| ← Сентябрь 2001 → | ||||||
|
1
|
2
|
|||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
3
|
4
|
5
|
6
|
7
|
8
|
9
|
|
10
|
11
|
12
|
14
|
15
|
16
|
|
|
17
|
18
|
19
|
20
|
22
|
23
|
|
|
24
|
25
|
26
|
27
|
28
|
29
|
30
|
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.blatata.com
Открыта:
04-12-2000
Автор
Статистика
388 подписчиков
0 за неделю
0 за неделю
Классика русского шансона
Подписано в печать: 2001-09-13
Код рассылки: culture.music.news.shanson
Адрес сайта рассылки: http://www.retro.boom.ru/index.htm
Этот выпуск получили 675 подписчиков.
|
Классика
Классика
русского шансона
|
В этом выпуске:
- Вечеринка с продолжением: Дмитрий Петров "Легенда в блатном жанре"
- Персона: Северный Фукс
- Новости сайтов:
Вечеринка с продолжением |
С этого выпуска в рассылке начинается публикация книги Дмитрия Петрова "Легенда в блатном жанре". Это книга об Аркадии Северном и не только. Она не только полнее, чем известная книга Миши Шелега, но и, рискну выразить свое мнение, интереснее. Кроме того, эта книга интересна еще и тем, что в ней впервые присутствует хоть и обоснованная, но резкая критика весьма влиятельных персон от блатной песни. Хотя книга написана пять лет назад, но до сих пор не издавалась, по сути в этой рассылке ее первая публикация.
По тексту также идут комментарии Игоря Ефимова.
От публикатора:
Предлагаемые Вашему вниманию заметки представляют, на наш взгляд, несомненный интерес как с исторической так и с музыкально-социологической точек зрения. Написанные (в своей основе) пять лет назад они и сейчас не устарели, несмотря на то что в последнее время появилось много материалов посвященных и самому Северному, и музыкальному жанру, в котором тот работал. Конечно, некоторые суждения и толкования автора достаточно спорны и субъективны, но, тем не менее, мы сочли необходимым только прокомментировать некоторые положения (в основном, исторического характера), дополнив их фактическим материалом, неизвестным автору в момент написания данного исследования. Также произведена незначительная стилистическая правка.
Игорь Ефимов
ОТ АВТОРАГитарные записи Северного я услышал впервые где-то в 1971-1972 году, когда еще был зеленым подростком. Тогда считалось, что если имеешь магнитофон, то уж, конечно, для того чтоб писать на него чего-то "левое", "подпольное", в общем не то, что передают по Всесоюзному радио и Центральному телевидению. Недаром в нашей школе наиболее идейные учителя подозрительно относились к магнитофоновладельцам. Ну, и писали мы все подряд: западный рок, Высоцкого, бардов; ну и, конечно, блат. И, разумеется, без разбору, и не очень различая исполнителей. Однако для меня Северный сразу выделился из общего потока, и я собирал его записи, как мог, в основном по своим знакомым. В 1976 наткнулся на оркестровые записи - с "Четырьмя братьями". Так как я был уже не таким зеленым, и при некоторых деньгах, то решил, что пора выходить на нормальных коллекционеров. И вот кто-то - уж не помню кто - познакомил меня с Владимиром Шестериковым.
Это был очень интересный человек - он работал на нашей известной фортепианной фабрике "Красный Октябрь" в какой-то немаленькой должности, - может, и главным инженером. Кроме того, он имел музыкальное образование, активно играл в самодеятельном джазе, сам собирал радиоаппаратуру. Коллекция записей у него была громадная - в основном, правда, джаз, но немало было и КСП, почти полный Высоцкий, и обалденно качественный Северный. Оказалось, что В. Шестериков знаком с Р. Фуксом и С. Маклаковым, и переписывал Северного у них с оригиналов. Он рассказал мне многое и о личности Северного, и о студии Маклакова. Из разговоров я понял, что случайных людей в той компании не очень-то привечают, а интереса для них я составить не мог, потому не особо и настаивал на том, чтоб Шестериков ввел меня в тот круг. Два года я писал у него Северного, и пытался выведать подробности того, как делаются эти записи, и вообще про жизнь того загадочного мира. Но Шестериков рассказывал немногое, и не потому что темнил - его больше интересовали подробности джазовой жизни Питера. У Маклакова он только брал записи, но в близких друзьях не ходил, а Фукс к тому времени уже отъезжал за рубеж. К 1979 г. Шестериков почти перестал собирать записи Северного - эти новые записи ему не нравились. Я же страдал тщеславной мыслью собрать как можно более полную фонотеку Северного, и тогда Шестериков все же решил послать меня к одному из тех деятелей Питера, кто держал студию, и писал живьем блатную музыку. Однако, это все-таки был человек не из компании Маклакова, более того - состоявший с Маклаковым в натянутых отношениях, и поэтому с Северным тогда уже не работающий. Звали его Виктор Иванович Кингисепп, умер он уже давно - в 1990 году.
Ему в 1979 было уже где-то хорошо за полтинник, и коллекция у него была прямо антикварная - торгсиновские грампластинки 30-х годов, где Утесов пел "Гоп со смыком", самопальные пластинки "на костях", и продукция легендарной фирмы Р. Богословского. Была у него и коллекция фирменных джазовых пластинок, как говорили, - вторая в Союзе после коллекции А. Н. Косыгина. В начале 70-х Кингисепп активно сотрудничал с Маклаковым, и сам организовывал записи Северного под гитару, а потом и с ансамблями. Но к концу 70-х что-то они там такое не поделили, и Кингисепп с Северным больше сам не работал, только собирал записи. Впрочем, с Калятиным и Тихомировым он сохранил приятельские отношения, а Северного хоть и не писал, но иногда с ним встречался, - разумеется, за бутылкой. Я, наконец, набрался наглости напроситься на знакомство с Северным, и Кингисепп обещал на первые же посиделки со Звездиным меня пригласить. Через некоторое время он с досадой заговорил, что у Северного очередной страшный запой, ругал при этом и Тихомирова, и Маклакова… А еще через несколько недель, 13 апреля 1980 года, Кингисепп позвонил мне с известием…
В дальнейшем я много общался с Кингисеппом, писал Северного и других, и все пытался выпытать у него подробности, как все это создавалось. Но получалось очень хреново. Во-первых, трезвым Кингисеппа я никогда не видел (откровенно пьяным, правда, - тоже), а он чем больше пил, тем, в отличие от обычных людей, молчаливее становился. Во-вторых, у него вообще были какие-то странные понятия. Из-за того, что занимался он делом, по советским понятиям, полукриминальным, он привык темнить и создавать на разные случаи всякие легенды и "версии". И похоже, что хотя он мне уже мог вполне доверять, все равно мешал правду с вымыслом, и половину не договаривал. Меньше всего он, к сожалению, хотел говорить о делах отъехавшего Фукса, - а та история меня больше всего интересовала. К тому же, в начале 80-х власть начала затягивать гайки насчет всего этого дела, некоторых коллекционеров замели за незаконную торговлю и спекуляцию, посадили, как известно, и многих исполнителей - Звездинского, Шеваловского, Беляева, Новикова. Из-за этого компания Маклакова совсем замкнулась в себе, и выйти к ним в друзья мне не удавалось. Только в разгар перестройки, в 1988 году мне, наконец, удалось через Владимира Шестерикова сойтись с Маклаковым. Впрочем, толку было немного, Маклаков охотно торговал записями, но смотрел свысока, и в рассказы пускаться - не снисходил. Правда, тогда к нему, вроде, уже подъезжали настоящие журналисты, и он мог беречь информацию, как потенциальный товар. Хотя у него, как и у Кингисеппа, хватало заготовленных "версий" - сознательных мистификаций. Правда, теперь не для конспирации, а для чего-то другого, мне не очень понятного. В итоге я плюнул на все это дело, и решил записать хотя бы то что знал, пытаясь вывести что-то вразумительное из набранных взаимоисключающих версий.
Кое-что получалось, но у меня с детства была дурная привычка анализировать, и как-то в записках меня понесло на исторический, социальный, экономический, психологический, музыковедческий и прочий анализ. Вот что в итоге у меня получилось, и обозвал я это -
ЛЕГЕНДА В БЛАТНОМ ЖАНРЕ
Ну, что ж, - вначале, как известно, было Слово… а у нас, если говорить о том, с чего и откуда это все завелось, началом надо считать то, что просто была в России такая Музыка… То ли "блатная", то ли "современный городской фольклор"... но для меня обозвать её ближе всего к натуре, наверное, так - Уличный жанр. Он конечно, тоже не с неба упал; но крайне занятную летопись об его истоках, корнях и истории стоит только начать...- так в ней с концом и зароешься. Будем, стало быть, проще - упал. Итак, Уличный жанр. Подземная вселенная российской культуры, зеркало жизни и времени, душа народа в живой песне... Да уж, можно воздвигнуть целые колоннады таких штампованных общих фраз с дешёвым пафосом, по сути-то ничего и не говорящих. Да и зачем вообще разводить высокий словесный понос о том, что надо не знать, а чувствовать? Эта музыка всё говорит сама за себя, - тому, кто способен вместить, конечно...
Так что глобальный базар о жанре пока проедем, надо ж оставить кому-то простор на исторические анализы и музыковедение с превозношением или низвержением, - на что уж будет охота.
Ну, а вся новейшая наша история, стало быть, занялась в прелестном дурдоме незабвеннейших пятидесятых годов... Фольклор тогда был вообще в расцвете и в почёте, - потому что никакой поп-культурной индустрией и тотальным телезомбированием пока еще и не пахло, и народ развлекал себя сам. Естественно, жанр Уличной песни ходил по той жизни просто в королях. Да и было чем королевствовать: наша улица в полный рост распевала весь свой золотой запас, натворённый, считай, от самых времён развития капитализма. И постоянно пополняла его при этом не менее золотым новьём, - в чём помогала, кстати, ещё и эмиграция. Так что добра хватало на всех... а как потом выяснилось - еще и на потомков.
А после того вечно светлого дня, как Усатый влез, наконец, в дубовый бушлат, народное песенное творчество взыграло вообще неслыханно буйным фонтаном. Одно слово - Пятидесятые, - ведь тогда зачирикала вся наша долбанная жизнь...О чём? - да на первый заход все распелись просто традиционным душеизвержением про любовь и погоду. Но тут же попёрло и духом эпохи,- и самым забойным номером в этом песенном фонтане пошла блатная тематика. В России ведь мода на уголовщину вообще всю дорогу стояла в явной традиции; а уж тем паче - тогда, после славных лагерных десятилетий. Впрочем, это общеизвестно. Как и то что, с наступлением на дворе этого самого "реабилитанса", первые позывы на инакомыслие и так называемое "возрождение интеллигенции" тоже проявились ни с чего иного, как с моды на распевание блата среди советских студентов и служащих. Правда, это все были игрища, но о реальной близости зоны в ту "оттепель" тоже не больно-то давали забыть. Советская власть была вынуждена начать затяжные кампании по борьбе с оборзевающей молодёжью, - и, конечно, при самом широком использовании УК. Редко нашлась бы такая весёлая дворовая компания, в которой хоть кто-нибудь не пострадал бы от пришитых статей за "тунеядство" или "хулиганство", - так куда ж тут без блатной темы... Своё не последнее место она уже застолбила навечно. Из всего этого, наверное, и повелось не по-умному обзывать "блатным" вообще весь уличный жанр.
Но, конечно, и кроме бессмертной блатной романтики в песенном мире пятидесятых навалом попёрло всякой занятнейшей левизны, - чем дальше, тем и раскидистее. Чего стоил хотя бы заваренный из окурков Запада фольклор нашей первой духовной оппозиции - стиляг! Золотой, в общем, век, и только... А в апофеозе душа улицы расчирикалась до того, что к её мелодиям примазалось ещё одно "возрождение" - недобитой большевиками российской поэзии, - это был зачин на известную, и теперь уже переобсосанную историю под названием "авторской песни"... Исторически тема, конечно, здесь совершенно отдельная. Но как её не задеть? - ведь и в жизни всего нового музыкального фольклора эта струя прошла далеко не мимо. И даже его духовно, прям таки, обогатила - никогда до того не слыханными высокими материями типа философской лирики и прочей интеллигентской неврастении. Всё это, правда, быстренько и отстегнулось в их собственный, бардовский, или как там его ещё? - КСП-жанр; но всё равно - увлечённая улица ещё долго подхватывала оттуда клёвые вещи... пока такие встречались.
Ну, а в итоге-то, - что говорить, - это стали, конечно же, жанры разной породы. И особливо - в дальнейшем, когда судьба КСП понеслась уже в сплошном трагифарсе. Конечно, Советской власти любить его было не за что, но ведь и не скажешь, чтоб органы так уж яростно их мордовали... Однако к семидесятым этих "детей оттепели" тихо и прочно опустили в самый сопливейший конформизм. Зубы вышибли напрочь...(а, кстати, известно, что это значит по зоновским понятиям). Они ж не придумали лучшего, чем возвести эти сопли в свой принцип, и даже знак "элитарности", - что ж, попутного хрена...
Но вернёмся в наши бедовые пятидесятые, к истокам магнитного блатотворения.
Итак, по стране разливался блатняк и прочая левизна, и, конечно, под соответствующий настрой публики над всем этим безобразием с ходу навис неотвратимый успех. Но с этим успехом, надо сказать, отмочилась ещё одна великая хохма - ведь в него внесли грандиозный вклад всё те же родные Советская власть и Коммунистическая партия! Хоть и помимо желаний, конечно. Да и потом ещё сколько могли - стабильно его обеспечивали, - а всё своей культурной политикой... Элементарно, - ведь от такого океана дерьма у нас шёл на "Ура" и без особого разбору любой намёк на любую альтернативу официозу. Под это дело поползли в рост вообще все наши левые достижения; ну, а что ж блатняку оставалось? - только вперёд...
Правда, ни хрена хорошего, разумеется, в этом не было, и подгадила вся эта "хохма" в итоге тоже нехило. Ясное дело, - голод на левизну, а от него - неразборчивость, - первейшая почва для обильной халтуры. Так и вышло. Но было кой чего и похуже... Смех смехом, но идиотизм-то советской идеологии и культуры имел и прямую задачу - формирование нового человека; ну, и исполнял... С успехом, падла. Кто ж соврёт, что ею совсем уже по мозгам не задетый? Все мы оттуда... Уж какой только "андеграунд" не пыжился объявить себя культурной оппозицией совдепу, - и от всех за версту тем же совком и несло. А в широких народных массах нежелание жить по установкам коммунистического воспитания во что вылилось? А в то, чего только и можно было у нас ожидать - самое махровое и одиозное мещанство, не более. И советской системе, кстати, было оно глубоко чуждым только по лозунгам; а по натуре-то, чем для властей не подарок - клоп- обыватель? Власть, видать, в это въехала, - клоповник развёлся. Казалось бы, всё это чистая социология, но для музыки от неё-то как раз и дозрела главная гадость - жлобский спрос и клопиный социальный заказ на самую дешёвую "клубничку" под блат. Куда деваться? - это тоже источник и составная часть популярности блатняка в СССР, - печально, да мимо уже не проедешь...
Впрочем, дешёвка дешёвкой, и фиг с ней; это только мелкое примечание, и жанр не портило, - до поры до времени. Потом-то, конечно, засрали его капитально... ну, да хрен ли теперь отстаивать первоначальную чистоту идей. Понимай каждый, как хочет, - где дерьмо, а где что.
Вот такая она и была - нескучная жизнь, из которой заварилась вся наша свистопляска. Последним аккордом тут ещё до волшебности вовремя подоспела небольшая такая, чисто техническая фенька, оказавшаяся в итоге не слабее всех социально - культурных реформ и свобод - магнитная запись! Впрочем, кому у нас надо рассказывать про это чудо советского образа жизни - магнит-самиздат... Масштабы, конечно, были тогда у него смешные, но всё равно - уже на самых первых, причём единичных, магнитных комодах (назывались они, кстати, "Днепр", а не "Яуза", как считает Шелег) наш песенный фонтан стал расходиться в невиданных темпах и тиражах. Вот так, к концу пятидесятых, когда народ вовсю страдал по дворам и подворотням блатными песнями, закрутились, стало быть, и первые магнитные ленты соответствующего содержания. И даже довольно разнообразного: нечто было из эмиграции, что-то - из той же авторской- бардовской, которую по моде жизни, естественно, тоже завлекла блатная тематика, - ею и до маэстро Высоцкого многие баловались... Ну, а вместе с этим, конечно, с ходу пошли гулять, сшибая успех, и записи широкоизвестного народного блатняка в незамысловатом подгитарном исполнении всяких самодеятельных шансонье. Правда, еще была жива, и явно у них сквозила, память о профессионалах этого жанра, что блистали когда-то до Октября и при НЭПе в кабаках, и даже на эстраде... Так что художественный уровень все-таки был. Ну что ж, пела улица, пела, да и попала на ленту, - пока что всё шло на уровне пареной репы. И наверное, ни хрена б глобального и не вышло из той кустарной стихии первых записей... когда б не взялись умные люди всерьёз и ударно это дело организовывать, - "раскручивать", как теперь говорят. Ну, а кто на такое имел способность в те полуподвальные времена? Вообще, вокруг блатняка отиралось немало умников - типа всяких энтузиастов, собирателей и изучателей. Но главнейший момент состоялся именно в том, что на эту раскрутку нашлась уж в натуре - Организация...
Была такая! - в те бесконечно далёкие времена неколебимого социализма по культурным центрам Союза уже в полный рост функционировали целые тресты частнопредпринимательской звукозаписи. Завелась она аж в домагнитную эру, с "рентгениздата", - то есть, самопальных грамзаписей на старой рентгеновской плёнке; ещё при живом Усатом, кстати... В царстве свободы пятидесятых она, конечно, вовсю распустилась; ну и, почитай, 40 лет пахала на поставках народу запретных западных плодов и отечественного подполья. Организация, ясное дело, была непростая; и выросла, кстати, она не на пустом месте и в полном нелегале, а при негосударственных студиях Промкооперации, - прикрытой в 1960 году нашим кукурузным мечтателем. В общем, система у них там была отлажена, как паровоз; одно слово - советский бизнес... Впрочем, сейчас не об этом. Так вот, эта левая звукозапись и стала главным героем истории советского магнитного блата. Хотя чего уж там на хрен "героем" - автором! - ведь история эта всецело их происками и состоялась... И состоялась именно в том, что наша музыкальная "мафия" прибрала со временем весь блатной жанр, и раскрутила на нём первый в СССР, жутко кустарный, но всё- таки натуральнейший "теневой шоу- бизнес".
Такова была "общая часть", а если переходить к конкретной, - в Питере под закат пятидесятых процвёл едва ли не самый мощный синдикат подобного рода, - с него-то всё и покатилось... Люди там были не валенки, нос держали строго по веяниям жизни, и, соответственно, в ассортименте их левой звукопродукции блат с ходу пошел традиционным товаром. Начиная уже с эмигрантщины во главе с великим Петром Лещенко, которую к нам ещё на рентгенах качала, естественно, эта же мафия. Ну и, конечно, начало нашей лихой истории записей отечественного блатняка эта контора схватилась раскручивать в самых первых рядах. Всё, что надо было - уже созрело, и раскрутка сразу пошла просто обвальными,- для тех времён,- темпами. Так что теперь трудновато уже и сказать, - кто там, собственно, был первее других, и кидал закладные камни. И, конечно, всю мешанину тогдашних затей и идей сейчас тоже фиг воссоздашь... Судьба им бросила карту по-разному - почти всё растворилось в грядущих бурных потоках, но от иных занялись крутые дела и великие начинания. Ну, а одному из тех "пионеров" отвалилось вообще злое счастье - стать в 70-е звездой и эпохой советского блата под всем известным именем - Аркадий Северный.
Продолжение следует
Персона |
СЕВЕРНЫЙ ФУКС
Русский шансон невозможно представить себе без так называемых уличных, блатных, тюремных и т.п. песен.В послереволюционной и послевоенной России тексты песен записывались от руки. Среди людей, посвятивших большую часть своей жизни сохранению и приумножению этого богатства, был Рудольф Фукс (с 1972 года Соловьев), бардовский псевдоним Рувим Рублев. Он родился в 1937 году в Ленинграде. Сталинский режим, репрессии, обычное послевоенной детство - шпана, проходные дворы, чердаки, подвалы и, конечно, неподцензурные песни, глубоко западающие в душу, тексты, которых Фукс начал записывать в отдельную тетрадь.
Блатные песни пели в те годы в кругу самых надежных друзей, иначе - срок немалый.
В начале 60-х годов в СССР появляются первые бытовые магнитофоны, много контрабандных пластинок (например, цыгане Валя и Алеша Дмитриевичи, цыганка Маня, цыганка Рая, оперные певцы Иван Ребров, Борис Рубашкин, классический джаз, Хейли, Пресли, Армстронг). Тогда же появляются первые барды - Визбор, Окуджава, Высоцкий и др. Качество записи оставляет желать лучшего, но люди слушают и хотят слушать.
К концу 60-х годов Р. Фукс собрал огромную коллекцию магнитофонных записей, текстов песен и множество пластинок. Мое знакомство с Фуксом состоялось осенью 1971 года. Невысокого роста, в очках, Фукс был очень живым и энергичным. Каким-то образом все музыкальные новинки, доходящие до Ленинграда, попадали сначала к Фуксу. Он часто говорил, что собрал очень много, что блатные песни - это народный фольклор, что надо бы это оставить для потомков. Потом у него появилась идея найти хорошего исполнителя и записать все имеющееся в хорошем качестве. Осенью 1972 года он нашел исполнителя песен - это был Аркадий Дмитриевич Звездин, который к этому времени уже имел псевдоним Северный.
Первый домашний концерт Северного состоялся у Толмачева по сценарию, написанному Р. Фуксом. Концерт продолжительностью 1 час состоял из 18 песен, которые разбавляли рассказы и комментарии из истории Одессы и жизни одесситов.
Концерт имел потрясающий успех. Проникновенный бархатный баритон Северного, мастерское исполнение, одесский акцент, интересные сюжеты рассказов придали своеобразный колорит концерту, и он молниеносно разошелся среди любителей звукозаписей. Это вдохновило Фукса на создание следующего сценария, который он записал у себя дома на Ропшинской улице в конце 1972 или в начале 1973 года.
Далее выходит концерт, в котором отредактированные Фуксом рассказы о "московском дне" чередуются с блатными песнями. Талант сценариста позволил Фуксу отредактировать рассказы и песни таким образом, что получилось единое целое. Северный для исполнения этого концерта пришел к Фуксу со своим младшим братом Михаилом (только что освободившимся из тюрьмы), который подпевает Северному в песне "Не дождаться мне, видно, свободы...".
Следующий концерт был без сценария и состоял из 18 песен. Потом следует концерт со сценарием: "У меня в руках письмо. Один из моих незнакомых многочисленных друзей пишет мне: дорогой Аркадий Палыч, пишет Вам Ваш почитатель из города Воркута, который хотел бы передать привет Вам от себя лично и от большой группы любителей Вашего редкого таланта. Мне и моим друзьям кажется, что Вы плохо оправдываете свою гордую фамилию Северный тем, что мало поете песен о Севере дальнем. Все как-то Вас больше тянет на юг, в Одессу-маму, к Ростову-папе поближе, а о мачехе-Воркуте Вам и вспоминать не хочется. Мы, конечно, понимаем, воспоминания не из лучших, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Как не вернуть тех лет, в которых счастья не было и нет, как выколото у меня на груди. Ваш друг, известный в прошлом Костя-капитан".
- Дорогой Костя! Постараюсь сегодня исправить свою ошибку. Специально для вас, - поет "Ох, волюшка..."
Концерт из 9 песен, между которыми пояснения и короткие рассказы из жизни заключенных, воров и блатных.
Вскоре Фукс выпускает концерт "О шансонье". Он начинался так: "Здравствуйте, дорогие друзья! Я думаю, что в этот раз мы могли бы поговорить о песенках "шансон" или, как их еще называют в народе, "шансонетках", а так же попутно о цыганских романсах шансонного типа. Итак, что такое "шансонет"? Этот вопрос, конечно, не имеет никакого отношения к подобному вопросу, адресованному в редакцию "Армянского радио", и на который они бодро ответили: "Что такое "Шансонетка"? Это девушка, у которой совсем нету шансов!" У тех девушек, которые приезжали в нашу страну из Франции со своими песенками, конечно, были шансы. Да еще какие! И они этими шансами пользовались настолько успешно, что уже с середины прошлого века на русской эстраде возник особый жанр песен - "шансонет", а их исполнители стали называться "шансонетками". Этот жанр включал в себя исполнение цыганских романсов и бытовых песен на русском языке. До наших дней дошли не многие из этих романсов. Например, знаменитый в свое время романс "Избушка"... После исполнения "Избушки" Северный вперемешку с исполнением песен рассказывает о Варе Паниной, Леньке Пантелееве, танце "Канкан" и о знаменитом Василии Гущинском.
В конце 1974 - начале 1975 года выходит концерт из 16 песен, где много посвящений: Клячкину, Высоцкому, Окуджаве, Рахлину, Александру Галичу. В середине 70-х (примерно 1975 год) выходит концерт, посвященный истокам блатной песни. Во вступлении Северный сказал: "Нам, любителям и собирателям так называемого блатного жанра и старых русских каторжных и тюремных песен, часто больно и досадно, когда слышно, как ругают этот жанр, уходящий своими корнями в седое прошлое. На примере нижеследующих песен мне хотелось бы показать, что многие блатные песни произошли из народных и многие писались русскими поэтами. Итак, песня "Ухарь-купец", которая была написана русским поэтом Иваном Саввичем Никитиным, 150-летие которого недавно отмечала вся страна. Родился он в 1824 году, умер в 1861 году".
Последний записанный Фуксом концерт из 21 песни и 17 анекдотов был 7 ноября 1975 года по случаю двухлетия его дочери и длился полтора часа.
Всенародную славу А. Северному как "королю блатной песни" принесли приведенные выше 5 концертов со сценариями, написанными Фуксом. Являясь одновременно сценаристом, режиссером и постановщиком, Р. Фукс создал свой театр - театр блатной песни, единственным артистом которого был А. Северный. Среди любителей магнитофонных записей начался настоящий бум. Все искали новых песен в исполнении А. Северного, несмотря на то, что уже было очень много песен таких бардов, как В. Высоцкий, А. Галич, Б. Окуджава и других.
Будучи сам бардом (Рувим Рублев), Р. Фукс написал массу песен как для репертуара А. Северного, так впоследствии и для репертуара "Братьев Жемчужных" с разными исполнителями.
Вот далеко не полный список песен, написанных Рувимом Рублевым:
1) "Гимн менестрелей",
2) "Вы хочете песен",
3)"Скокарь",
4) "Хиляем как-то с Левою",
5)"Не лезьте, граждане в поэты",
6) "Прошли года",
7) "Кафе "Ориенталь",
8) "Люблю я 40 градусов",
9) "7,40"(текст),
10) "Без двадцати восемь"(текст),
11) "Красавица моя"(текст),
12) "Дождь идет"(текст),
13) "Мекки-нож"(текст),
14) "Ромашки и рюмашки" (текст) и т.д.
К середине 1974 года относятся первые попытки сделать блатные песни с оркестром в стереозаписи. Выходит концерт "Магаданцы". Потом в декабре 1974 года первый концерт "Братьев Жемчужных", который делал С. Маклаков. В начале 1975 года выходит второй концерт "Братьев Жемчужных" с участием Аркадия Северного и далее третий и четвертый концерты, которые также делал С. Маклаков.
Видимо, в самом конце 1974 или начале 1975 года Р. Фуксом и С. Маклаковым был сделан концерт, "посвященный 85-летию со дня рождения Вертинского". Ведущим концерта был А. Северный, а первая песня "Гимн менестрелей" была написана Р. Фуксом.
Осенью 1975 года Толмачев познакомил меня с Дмитрием Михайловичем Калятиным, в семье которого жил и Аркадий Дмитриевич Северный. Хлебосольность и доброжелательность хозяев были необычайными. Аркадий Дмитриевич - живой, обаятельный и остроумный - всегда был душой компании. Иногда пел, но немного. Он мне рассказал, что дочке 4 годика, и так получилось, что и дома он не был 4 года. Из квартиры его давно выписали, и он ходил к судебному исполнителю, чтобы восстановится, но это ему не удалось. Поражала его необычайная худоба. Он был болен страшной болезнью - алкоголизмом. Я предложил Аркадию Дмитриевичу попробовать полечиться. Он согласился. В марте 1976 года его положили в больницу имени Бехтерева на алкогольное отделение. Накануне Дмитрий Михайлович пришел в ординаторскую этого отделения с магнитофоном и проиграл врачам несколько вещей в исполнении Аркадия, в том числе "Черную моль" из второго "одесского концерта", который сделал Р. Фукс. К сожалению Аркадий Дмитриевич не смог удержаться - запил, не пройдя полного курса лечения, и был досрочно выписан из больницы.
В 80-е годы за границей оказалось много советских бардов (В. Токарев, А. Корабельников, В. Шульман и др.) и эстрадных исполнителей (М. Гулько, Л. Успенская, М. Шуфутинский и др.). Пластинки, выпущенные ими, дошли и до нас. Значительная, если не большая, часть песен этих исполнителей взята из репертуара А. Северного и "Братьев Жемчужных". И в России в связи с перестройкой и гласностью стали выходить сборники блатных песен под различными названиями.
Даже при беглом просмотре этих сборников видно, что большая часть текстов взята из репертуара А. Северного, "Братьев Жемчужных", "Черноморской чайки" и других менее известных самодеятельных ансамблей ("Магаданцы", "Альбиносы", "Крестные отцы", "Святые братья", "Аэлита", "Светофор" и т.п.), с которыми выступал А. Северный. Многие песни кочуют из одного сборника в другой.
В заключении хочеться отметить, что безудержная энергия Р. Фукса принесла свои плоды: эмигрировав в США в 1979 году, он устроился в фирму Kismet, через некоторое время ее откупил и сейчас является хозяином этой фирмы. Сергей Иванович Маклаков (давший второй виток блатным песням под оркестр в стереозаписи) недавно отметил свое 70-летие и прекрасно выглядит, бодр и весел.
К сожалению, нет с нами Г.П. Толмачева, Д.М. Калятина, Н.Г. Рыжкова, Г.С. Нахамкина, имевших прямое отношение к записям блатных песен. Последняя моя встреча с А.Д. Звездиным-Северным была в середине апреля 1980 года в морге больницы имени Мечникова и в крематории.
"Вне закона" №16 2000г., Валентин Шмагин, сохранен стиль и орфография автора.
Материал подготовил Михаил Дюков.
Новости сайтов |
Кольцо сайтов "Русский шансон" http://www.polotno.ru/ringo/index.html
Пока я в отпуске, то не могу оперативно публиковать новости кольца. Выйду с отпуска и с октября продолжу публикацию.
"Классика русского шансона" http://www.retro.boom.ru/index.htm
Добавлена страница Рудольфа Фукса. Большое обновление на странице "B.L.A.T. Records"
Копирайты |
МАТЕРИАЛЫ ПРЕДОСТАВИЛИ:
Сайт "Классика русского шансона". http://www.retro.boom.ru/index.htm
А также другие издания и сайты, упоминаемые в тексте этой рассылки.
© Перепечатка и цитирование материалов в электронных СМИ допускается только
при ссылке и опубликовании электронного адреса сайта "Классика русского шансона".
ведущий рассылки Victor Ash v_ash4@mail.ru
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу | Рейтингуется SpyLog |
| В избранное | ||
