Олег Козырев: юмор, общество, жизнь
|
полезная ссылка
работа
РУССКАЯ ЖИЗНЬ Журналы я люблю. Они демократичнее газет. Газеты придуманы для офисов и начальников, которые не понимают, что это за мука – перевернуть страницу газеты в час пик в метро. А журнал демократичен. Равно приспособлен и для офисного стола и для метро. «Русская жизнь» обрушилась на меня многостраничным потоком новостного блока, в котором по странной причине преобладали новости криминального характера. Ни науки, ни захудалой культуры в новостях не обнаруживалось. Спорт блеснул в заголовке «смерть бомжа-футболиста». Признаюсь, что название «Русская жизнь» изначально меня настроило на что-то такое про Россию и что-то такое про жизнь. Но яростная криминальная сводка, явно отбирающая хлеб у криминально-новостного телеканала НТВ, звала к именованию «Русская смерть». И все же блок новостей – светлое пятнышко журнала. Первый абзац в каждой новости – новость, а потом, без всякого отступа и примечания – качественный стеб по этой самой новости. В принципе, вот эти первые тринадцать страниц издания и есть то, что более менее касается современной русской жизни. А далее мы садимся в машину времени и уносимся в какие-то запредельные берега, недоступные моему пониманию. В журнале есть все, что нужно русскому интеллигенту образца 1860 года. Ну разве что вместо крестьян тут все больше про рабочих. Что нужно в этом журнале интеллигенту (или пытающемуся быть таковым) образца 2007 года - найти так и не смог. Хотя честно пытался. Хороший рассказ про смерть ткацкого производства в Иваново. И про небольшое процветание малой его части, не умершей пока. Далее очень и очень интересный для кого-нибудь объемный фрагмент дневника либерального министра Андрея Шингарева, которого арестовали почем зря и расстреляли большевики. Внутри аккуратно вплетена мысль о вреде революций. В финале происходит актуальное упоминание национальности того, кто задушил Шингарева. Вы угадали, это – эстонец. Несколько материалов о жизни рабочего класса, который надо как-то так хитро пробудить к активности, чтобы рабочий класс был активным, но все же ни в коем случае не был использован зарубежными наймитами. Ностальгия заводит авторов в Петербург. Далее при помощи диссидента Ирины Ратушинской редакция журнала гораздо более толково лупит по Московской Хельсинкской группе, нежели их фантазер-предшественник с РТР Аркадий Мамонтов. Далее большой текст от Дмитрия Быкова про эффективных менеджеров. Всегда завидовал людям, умеющим из небольшой темы вытянуть вот такую громадину на три страницы. На блоке про трех Елизавет журнал не выдержал и вывалил из себя пару центральных страниц. Отвыкли русские скрепки от толстых таких изданий, видимо. Из статьи про Ливан я узнал, что война была остановлена местными православными монахами. Опять о труде, в том числе о детском. Меж тем странное состояние полусна все более одолевало меня. Но я честно боролся с ним, стараясь дочитать журнал и найти что-то про русскую жизнь. На фразе про виллу кузена сон чуть было не одолел окончательно. По счастью далее был рассказ про пятиэтажную Россию на примере семьи Грищенковых. Сконфуженный тем, что совершенно никогда ничего не знал об этой семье, я отправился далее. Там, наконец-то! Немножко про русскую жизнь, которая подделывается под западные бренды. Неужели я добрался до нашей жизни? Но нет, Дмитрий Ольшанский безжалостно отправляет меня почему-то на Манхэттен, да еще чуть ли не в самое его прошлое. После разбора книги, которую я теперь почти точно не буду читать, я обращаюсь к киношному настоящему, в котором, разумеется, был найден самый подходящий для первого новостного блока фильм «Груз 200». Далее что-то про театр и что-то более развернутое про «Аукцыон». Но и тут редакция не дает мне попасть в настоящее, очередным материалом загнав меня в Брест-Литовск 1917 года. Тульский пряник и самовар мне уже не помогают, и я закрываю журнал, бросив взгляд на фото строящегося Нью-Йорка (тоже, конечно, не современного). Журнал хороший. Вот честно. Смотрю на него и чувствую, что он обязательно кому-то нужен. Наверное нужны вот рассказы о рабочих. Необходимо это любование вечным 1917 годом. И есть у кого-то жажда по Нью-Йорку довоенному. И поиск депрессивных городов российских, застрявших в прошлом, тоже видимо нужен. Но нужно ли это мне? Является ли это – русской жизнью? Жизнью России? Наверное, авторы хотели протянуть какой-то мостик между прошлым России и настоящим. Наверное, хотели как-то обратить внимание на те стороны нашего настоящего и прошлого, на которое мы не смотрим сейчас. Но после прочтения журнала мне показалось, что мост-то и не хотели строить. Посчитали достаточным показать мне пару картинок с того берега. Перевода на язык нового поколения нет. Нет качественной экранизации. Есть стиль, есть дух. Но дух ведь или исшедший бывает, или двигающий вполне конкретную личность. И как же приятно, выйдя на улицу, увидеть настоящую русскую жизнь.
непатриотичное
Белых взломан |
полезная ссылка
работа
РУССКАЯ ЖИЗНЬ Журналы я люблю. Они демократичнее газет. Газеты придуманы для офисов и начальников, которые не понимают, что это за мука – перевернуть страницу газеты в час пик в метро. А журнал демократичен. Равно приспособлен и для офисного стола и для метро. «Русская жизнь» обрушилась на меня многостраничным потоком новостного блока, в котором по странной причине преобладали новости криминального характера. Ни науки, ни захудалой культуры в новостях не обнаруживалось. Спорт блеснул в заголовке «смерть бомжа-футболиста». Признаюсь, что название «Русская жизнь» изначально меня настроило на что-то такое про Россию и что-то такое про жизнь. Но яростная криминальная сводка, явно отбирающая хлеб у криминально-новостного телеканала НТВ, звала к именованию «Русская смерть». И все же блок новостей – светлое пятнышко журнала. Первый абзац в каждой новости – новость, а потом, без всякого отступа и примечания – качественный стеб по этой самой новости. В принципе, вот эти первые тринадцать страниц издания и есть то, что более менее касается современной русской жизни. А далее мы садимся в машину времени и уносимся в какие-то запредельные берега, недоступные моему пониманию. В журнале есть все, что нужно русскому интеллигенту образца 1860 года. Ну разве что вместо крестьян тут все больше про рабочих. Что нужно в этом журнале интеллигенту (или пытающемуся быть таковым) образца 2007 года - найти так и не смог. Хотя честно пытался. Хороший рассказ про смерть ткацкого производства в Иваново. И про небольшое процветание малой его части, не умершей пока. Далее очень и очень интересный для кого-нибудь объемный фрагмент дневника либерального министра Андрея Шингарева, которого арестовали почем зря и расстреляли большевики. Внутри аккуратно вплетена мысль о вреде революций. В финале происходит актуальное упоминание национальности того, кто задушил Шингарева. Вы угадали, это – эстонец. Несколько материалов о жизни рабочего класса, который надо как-то так хитро пробудить к активности, чтобы рабочий класс был активным, но все же ни в коем случае не был использован зарубежными наймитами. Ностальгия заводит авторов в Петербург. Далее при помощи диссидента Ирины Ратушинской редакция журнала гораздо более толково лупит по Московской Хельсинкской группе, нежели их фантазер-предшественник с РТР Аркадий Мамонтов. Далее большой текст от Дмитрия Быкова про эффективных менеджеров. Всегда завидовал людям, умеющим из небольшой темы вытянуть вот такую громадину на три страницы. На блоке про трех Елизавет журнал не выдержал и вывалил из себя пару центральных страниц. Отвыкли русские скрепки от толстых таких изданий, видимо. Из статьи про Ливан я узнал, что война была остановлена местными православными монахами. Опять о труде, в том числе о детском. Меж тем странное состояние полусна все более одолевало меня. Но я честно боролся с ним, стараясь дочитать журнал и найти что-то про русскую жизнь. На фразе про виллу кузена сон чуть было не одолел окончательно. По счастью далее был рассказ про пятиэтажную Россию на примере семьи Грищенковых. Сконфуженный тем, что совершенно никогда ничего не знал об этой семье, я отправился далее. Там, наконец-то! Немножко про русскую жизнь, которая подделывается под западные бренды. Неужели я добрался до нашей жизни? Но нет, Дмитрий Ольшанский безжалостно отправляет меня почему-то на Манхэттен, да еще чуть ли не в самое его прошлое. После разбора книги, которую я теперь почти точно не буду читать, я обращаюсь к киношному настоящему, в котором, разумеется, был найден самый подходящий для первого новостного блока фильм «Груз 200». Далее что-то про театр и что-то более развернутое про «Аукцыон». Но и тут редакция не дает мне попасть в настоящее, очередным материалом загнав меня в Брест-Литовск 1917 года. Тульский пряник и самовар мне уже не помогают, и я закрываю журнал, бросив взгляд на фото строящегося Нью-Йорка (тоже, конечно, не современного). Журнал хороший. Вот честно. Смотрю на него и чувствую, что он обязательно кому-то нужен. Наверное нужны вот рассказы о рабочих. Необходимо это любование вечным 1917 годом. И есть у кого-то жажда по Нью-Йорку довоенному. И поиск депрессивных городов российских, застрявших в прошлом, тоже видимо нужен. Но нужно ли это мне? Является ли это – русской жизнью? Жизнью России? Наверное, авторы хотели протянуть какой-то мостик между прошлым России и настоящим. Наверное, хотели как-то обратить внимание на те стороны нашего настоящего и прошлого, на которое мы не смотрим сейчас. Но после прочтения журнала мне показалось, что мост-то и не хотели строить. Посчитали достаточным показать мне пару картинок с того берега. Перевода на язык нового поколения нет. Нет качественной экранизации. Есть стиль, есть дух. Но дух ведь или исшедший бывает, или двигающий вполне конкретную личность. И как же приятно, выйдя на улицу, увидеть настоящую русскую жизнь.
непатриотичное
Белых взломан |
![[info]](http://stat.livejournal.com/img/community.gif){kind=small}
![[info]](http://stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
| В избранное | ||
