В ближайшие выходные организаторы книжной ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction ждут огромное количество людей. В прошлом году за пять дней в Центральном доме художника появилось около 35000 человек; в этом году, очевидно, будет больше.

Пчелы слетаются не просто так, а на мед. Год на год не приходится, и каждый раз Non/fiction имеет предложить разный «мед». В этом году он особенно «умный» — ведь задачей выставки всегда были «умные» книжки.

Конечно, встречается и обычный ширпотреб — к таким стендам подходят многие, зато уходят очень быстро. Но в этом году ядро выставки составляют крошечные издательства. Такие крошечные, что диву даешься: как удается им, с их высокоинтеллектуальными книжками и малюсенькими тиражами, выживать на фоне общей дебилизации нации и монетизации бизнеса? Ведь и стенд в ЦДХ стоит дорого — чтобы заработать на продажах, надо сначала вложиться в аренду выставочного места... Последние два-три года часть издателей вообще отказалась от участия в Non/fiction: цены кусаются. Но в этом году буквально все участники рынка здесь.

И вот у прилавков маленьких издательств народ стоит чуть ли не часами, рассматривая, обсуждая, обдумывая. «В тренде»: мемуарная проза, биографии, научные исследования об исторических личностях, «возвращенная» литература, культурология, философия, словари. При этом больший интерес вызывают не переиздания знаменитых авторов, а записки малоизученных российских писателей этих направлений. На втором месте — зарубежные авторы.

Основной скандал первых дней Non/fiction — креативная инсталляция на первом этаже ЦДХ. Колонна от пола до потолка, на которую наколоты тысячи книг, а часть томов даже художественно разбросано по полу у подножия. Выглядит это как фаллический символ. Возмущаются как простые зрители, так и участники ярмарки — издатели, писатели, редакторы. В социальных сетях посетители изощряются как могут: инсталляцию называют и дрыной, и елкой.

«AиФ.ru» обратился за комментарием к директору ЦДХ Василию Бычкову.

— Перед колонной висит пояснение, что это такое. Это произведение современного искусства испанской художницы, сделанное на деньги испанского посольства. Книги, прибитые к колонне, вынуты буквально из-под ножа, они должны были уйти в мукулатуру. Это сооружение — памятник печатному книгоизданию, которое от нас, грубо говоря, уходит. Если бы эти книги не попали туда, они бы валялись сейчас где-нибудь в печке. Вообще задача современного искусства — в том числе и достаточно радикальными методами привлечь внимание к теме, подумать о чем-то. Если бы недовольные выкупили эти книжки из макулатуры и сдали их в библиотеки, это было бы очень благородно. Меня самого покоробило, что книжки прибиты. Но когда я общался с художницей, она мне рассказала, что она делает подобные вещи во многих странах мира, и везде это вызывает отклик, но не возмущение. Наше общество не ориентировано на современную культуру. Да, это резко, остро, вызывающе. Но говорить, что это кощунство, — ханжество. Убирать инсталляцию мы не собираемся.

Другая новость — это запрет на использование микрофонов. Любой посетитель ярмарки знает: акустика в залах ЦДХ такая, что когда на том или ином стенде начинается презентация, перекричать голоса выступающих просто невозможно. Жалобы накопились, и организаторы просто запретили микрофоны. В связи с этим те презентации, которые происходят не в специальных залах, а прямо на стендах, потеряли смысл: приходится кричать, а народу все равно не слышно.

Еще одно нововведение ярмарки — целый этаж (третий), отданный под детские издательства. Туда — лом народу.

Причем тему выбрала очень серьезную: аутизм. В работе над картиной «Антон тут рядом» ей помогали такие мэтры отечественного кино, как Алексей Балабанов, Борис Хлебников. На стадии сведения звука за дело взялся Александр Сокуров. Где еще вы увидели бы такую компанию рядом?

А началось все с «круглого стола» о социальной рекламе на ТВ – там выяснилось, что такие ролики практически не снимают. И Любовь Аркус предложила нескольким режиссерам восполнить этот пробел. Читая материалы по этой теме, критик наткнулась на сочинение подростка-аутиста Антона Харитонова «Люди». Смысла в нем не много, но таково мировидение автора. Вот цитата: «Люди переодеваются. Читают. Смотрят. Мёрзнут. Купаются. Покупают. Греются. Стреляют. Убивают. Считают, решают. Включают, выключают. Люди ещё в театре. Катаются на санках. Волнуются. Курят. Плачут, смеются. Звонят. Нормальные, гарные, озорные. Люди спешат. Ругаются. Весёлые. Серьёзные. Люди барабанят и громыхают. Не лохматятся. Теряются. Рыжие. Глубокие. Люди сдирают кожу. Люди ремонтируют домик, сарай. Люди потерпят. Люди рисуют, пишут. Лесные. Люди колют дрова, пилят, топят. Люди ещё здороваются, говорят, прыгают, бегают. Люди конечные. Люди летают».

– Наша съемочная группа состояла из четырех человек. За 4 года материала набралось на два фильма: 600 часов на пленке, – рассказывает исполнительный продюсер Константин Шавловский. – Бюджет картины получился около 6 млн рублей, но это именно на производственные расходы. Никакой зарплаты никто не получал. До этого никто из нас ничего не знал об аутизме. Только фильм «Человек дождя». Но это мифотворчество. Аутисты не странные гении – гениев среди них столько же, сколько среди нас.

В Венеции картина получила приз критики «Серебряная мышь». А как же создавался этот фильм?

Продюсеры находили деньги. А вот по творческой части по сути дела всю работу делали два человека: режиссер Аркус и оператор Алишер Хамидходжаев. Заслуга последнего заключается не просто в том, что он обеспечил качественную «картинку». В случае со столь специфическим героем фильма, как Антон, было важно найти доступ к парню. Плохого человека Харитонов просто не подпустил бы к себе. А Алишеру со своей камерой удалось ключи к душе больного. Впрочем, когда Любовь с Алишером только приехали в лагерь «Онега», Антон в самом деле убегал от камеры. Но потом привык и даже наоборот всячески лез в кадр. Более того, оператор заметил, что парень ревнует, когда объектив повернут к другим. И Харитонов оттаял, внезапно обнял Любовь Аркус. Режиссер так и сказала: «У меня был проект, а появился мальчик».

Параллельно со съемками, Любови Аркус приходилось вести работу в своем журнале. Так что получалось, будто производство фильма дня нее – будто хобби. Вот только, как отмечал Шавловский, по сути всем пришлось отодвинуть журнальную работу на второй план.

Конечно, не везде пускали с камерой. Например, в больницу Кащенко удалось пробиться, только «упав на хвост» съемочной группе Первого канала, которая делала свой докфильм «Люди дождя». Но ведь попали!

Сначала фильм планировали назвать «Аут». Но потом остановились на варианте «Антон тут рядом» – это практически цитата из самого Харитонова. Но аут – это «за пределами». Но только в начале оператор прогонял Аркус из кадра. Потом режиссер все чаще стала попадать в поле зрения камеры. Не потому, что хотелось на экран. Просто она тоже стала персонажем своей картины.

Телезрители увидят, что за время съемок в личности Харитонова произошли очевидные изменения. В начале он только рычал. В конце – разговаривал почти как обыкновенный человек.

За кадром Любовь Аркус говорит: «Я давно поняла, что камера – главное действующее лицо этой истории… Камера изменила Антона. Камера изменила меня. Она была как мой личный персональный Бог, который с детства обитал в углу комнаты и не давал мне спуску».

В личной беседе режиссер подтверждает эти слова:

– Камера была не только инструментом в руках Алишера Хамидходжаева, но и свидетелем, от которого ты не можешь увильнуть, построив систему уловок. Я заметила, что аутистам очень нравится сниматься. У них нет предубеждений, страха перед камерой, которые могут быть перед людьми. Причем, глядя в объектив, они будто в вечность обращаются. Камера для аутистов означает внимание к ним. Но при этом она не обладает теми человеческими качествами, которые мешают людям. У камеры нет второго дна. Она не обременена корыстью, которая иногда сопровождает внимание человека.

Премьера фильма состоялась на знаменитом кинофестивале в Венеции. Главной наградой съемочной группе стала 10-минутная овация. Но самое интересное было потом.

– После показа фильма в Венеции мне написали итальянские психотерапевты: они хотят собрать семинар. Итальянцы полагают, что камера может быть терапевтическим средством, – говорит Аркус. – С детьми в этом плане проблем нет. Проблемы могут быть со взрослыми: они, вроде, и хотят, чтоб о проблеме аутизма знали, но в то же время им кажется, что их ребенка хотят для каких-то посторонних целей использовать. И они желают спрятать своего ребенка. Я занимаюсь работой над вторым фильмом на эту же тему. Там у меня в кадре маленькие дети, на них еще кинокамера не производит никакого впечатления. Но мы запускаем линейку социальных роликов – и там вижу, что большинство подростков реагируют на объектив так же, как Антон Харитонов. 

Психиатр Лариса Раевская подчеркивает, что при классическом аутизме, так называемом синдроме Каннера, внимание съемочной группы будет бесполезно. Потому что у истинных аутистов потребности в контакте нет. А вот людям с расстройствами аутистического спектра человеческое тепло очень нужно.

– Таким детям несомненно необходима помощь специалистов и внимание близких. И не важно, какого круга это родство и какого ведомства эти специалисты, – убеждена Раевская. – Важно уметь достучаться до каждого ребенка. Не думаю, что герою фильма помогла камера. За камерой ведь всегда стоят люди.

Главное, что кинолента «Антон тут рядом» повлияла на здоровых. Любовь Аркус и писательница Дуня Смирнова занимаются созданием фонда, который будет заниматься конкретно помощью больным аутизмом. Посмотревший фильм губернатор Воронежской области Алексей Гордеев позвонил Смирновой и предложил организовать образцовое поселение для аутистов у себя в регионе. Да и в жизни главного героя кино сыграло большую роль. Пока шли съемки, мать Антона умерла от рака…

– Отец Антона, увидев своего сына на экране, лучше понял его и тогда решил взять к себе. Да, съемочная группа помогла решить жилищный вопрос (купили дом в Ленинградской области. – «АиФ»), но никакие бытовые условия не заставят вас решиться взять к себе домой больного человека, – говорит Любовь Аркус. – К этому нужно прийти самостоятельно. Так что на него фильм оказал огромное влияние. И, видимо, не только на него. Я ежедневно получаю десяток писем от людей, готовых помогать.

А Антон за время съемок научился готовить еду, колоть дрова, стирать и самое главное – плакать. До этого он мог только с рычанием кусать себе руки.

Сам Антон Харитонов фильм не видел.

Иностранная суперзвезда ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction в ЦДХ - английский писатель Питер Джеймс, один из самых популярных авторов детективов и триллеров в мире. Сейчас его новый роман «Пока еще жив» о маньяке-убийце, который преследует звезду шоу-бизнеса, в Англии продается даже лучше, чем мегабестселлер «Пятьдесят оттенков серого» Э.Л. Джеймс. Его знают и любят в России. Хотя в центре его произведений всегда лежит убийство, книги его очень похожи на классические психологические романы, в которых заложена самая разнообразная тематика, от любовной до научно-изыскательной.

«AиФ.ru»: - Питер, каково это - быть самым популярным писателем в мире?

П.Д.: - Я никогда не мечтал о том, что стану популярным. Первые три романа продавались очень плохо - всего полторы тысячи продалось. Но у меня есть четкие взгляды на различные аспекты жизни: на человеческую несправедливость и т.д. Их я могу выражать в своих книгах. В романе «Умри завтра» я описываю бизнес по продаже человеческих органов. В мире существует огромный недостаток человеческих органов для пересадки! Я провел исследование этого вопроса, и оно раскрыло мне глаза. В Англии ежедневно умирает три человека из-за того, что не находится почки или печени для пересадки. После выхода романа несколько тысяч человек написали мне, что они решили стать донорами органов. И я тоже решил стать донором. Вот моя донорская карточка. Когда я умру, меня обследуют, и если что-то из моих органов подойдет, можно будет взять.

«AиФ.ru»: - А как ваша семья, друзья к этому отнеслись?

П.Д.: - Многие сделали тоже самое. Это всего лишь книга, но она демонстрирует, какое влияние я имею на людей. Когда я был ребенком, все, что я узнал о жизни, я узнал из книг.

Но меня радует и то, что некоторые люди пишут мне о том, как хорошо они провели время за чтением моих книг, развлеклись и получили большое удовольствие. В новой книге «Пока еще жив» я рассказываю о том, что я сам пережил. У меня был преследователь на протяжении десяти лет!

«AиФ.ru»: - Он что, хотел убить вас?

П.Д.: - Десять лет назад, когда я выступал в книжном магазине, я заметил, что в первом ряду сидит женщина и улыбается мне, как будто она мой друг. Я подумал, что потом она подойдет за автографом, но она ушла. Через две недели я выступал в другой части Англии - и снова увидел ее на встрече. Через три недели это повторилось. Вскоре она начала писать мне имейлы: «Дорогой Питер, как вам идет эта черная футболка...» Потом она стала появляться на каждом мероприятии и писать мне от 5 до 20 писем в день! Писала даже: «Дорогой Питер, я не смогу быть на встрече с вами в Глазго, ничего, что я не приду?»

Потом она прислала мне фотографию со своей коллекцией работ Питера Джеймса: от пола до потолка все было заставлено моими работами, все, что я когда-либо писал, фотографии, вырезки из газет. И горят свечи. Выглядело как святыне! Я испугался, если честно. У меня с полицией очень хорошие отношения: они проверили ее, судимостей у нее не было, и мне сказали: мы ничего не можем сделать до тех пор, пока она не убьет вас.

Это продолжалось три года. Один раз на встрече она изменила прическу и цвет волос, на автограф-сессии я не узнал ее - и она так разозлилась! Два года ее не было слышно. Потом я написал книгу «Пока еще жив» на основе этой истории. На презентации она подошла, кинула мне на стол эту книгу и сказала: «Я решила тебя простить».

«AиФ.ru»: - Как получается, что самыми популярными писателями в мире становятся те, кто пишет про убийство? Кроме Джоан Роулинг, конечно...

П.Д.: - Эта тема присутствует в нас очень глубоко. На генетическом уровне в каждом заложено желание спастись, уцелеть. Мы постоянно думаем о смерти: в машине, переходя улицу, сидя даже в ресторане при выборе еды, вредной или полезной для здоровья. Основатель ФБР Эдгар Гувер сказал: «Нет большей чести и ответственности, которая возлагается на человека, чем расследовать причину смерти другого человека». Мы уважаем смерть. Когда ты читаешь книгу об опасности, ты в любой момент можешь ее закрыть и пойти спать. Мы вроде как держим ситуацию под контролем. Но если книга кончается хорошо и детектив довел расследование до конца, он как бы берет тебя за руку и говорит: не так все страшно. Он показывает тебе более приятный мир.

«AиФ.ru»: - Вам встречался хоть один человек, который сказал бы: я не хочу читать про смерть?

П.Д.: - Да, было несколько... Очень немного, на самом деле! Даже в сказках братьев Гримм описывается смерть, мы привыкаем читать о смерти с самого раннего возраста.

В четверг, 29 ноября, в прокат выходит «Бригада. Наследник» — продолжение одного из самых успешных сериалов «новой» России. Появление этого кино удивило всех — можно ли и нужно ли возрождать культовый фильм 90-х?

Десять лет назад первая «Бригада» — история преступной группировки четырех лучших друзей — «взорвала» все существующие телевизионные рейтинги, показав такие цифры, что не снились даже Новогодним огоньками. Это был самый дорогой российский телефильм: каждая из пятнадцати серий «стоила» 250 тысяч долларов, съемки велись на 350 объектах, в том числе, в Доме правительства и Бутырской тюрьме. В картине было задействовано более ста автомобилей — от эксклюзивных дорогих «Мерседесов» до скромного «Москвича 2140», использовано более девятисот комплектов костюмов.

«Это был не сериал, а многосерийный художественный фильм. Настоящая российская гангстерская сага», — вспоминает один из продюсеров фильма Анатолий Сивушов.

О своем намерении запустить в производство сериал о «кухне» российского криминального мира продюсеры Анатолий Сивушов и Александр Иншаков заявили в 1998 году, после встречи с молодым режиссером и сценаристом Алексеем Сидоровым.

«Мы давно хотели сделать что-то вроде Однажды в Америке на нашем отечественном, материале, и когда Леша предложил нам свою историю — о четырех молодых парнях, волею судеб ставших бандитами, — мы поняли: это то, что нужно», — рассказывают продюсеры.

Однако «запустить» проект удалось только через два года. Как считалось, руководство канала РТР имело сомнения по поводу того, можно ли доверить серьезный, по российским меркам, сериальный бюджет режиссеру-дебютанту. «Кто такой этот Сидоров?» — спрашивали, по слухам, телевизионные боссы у Сивушова с Иншаковым.

Но продюсеры проявили редкое упорство. Они были на сто процентов уверены в «своем» режиссере. Мало того, считали, что если отдать этот проект кому-нибудь другому, получится не «российская гангстерская сага», а очередное тусовочное кино. «Это именно Лёшина история, и только он сделает ее так, как надо», — говорили они.

Алексей Сидоров, не скрывавший, что многие сцены в «Бригаде» взяты им из собственной жизни, оправдал все ожидания.

«Бригада» получила и телевизионную премию «ТЭФИ», и «Золотого Орла» от киносообщества, но главное — она имела сумасшедший успех у зрителей. Сыгравшие в сериале главные роли Сергей Безруков, Дмитрий Дюжев, Владимир Вдовиченков и Павел Майков в одно мгновение стали суперзвездами, а их персонажи Саша Белый, Космос, Фил и Пчела — практически именами нарицательными.

«Невероятно трудно было подобрать актеров на главную четверку», — вспоминает Алексей Сидоров. — «В какой-то момент я даже запаниковал, так как стало казаться, что таких актеров — в которых совершенно органично сочетаются обаяние, характер и сила — их вообще не осталось. Если девушки еще попадались интересные, то с мужчинами была беда. Но когда появился Сергей Безруков, стало понятно: вопрос решен. В свои 28 лет Сергей был актером невероятно высокого уровня, ничуть не уступающим таким мэтрам, как Николай Еременко, Валентина Теличкина, Михаил Жигалов, которые тоже снимались в нашем сериале».

За месяц до начала съемок четырех исполнителей главных ролей поселили в подмосковном Доме отдыха, чтобы они «привыкли» друг к другу — ведь им предстояло сыграть близких друзей, практически братьев.

«Эта роль была совсем не похожа на то, что я делал прежде, — рассказывает Сергей Безруков, который к моменту съемок в Бригаде был звездой знаменитой Табакерки. — Мой герой сложный, жесткий человек. Вернувшись в 1989 году из армии, этот честный, открытый, правильный парень поначалу не может понять и принять те изменения, что происходят вокруг, он совсем не хочет становиться бандитом. Но жизнь вносит свои коррективы. И простой пацан Александр Белов постепенно превращается в криминального авторитета Сашу Белого — со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Именно на этот вопрос — как и почему в «лихие» 90-е простые русские парни практически поголовно превращались в бандитов — и хотели ответить создатели фильма. Они снимали не криминальный боевик, а человеческую историю, мелодраму — практически такую же, как «Москва слезам не верит», только не про ткачих, а про бандитов. Именно поэтому «Бригада» и стала столь популярной — потому что бандиты были показаны в ней обычными людьми, каждый — со своей драмой.

«Мы нисколько не собираемся романтизировать профессию гангстера, — говорит Анатолий Сивушов. — Скорее, наоборот, хотели показать, что за их, казалось бы, внешне красивой жизнью им живется совсем невесело».

Однако, не все именно так поняли авторский посыл: вместе с оглушительной любовью народных масс на сериал обрушилась масса претензий. Его создателей обвиняли в том, что они «пропагандируют криминальную жизнь и воспитывают у молодежи не те ориентиры». Актеров обвиняли в том, что их герои-бандиты получились слишком обаятельными, что категорически неправильно.

«Мы играли не бандитов, а людей, — оправдывались новоиспеченные звезды и приводили в пример Аль Пачино, Роберта Де Ниро и Марлона Брандо. Почему их никто не упрекает за роли гангстеров?».

«Где там можно усмотреть пропаганду? — удивлялся режиссер. — Там одна сплошная трагедия. И молодежь идет в преступность не потому, что ей Бригаду показали. А потому что родителям некогда ими заниматься. Они порой работают на трех работах, чтобы этих детей прокормить. А кружков, где бы ребенок мог самолетики собирать или на гитаре играть, сейчас нет — все за деньги».

Много вопросов вызвал и «открытый финал». Все хотели определенности: остался ли герой Безрукова, отомстивший за смерть друзей, в живых, или выстрел, прозвучавший в конце картины, оказался для него смертельным?

— На этот вопрос даже я сам не знаю ответа, — говорил Алексей Сидоров, категорически опровергая предположения о том, что подобная неопределенность финала обусловлена возможным продолжения «Бригады».

«Продолжения не будет», — уверял он. — «Бригада — законченная история. Если мы снимем Бригаду-2, это будет уже спекуляция. А мы этого не хотим, потому что это слишком кровавая, животрепещущая, злободневная тема, чтобы на ней делать деньги».

Однако, несмотря на заверения режиссера, слухи о том, что «Бригада-2» может все-таки появиться, продолжали будоражить общественность.

Через какое-то в СМИ появились сообщения: съемки продолжения культового сериала начнутся совсем скоро. Потом выяснилось, что Алексей Сидоров отказался снимать: во-первых, из-за загруженности, а во-вторых, он по-прежнему считал продолжение излишним. Основные актеры тоже «вышли из проекта» — в качестве режиссера «Бригады 2» они видели только Сидорова. Из «звезд» сериала в «Бригаду. Наставник» — именно так назвали сиквел — перекочевали лишь Екатерина Гусева (она играет вдову Белова) и Александр Иншаков, который в соавторстве с режиссером Денисом Алексеевым также продюсировал картину.

Сценарий был готов четыре года назад, но съемки переносились из-за финансового кризиса. Так как Безруков отказался от съемок, Сашу Белого воскрешать не стали, а главным героем стал его сын, Иван, роль которого исполнил 23-летний Иван Макаревич. По сюжету, Ваня с мамой теперь живут в Америке, и младший-Белов зарабатывает на жизнь сомнительными аферами, в которых участвуют и его друзья. С одной из них он «попадает» на сорок миллионов долларов и в связи с этим срочно нуждается в деньгах. Случайно узнав, что, оказывается, является богатым наследником, юноша едет в Россию в надежде получить капиталы погибшего отца. Здесь его, как водится, поджидает любовь, месть и происки бандитов, также имеющих виды на деньги Белова-старшего.

Накануне выхода в прокат состоялась официальная премьера картины «Бригада. Наследник». Получилась она вполне звездной: в фойе киноцентра «Октябрь» яблоку было негде упасть. То и дело мелькали лица российских селебрити — от Аркадия Укупника до депутата Митрофанова. Одними из самых почетных гостей стали Андрей Макаревич и Дмитрий Нагиев, которые пришли поддержать своих отпрысков (Кирилл Нагиев сыграл друга Ивана, лоботряса и авантюриста).

Звезда и шалунья леди Гага в преддверии своего концерта в России прислала устроителям мероприятия райдер, то есть технические и организационные требования, без которых она приехать не согласится. Стало известно, что певица требует в гримерку органическую кокосовую воду, свежие овощи, тайский чай и другие необычные продукты.

О том, какие безумные требования выставляют своим прокатчикам звезды мирового уровня, ходят легенды.

Полмесяца назад в «Крокус Сити Холл» зажигала Дженнифер Лопез. В прессу попала информация, что красотка потребовала не только наполнить гримерку необходимыми предметами, едой и питьем, но и оформить комнату в стиле дзен или спа. Стены должны быть белыми, мебель — тоже. В вазе должны стоять 24 белых розы, не больше, не меньше. Цифра 24 певице, по-видимому, нравится. Бутылок с талой (!) водой тоже должно было быть 24, а еще сок алоэ, кокоса и свежая корица. А вот черных полотенец для сцены должно было быть не 24, а 25. Можно себе представить, как суетилась администрация «Крокуса»!

Рок-вокалист, «крестный отец» альтернативного рока Игги Поп, или Джеймс Ньюэлл Остерберг-младший, в райдере демонстрирует свои психологические проблемы и комплексы. Ему уже за 60 лет, а все-таки он никак не может внутренне разобраться со своим отцом, учителем английского языка. По райдеру, ему в номер должны доставлять брокколи, которую он должен выбрасывать: это повышает музыканту настроение, поскольку его отец тоже не любит брокколи. Не говоря уж о том, что сопровождать Игги Попа от отеля до сценической площадки должны семь карликов на «ягуаре».

Группа Bloodhound Gang, выступая в Москве, задала работку промоутерам. В номерах должны были стоять большие вазы с шоколадом «эмэндэмс». Драже могло быть любого цвета, кроме коричневого! Сколько часов ушло на сортировку «Ms», уже никто не узнает. «Ну, барин, ты задачи ставишь!»

Конечно, раз на раз не приходится. Не факт, что пункты, указанные в райдере, сами звезды так ожесточенно требуют исполнить. Ведь надо понимать, что гастролирующего артиста окружает тьма народу — от концертного директора, помощников, секретарей, агентов, друзей настоящих и «примазавшихся» до особо усердных фанатов, пресс-атташе и промоутеров. Например, на Наоми Кэмпбелл грешат, что она тоже невероятно требовательна. Якобы перед выступлением в Москве она требовала себе персональную массажистку обязательно 16 лет. Массажистку, конечно, нашли. Но так ли строга была Наоми? Наверняка, диктуя райдер, она сказала всего лишь: «...и массажистку молоденькую, лет, скажем, 16...»

А вот Eminem относится к своим требованиям серьезно. Из райдеров звезды за разные годы: ведро жареной курицы, приставка Play Station, баскетбольное кольцо, стол для пинг-понга, запас выпивки, абруз без косточек, гантели и — внимание — за сценой, где певец выступает, деревянный пруд с живыми карпами редкой породы. Певица и продюсер Скайлар Грей даже прокомментировала этот факт зарубежной прессе. Она объяснила эту безумную выходку невероятным одиночеством Эминема — мол, у него совсем нет близких друзей, кроме рыб.

Часто звезды снимают для себя в отеле целый этаж. Жена Оззи Осборна рассказывала в мемуарах о посещении Москвы: они с мужем сняли целый этаж и «прекрасно выспались».

Есть звезды и неприхотливые. Джулия Робертс заказывает себе много свежего молока — и больше ничего. Бритни Спирс везет с собой на гастроли личную мебель для отела и личного шеф-повара, а из местного ей достаточно миски мятных конфет.

Ну а Мэрилин Мэнсон, по легенде, просит в номер лоток с кошачьим наполнителем — не для кошки, а для себя. Мало ли что.

Крупнейшая в России по денежному фонду и значительнейшая по статусу литературная премия «Большая книга» вручена в седьмой раз. В исходе премии — на фоне общих тенденций тотального воцерковления нации — сомневаться не было нужды. После Pussy Riot, после... Да что говорить: дело решенное, первая, а может быть, вторая премия достанется архимандриту Тихону за книгу «Несвятые святые и другие рассказы».

Интрига — внимание! — завертелась в самый момент премии. Такого исхода не ожидал никто.

Итак, все как полагается: Дом Пашкова, торжественная церемония, в зале, как водится, весь цвет литературного сообщества, на сцене, как водится, Святослав Бэлза... А нет, стоп. Рядом с бессменным ведущим оказывается еще и поэтесса Вера Полозкова, любимица андеграундной публики, которую, однако, высоколобые интеллигенты не любят за отсутствие литературного и личного вкуса. Это вопрос спорный, Вера (как все ее зовут — Верочка) Полозкова как ведущая провела тьму всяких церемоний, а как у поэта у нее все впереди. К примеру, фраза из лирического стихотворения «У меня к нему, знаешь, детство. Детство — это неизлечимо» позволяет на многое надеяться.

На сцене финалисты «Большой книги». Кого-то из них невозможно не узнать по лицу или по наряду — Захар Прилепин, Владимир Маканин, Александр Кабаков, архимандрит Тихон. Кроме них, писатели, меньше известные широкой общественности: Андрей Дмитриев, Лена Элтанг, Мария Степнова...

И еще на сцене — памятник. Все понимают, что это памятник. Пусть и очень уважаемый. Памятник Даниил Гранин. Заслуженному писателю 93 года, он печатается уже больше 60 лет — ну и прекрасно.

Ему устроили овацию, вручили, как было известно заранее, премию «За честь и достоинство»... И тут же о нем забыли. Ровно до того момента, как прозвучали цитаты из его романа «Мой лейтенант». Их читали по очереди экс-директор «Ясной Поляны» Владимир Толстой и директор Пушкинского дома Всеволод Багно. Эти цитаты означали вручение Даниилу Гранину первой премии «Большая книга-2012» в размере 3 миллионов рублей.

Может быть, архимандрит Тихон получил вторую премию, как думали многие критики? Нет. Вторая премия досталась Евгению Попову и Александру Кабакову за книгу «Аксенов» — роман-разговор о времени, об эпохе, с которой мы простились, и о писателе Василии Аксенове, с которым мы простились тоже. Книга, надо сказать, очень важная, но очень трудно читаемая. Скажем уж честно: не для народа она. Точнее, не для молодого поколения, не для тех, кто хочет узнать, а для тех, кто хочет пережить и забыть.

Тогда, наверное, Тихон Шевкунов, которого РПЦ несет на руках гордо, как знамя, получил третью премию? Тоже нет. Миллион рублей получила Марина Степнова за масштабный, чисто любовный роман «Женщины Лазаря». «В 1985 году Лидочке исполнилось пять лет, и жизнь ее пошла псу под хвост. Больше они так ни разу и не встретились — Лидочка и ее жизнь, — и именно поэтому обе накрепко, до гула, запомнили все гладкие, солоноватые, влажные подробности своего последнего счастливого лета» — так одновременно по-бунински и по-юморному начинается ее хороший, крепкий, стройный роман.

Итоги основной премии определяло жюри, состоящее из нескольких десятков писателей, журналистов, критиков, филологов, преподавателей. 68 голосов — за архимандрита, 58 — за Гранина.

Вопрос, который после этой истории начнет задавать народ, — а кто такой Даниил Гранин? Непрочитавшим его имя легион — «Мой лейтенант»-то вышел тиражом всего 7000 экземпляров. А вот прочитавших о. Тихона — и обманувшихся — тоже легион: его книга продана тиражом больше миллиона экземпляров. Не сравнить, конечно. Также, как не сравнить популярность, скажем, телепередачи о войне с телепередачей «Дом-2». Или тираж журнала о скандалах шоу-бизнеса с журналом по искусству или дизайну. Попса всегда продается лучше.

Потому и получил архимандрит Тихон Шевкунов первое место по читательскому голосованию.

Итак, Даниил Гранин. Да, он настолько пожилой человек, но не только поэтому он плохо слышит, плохо говорит и плохо себя чувствует. А почему? Потому что прошел войну в танковых войсках. О ней, о войне, и написан сейчас, спустя столько лет, роман «Мой лейтенант». Написан человеком «оттуда». Скажем прямо — в советские годы считался крепким советским писателем, имел добрую, спокойную известность. «Искатели» о борьбе советского ученого с бюрократией от 1954 года — пожалуй, наиболее знаменитый его роман. Легкий, точнее сказать, облегченный сюжет «Иду на грозу» с характерным привкусом официальных 60-х сегодня читать просто невозможно. «Волшебник прилетел в Москву шестого мая в восемь часов утра. Он первым сбежал по качающемуся трапу на бетонные плиты аэродрома. Взгляды встречающих устремлялись к нему и соскальзывали: никто не находил ничего особенного в этом стройном, загорелом парне в модном ворсистом пиджаке...» — так узнаваемо начинается роман «Иду на грозу». Он был написан в 1962-м, в том же году, когда вышел «Один день Ивана Денисовича». Без комментариев.

Но: Даниил Гранин стал одним из инициаторов создания русского Пен-клуба. с Алесем Адамовичем написал запрещенную в 80-ые «Блокадную книгу». Лауреат множества премий, патриарх и зубр...

Гранину дали «Большую книгу» не за его заслуги в советской литературе по линии «борьба хорошего с прекрасным». А именно за войну. За то, что его, Гранина, время — вместе с войной, а потом с совдепией — прошло и не вернется. За то, что ушли те люди, с которыми бок о бок он шел на майских демонстрациях. За то, что навсегда умерли его лейтенанты.

«...Самолеты выли, бомбы, падая, завывали еще истошнее. Их вопль ввинчивался в мозг, проникал в грудь, в живот, разворачивал внутренности. Злобный крик летящих бомб заполнял все пространства, не оставляя места воплю. Вой не прерывался, он вытягивал из меня все чувства, и ни о чем нельзя было думать. Ужас поглотил меня целиком. Гром разрыва звучал облегчающе. Я вжимался в землю, чтобы осколки просвистели выше. Усвоил это страхом. Когда просвистит — есть секундная передышка. Чтобы оттереть липкий пот, особый, мерзкий, вонючий пот страха, чтобы голову приподнять к небу. Но оттуда, из солнечной безмятежной голубизны, нарождался новый, еще низкий вибрирующий вой...»

Д. Гранин, «Мой лейтенант»

А что же Тихон Шевкунов? Выпускник ВГИКа, автор нескольких хороших документальных фильмов и книги, которая, как комментируют сотни тысяч пользователей, их «потрясла». Для многих и многих «Несвятые святые» стали предметом, который заставил их «задуматься о Боге»... Собрание историй о самоотреченной жизни монахов, настоятелей, священников, с которыми о.Тихону удалось встретиться в жизни, написано действительно ярко, интересно и... лживо.

Искусная подделка. Восхитительный, нас возвышающий обман. Тонкое плетение кружев из благовидных религиозных идей. Аккуратное, изящное вплетение богобоязни в наше сознание. Изысканная религиозная пропаганда. Также тонко и изысканно нам внушают время от времени те или иные идеи. Сначала — антирелигиозные, потом религиозные... Православие, самодержавие и, конечно, народность.

Вернее всего почувствовал и описал фальшь Дмитрий Быков: «Какая же это, товарищи, предсказуемая литература! Разумеется, она лучше современных апокрифов или статей в журнале Фома, рассказывающих о том, как автору/герою плохо было без Бога, а с Богом стало хорошо; но история о том, как Сергею Бондарчуку резко полегчало после удаления из его комнаты портрета Льва Толстого, — это, как хотите, писательская ревность. Истории о чудесах вроде уцелевшего во время пожара престола, на котором лежали Святые дары, жизнеописания кротких незлобивцев, чудаковатых, но просветленных старцев, легкие попинывания интеллигенции — вот, Андрей Битов так и не собрался съездить к святому старцу, о чем его просила во сне покойная матушка... (Да в любом тексте Битова, простите тысячу раз, больше благодати, чем во всем томе Шевкунова!) Архимандрит Тихон Шевкунов умеет писать — чего и ждать от выпускника сценарного факультета ВГИКа, ученика великого Евгения Григорьева; чего он не умеет, так это сделать написанное литературой, — но что для этого надо, так просто не сформулируешь».

Мнения об итогах премии «Большая книга-2012» разделились. Часть литературного сообщества ругает жюри — мол, страшно далеки они от народа. Другая часть, выражаясь словами критика Натальи Кочетковой, говорит «спасибо, что не Тихон».

Правда ли, что в своё время Михаил Козаков, режиссёр любимейшего нашего фильма «Покровские ворота», хотел снять продолжение?

Семья Воротниковых, Люберцы

Да, такая идея у Михаила Козакова была. Однако реализовать её он так и не решился - больно печальным получался финал жизни у многих героев: Хоботов должен был эмигрировать в Израиль, а Костик - умереть до срока. Но отсутствие продолжения не мешает нам раз за разом пересматривать «Покровские ворота», которые давно уже растащили на цитаты: «Спит родимый аквариум», «Заметьте - не я это предложил!», «Высокие, высокие отношения!», «Ты любить не способен, как все тайные эротоманы», «А кто не пьёт - назови, нет, я жду!» и т. д.

Сначала «Покровские ворота» известного драматурга Леонида Зорина семь лет, с 1974 г., были успешным спектаклем Московского театра на Малой Бронной в постановке Михаила Козакова, которую он решил затем перенести на экран. О спектакле сегодня помнят лишь историки театра, а фильм сразу стал неимоверно популярным. Его полюбили за эту его нежность ко времени и людям, к Москве и москвичам, за лёгкий ностальгический флёр, простодушную чистоту, юмор. И, конечно, за безукоризненное мастерство режиссёра и всего многолюдного актёрского ансамбля - от начинающего и никому не известного тогда 21-летнего Олега Меньшикова до великолепно-аристократичной Софьи Пилявской (потомственной польской княжны),  тёти Костика, и матёрого Леонида Броневого.

Кстати, изначально Козаков «ставил» трио Хоботов - Маргарита Павловна - Савва Игнатьевич на звёзд: Наталью Гундареву, Андрея Миронова и Никиту Михалкова (которому не понравился сценарий). Но Миронов всё-таки был слишком «столичным», явным любимцем женщин для роли недотёпы Хоботова. Козаков сказал ему: «Ты слишком известен для жителя коммуналки». На пробах Миронов играл очень смешно (прекрасный комедийный артист!), но Козакову виделся в этой роли такой «еврей евреич» с соответствующей наружностью. Гранд-даму и бой-бабу Маргариту Павловну могла сыграть и ещё одна звезда - Людмила Гурченко, а Савву - Евгений Лазарев.

Но нет худа без добра - теперь невозможно вообразить эту «дер­жащую» весь сюжет троицу без Инны Ульяновой, Виктора Борцова и Анатолия Равиковича (всех их, увы, уже нет в живых). Иначе это была бы совсем другая картина. Ко времени съёмок фильма каждый из троих был практически неизвестен в кино. Борцов много играл в своём родном Малом театре, Ульянова запомнилась лишь в крошечной роли нетрезвой «дамы с лисой» в «Семнадцати мгновениях весны» («В любви я - Эйнштейн!»), а Равикович в свои 46 лет служил в Ленинградском театре им. Ленсовета, но на экране не засветился. «По­кровские ворота» принесли всем им заслуженную популярность. Равикович роль Хоботова да и сам фильм и режиссёра-тирана не жаловал, но понимал, что «сросся» со своим обаяшкой Львом Евгеньевичем накрепко (даже в рекламу его приглашали в хоботовском обличье). И своего друга Александра Демьяненко утешал, когда тот переживал, что стал навсегда «Шуриком»: что же делать, такова жизнь актёрская…

Перенос пьесы на экран дал ей дыхание, воздух московских улиц и бульваров. Уют светящихся окон в домах, шелест осенних листьев под ногами, шум летнего ливня, морозный ветер и музыку на катке… По поводу главного «героя» фильма - дома у По­кровских ворот - есть мнение, что это дом № 10 по Нащокинскому переулку, с фасадом на Гоголевский бульвар. Его не снесли, как следует из начальных кадров фильма, но реконструировали в 1990-х годах до полной неузнаваемости. Однако нужный дом лучше поискать на Петровском бульваре, где снимал комнату в молодые годы автор (пьесу-то Зорин писал автобиографиче-скую). Концерт Велюрова вполне мог состояться в саду «Эрмитаж», где его и снимали. Маргарита Павловна с Саввой Игнатьевичем вполне могли посетить белоколонный кинотеатр «Колизей» на Чистопрудном бульваре (в этом здании теперь - театр «Современник»). Да и смотреть в фильме они идут, судя по афише, «Карнавальную ночь» с юной Гурченко, вышедшую аккурат в 1956 г., когда и происходят события пьесы (привет Эльдару Рязанову!). Другой кинопривет - самому себе: тётя Костика Алиса Витальевна смотрит по телевизору чёрно-белый фильм «Убийство на улице Данте», где Козаков сыграл свою первую роль. Каток, где скользят по льду наши герои, тоже снят на Чистых прудах - поблизости от Покровских ворот.

Режиссёр снимал Москву с любовью и удовольствием. И Цирк на зимнем Цветном бульваре с клоунами-зазывалами - абсолютно реальный, вот только палатку, где Велюров пьёт пиво, «тоскуя, как Блок», специально построили для съёмок. И ворота Новодевичьего монастыря, где мёрзнет в это время Людочка (Елена Коренева) в ожидании Хоботова, и памятник Пушкину, где встречаются «потенциальный муж» Костик и Рита (24-летняя актриса Валентина Воилкова вскоре и сама вышла замуж за француза и уехала в Париж, где живёт и поныне).

А ведь невиннейшей комедии Козакова могло и не быть! Если бы не… Феликс Эдмундович Дзержинский. Козаков до этого не раз отказывался от этой роли в фильме «Государственная граница», хотя его утверждали без проб. И вот Госкино, использовав желание Михаила Михайловича непременно снимать «Покровские ворота», поставило его перед жёстким выбором: либо играть главного чекиста, либо фильма не будет. Тот вынужден был согласиться. Но роль в итоге получилась умной и яркой, за неё Козаков получил три премии - две от КГБ и одну Государственную.
Сложности возникли и накануне сдачи фильма в 1982 г. Глава Гостелерадио обозвал фильм «мерзостью», клеветой на советскую семью и покушением… на Кремль! А тут ещё Елена Коренева, сыгравшая Людочку, вскоре после окончания съёмок вышла замуж за американца и эмигрировала в США. По тем временам это было очень серьёзным идеологическим «пятном» и на репутации режиссёра, и на судьбе его фильма. Но Андропов, ставший новым генсеком ЦК КПСС, заявил, что стране нужно больше кинокомедий. И фильм Козакова «на полку» не угодил. Правда, показали его по ТВ лишь в феврале 1983 г., и после этого он был как бы «забыт» - ровно на 3 года, до февраля 1986-го. А с тех пор он с экрана так и не сходит.

Итальянский композитор Эннио Морриконе - живая легенда. Его музыка проникает в самую душу, заставляет людей грустить и радоваться...

6 декабря в Кремле вместе с оркестром «София» состоится единственный концерт Эннио Морриконе. В преддверии события маэстро ответил на вопросы «АиФ». 

«AиФ»: - Господин Морриконе, вы написали музыку более чем к 400 кинофильмам. Неужели в вашей жизни не бывало спадов и депрессий, когда создавать ничего не хотелось?

Э.М.: - Я не могу себе позволить сидеть и долгие годы ждать вдохновения. Просто сажусь и работаю, и музыка приходит сама. Знаете, многие композиторы работали точно так же. Ваш Чайковский каждый день в одно и то же время садился за стол и сочинял. Горячо любимый мной Иоганн Себастьян Бах писал по заказу. Моцарт создал свой великий «Реквием» на заказ, и от этого он не становится менее гениальным. Причём музыка рождается сразу в моей голове. Я никогда не сочиняю у рояля.

«AиФ»: - Даже так?

Э.М.: - Считаю, в этом суть настоящего профессионализма. Я сразу знаю, как это будет звучать в оркестре и какому инструменту доверить исполнить ту или иную мелодию. Чтобы достичь этого, я очень много учился, закончил консерваторию в Италии. Написание музыки для фильмов - часть моей профессии. Это то, за что мне платят деньги. Но это не значит, что я подхожу к сочинению саундтреков как к исключительно коммерческому продукту, творчеству по заказу. Когда надо создать музыку к фильму, сначала я всегда встречаюсь с режиссёром, пытаюсь понять его характер, замысел его будущего фильма. И уже потом создаю музыку. Причём стараюсь написать её так, чтобы музыка могла рассказать то, что видеоряд передать не может.

Знаете, я никогда не предлагаю свою музыку режиссёрам, в этом часть моей свободы. Например, мне дважды предлагал сотрудничество Квентин Тарантино, но я был вынужден ему отказать, потому что был уже очень занят гастролями и другими проектами. Кроме того, был предложен, по моим меркам, баснословный гонорар, что меня тоже насторожило. Поэтому Тарантино взял мою музыку, но ту, которая уже была создана до этого. Точно так же потом для его следующего фильма - «Бесславные ублюдки» - он взял уже готовые мои сочинения. А я даже не смотрел его фильмы.

«AиФ»:- Правду говорят, что итальянская и русская публика очень похожи?

Э.М.: - Я очень люблю вашу страну и был в России уже много раз. Меня всегда ждёт очень тёплый приём. Российские слушатели и организаторы концертов всегда просят включить в программу музыку к фильмам Серджо Леоне (и я планирую исполнить четыре произведения на концерте 6 декабря в Кремлёвском дворце) «Профессионал», Chi mai, «Миссия» и др. Почему-то в вашей стране популярны именно эти мои сочинения. Мы с Артуром Шачневым, продюсером симфонического оркестра Sofia, с которым мне впервые предстоит выступать в Москве, сейчас занимаемся уточнением программы для московского зрителя.

«AиФ»: - У вас четверо детей. Но только один сын пошёл по вашим стопам...

Э.М.: - Да, Андреа - дирижёр и композитор. Он работает с итальянским оркестром. Я отговаривал его от музыкальной карьеры, но потом понял, что это действительно его и что он очень талант­лив. Марко работает в обществе по авторским правам. Алессандро - хирург. А младший, Джованни, уже давно уехал в Америку, где работает в компании Universal.

«AиФ»: - Многие произведения искусства были написаны мировыми композиторами в моменты влюблённости. Господин Морриконе, что это чувство значит для вас?

Э.М.: - Очень многое. Я люблю свою жену и часто создавал сочинения, посвящённые ей. И сейчас продолжаю писать многие сочинения для неё и во имя её...

Проект «Голос» на Первом канале, «Битва хоров» на «России» по-хорошему удивляют молодыми талантами. Вот только куда эти таланты исчезают, когда такие шоу заканчиваются?

В. Козлова, Самара

Музыкальный продюсер Евгений Фридлянд, принимавший участие в шоу «Народный артист» и выпестовавший Валерия Меладзе, Николая Трубача, группы «Премьер-министр», «Ассорти» и др. размышляет о том, почему после окончания музыкальных телепроектов молодые звёзды не попадают на большую эстраду. 

Неоднократно слышал мнение, что отечественное телевидение производит высокого качества оригинальный продукт. Порой и сам ловлю себя на мысли, что прихожу к такому же выводу. Но если немного копнуть, то выяснится, что и наше телевидение, и наш музыкальный шоу-бизнес абсолютно соответствуют всем другим сторонам нашей жизни: от ЖКХ и медицины до «успехов» в космосе и обороноспособности.

Все телевизионные проекты, которые нас интригуют и завораживают, при ближайшем рассмотрении оказываются лицензионными программами, часто идущими уже несколько лет на крупных американских, британских, голландских или даже испанских телеканалах: Pop Idol, Star Academy, Voice, Factor X и т.д. Там эти музыкальные шоу имеют очень высокие рейтинги, и поэтому их участники в короткие сроки становятся хорошо известными и быстро начинают приносить доходы и себе, и организаторам. Если у них весь шоу-бизнес функционирует по понятным правилам и прозрачным схемам и не так зависим от корпоративно-клановых  интересов, то у нас эти «интересы» носят тотальный характер.

Что же происходит? Каждая более-менее крупная медийная структура пытается кроме своей прямой деятельности обязательно хоть как-то участвовать и обозначать свои интересы и присутствие в отечественном шоу-бизнесе. Огромное количество телепроектов, призванных «зажигать звезд, выходящих в эфир практически в одно время, по всем правилам контрпрограммирования не позволяет зрителю сфокусировать своё внимание не то что на многочисленных участниках этих проектов, но даже на том, какой телеканал и какую передачу удалось посмотреть последними. Для более широкого пиара проекта образуются связки ТВ-радио-печатное издание, которые соблюдают полный запрет на появление в своём эфире молодых исполнителей-участников других подобных проектов, несмотря ни на талант, ни на качество музыкального материала. То есть участники «Фабрики звезд» (Первый канал) редко попадают в эфир канала «Россия1» и наоборот,  финалисты проектов канала «Россия1» редко бывают в эфире Первого.

Если ещё 10-15 лет назад для продвижения молодого исполнителя достаточно было несколько раз «засветить» его на одном из федеральных каналов и поставить в ротацию композицию на одной-двух радиостанции, то сегодня при существовании нескольких десятков телеканалов и не менее сорока-пятидесяти радиостанций сформировать более-менее внятную и реализуемую рекламную кампанию практически невозможно.

Вот и получается, что по прошествию почти десяти лет с момента появления первых музыкальный проектов на нашем ТВ мы имеем не более пяти артистов, как-то зацепившихся в информационном пространстве и имеющих хоть какую-то собственную аудиторию. А ведь ещё недавно все так активно обсуждали пару десятков действительно талантливых и перспективных имён. Про уровень коммерческой целесообразности я промолчу.

В новом сезоне телеканал «Россия1» запустил и успешно реализовал проект «Битва хоров», который не использовал, как это бывает зачастую, детей, бредящих сценой, а был основан на коллективном творчестве и сориентирован на региональный патриотизм. Проект яркий, интересный, но вряд ли имеющий хоть какое-то отношение к шоу-бизнесу. А вот Первый канал рискнул. Казалось, что за последнее десятилетие уже все, кто хотел и мог участвовать, прошли через все музыкальные телепроекты от «Фабрики звезд» до «Фактора А». Ан нет! То, что мы видим в эфире проекта «Голос», действительно удивляет! Откуда вдруг такое количество неординарных, самобытных и по-настоящему талантливых исполнителей?

Цель у всех этих проектов должна быть одна - выявление новых исполнителей. Но что будет дальше с новыми артистами, никого не волнует. Я понимаю логику, по которой подобран «тренерский штаб» в «Голосе». Очевидно, что Леонид Агутин – один из лучших композиторов, Градский - один из лучших вокалистов, с большим опытом, Пелагея, наоборот, молодая и единственная, кто делает такую музыку в народном стиле и Билан - самый популярный молодой исполнитель. Но никто из них не будет заниматься победителями дальше.

Непонятно, зачем приглашать в «Фактор А» композитора Игоря Николаева, который по окончании проекта вряд ли кого-то из участников будет раскручивать. Зачем нужен в жюри Роман Емельянов, если «Русское радио», которое он представляет, не крутит песни участников этого проекта? В «тренеры» подбираются раскрученные персоны, которые не заинтересованы в будущем новых артистов. Когда заканчивается телепроекты, все их многочисленные участники попадают во враждебную среду большого шоу-бизнеса. Все те, кто должен способствовать появлению свежих исполнителей, являются «могильщиками» новой музыки. Чаще всего диски с песнями, которые молодые артисты несут на радио, тут же отправляются в корзину, их никто не слушает. Потому что уже есть список песен, которые должны встать в ротацию (потому что за них либо уже заплачено, либо с артистами, их исполняющими, существуют некие корпоративные отношения). Вот поэтому у нас на эстраде десятилетиями царят одни и те же звёзды, не желающие давать дорогу молодым.

Даже при наличии опытных продюсеров со связями всё равно невозможно противостоять артистам с большими бюджетами. Для примера: Стас Михайлов в пору своей раскрутки лет 5-6 назад «заносил» на одну из радиостанций 1,5 млн долларов в течение двух лет, чтобы его песни были в эфире. В какой-то момент Стас стал гастролёром номер один. Но сейчас у него падают сборы. На днях в Омске его концерт из-за низкого спроса был перенесён из дворца спорта в театр. Да и там было продано всего 70 % билетов.

Я не сторонник различных мнений, что голоса есть, а харизматичных артистов нет! Как это можно определить в таких условиях и за такое короткое время! Давайте посмотрим, как будет развиваться проект «Голос». Отдадут ли «состарившиеся и коррумпированные» ТВ и шоу-сообщество и с каким желанием хотя бы небольшую часть «поляны» новому поколению? Или юные, с несформированной и неокрепшей психикой, жертвы подковёрных интриг и клановых противостояний так и останутся за бортом нуждающейся в новых именах отечественной эстрады? 
 

Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» заставляет поверить в небылицы. Ну в самом деле, кто бы мог подумать, что к нам когда-нибудь вернутся времена 20-х годов, когда за искажение правды педологи запрещали «Муху-Цокотуху» и «Крокодила» Чуковского. «Это противоестественно, чтобы комар мог жениться на мухе», – писали критики в те годы. Но такие времена вернулись.

Впрочем, бьют тревогу пока не родители, а издатели, книгораспространители, книготорговцы и библиотекари. Пресс-конференция, на которую собрались «те, кому не всё равно», была озаглавлена «Жить не по лжи». Тоже что-то знакомое, правда? Знакома готовность людей бороться за правду до конца. Словом, опять наши законы вынуждают нас отстаивать что-то грудью.

Закон о том, что всё на свете должно быть промаркировано «6+», «12+», «16+» и «18+», бьёт по интересу к чтению, а в конечном счёте, по образованности нации так, что эту брешь мы будет залатывать десятилетиями. Ведь книги тоже должны быть промаркированы. Есть одна хорошая новость: ярлык «культурная» и «историческая ценность» позволяет издавать книги без ограничений. Но определения этим терминам не даётся.

Фото: www.globallookpress.com

Пока неизвестно, что делать с теми книгами, которые уже были изданы до того, как закон вступил в силу. Пусть кто хочет, тот и маркирует эти сотни тысяч уже выпущенных книг, а у меня на это времени нет, говорят издатели. Но что делать с новыми книгами, Госдума решила окончательно: маркировать.

Это касается всех, кто имеет отношение к культуре детства. Этот закон вступил в силу 1 сентября. И он уже влияет на ситуацию с чтением в России.

Один из первых ярких прецедентов – история на Урале, произошедшая в сентябре. Некая группа родителей под названием Общественный фонд «Уральский родительский комитет» возмутилась тем, что в свободной продаже находятся книги, адресованные детям от 8 до 16 лет: «Как взрослеет моё тело» В. Фадеевой, «Что происходит с моим телом» Линды Мадарас, «С кем бы побегать» Д. Гроссмана и другие. Было написано письмо Павлу Астахову; Павел Астахов тоже возмутился, обратился к губернатору Свердловской области; книги были мгновенно изъяты из обращения, в том числе из магазинов и библиотек. Рассказывает главный редактор издательства «Самокат» Ирина Балахонова:

– Магазины и библиотеки, испуганные таким положением дел, принимают меры, которые кажутся нам странными. Мы понимаем наших коллег-распространителей: они пытаются оградить себя от ответственности по закону 436. Магазины создают свои экспертные советы и, не обосновывая своей позиции официально, самостоятельно принимают решение, продавать или нет те или иные книги, которые кажутся им странными, несущими какую-то угрозу, вредными, по их понятиям, вызывающими страх, панику, ужас… У издателей нет возможности защитить себя от любых претензий со стороны потребителя. Издатель оказывается вне правового поля. Закон очень размыт, и его формулировки абсолютно не применимы к книгам. Детская литература по определению не может быть розовой, она о вещах, которые ребёнок должен знать и понимать.

Итак, какая у нас погода? Книжные магазины, как мы знаем, продают современные книги, то есть изданные недавно. Огромная доля продаваемой литературы и написана недавно. Таким образом, тот ассортимент, который сегодня мы видим в магазинах, автоматически становится результатом выбора конкретных продавцов, директоров, администраторов, секретарей, кассиров – словом, тех, кто по тем или иным причинам стал отборщиком книг. Так было всегда; запрещённые книги тоже были всегда, но раньше критерии определял Минюст (экстремизм, насилие, межнациональная рознь…). Теперь же критерии определяются под страхом того, что при ошибке в магазин или библиотеку придут с проверкой, учреждение будет оштрафовано или лишено лицензии.

Каковы теперь эти критерии, о какой «запретной» информации идёт речь? Цитируя закон 436, это информация:

Фото: www.globallookpress.com

То есть запрещёнными становятся книги, «способные вызвать», «побудить» и «оправдать». А это означает, что индивидуальное восприятие информации не принимается во внимание.

Библиотекари и издатели в шоке. Единственное, на что надеется, например, завотделом библиотеки иностранной литературы им. Рудомино Ольга Мяэотс, что «чем больше нам будут запрещать, тем больше мы будем читать – мы это уже неоднократно проходили».

– Сначала мы обрадовались: на все хорошие книжки поставим гриф «18+» – и всё, – говорит Ольга Мяэотс. – Но тогда они не попадают в школу и библиотеку. Библиотекарям предписано следить за тем, чтобы книга «12+» не была выдана ребёнку до 12 лет. Всё, что теперь принимают библиотеки, должно быть уже промаркировано. У людей ощущение ужаса, никто не понимает, как в этой ситуации работать: мы все уже потенциально преступники, какую бы книгу ты ни выдал – мало ли что в ней? Международная практика заключается в том, что только родители могут определить, что читать ребёнку, а что нет. До 18 лет нормальный человек уже должен определить основные моральные позиции в жизни. Если мы перекрываем ему возможность читать книги сложные, с необходимостью размышлять, мы воспитываем неполноценных людей.

Учителя, психологи называют новый закон борьбой с правдой. «Со слонятами и котятами работать безопасно», – сказал книгораспространитель Рифат Саразетдинов. «Мне непонятно, почему мы пытаемся защитить детей от страшного, не рассказывая им, что оно существует. Мы запрещаем сексуальные энциклопедии, а тут же девочка 12 лет кончает с собой оттого, что у неё начались месячые, а она не знает, что это такое», – говорит психолог, руководитель книжного проекта «Бампер» Анна Тихомирова.

Диверсией против развития ребёнка, подрывом доверительных отношений между родителями и ребёнком называет этот закон психолог, писатель Марина Аромштам. «О чём мы будем разговаривать с нашими детьми, если им запрещено знать какие-то вещи про жизнь? Если бы задачей литературы было только моральное воспитание, мы ограничились бы одним жанром – басней, которую даже Крылов считал устаревающей». Кроме того, этот закон ведёт не к популяризации чтения, о которой твердит Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, а к обратному процессу: как всегда, одной рукой гладим, другой бьём. Ведь самое интересное, как известно, там, где нельзя.

«AиФ.ru» собрал далеко не полный список книг, которые вызвали сомнения, были неофициально запрещены, осуждены или возвращены издателю за эти три месяца:

 Свои мнения высказали эксперты всероссийского конкурса на лучшее произведение для детей и юношества «Книгуру», учрежденного Федеральным агентством по печати.

Марина Ивашина, зам. директора Свердловской областной библиотеки для детей и юношества, член совета экспертов «Книгуру»:

- Закон запустил механизм, который трудно будет остановить. Особенно учитывая особенности нашего общества. Под знамёна становится воинственная общественность. Екатеринбург уже отличился бдительным Родительским комитетом, сделавшим марш-бросок не только по книжным магазинам (после чего были изъяты и уничтожены тиражи книг по физиологии: оказывается у детей и подростков существуют половые признаки, и в книгах им рассказывают, как и почему с возрастом меняется их тело), но и по библиотекам, где проверяется соответствие выдачи книг возрасту детей. Все сигналы непосредственно поступают в Москву Павлу Астахову. Допустим, это популярная литература, и пережить можно. Но «особый взгляд» сложился и на новейшую художественную детскую литературу с неординарными жизненными коллизиями и конфликтами, нестандартным героем, отсутствием подсказок в решении сложных ситуаций и открытым финалом. А судьи кто? Похоже, у нас теперь будет о-ооооогромный рынок экспертизы детских текстов.

Марина Порядина, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела государственной библиографии Российской книжной палаты, член совета экспертов «Книгуру»:

- Составлен закон коряво, но сама идея меня скорее радует, чем нет. В целом, если честно, я согласна, что писатель не должен наделять привлекательного (не «положительного», а привлекательного – того, с которым себя соотносит ребёнок-читатель) персонажа антиобщественными привычками и социально неприемлемыми качествами. Я считаю, что писатель для детей не имеет права показывать злое и дурное как социальную норму. Я считаю, что в тексте «невзрослого» произведения не должно содержаться оправдание того, что является неприемлемым для нашего цивилизованного общества.  Мастерство писателя и состоит в том, чтобы ненавязчиво, не разрушая художественную ткань произведения, одобрить хорошее и осудить плохое. Читатель над книгой должен понимать, что убивать старушек нехорошо, даже если писатель не проговаривает эту мысль открытым текстом.

Но вот ещё одно соображение. Возраст личности (читателя) и биологический возраст ребёнка – не одно и то же. Иной раз и семилетний читатель бывает готов к восприятию серьёзного, вполне взрослого текста; при этом сколько раз мы наблюдали, что биологически взрослый человек не в состоянии осилить даже сказку Сутеева "Три котёнка". Поэтому я считаю, что возрастную классификацию именно к литературным произведениям применить невозможно. К журналам и телепередачам – ещё так-сяк, но к книгам – никак. Именно этот вопрос, я считаю, следует поставить на обсуждение рабочей группы.

Дина Сабитова, писатель, член совета экспертов «Книгуру»:

- Практика работы наших судов такова, что закон – любой – уже и не старается показать всем, что он не дышло.
Так что, независимо от тонкостей того, что там написано, трактовать его и повернуть в любую сторону можно будет в любой момент, если это окажется для кого-то полезным. У нас есть Конституция, есть законы о том, что запрещена пропаганда того-сего, свержения госстроя и проталкивания расовой ненависти. Все прочее – от лукавого.

Лично моему ребенку нравственный вред причинял поп, приходящий на классные часы в школе. Я вмешалась и оградила его от этого. Кто будет судить, что именно вредно ребенку (помимо и так уже запрещенного законом фашизма и расизма и прочего), – я не знаю. При условии, что печатное издание не нарушает конституцию, я полагаю, только семья может принимать решение: читать ребенку эту книгу – про курящих героев, гомосексуалистов, педофилов, смерть - далее везде – или не читать. Я сторонник поменьше вмешиваться в дела семьи с помощью госмашины.
Никогда ничего хорошего от этого не бывало. И не будет.