Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Диалог: понятия, критерии, структура.

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Май 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Ольга

Статистика

120 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Диалог: понятия, критерии, структура. Сказания о титанах.


Голосовкер Я.Э. Сказания о титанах. – М.: Просвещение, 1957. – 288 с.

Был у Геры, некогда аргосской владычицы, верный страж, тысячеглазый Аргус Панопт, из рода титанов.

Сказала Гера:

- Возмути, Аргус, сердце Атланта. Замани его глазами на небо.

Объявился тысячеглазый Аргус на Чудо-горе. Там, на Чудо-горе, Аргус как дома. Взглянул на Атланта тысячами глаз – так взглянул, будто все звездное небо заглянуло в душу Атланта и замерцало в ней чудно. А глаза всё глядят да глядят на титана, входят в него лучами, завораживают, манят… И такую тоску по звёздам заронили в Атланте, и такую отвагу, что рванулось сердце титана – взбежать на небо, сорвать с него цветы-звезды и усеять ими Чудо-гору, и руки, и грудь, и ноги…

Не для одних же богов цветы-звёзды небесные!

--------------------------------------------

   Склонив голову под тяжестью неба, чуть покачивается Гора-Человек и грезит в дреме. Что теперь осталось ему, титану? Думы и сны. И грезит Атлант, Гора-Человек, и думает думы. Погружает он думы на дно морское. Возносит их до звёзд. И понял Атлант, что думу можно любить и что с думой никто не одинок. И, полюбив думу, полюбил он и звёзды и глубь море. И чем глубже понимал, тем глубже любил.

   Так постиг Атлант, что дума есть тоже жизнь, и такая большая, как он сам – Гора-Человек. Но нужны для дум голоса живой жизни. В мертвой жизни думы мертвеют. Станут, как камни, тяжелыми. И сам Атлант-Небодержатель окаменеет.

--------------------------------------------

   Только недавно поднялись победители-боги Крониды с почвы земли на твердь неба и ступили на небесную дорогу. Стала тогда титанида Гера небесной богиней, и звездным стражем-хранителем стоял над ней всевидящий титан Аргус Панопт, сверкая на краю темного неба. Чудо-глазами было усыпано тело Аргуса. И тысячи тысяч земных глаз смотрели с земли на небо, на его глаза и дивились чудной тайне их мерцания. Титаны протягивали руки к этим огненным цветам, чтобы сорвать их с неба и приколоть к груди гор, - до того забыли они, что Аргус тоже титан.

    Бывало, к вечеру, после заката, ложится огромный Аргус над морем на хребет гор, и видели корабли издалека в открытом море, как мерцает его тело, словно звезды праматери Ночи. Вот взмахнет он усыпанной глазами рукой по небу, и кажется, что посыпались с неба дождём звездные ресницы.

--------------------------------------------

   И предстал перед Герой звездный Аргус.

   - Отними у Страшного Сатира его раковину, - повелела Гера, - и отдай мне. Но найдешь ли ты его, Панопт?

Ответил многоглазый Аргус:

- Я увижу его.

И нашли Сатира глаза Аргуса.

    Посмотрел звездный Аргус своими неисчислимыми глазами на Страшного сатира Айгипана и увидел его всего и все в нем: каждый его волосок увидел, и его лютость, и жадность, и злобу, коварство и насмешку. Словно сорвал он с него мохнатую шкуру и оголил нутро: увидел Аргус и тройную душу, и тройные мысли, и всю тройную лживость Айгипана.

   Хотел было Сатир спрятаться в свою шкуру, но сверху, снизу, с боков, спереди и сзади – отовсюду смотрели на него глаза Аргуса, и некуда было Страшилищу деться – весь открыт он для этих звездных глаз.

   Обомлел, смутившись, лютый Дракон-сатир. Выронил из рук раковину, издающую ужасающий Звук, и упала раковина в море.

   Но опасно даже звездным глазам слишком пристально высматривать чужую злобу. Вытащишь ее на свет, а она уже не отстает: вцепится, въестся в тебя, вползет тебе под кожу.

   Прилипчиво зло.

   И вошел в Аргуса отсвет темной злой силы Сатира, стал сам Аргус с той ночи иным. По-прежнему звездно сверкали его глаза, но уже не сияли они, мерцая, а кровавым блеском тревожили с высоты неба землю.

   Выполнял он прежде грозные веления Геры, не зная, зло ли творит или добро и кому он служит: богам или титанам. Живой жизни сиял он и охранял богиню неба.

   Но после встречи со Страшным Сатиром полюбил он грозные дела богов и увидел в них красоту и силу. Показалось всевидящему Аргусу Панопту, что красота и сила зла и есть высшее добро и благо.

   Уже стоны прикованных богами титанов не трогали его сердца. Позабыл Аргус, что и он титан, только титан, вознесенный на небо. Стал он исполнителем жестоких велений богов. Стал он презирать с высоты небес обычное добро и зло, живущее на земле, как нечто низшее. Презирал он и слезы земных печалей, и теплую жалость, и нежность, и детскую радость, смотря на них, как звезды смотрят на смутное мерцание светляков и гнилушек.

--------------------------------------------

   Нет, не напрасно сказал Левкипп Афарею: «Быть так». Раз титан сказал: быть так, значит и быть так. У титана если слово сказано, то сказано навек. Не вывернуть его наизнанку, не выкрутить так и этак, не пустить его под парусами по всякому ветру. И не такое оно, как у лесного Пана, что, знай, горло дерет и путников с верной дороги сбивает. И не шепотное у титана слово, и не подзудное, и ядом в ухо не каплет – твердо слово титана, крепко правдой, как адамант!

 

 
В избранное