Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Дневник черного монаха

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 103 RSS
←   Декабрь 2015   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 28-11-2015

Автор
Stopmind

Статистика

103 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Дневник черного монаха. Проверка




— Я уже долгие годы ищу систему, которая позволит человеку стать чем-то большим, как-то раскрыть свой потенциал. Я слышал, что у вас есть такая информация. — проговорил я в быстром темпе.

— Такая система, если бы она существовала, — вкрадчиво сказал Монах. — в любом случае подойдет не каждому. Слабость современного человека не в отсутствии знаний, а в неспособности четко им следовать.

— А если бы первым этапом этой системы сделать становление воли. Чтобы человек мог работать над собой, не бросая это на полпути. — неожиданно для себя подметил я.

— Первый этап, по-моему мнению, это делать только то, что действительно хочешь. А если вы хотите постоянно совершенствоваться, тогда и возникнет устойчивость.

— Получается нужно сильно хотеть саморазвития, чтобы хоть какая-то система смогла помочь? — спросил я и бросил кроткий взгляд прямо в глаза нашему гостю.

— К сожалению, нельзя просто взять и захотеть. Вопрос стоит так: сложилась ли жизнь человека таким образом, чтобы зародить в нем негасимое желание развиваться? — сказал Монах и откинулся на спинку стула.

— То есть ничего нельзя сделать? Изначально кто-то подходит, кто-то не подходит. — спросил я и ощутил, что мой интерес к разговору начинает угасать.

— Сделать, конечно, можно. — с полуулыбкой сказал Монах. — Но зачем? Обычно страдания — слегка повысив голос проговорил он — толкают человека к развитию. Он начинает заниматься разными медитациями, практиками. Но стоит этим страданиям уйти, как он забывает о внутренней работе. И почти сразу возвращается к привычному образу жизни. Работа из-за страданий, не благодарная работа. Гораздо лучше работать на интересе, любви к познанию. А для этого случайный человек не подойдет. Большинству это просто не нужно. И это их право. Жить так, как они живут. А почему вы сами так стремитесь узнать о такой системе? Именно о системе, которая подойдет каждому, а не только вам? — с заинтересованностью спросил Монах.

В кафе закончилась красивая мелодия, которая играла последние минут десять и ненадолго установилась относительная тишина, прерываемая покашливаниями и тихими, пьяными разговорами посетителей. Я оглянулся, людей осталось совсем мало. Близилась ночь.

— Я хочу помочь людям. — сразу выпалил я, не подумав. — Посмотрите, мир катится не понятно куда. Люди тупеют день ото дня. Книги, фильмы, музыка уже без души. Культура и совесть у людей исчезает. Мир помешан только на вещах и внешнем виде. Люди уже ничего не чувствуют. Ходят по магазинам с пустыми глазами, как у рыбы. Надо что-то с этим делать.

— Мне кажется, ничего мы с этим не поделаем. — вступил в разговор Петр Иванович. — Как есть, так есть. Надо просто это принять. Бороться нет смысла. Я так считаю. — проговорил он, волнуясь.

Монах помолчал некоторое время и спокойно сказал:

— Когда человек рассуждает о помощи другим, Алексей. — говорил он, смотря на меня. — Он обычно скрывает за этим свою выгоду.

Замечание Монаха выбило меня из колеи. 

«— Я открываю ему самое сокровенное, говорю без масок. Он же везде видит эгоизм. Не такой уж он и мастер, этот монах, как распалялся Петр Иванович. Просто еще один надменный просветленец.» — подумал я, пытаясь внешне не подать виду.

— Так есть такая система, которая поможет хотя бы человеку, который имеет это сильное желание — развиваться? — спросил я раздраженным тоном.

— Есть, есть. И не одна. — добродушно ответил Монах.

— Как мне можно о ней узнать. Хотя бы об одной? — прямо спросил я.

— Вам достаточно только узнать? Теорию? — спросил он с внимательным взглядом.

— Мне достаточно знать как выполнять практики. Какие-нибудь медитации. С остальным как-нибудь разберусь. — твердо ответил я. — И поверьте у меня есть это «неугасимое желание», как вы выразились. Уже не год всем этим занимаюсь.

— Хорошо. — с выдохом сказал Монах. — Я расскажу вам о практиках, но с одним условием. Ответьте мне честно, зачем вам это?

После этой фразы со мной произошло нечто весьма странное. Сердце забилось сильнее, а дыхание стало поверхностным и прерывистым. Мои руки задрожали и я не желая это демонстрировать, спрятал их под стол. 

«— Видимо это проявление страха, — догадался я. — Боюсь ответить неправильно и потерять возможность узнать о системе Монаха.» 

Я абсолютно не понимал чем вызвана такая реакция, он совершенно не произвел на меня впечатления. Обычный зануда, коих сейчас не мало. Почему же я так боюсь потерять эту возможность? 

— Наверное, интуиция. — неожиданно произнес Монах.

Мое замешательство усилилось до предела. 

«— Как он узнал, о чем я думаю? Видимо, это все-таки не простой человек.» — сложилось у меня в уме.

Я сбивчивым, ошеломленным голосом спросил:


— Как вы узнали, о чем я думаю?

— Здесь нет никакой мистики. — с улыбкой ответил он. — Весь наш разговор вы не проявляли особого энтузиазма. Но после того, как я поставил вам условие, все изменилось. Глаза забегали, руки вы убрали под стол, чтобы не показывать, как они трясутся. О чем это могло мне сказать? — он сделал паузу буквально на мгновение и заговорил вновь. — Только о том, что вам внезапно эта беседа стала очень важна. Вы медлили с ответом. Глаза продолжали смотреть то на потолок, то вниз. Вы обдумывали свою чрезмерную реакцию и задавались вопросом, почему она возникла. Почему сейчас для вас это так важно? — задал он вопрос сам себе. — Я предполагаю, что это может быть интуиция.

Его рассуждения, скажу искренне, поразили меня. Несмотря на то, что я и сам часто проворачивал подобное, заслуживая восхищение знакомых. Глаза человека многое могли сказать и о его мыслях, и о чувствах. Я помню одно время, специально подмечал за собой направление взгляда в различных ситуациях. Например, переживая грусть, мои глаза все чаще стремились смотреть вниз или вниз вправо. Если же я внимательно прислушивался, глаза теряли фокусировку и глядели куда-то вдаль. Но гораздо более важным было не направление взгляда, а его динамика, ритм. Наблюдая за собой в течение нескольких лет, я запоминал специфические движения глаз и тела, мимику, позы, которые может занимать человек в разных эмоциональных состояниях. Таким образом мне не раз удавалось понимать, что скрыто за внешней игрой моего собеседника.
Монах, судя по моим наблюдениям, сегодня весь вечер находился в абсолютно нейтральном состоянии. Он не давал мне почти никакой информации о своих намерениях, мыслях и эмоциях.

От раздумий меня отвлекла тяжелая, резкая музыка Баха, которая с напором ворвалась в зал и пропитала его гнетущей, напряженной атмосферой.

«— Странный репертуар у этой второсортной забегаловки. На кого они хотят произвести впечатление?» — с внутренней усмешкой подумал я.

Тем временем мой ответ все затягивался и неловкую паузу решил заполнить Петр Иванович.

Он будто извиняясь, заговорил о вопросе Монаха:
— Честно — не всегда и ответишь. Ведь как бывает. — затараторил он. — Человек и сам не знает, что для него правда, а что нет. Я так считаю.

Монах на это ничего не ответил, но одобрительно закивал головой. Затем посмотрел мне в глаза, выдержав идеальное время, чтобы не вызвать у меня дискомфорта, но и не отвести взгляд слишком быстро.

— Я хочу стать сильным. Хочу контролировать свою жизнь и не чувствовать себя песчинкой в пустыне. — наконец-то признался я. — Давно я надеюсь, что этот мир не только то, что мы видим изо дня в день, а что-то еще. Можно сказать, я с детства ищу какого-то волшебства.

— Спасибо. Это честный ответ. — добро сказал Монах. — Я как и обещал, готов поделиться с вами теоретической информацией. Но боюсь, это не то, что вы ищите. В системах, о которых я знаю, практик почти нет. Главное в них — понимание и терпение. А с помощью одной лишь теории этого понимания добиться невозможно.

— Дайте мне хотя бы одну, первую практику. Я попробую. — просяще проговорил я.

Монах оглядел помещение, в котором мы находились и сказал:

— Почувствуйте, что вас здесь нет. — он выдержал короткую паузу и продолжил тихим, будничным тоном. — Прямо сейчас смотрите вокруг, будто вас нет и никогда не было. Эти люди — монах обвел рукой вполне уютное помещение кафе — они живут сейчас без вас. Эта мебель, эта музыка существуют здесь без вас. Вы просто исчезли. Вы не думаете, не описываете, не оцениваете. Вы будто пространство, но которого тоже нет. Удалите себя из этого мира. Полностью, не оставив ничего. Без сожаления и печали. Ведь некому переживать эти чувства. — он снова прервался. — Как вы тогда будете смотреть на этот мир? 

Он закончил и за нашим столиком установилась вязкая тишина. Я попытался сделать то, что предложил Монах, но ничего не выходило. Мысли не успокаивались. Вроде на секунду что-то промелькнуло, ощущение похожее на то, когда видишь какое-то место в первый раз. Но больше этого не повторилось. В теле, то в одном, то в другом месте проявлялись напряжения, видимо вызванные недавним страхом, остатки которого еще присутствовали во мне. Ничего не получилось, я попросту не мог себя «удалить». Вскоре я подумал, что он специально дал мне какую-то неработающую, только что выдуманную медитацию, только бы побыстрее отвязаться. Внутри начала зарождаться обида и что-то еще более сильное.

— У меня не получается. — признался я раздосадованным тоном.

После этих слов я всем телом ощутил как формируется какая-то мощная негативная эмоция. Я стал воспринимать себя ни на что не способным и тупым. Почему я не смог справиться с этим заданием. С таким то опытом в медитативных практиках. Мне захотелось быстрее уйти, чтобы не показывать своей слабости.

Петр Иванович на протяжение последних секунд смотрел куда-то в сторону, как будто увидел кого-то знакомого.

— Жаль. — ответил Монах. — Наверное, вы пока не подходите для этой работы. Но вы не переживайте, может в следующий раз.

После этих слов мое тело словно само поднялось вверх. Вставая, я небрежно отпихнул стул и направился к выходу. Я кое-как переставлял ноги будто в опьянении. Голова шумела. Мыслей не было. Я ни с кем не попрощался, не оставил денег за еду, что совершенно не свойственно мне. Вышел из кафе и под скудным светом фонарей медленным шагом пошел домой, где примерно через час пришел в себя и в недоумении от произошедшего, погрузился в размышления.

Евгений Трубицин. Третья глава книги: "Дневник черного монаха."
Читайте новые главы и статьи раньше всех на: de-trening.ru
В избранное