противоречил сам себе, как будто защищался. Я знала об их плохих отношениях, но молчала, боялась осложнить ситуацию! Дело в том, что после отказа в отпуске я стала чаще звонить сыну, чтобы узнать, как он себя чувствует. Командир же приказывал Сергею писать объяснительные на все телефонные разговоры, напоминая при этом, что все звонки прослушиваются, и что он накажет его за то, что он попросился в отпуск. Он не верил в его болезнь. Обещал разобраться “со всеми родителями” и сообщить мне на работу о нашей с сыном “хитрости”. Сын за меня беспокоился, звонил и спрашивал, как у меня дела. Я же видела его беспокойство и продолжала тревожиться, а его настраивала на то, что вот уже осталось совсем немного... За две недели до смерти Сергей сказал мне по телефону, что своим визитом к командиру я только все испортила, и что теперь он еще больше “достает” его, причем, всегда без свидетелей. Незадолго до этого Сергея постигла новая неудача: в столовой украли бушлат, а потом еще прогорела какая-то кастрюлька, которую Сергей взял попользоваться. Он страшно переживал, не знал, как сказать об этом командиру. Все эти неприятности, одна за другой, повлекли за собой расстройство нервной системы, ухудшение состояния его здоровья. Я просила его, чтобы он попробовал поговорить с командиром “по душам”, ведь что-то же надо делать! Сергей не видел в этом смысла: “Я здесь один, а их много, и каждому хочется покомандовать”. Нарушений по службе у сына не было, а из его первой, учебной части в Самаре я получила благодарственное письмо. Что же случилось с ним, что он так переменился? Все праздничные дни он был один, а трагедия произошла именно в ночь с 10-го на 11-е января, когда служащие вышли на работу. Что должно было произойти в этот день? Я до сих пор не ознакомлена с результатами судмедэкспертизы. Вопросов много: правомерны ли действия командира по поводу отказа в отпуске? Имел ли он право оставлять солдата срочной службы совершенно одного в помещении, где хранились медицинские препараты? Почему в ночное время солдат был совершенно один? (Любому человеку требуется общение, а он был один 8 месяцев, как в изоляторе, тут и в самом деле с ума сойдешь, особенно, если мучают головные боли и не с кем поделиться.) Имеет ли право командир рыться в личных вещах и письмах? (После таких “проверок” пропадали некоторые вещи и деньги. Сергей постоянно чувствовал недоверие к себе, а заявить обо всем было некому). Почему командир заставлял парня писать объяснительные по поводу каждого телефонного разговора со мной? Почему следствие прислушивается к его доводам, а не к моим? Неужели никто не ответит за гибель моего сына, ведь он погиб на своем посту, не сбежал в “самоволку”, не ушел домой? Помогите! Посоветуйте! Спасите мою душу!” Вопросов у мамы много. Но следствие не торопится на них отвечать... == ____________________________________________________________________ Телефон/ факс Фонда “Право Матери”: 206-05-81 с 10.00 до 18.00. Адрес: 101000 Москва, Лучников пер., д. 4, под. 3, комн. 4. е-mail: mright@msitе.ru Наш сайт в Интернете: http://www.hro.org/ngo/mright Фонд “Право Матери” защищает права и интересы родителей, чьи сыновья погибли в армии в мирное время на территории России и СНГ в результате уголовных преступлений, антисанитарных условий жизни, ненормального психологического климата... Направления деятельности Фонда: 1. Бесплатные юридические консультации для родителей погибших, 2. Законотворческая деятельность, 3. Издание Книги Памяти погибших, 4. Информационная работа, 5. Социологические исследования проблемы и т.д. ============================================================== Председатель Правления Фонда “Право Матери” Вероника МАРЧЕНКО. ==============================================================
При упоминании или ином использовании сообщенных нами сведений журналистами (СМИ), ссылка на Фонд "Право Матери" © обязательна!
|
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
|
| В избранное | ||
