Василий Комлев

Тайный государь и Великий Раскол
(на правах гипотезы)

От редакции: Вниманию читателей предлагается интересная статья о роли старообрядчества в духовной жизни России. Возможно, то, о чём здесь рассказывается, может показаться неожиданным и даже дискуссионным. В таком случае мы с удовольствием продолжим разговор о старообрядчестве на страницах журнала.

Пользуясь случаем, предлагаем вашему вниманию сообщение Яна Злобина (автора сайта "Мир Агни Йоги" http://www.agniyoga.ru/), касающееся культуры старообрядцев:
"Издан CD "Традиционная культура старообрядцев (семейских) Забайкалья" (автор-составитель д.ф.н. В.Л.Кляус) - электронное справочно-библиографическое издание, в интерактивной форме представляющее материалы по фольклору, обрядам и обычаям семейских. CD содержит библиографию публикаций по истории и культуре семейских (1776-2001 гг., более 500 наименований), электронную библиотеку изданных фольклорных произведений (более 700 текстов), редких и фундаментальных исследований, фотогалерею (около 400 снимков), дискографию и полевые аудиозаписи фольклора (более 4 часов звучания), а также видеоматериалы (23 видеоклипа), которые отражают современную обрядовую жизнь ряда забайкальских семейских сёл. CD оснащён поисковой системой yandex.CD, позволяющей проводить поиск по его содержанию и текстологический анализ семейского фольклора. CD был представлен на выставке, которая проходила в рамках международной конференции EVA 2001 Москва - http://www.evarussia.ru/eva2001/catalog/prod_50.html За информацией по приобретению обращаться: vl.klyaus@imli.ru"

* * *

В предлагаемом мною на суд общественности в ином взгляде на нашу нижегородскую историю, на историю России XVII - XVIII веков и в ином раскрытии возникновения в то время мощного движения сторонников старой веры (старообрядчества), а также в иной попытке расшифровки легенды о невидимом граде Великом Китеже я ничего не пытаюсь доказать. Я просто пересказываю нашу российскую историю 300-летней давности такой, какой она мне открылась и какой я её понял. Мои выводы идут в разрез общепринятому взгляду на нашу историю и к тому же в некоторых местах совсем не доказуемы с точки зрения профессиональных историков, так как в иных моментах сами события просто напрашиваются на некоторые выводы, исходя из самой исторической ситуации. И тут уже конечно скорее претензия на историчность вероятности происшедших событий с некой долей художественного домысла Потому на полную историчность своего исследования я не претендую. Так что споры и доказательства оставляю другим и на потом.
Тайну града Китежа и его чудесного исчезновения перед "антихристовыми" полчищами в водах озера Светлояр разгадать пытались очень многие исследователи, но их беда, что они не пытались эту красивейшую легенду, будоражившую воображение писателей, поэтов, художников и музыкантов, жёстко привязать к истории староверчества, из глубины которого она и вышла на свет Божий. Все чувствовали в ней некую мучительно-притягательную Тайну, но она ни перед кем так и не открылась. Bce искали невидимый град Китеж на земле или в водах озера Светлояр, а надо было искать его в духе Великого Раскола, разразившегося над молодой Россией три века назад. При внимательном и непредвзятом прочтении исторических событий конца XVII - начала XVIII веков трудно не согласиться с приводимыми мною доводами и крупицам найденных доказательств. Нашему мышлению всегда с трудом дается всё "новое", опровергающее привычное "старое".
Вначале была у меня какая-то неудовлетворенность за своих древних предков, что из-за каких-то "незначительных" правок церковных книг и "незначительных" обрядовых изменений, они, сменив нажитое место, 250 лет вели достаточно суровую жизнь в бедных, неурожайных лесах Керженского Заволжья. И удалось мне всё же найти, вычислить то недостающее звено в нашей российской истории, которое было очень тщательно скрыто, запечатано и заговорено вот уже на протяжении 300 лет.
Мне пришлось провести собственное расследование, схожее с работой реставратора, решавшего задачу восстановления, казалось бы, безвозвратно потерянной картины по едва уловимым следам. И покрывало прошлого приподнялось при решении этой таинственной задачи. И были получены ответы на многие волнующие меня вопросы и стало понятно, почему тогда, 300 лет назад, в открытый Раскол ушло от 1/4 до 1/3 всех слоев населения Руси. Разделилась не только Церковь, но, в известном смысле, сама Святая Русь, сам народ, сама русская душа [2, стр.152].
Некоторые исследователи Раскола иногда задаются недоуменным вопросом: "Почему вс-таки старообрядчество, жесточайше гонимое государством и официальной Церковью, со временем хоть и раздробилось на множество согласий, но всё-таки не сжалось до размеров малой секты? А не то, что сжалось, но и смогло воспитать в своём кругу огромную плеяду великих людей земли русской и оставивших в истории Отечества неизгладимый след". Вообще-то, во времена Великого Раскола такого понятия, как старообрядчество, не существовало, оно появилось уже позже, в XVIII веке, а до этого были лишь староверы да раскольники. И хоть само название "старообрядец" несёт в себе более отрицательную и уменьшительную смысловую нагрузку, чем "старовер", будем придерживаться общепринятого в настоящее время слова.
Недостающим же звеном одной из тайн мощи старообрядчества, как религиозного течения староотеческой Руси, оказался первенец второго царя рода Романовых Алексея Михайловича и его супруги Марии Ильиничны из рода Милославских и названного в честь деда - Михаил (Михайло). Если вести отсчёт от дня свадьбы, состоявшейся 16 января 1648 года, то он должен был родиться осенью этого же года. Это косвенно подтверждают исторические источники, утверждающие, что во время бунта летом этого года беременная молодая царица участвует в угощении вином бунтовщиков, а впоследствии находящийся в ссылке в Троице-Сергиевом монастыре бывший воспитатель и родственник царя боярин Борис Иванович Морозов прощается по поводу рожденья первенца и 29 октября 1648 года присутствует в Москве на крестильном обеде [1, стр.83-84]. Известный же истории "первенец" Дмитрий рождается в 1649 году, прожив всего 2 года.
Нот, сколько не листай, в учебниках русской истории нет Михаила, сына царя Алексея Михайловича! Но есть случайное упоминание о царевиче Михаиле в приведённом документе Даниилом Мордовцевым в его романе "Великий Раскол", есть косвенные упоминания о нём в оставленных нам летописях Сильвестра Медведева и в литературных трудах царского чиновника и русского писателя Мельникова-Печерского. И есть удивительная легенда о граде Китеже и погибшем вместе с ним, ставши всеми невидимыми, великом князе Георгии Всеволодовиче, убеждённо утверждаемая только старообрядцами, как историческая реальность. Известно, что крестильный обед по поводу рождения царского первенца был 29 октября, то есть, согласно православным законам того времени, на восьмой день после рождения. А этим днём у нас получается 22 октября (4 ноября) - день празднования явления иконы Казанской Богоматери. Когда-то я этот день считал вероятным днём рождения забытого царского сына Михаила, теперь же я уверен в этом полностью. (В ноябре 2000 года наткнулся на "Русской линии" в интернете, что первенец царя Алексея Михайловича родился именно 22 октября (4 ноября) 1948 года и был назван Дмитрием. Тогда кто же родился в 1649 году? А был ли Дмитрий?).
Что интересно, но икона Казанской Пресвятой Богоматери - главная святыня Нижегородского ополчения. Её прислал нижегородцам патриарх Гермоген перед решающим походом нижегородцев во главе с Мининым и Пожарским за освобождение Москвы от иноземцев. И для верующего человека того времени было совершенно ясно, что законный Государь, данный от Бога не рождается в простой день. В его рождении всегда присутствует знак, понятный всем.
А ведь давно надо задаться элементарным для русского человека вопросом: почему же всё-таки у русского царя Алексея Михайловича, у которого известно 6 сыновей: Дмитрий (1649-1651), Алексей (1654-1670), Феодор (1661-1682), Симеон (1665-1669), Иоанн (1666-1696) и Пётр (1672-1725) [2, стр.124], не было сына с именем Михаил? Алексей есть - как бы в свою честь и в честь прадеда патриарха Филарета (в миру Феодора) стоит сын после собственного, а Михаила, в честь деда - нет. Не по обычаю русскому получается, ой не по обычаю христианскому, чтоб покойного деда, основателя царской династии Романовых можно так обидеть на глазах всей Руси, не назвав ни одного внука в его честь. Нет, не обидели деда, был среди его внуков Михаил!
Начало же этой печальной и трагической тайной истории идёт со вторичной женитьбы 22 января 1672 года царя Алексея Михайловича на молодой 20-летней Наталье Кирилловне из рода Нарышкиных, будущей матери Петра I. "Спас девицу от позору, да в Руси бывать разору". Царица Мария Ильинична умерла 3 марта 1669 года вскоре после родов 14 по счёту ребенка - дочери Евдокии, так и не женив своего старшего сына. (Год свадьбы 1672 мной взят у авторитетного историка С.М.Соловьёва [10, т.12, стр.584], все другие источники дружно указывают на 1671 год. И не знаю, кто тут прав, но то, что уже в 1671 году молодая Нарышкина в царском тереме чувствовала себя хозяйкой, - подтверждают все).
Сейчас можно только предположить, для кого приближенный к царю незнатный думный дворянин Артемон Сергеевич Матвеев предусмотрительно держал в воспитанницах молодую Наталью Нарышкину. Не приглянулась видать она, самоуверенная и честолюбивая Михаилу... Петр Алексеевич же, выходит, родится намного раньше, чем положено на Руси после честного брака - 30 мая 1672 года, то есть через 4 месяца после свадьбы, что впоследствии даст староверам, не признававших Петра за законного государя, дополнительный мотив соотнести его с антихристом. Согласно же библейским пророчествам, антихрист родится от "девы нечистой и развратной". А мать Петра чистотой русских нравов, воспитанная на заграничный лад, совсем не страдала. К тому же примем во внимание, что мистический русский дух чувствуя дыхание Зла и Духа неправды, жил тогда в напряжённом ожидании надвигающейся катастрофы, в которой виделся скорый Конец Света.
Церковные реформы, начатые патриархом Никоном и согласованные с молодым царём Алексеем Михайловичем, пошли по греческому пути. Совсем по другому их предполагали проводить близкие к царю до начала реформ члены кружка ревнителей древлего благочестия, во главе которого тогда стоял духовник царя Стефан Вонифатьев.
Здесь следует отметить странное, на первый взгляд, совпадение выхода известных лиц времён Раскола из нижегородчины и объеденённых своим рождением и жительством небольшой территорией, которую всю можно обойти за день. "Грамоте Никита Минин выучился ещё мальчонкой у священника села Колычева, почтенного отца Ивана, сын которого стал епископом коломенским Павлом и был сожжён по приказанию подросшего Никитки, непреклонного патриарха Никона.
На сестре Павла Коломенского был женат молодой человек, который стал митрополитом суздальским Иларионом. Он был сыном священника Анании из ближнего села Кирикова. В разное время учениками и духовными детьми Анании были всё тот же Никитка Минин и будущий протопоп Иван Неронов, ставшие смертельными врагами. И ещё с одним Иларионом часто встречался юный Аввакум. Стал этот Иларион попом в большом селе Лысково, раскинувшемся на холмах против Макария, потом игуменом этого монастыря и, наконец, митрополитом рязанским. Это к нему, врагу своему, обращался впоследствии Аввакум со словами: "А ты кто?.. Яковлевич, попёнок!.. Недостоин век твой весь Макарьевского монастыря единой ночи".
В Макарьеве же принял монашество будущий покровитель Аввакума, архиепископ сибирский и тобольский Симеон. Откуда-то из нижегородских пределов вышел и ещё один покровитель Аввакума - духовник царя Алексея Михайловича благовещенский протопоп Стефан Вонифатьев... Все они встречались в Макарьевском монастыре, где было, очевидно, неплохое собрание рукописных и печатных книг" [(23, стр.3]. Так под сенью Макарьевского монастыря постепенно создавался коллектив, который стал ядром кружка древлего благочестия, который сам и вывел Никона в патриархи. "И я, окаянный, о благочестивом патриархе к челобитной приписал свою руку. Ано врага выпросили и беду на свою шею", - писал протопоп Аввакум [5, стр.58]. Позже он вспоминал: "Я Никона знаю - недалеко от моей родины родился, между Мурашкина и Лыскова, в деревне (мордовское село Вельдеманово - В.К.); отец у него черемисин, а мать русалка, Минька да Манька, а он, Никитка, колдун учинился, да баб блудить научился, да в Желтоводском монастыре с книгою поводился..."
Москва в то время была не только красивейшим городом мира, но и очень богатым городом, что привлекало множество просителей, купцов и авантюристов, особенно из Греции. Греки занимались всевозможным мошенничеством, продавали стекляшки, выдавая их за драгоценные камни. Иерархи торговали разрешениями на развод, духовными званиями... и, по выражению Крижанича, готовы были "продать нам тысячу раз Христа, коего Иуда продал лишь один раз".
Но если отношение к грекам порой было полупрезрительное, то дело с греческими книгами и обрядами обстояло не так просто. С греческих первоисточников когда-то были сделаны переводы священных книг, греческие обряды вошли в обиход русской Церкви. Пытаясь наладить работу с греческими подлинниками, Фёдор Ртищев пригласил из Константинополя в Москву архимандрита Бенедикта, считавшегося доктором богословия. Но он оказался жуликом, подделавшим бумаги, которые удостоверяли его личность.
К тому же исправление многих церковных книг патриарх Никон поручил людям с не совсем чистой репутацией, вроде митрополита Газского, сирийца Паисия Лигарида и жида Арсения-грека. Арсений-грек видится же вообще человеком авантюрного склада и который по собственному же признанию в следственном деле, легко переходил из веры в веру, начиная с иудейской, а на допросе показал, что в Италии он был католиком, в Турции магометанином, в Польше - униатом. Тогда же этого ренегата сослали в Соловки.
А в лесах ещё с времён царствования Михаила Фёдоровича среди простых верующих насаждал изуверское спасение некий "великий и премудрый Вавила", о котором позже в одном из раскольнических сочинений говорилось: "Бысть родом иноземец, веры люторския, глаголати и писати учился довольновременно в славней парижстей академии, искусен бысть в риторике, логике, философии и богословии; знал языки латинский, греческий, еврейский и славянский".
Неведомы пути, которые привели этого француза в самое большое по размерам в то время государство в мире, воспитанника парижской Сорбонны, современника кардинала Ришелье, в леса под Вязники. Но именно там Вавила, "вериги тяжёлые на себя положив", довёл до крайности взгляды своего учителя Капитона и проповедовал впоследствии массовое самосожжение - деяние несовместимое с догматами даже самых изуверских религий [23, стр.6]. Сколько чистых душ развратил он своим "учением" и направил в огонь? Счёт на тысячи…
У образованной же русской церковной элиты были и другие основания относиться с подозрением к греческому благочестию и греческому правоверию. "А нынешние книги, что посылал покупать Никон патриарх в Грецию, с которых ныне зде переводят, словут греческие, а там печатают те книги под властию богоотступного папы римского в трех градех: в Риме, в Париже и в Венеции, греческим языком, но не по древнему благочестию. Того ради и зде нынешние переведенные со старыми несогласны государь, и велия смута", - писал царю Алексею Михайловичу дьякон Фёдор(Иванов) [А.В.Карташев, Т.2., стр.161]. Но новизна (т.е. послабления в строгости Устава) при активной поддержке части светской власти и знати торжествует. Служба по полному Уставу, да при единогласном пении шла не менее 6 часов. Так что сторонников церковной реформы было предостаточно. Как похож враг в действиях на умы элиты: "Во всех православных странах одно и то же, только в Москве не так. Значит, здесь ошибки, и здесь их надо исправлять", - радостно вопили они. Протопоп Аввакум даёт верное определение затеянной церковной реформе: "...никонианская вера и устав не по Богу, но по человеку" [5, стр117], что вкрапливая в новый церковный устав греческие удобства и новшества, перекраивая сохраняемые и завещанные Отцами Церкви служебные ритуалы, христианин, идя по жизни, теряет в духе и вере, а главное - в своём посмертном существовании: "Душе моя, душе моя, восстани, что спиши! Конец приближается, и хощеши молвати. Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, иже везде сый и вся исполняяй. Душе, я же зде - временно, а я же тамо - вечно!" [5, стр.50].
В десятках тысяч церквей миллионы прихожан сотни лет слышали слова молитв привычных, с детства заученных на память. И вдруг эти слова, порядок слов и традиционный ритуал меняются! Психика с трудом приспосабливается к подобным переменам. Добавление или выпадение некоторых слов в молитве воспринималось как нечто очень досадное и тревожное, как фальшивая нота в знакомом напеве.
Много позже, уже будучи в заточении, Никон уже по-другому смотрел на результаты своих деяний: "Мню, яко ни один архиерей, или пресвитер, останется достоин, яко мы вемы". По мнению Никона, после остановления им патриаршества не только архиереи и всё духовенство на Руси стало более чем сомнительно и сами храмы Божии теперь уже не настоящие храмы. И что тут больше, его гордыни или апокалептика, которую он когда-то горячо обсуждал с друзьями, нам неведомо.
Одной из самой известных противниц реформ была сродница царя - боярыня Морозова, посаженная в тюрьму вместе с сестрой княгиней Урусовой за своё твёрдое нежелание поступиться в вере. До нас дошёл уникальный документ датированный летом 1672 года - разговор патриарха Питирима с царём Алексеем Михайловичем, в котором упоминается и в какой-то степени характеризуется царевич Михаил: "Советую я тебе, великий государь, боярыню ту Морозову вдовицу - кабы ты изволил опять дом ей отдать и на потребу ей дворов бы сотницу крестьян дал. А княгиню (Урусову) тоже бы князю отдал, так бы дело-то приличнее было. Женское их дело; что они много смыслят! А об них многие знатные особы всего московского государства соболезнуют, и это тебе, царскому величеству, не на корысть живет, а тебе же в убыток. Да и сынок твой родной, царевич Михаил, соболезнуя оным сестрам, частенько-таки, сказывают, к ним заезжает посмотреть сквозь решетку на их мученичество и слушает их с умилением: удевляет де меня ваше страдание; одно только смущает меня: не знаю - за истину ли вы терпите" [7, гл.11]. А ведь тогда, согласно всем историческим данным, у царя в живых были только два сына - 11-ти летний Фёодор и 6-ти летний Иоанн. Никак они не подходят для лица из приведённого документа. Но этот документ никак не может быть фальшивкой! Мы прекрасно знаем, что историк Соловьёв, предоставивший документальные материалы своему другу-писателю Мордовцеву, писавшему роман "Великий Раскол", никогда не пользовался неоригинальными документами. Отрывок этого документа Соловьёв у себя в "Истории" уже приводит в урезанном виде. Чувствуется, что профессор богословия Субботин Н.И. в то время многое знал и у него, видимо, был тайный приказ императора Александра II - не допустить проявления истины. В этом свете я вижу его яростную полемику со своим коллегой и блестящим исследователем старообрядчества Каптеровым Н.Ф..
В то далёкое время политических партий не существовало, бились друг с другом по родовой принадлежности. Воевали тайно и явно: себе на власть и живот, а другим во вред и даже на смерть. Вместе с молодой женой к корму и власти государственной пришёл её "худородный" и "голодный" род Нарышкиных, который, (как когда-то и сам род Милославских в 1648 году и следствием чему был "соляной" бунт, - умели бояре бунты устраивать), стал занимать в государстве те позиции, которые были уделом и доходом, родовой гордостью Милославских и которым такие потери были совсем не по нраву. У рода Милославских, потерявших право прямого общения с царём, в борьбе с родом Нарышкиных достаточно весомой и серьезной защитой и опорой в их интересах был наследник русского престола и любимейший царский сын - царевич Михаил. Но недолго он им мог помогать. Очарованный молодой женой царь Алексей Михайлович практически не вникал в происходящее вокруг него. Не вынеся неправды, злости и зависти круживших около государственной кормушки, сам вытесненный от всех государственных и хозяйственных дел, царевич Михаил тайно, в метельную ночь бежал из столицы, от греха подальше.
По моим расчётам это событие произошло весной 1673 года, обязательно перед самым вскрытием рек. Благословение (что было для того времени обязательным условием) на побег им было получено, скорее всего, от находящегося в заточении протопопа Аввакума. Вместе с благословением царевич Михаил получил и план побега. Несгибаемый противник церковных реформ, слепо проводимых под копирку и диктовку "просвещённой заграницы", близко знавший всю царскую семью, прочувствовал состояние царевича, будущего правителя Руси, восхотевшего в уединении, среди своей библиотеки самому разобраться в сути церковного противостояния, раздирающего страну. Понимая всю опасность, какой может подвергнуться молодой наследник, тайно, без разрешения родителя покинувшего дом, протопоп Аввакум, может быть, надеялся, что "тишайший" царь серьёзнее задумается о своей ответственности перед Русью, пересмотрит своё отношение к проводимым церковным реформам и прислушается к доводам их противников. Позже Аввакум уверенно напишет, обращаясь к царю: "Сын твой после тебя распустит же о Христе всех страждущих и верных по старым книгам в господа нашего Исуса Христа. На 6 соборе бысть же сие, - Константин Брадатый проклявше мучителя, отца своего еретика, и всем верным и страждущим во Христе живот даровал. Тако глаголет дух святый мною грешным, рабом своим: и здесь тоже будет после тебя!.. [5, стр.84].
Люблю я тебя, право, сие сказал, а иной тебе так не скажет, но вси лижут тебя, - да уже слизали и душу твою!.. Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви и в дому, и в пословицах" [5, стр.83].
Вначале, чтоб сбить погоню со следа, путь побега царевича Михаила шёл в направлении к восставшим соловецким монахам, активно не принимавших церковной перестройки, но потом направление побега было изменено. Возможно, именно поэтому летом 1673 года стрельцы отказываются атаковать Соловецкий монастырь, а воевода Иевлев запросил у государя отстранения его от командования. Назначенные же к новому воеводе Мещеринову опытные русские военноначальники под разными предлогами отказываются от службы и власть посылает вместо них иностранных наёмников [3, стр.343]. А известный в те времена дьякон Игнатий Соловецкий утверждает, что рать, осаждавшая обитель, состояла из "немцев и поляков, истинных латынцев". Хорошо, что здесь нет позора русского воина.
Ночами, таясь случайного глаза, по готовому вот-вот вскрыться руслу Волги, санный поезд с беглецами направился к устью реки Керженец мимо Городца, Нижнего Новгорода, мимо Макарьевского монастыря со спящей охраной, чтоб по петляющей лесной реке добраться до укрывающихся с 1657 года в лесной глухомани, близ озера Светлояр, от мира и греха знатных родовитых, очень образованных по тем временам монахов-отшельников инока Ефрема Потемкина и игумена Сергея Салтыкова, основателей двух раскольничьих обителей (совр. урочища Смольяны и Шарпан) [9, стр.166]. Позже туда переселился священник Дионисий из города Шуи. Богатые родственники по мере надобности посылали им обозы со снедью, обменивались письмами, которые часто были зашифрованы. Среди них и был спрятан от царских соглядатаев и доносчиков царевич Михаил. Предполагалось на время, а получилось - на века.
Разгневанный и оскорблённый царь-отец (для тех времен позор небывалый, чтоб сын ослушался отца) вместо прощения вскоре лишает беглеца как бы прав на престолонаследие, что уже было нарушением Клятвы 1613 года: "1 сентября 1674 года (тогдашний Новый год) государь объявил старшего сына своего, 13-летнего царевича Феодора: на Красной площади, на действе оказывали государя царевича всему Московскому государству и иноземцам. В тот же день смотрели царевича в Архангельском соборе иноземцы: сыновья гетмана Самойловича и посланник литовский. Государь послал к ним боярина Хитрово объявить царевича и сказать: "Вы видели сами государя царевича пресветлые очи и какого он возраста: так пишите об этом в свои государства нарочно" [10, т.12]. В некоторых источниках, дабы объяснить появление этого странного объявления старшего сына "специальным действием", дату скоропостижной, неожиданной смерти царевича Алексея (называемого поэтому в некоторых современных исторических материалах - наследником), с 1670 года переносят на 1674. Кто бы задался вопросом и ответил, а зачем нужно было царю отдельным Указом назначать и объявлять старшего сына, когда жизнь его и его семьи, по сути, была известна всякому живущему в те времена? По русским обычаям того времени отец есть полный хозяин над своим сыном и никто бы слова не сказал, если он сам не просто наказал бы его за проступок, но и казнил его. Потому не прощённый отцом царевич Михаил не мог сам вернуться в столицу.
Возможно, царь поверил, что сын спрятался в восставшем Соловецком монастыре и, может, ещё и потому он, не жалея сил и средств, не видя собственного позора, пытался так упорно взять этот далёкий северный монастырь солдатской силой. Есть ли ещё в истории русской Церкви такая позорная страница - штурм православного монастыря по приказу русского царя, обороняемого русскими же монахами, стоящих насмерть за староотеческую веру, за чистоту русского православия с 1667 по 1676 годы! (Понадобилось 300 лет и больших архивных исследований, доказавших правоту противников церковных нововведений, что не русская Церковь накопила в себе догматические ошибки, а греческое Православие потеряло свою первоначальную чистоту и на основании этих исследований в 1971 году официальная Церковь тихо признала законность "старых обрядов"). Профессор духовной академии Н.Ф.Коптерев писал ещё в конце прошлого века: "На вопрос: кто же, в таком случае, и когда испортил наши древние церковные чины и обряды, которые потом Никону пришлось исправлять, мною был дан такой ответ: древние наши чины и обряды никогда никем у нас не искажались и не портились, а существовали в том самом виде, как мы, вместе с христианством, приняли их от греков, только у греков некоторые из них позднее изменились, а мы остались при старых, неизменных, почему впоследствии и явилась рознь между московскими чинами и обрядами и позднейшими греческими" [3, стр.508]. Силой были навязаны изменения в "Символе Веры". Эта сакральная молитва, состоящая из 12 предложений, до изменений имела ровно 700 букв, как 700 лет от крещения Руси, как бы предопределяя 700 лет своей неизменности.
Враги русского Православия, проникнувшие в доверие к "тишайшему" царю, сделали всё, чтобы уменьшить мистическую силу православного обряда, засорить неприметными "вирусами" будущего материализма саму Православную Веру. Знавшие несказуемые всякому тайны Священного Писания были последовательно уничтожены, вследствие чего вера оказалась в какой-то мере урезанной и не потому ли впоследствии русская знать пошла с таким удовольствием в тайные общества, в масонство? В XVIII веке Пушкин уже уверенно утверждал, что у русских потому нет своей философии, что у них не было своего сакрального языка. Ошибался, выходит, великий поэт. Церковно-славянская грамота была глубоко сакральной, как и вся церковная символика. И потому выводом внесения изменений в Православную Веру в XVII веке в конце концов стала революция 17 года и расстрел царской семьи 17 июля. Вообще, не могу понять, как могут осуждать иные современные церковники патриотов-староверов, насмерть стоявших в той православной вере, какой она была 700 лет в истории Руси и звавшейся уже тогда Святой Русью, да так и оставшейся там, за церковными реформами греческих авантюристов и зазнавшегося в своей божественности второго царя из рода Романовых.
Очень красочно описывает и характеризует протопоп Аввакум своих противников, активных сторонников церковных нововведений: "Мудрены вы со дьяволом! Нечего рассуждать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как покувать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияна, воры, прелагатаи, другие немцы русския" [5, стр.69].