поздравляю с 23 февраля всех настоящих защитников Родины:
— правозащитников
— экологов
— пацифистов
— военных, соблюдающих Женевскую конвенцию и не участвующих в наемничестве и захватнических войнах…
— офицеров и рядовых МВД и ФСБ, которые борются с преступностью, коррупцией, авторитаризмом, организаторами политического преследования оппозиции, которые помогают сажать за решетку коррумпированных генералов МВД и ФСБ
— отслуживших срочную службу и продолжающих быть верными присяге, помогая своей стране быть свободной и демократической
— честных егерей и лесничих
— политиков и общественных деятелей, противостоящих авторитаризму
— объективных журналистов
— врачей, помогающих больным вне зависимости от их прописки, гражданства, финансового состояния и приписке к поликлинике
— и вообще всех людей, кто жизнью своею, своими убеждениями и поступками помогает нашей стране стать лучше
Мои полтора года службы в армии сложились в стремительную карьеру от рядового до старшего сержанта и замкомроты. И начало карьере положила бутылка водки.
Дело было так. Первые полгода службы проходили стандартно нелегко. Осенью 1993 года наш взводна месяц командировали работать на складах в Москву. За работу данные склады что-то там продуктовое пообещали нашей части. Время было голодное, так что не упрекну командиров за то, что часть выживала, как могла. Поскольку до призыва я жил в Москве, то конечно же очень хотелось повидаться с друзьями.
Всех москвичей без проблем за бутылку отпускали на выходные в увольнительную. Капитан, который нами командовал, был в общем человек добрый, но своего не упускал. И вот я захожу к нему и отпрашиваюсь в увольнительную. Он говорит, что без проблем, но, ты сам понимаешь, что тебе нужно принести.
Я тяжко вздыхаю и говорю, что вы знаете, я христианин, поэтому не могу принести вам водку. Капитан опешил, но меня отпустил.
После этого он часто ко мне подходил и расспрашивал о Библии, христианстве и т.п. А когда вернулись в часть он вызвал меня и говорит «тебе нельзя в часть, тебя там сожрут, тебе в учебке надо оставаться… Утебя почерк красивый?». К сожалению, у меня был отвратительный почерк, о чем ему и сказал.
Через некоторое время, уже в учебке, перед отправкой всех нас в части, он позвал меня к нашему майору. Майор меня знал, относился хорошо. Ну и капитан, видимо, наговорил всякого положительного. Майор говорит «хотим оставить тебя сержантом у нас в учебке, но должен будешь мне докладывать обо всем, что говорят солдаты». Капитан возмутился «ты его стукачем, что ли, оставить хочешь?». Не буду лукавить,к учебке я уже привык, а новое место немного пугало, но я ответил майору, что да, хоть как христианин я врать не могу, но и то, что говорят мне люди, пересказывать не буду, т.к. это не будет честно по отношению к людям. Майор в сердцах хряснул по столу кулаком, сказал кое-что матное и выгнал меня из кабинета.
В общем, через месяц меня в учебке к моему удивлению оставили. Дальнейшие полгода я командовал взводом, а последние полгода — ротой.
Такую роль в моей военной карьере сыграла не принесенная бутылка водки.
