Классика русского шансона

Номер выпуска рассылки: 12
Дата выпуска рассылки: 2001-04-17
Код рассылки: culture.music.news.shanson
Адрес сайта рассылки: http://www.retro.boom.ru/index.htm
Количество подписчиков: 678

=======================================

КЛАССИКА РУССКОГО ШАНСОНА

=======================================

Уф!!! Закончили сведение нового альбома Саши Немца. Теперь появится время и
рассылка будет выходить чаще, да и на сайте чаще обновления будут.
А пока еще один короткий, но надеюсь, интересный выпуск.


В этом выпуске:


-Вечеринка с продолжением: Алла Баянова
-Новинки: «Не грустите, лысые…»
-Новости сайтов: 7 ссылок!!!
-Ваши дискуссии



=======================================


Алексей Вереин

Снова на Родине

(О творчестве Аллы Баяновой).

(окончание)


Алла Николаевна и по сей день не может понять, что заставило ее отца, отказавшись
от заманчивых предложений и контракта, покинуть гостеприимный Париж и вновь
колесить по свету. Сербия, Греция, Ближний Восток...
В Бейруте она знакомится с Петром Лещенко, воспоминания о котором пронесет через
всю свою жизнь.
В конце концов семья оказалась в Бухаресте.
Отец Аллы был обольщен тогдашней монархической Румынией.
Баянова очень долго пробыла в Бухаресте. Это было уже после того, как ее забрали
“из-под крылышка Вертинского”. Во что превратилась жизнь певицы, когда к власти
пришел Чаушеску, теперь хорошо известно. Но это будет потом, позже... А пока...
Разве можно артистический образ жизни увязать с оседлостью? Границы страны пока
еще открыты, и проблем выезда из нее нет. Отец Аллы отправляется в Бессарабию,
проведать своих сестер, а сама Алла с матерью едет в Египет, в Каир...
Пройдет совсем немного времени, и Алла Николаевна останется совсем одна в своей
бухарестской квартире...
Сколько раз ей приходилось отстаивать свое право называться русской! За это
ей даже пришлось полтора года отсидеть за колючей проволокой. Это случилось
еще при короле Михае, в разгар мировой войны. Но и потом, при коммунистах, легче
не стало. “Обо мне товарищ Чаушеску говорил, что от меня “несет Россией за версту,
нам таких не надо”, — вспоминает теперь певица. — Чаушеску меня лично просто
ненавидел. За то, что я русская”.
И все-таки именно в Румынии, несмотря на все тяготы эмигрантских будней, Баянова
выпустила первые свои пластинки. На лучшей из них — с “Чубчиком”, “Хризантемами”,
“Очами черными” — наиболее отчетливо видна та неизъяснимая печать, в которой
безошибочно распознается эмигрантский след.
Трудно осмыслить логику тирана. Как ни плохо относился Чаушеску к русской певице,
но он отпускал ее в Париж. Алла Николаевна приезжала из “социалистической Румынии”
туда, в город своего детства, дважды. В одиночестве бродила по парижским бульварам,
вспоминала отца, Морфесси... “Они были такими похожими друг на друга, они были
однотипными певцами”.
В Париже Баянова позвонила Димитриевичу.
От “Распутина” она пришла в ужас. “Там были какие-то болгарки, венгерки, польки...
Такая халтура!” И — Димитриевич.
— Послушай, — сказала ему Баянова. — Почему ты не сделаешь хор, как это было
раньше? В черных платьях, с настоящей чечеткой?
— С кем? — ответил ей грустно Алеша. — С этими голыми задницами? С этими чашками
на титьках? Разве это цыгане?
Они пожаловались друг другу и разошлись.
Чуть позже между ними состоялся примерно такой диалог.
Алеша: — Ты бы не хотела попеть в Париже?
Алла: — Я бы хотела попеть в Париже.
Алеша: — Тут есть такая мадам Мартини. Она держит пять точек, где поют русские.
“Шехерезада”, “Царевич”, “Распутин”, “Этуаль де Моску”, “Фоли Бержер” — это
все ее. Несметно богатая баба, гоняется за талантами из прошлого...
Баянова охотно согласилась на прослушивание — с финансами у нее было неважно.
Однако до телефонного звонка “мадам” не снизошла и через кого-то назначила певице
встречу в “Шехерезаде” на половину второго ночи.
Ждали долго. Уже было выпито по рюмке коньяку, уже наваливалась усталость.
“Да сколько можно ждать эту б...!” — вспылила парижская подруга Аллы.
И тут зашелестело: “Мадам Мартини, мадам Мартини...” Явилась наконец.
— Я начала петь “Хризантемы”, — рассказывает теперь, много лет спустя, Алла
Николаевна, — и все это время мадам сидела с каменным выражением лица.
— Какой гонорар вы хотите? — ожил наконец сфинкс.
— Пятьсот, — отвечала Баянова.
Она к тому времени знала, сколько нужно просить — Димитриевич подготовил ее
к разговору: дескать, меньше чем за четыреста—пятъсот франков за вечер не соглашайся.
— Сто пятьдесят и машина, которая будет вас возить.
— Нет, мадам.
— Мы торговались, как на базаре, — смеется теперь певица, — пока не сошлись
на двухстах франках. И еще я отвоевала себе право продавать в “Шехерезаде” свои
же пластинки, записанные в Румынии и закупленные по лицензии во Франции. Это
было не так уж плохо.
Но Алла Николаевна так и не воспользовалась возможностью задержаться подольше
в своем любимом Париже и заработать хоть сколько-нибудь денег. Она уехала из
страны столь стремительно, что даже не успела ни с кем попрощаться, и с мадам
Мартини тоже. В ее бухарестской квартире умирала от рака Ирина, Ирочка — единственное
существо на свете, к которому певица была безумно привязана. Ира была для нее
сестрой, даже больше — она была частью самой Аллы. Больше у Баяновой не было
никого.
И вот эта Ира, Ирочка, всегда смеявшаяся над чрезмерно опекавшей ее Аллой, всегда
отпускавшая Аллу “на все четыре стороны” и каждый раз просившая не волноваться
за нее понапрасну, теперь умоляла Аллу “приехать ради Бога”. Жить ей оставалось
совсем немного...
Баянова теряла своих близких одного за другим. Последней, кого она видела, спешно
покидая Париж, была Татьяна Николаевна Флавицкая, родственница известного художника.
“Алла, вернись, сейчас же вернись, не уезжай”, — кричала ей Флавицкая, свесившись
с балкона.
Она писала стихи и давно хотела, чтобы именно Баянова положила их на музыку.
Флавицкая умерла через два дня после отъезда Аллы Николаевны.
Оставшись одна в опустевшей бухарестской квартире, Баянова коротала длинные
одинокие вечера за пианино. Однажды, сняв в очередной раз телефонную трубку,
она услышала знакомый голос. Это была Женя, дочь Флавицкой.
— Алла, приезжай, я оплачу тебе дорогу!
И она поехала.
В эту поездку в Париж Баянова исполнила последнюю волю своей подруги — записала
целый ряд песен на ее стихи. И до сих пор Алла Николаевна исполняет кое-что
из этого цикла для своей публики.
Об этих историях Баянова по каким-то причинам умолчала в своих воспоминаниях
“Гори, гори, моя звезда...”. Отчасти, может быть, и потому, что и без них там
много грустного.
Как это часто бывает, Баянову я открыл для себя совершенно случайно. В мою жизнь
ее имя вошло стремительно, в течение того времени, которое необходимо для прослушивания
двух пластинок. Произошло это следующим образом.
Зайдя в очередной раз в “Мелодию” полюбопытствовать, что там новенького, я невольно
обратил внимание на два цветастых конверта с незнакомым именем. “Мои песни”
— значилось на них. Пластинки появились, видимо, недавно. “Не иначе, новая Зыкина
объявилась”, — пронеслось в голове язвительное. И неизвестно, сколько раз мой
взгляд падал на фотографию незнакомой певицы, — за все время я ни разу не удосужился
взять пластинки в руки.
Кончилось все это дело тем, что кто-то из моих друзей-приятелей, зная о моих
музыкальных наклонностях, сподобился подарить мне оба диска этих самых “Моих
песен”. В тот вечер Алла Баянова пополнила список моих “самых-самых” — Димитриевичей,
Лещенко, Вертинского, Морфесси... Теперь даже мысль о том, что я вдруг лишусь
возможности слышать ее голос, кажется мне до неправдоподобия нелепой...
Репертуар Баяновой огромен и уникален. В нем, как в зеркале, видно отражение
эпохи. И до сих пор из глубин своей памяти певица продолжает извлекать по зернышкам,
по крупицам то, что когда-то являлось неотъемлемой частью русской музыкальной
культуры.
Вот лишь один пример — романс “Белой акации гроздья душистые”. Нет, совсем не
тот, который вы, скорее всего, сейчас вспомнили. Не из телефильма “Дни Турбиных”,
а тот, что еще в начале века пела Варя Панина:
Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны.
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны!
И далее в том же духе — невинный текст, безобидная музыка. (Кстати, текст приписывают
некоему А. Пугачеву, написавшему еще и “Жалобно стонет ветер осенний”, хотя
есть версия, будто он только переработал текст, созданный самой Паниной. И автор
музыки точно не установлен.)
Но может быть, из-за того, что романс был очень популярен среди белого офицерства,
а скорее — чтоб избежать недоуменных вопросов: напев романса был “позаимствован”
для революционной песни “Смело мы в бой пойдем”! —панинские “Акации” были надолго
исключены из советского эстрадного репертуара. Даже Изабелла Юрьева их не пела,
хотя ей многое прощалось, и “Акации” очень пошли бы ей.
А когда создавался телефильм по пьесе М. Булгакова, многие прежние запреты уже
ослабли, и композитор Вениамин Баснер совместно с поэтом Михаилом Матусовским
могли себе позволить перенести зрителя в атмосферу гражданской войны, напомнив
о романсе, который пели тогда. Однако не более чем напомнив: их “Старинный романс”
— безусловно оригинальное произведение. Он написан более сложным современным
языком, на совершенно иной гармонической основе, в его мелодии нет ничего общего
с теми, прежними “Акациями”. Лишь в тексте рефреном звучит знакомая строчка:
Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал, и молчали дома.
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума...
А потом:
Белой акации гроздья душистые
Невозвратимы, как юность моя.
В сущности, это романс о романсе.
К слову сказать, новый (хоть и “Старинный”) романс прекрасно поет Людмила Сенчина.
Но вот интересное дело: я совершенно не могу себе представить, чтобы эта певица
исполняла “настоящие” “Акации”, как не вижу и Аллу Баянову в музыке Баснера.
Ну, а что касается “Белой акации” Вари Паниной, то, насколько я знаю, именно
Алла Николаевна Баянова вернула ее после долгого забвения к жизни, записав теперь
и на компакт-диске “Дни бегут...”.
Еще одна находка на этом диске — прелестная песенка “Эх, обидно, эх, досадно”.
А как хорош здесь аккомпаниатор — Давид Ашкенази, “Додик”! И тоже ни в чьем
ином исполнении, кроме как в исполнении Баяновой, я этой песенки никогда и нигде
не слышал.
Вот чего Алла Николаевна никогда не пела, так это откровенно блатных песен.
За чистотой своего репертуара она следила всегда, и в этом опять-таки усматривается
ее тяготение к Вертинскому.
Баянова и сочинительством занималась — в Румынии была издана пластинка, на которой
записаны ее композиции на стихи Сергея Есенина.
Первые два диска “Моих песен”, с которых началось мое знакомство с творчеством
певицы, имели свое продолжение. Вскоре вышла третья по счету пластинка под названием
“О Волге грежу я”, а спустя еще некоторое время появился альбом из двух пластинок
“Я буду петь для вас всегда”. Это уже вполне современные записи, и, сопоставляя
их со старыми румынскими дисками Баяновой, мы можем наблюдать, как трансформировалось
ее искусство, как менялся состав инструментальных ансамблей, с которыми она
работала, как год от года менялись тональность и настроение ее песен и романсов.
В наше многотрудное время часть ее необъятного репертуара перекочевала на компакт-диски.
Один из них — уже упоминавшиеся “Дни бегут...” — настоящее сокровище. На нем
есть все! На нем память о ее молодости, память о старших товарищах и друзьях,
которые были у нее когда-то в Париже... На нем любимые песни самой Аллы Николаевны
и ее друзей по эмиграции. “Дни бегут...” — вспомним Вертинского. “Черные глаза”
— вспомним Морфесси. “Ехали цыгане” — вспомним Валю Димитриевич. “Все, что было”
— вспомним Володю Полякова. “Две гитары” — вспомним Юла Бриннера. “Чубчик” —
вспомним Лещенко. “Ночная прохлада” — вспомним Алешу Димитриевича... И, конечно
же, всем нам Алла Баянова оставляет память о себе и о таком далеком теперь от
нас времени.
Концерты Аллы Баяновой — это всегда целый каскад импровизаций. В этом смысле
для своего ансамбля, для своих аккомпаниаторов она человек очень неудобный —
с ней постоянно надо держать ухо востро. Похоже, что она и сама не знает, куда
ее завернет через минуту.
Вот Баянова начинает что-то рассказывать и вдруг вспоминает про какой-то романс,
который “не пела уже лет тридцать”.
— Я сейчас попробую вам его спеть, — говорит она залу и оборачивается к своим.
— Мишенька, давай!
“Мишенька” — Михаил Аптекман, руководитель ансамбля, раздраженно захлопывает
крышку рояля и уходит со сцены. Положение спасают гитаристы А. Ритюнский и В.
Жемчужный. Уловив тональность, они гитарными переборами поддерживают певицу.
Случай весьма показательный. Даже многоопытный Аптекман, эстрадный пианист и
импровизатор, не смог обойтись без домашней заготовки. “Партизанить” совсем
вслепую ему явно не захотелось.
Можно себе представить, какое количество музыкантов повидала на своем веку Баянова.
Что заставило ее остановить свой выбор на Аптекмане? Не лукавит ли певица, называя
его в числе лучших своих аккомпаниаторов? Не знаю, не знаю... Я просто хочу
разобраться.
Михаил Аптекман — блестящий пианист и профессионал, в этом нет ни малейших сомнений,
но он джазовый музыкант, и этим сказано все. Невозможно объединить два совершенно
разных по смыслу музыкальных направления.
Я не люблю джаз. Ну не люблю, и все тут. Для меня это самая тупая, бессодержательная
и примитивная музыка на свете. В “черном” джазе, не спорю, есть своя прелесть,
своеобразные гармонии, лиричность импровизаций, национальный колорит — одним
словом, шарм в нем найти можно.
Но европейский “белый” джаз — не говорю уже о нашем “совковом” — это же сущий
кошмар! Рояль превращается в ударный инструмент, все играется сплошным форте,
одинаковым металлическим звуком, о каком-либо туше говорить вообще смешно. Поэтому
известное словосочетание “лабать джаз” довольно точно определяет сущность этой
музыки.
И нет ничего удивительного в том, что, обладая вот этими характерными качествами
джазового музыканта, Аптекман не вписывается, конечно, в исполнительские традиции
русского романса и цыганской песни, что называется, никаким боком. Он просто
совсем другой. Содружество Баянова — гитарный дуэт — Аптекман — это примерно
то же самое, как если бы одну скрипку в составе классического струнного квартета
заменить синтезатором.
Вот типичный образец игры Аптекмана. Три-четыре ноты темы песни или романса,
а затем бесконечные пассажи в сумасшедшем темпе по всей клавиатуре рояля снизу
вверх и сверху вниз. Нот много, мысли и содержания — мало.
В былые времена Брохес повторял малейший изгиб мелодии вслед за Вертинским.
У Ашкенази каждая нота пела и несла в себе смысловую нагрузку. Никто бы из них
не одолел и одного пассажа с такой легкостью, на которую способен Михаил Аптекман.
Но их игра была согрета необыкновенной теплотой и обаянием, они были большими
артистами, и у них обоих было, может быть, самое главное — у них был кураж!
Увы, всего этого у Аптекмана нет и в помине. Мне слышится в его игре холодная
расчетливость современного музыканта, у которого все выверено заранее.
Отчего же тогда выбор Баяновой пал на Михаила Аптекмана? Думается, что причину
нужно искать в творческом долголетии певицы. Ее репертуар, ее исполнительская
манера оказались совершенно несовместимыми с нынешними представлениями об этом
самом репертуаре. Если даже в “Ромэне” исповедуют современное прочтение своей
же цыганской классики, что безусловно является суррогатом, то что тогда говорить
о более молодом поколении музыкантов, для которых романс — это уже “пыль веков”?
Поэтому, возможно, Аптекман оказался тем единственным среди всех остальных,
кто смог в меру своих сил и возможностей, а главное — пониманием задачи, стоящей
перед ним, реанимировать уходящие традиции. И — спасибо ему за это!
Изменилось ли что-нибудь в искусстве Баяновой с тех пор, как она вернулась в
Россию? И да, и нет. Нет — потому, что она осталась верна своим творческим принципам
и традициям, да — потому, что она как бы обрела второе дыхание, весь репертуар
словно преобразился, отчетливее проступили жизнеутверждающие нотки.
Надо сказать, что драматическое, а тем более трагедийное начало никогда и не
доминировало у певицы. Баянова — большая жизнелюбка, мажор у нее всегда преобладает
над минором. Вспомним, сколь по-разному “горит” “любовь цыганки” у нее, Баяновой,
и у Димитриевича, у Полякова. У Алеши в этом “горении” проступает явная ирония,
усмешка, даже некое подобие сарказма (сам он, конечно, и слова этого не знал),
а Поляков устраивает из “Гори-гори...” целую человеческую трагедию, где все
уже не горит, а пылает и в итоге сгорает дотла. При всей разнице исполнений
(замечу в скобках — хороша разница!), оба придерживаются одинакового темпа.
По Баяновой же, “накалять обстановку” совершенно незачем. У нее все темпы сдвинуты,
откуда-то появляется танцевальная основа, и вообще, горит эта самая любовь,
ну и слава Богу... Это уже совсем другая музыка.
Для певицы чрезвычайно важным является создание музыкального образа. Это роднит
ее с Вертинским, но, в отличие от него, Баянова выражает песню в себе, а не
себя в песне.
Концерты Баяновой — это больше, чем концерты в обычном понимании. Вот она выходит
на сцену — неповторимая, ни на кого не похожая. Эта царственная осанка, эти
руки... Время будто покатилось вспять.
С чего же она начнет в этот раз? Ну конечно, так и есть, “Гори-гори, любовь
цыганки...”. Это у нее остается неизменным: первое отделение “цыганское”, потом
русские романсы, потом все остальное... Потом (как, концерт и так идет уже почти
три часа!) — ну, надо же отблагодарить публику: “Ой, они меня сегодня так принимали!”
(можно подумать, на прошлом концерте ее принимали не “так”) — и хоть немного
попеть на бис. Вот так у нее, Баяновой, всегда.
Спета “Гори-гори...”, и на слушателей обрушивается целый каскад воспоминаний.
Импровизациям нет конца. И — цветы, цветы, цветы... Она любит тут же знакомить
людей друг с другом и представлять своих друзей и знакомых залу. “Ну что вы
вчера убежали со сцены, — выговаривала мне по телефону на следующий день после
концерта Алла Николаевна. — Я же хотела представить вас своим спонсорам!”
Боже, и она уже знает это кошмарное слово!
От старого Арбата уже давно ничего не осталось. Этот искусственный и насквозь
фальшивый “Монмартр” давит и угнетает. Может быть, и не стоило бы лишний раз
упоминать об этом — все равно ведь уже ничего не исправить. Но не хочется продолжения.
Вот сейчас сверну в Большой Афанасьевский — и можно будет отдышаться. Здесь
действительно как будто больше воздуха. Теперь можно не спеша дойти до Сивцева
Вражка, покурить, собраться с мыслями и так же не спеша повернуть обратно к
уже знакомому дому.
 ... Первым на звонок в дверь откликается очень приличного размера для своей
породы пес — колли по кличке Барс. Уже в коридоре гавкнул еще два раза, косясь
на хозяйку — смотри, мол, какой я сторож хороший! — и тут же полез лизаться.
Рассказчица Алла Николаевна отменная. Всего, конечно, не запомнить, и мы заряжаем
магнитофон кассетой. Потом я все перенесу на бумагу, а пока успеваю еще задавать
какие-то вопросы:
— Какое у вас все-таки сопрано, Алла Николаевна? — мне, как музыканту, стыдно
об этом спрашивать, мог бы и сам разобраться, но у меня всегда было слабо с
классификацией голосов.
Обиделась:
— Ну какое же у меня сопрано? Я же низко пою.
— Ну не контральто же у вас, Алла Николаевна! — наглею. — Самое низкое сопрано.
Как его... Меццо-сопрано, наверное.
Кажется, согласилась. Действительно, ну какое может быть контральто у этого
голоса, в котором нет-нет, да прорываются неподражаемые “детские” интонации.
До сих пор поет Баянова удивительно чисто. Для любого певца, так же как и для
скрипача, это основной признак высокого профессионализма. Такое неприятное явление,
как детонация — когда голос, взяв ноту, начинает по ней “ползать”, не в состоянии
удержать, — певице до сих пор неведомо. “Грязно” петь или играть — это всегда
ужасно.
— Ваши любимые “дуги-дуги” — это откуда?
— Дуви-дуви, — укоризненно поправляет меня Баянова. — Это чисто цыганское, таборное.
И вдруг соскакивает с дивана, что-то вспомнив.
— Да где же это было видно, чтобы раньше цыганки вот так юбками крутили, — с
остервенением размахивает подолом своего халата. — Я всю жизнь прожила среди
цыган и ничего подобного никогда не видела. А теперь...
Спасибо, Алла Николаевна. А я-то сомневался, когда не очень лестно отзывался
о “Ромэне”. Вы, оказывается, того же мнения.
— А вот патриархом цыганской песни был вовсе даже не Димитриевич, а Морфесси.
Эта шпилька уже в мой адрес. Это ж надо! Все помнит. А сейчас обязательно скажет,
что Валя Димитриевич не пела, а кричала.
— А у Вали...
Ну конечно, так и есть.
Юрий Морфесси, Александр Вертинский, Алеша и Валя Димитриевичи, Володя Поляков,
Юл Бриннер, Петр Лещенко — как давно, как безумно давно все это было... Но в
этой арбатской квартире, словно подчиняясь какой-то невидимой машине времени,
испытываешь странные ощущения — будто и не было никогда бури революции, отколовшей
от нас на многие десятилетия огромную часть материка русской музыкальной культуры.
А в самой маленькой комнате этой волшебной квартиры сидит передо мной на диване
удивительно молодая современница всех персонажей этой книги, живая свидетельница
целой эпохи и в полной тишине рассказывает одну историю за другой — о том, как
когда-то в Париже, несмотря на эмигрантские невзгоды, русские люди не позволяли
увянуть ни “Хризантемам”, ни “Белой акации...”.
И только магнитофон тихо шуршал пленкой, да со старой иконы на меня внимательно
смотрел Николай Чудотворец...



=======================================

НОВИНКИ


Давно не получал такого удовольствия от прослушивания новой программы. Особенно
приятно, что и я приложил к ней некоторые усилия. Очень динамичный, плотный
по хитам альбом. Готовится к выходу на студии «B.L.A.T. Records». Не пропустите!!!

Александр Немецъ
«Не грустите, лысые…»

1. Приговорен к зеленому расстрелу
2. Звенит звонок
3. Гроза района
4. Аванс
5. Начальничек
6. Тоня
7. Заалел кровостек
8. Чуть не умер
9. Заводит в зал меня конвой
10. Вовчик
11. Кипиш
12. Гастролеры

Бонус: (только для компакт дисков в картонных коробках)

13. Талант
14. Притча о Беде

Музыка – Александр Немец
Слова:  Владимир Воронежский (1-3, 5-6, 8-12)
        Сергей Семянников (4)
        Валерий Шайбель (7)
Гитары: Виталий Ледов, Павел Столбов
Аранжировки: Виталий Ледов, В. Гладышев, Александр Немец, Павел Столбов.
Звукорежиссер – Павел Столбов
Запись произведена на студии «Даль» имени ССТ.
(с) 2001
В альбом вошли песни, написанные с 1989 по 1997 год.

Продюсеры: Сергей «Рыжий» Чигрин, Виктор «Эш» Золотухин.

Автор выражает благодарность всем, кто помогал в создании этого альбома.
Особая благодарность Сергею Чигрину, без помощи которого этот альбом не увидел
бы свет.




=======================================



НОВОСТИ САЙТОВ



«Блатной фольклор»
http://www.aviso.com.ua/blat/

14 апреля 2001 г. Добавлена стр. 34 с текстами песен:
"А жил-был хутор...",
"Два года я скитался по тайге...",
"Кончай работу! Греться у костра...",
"Из сторонки северной, далекой..." ,
"Не вешай голову на грудь..."


«Братва коммон сайт»
http://www.bratok.com/

09.04.01 В разделе музыки пополнение. Добавлено 14 новых песен.
19.03.01 В раздел Mafia Info добавлена статья "Cекреты цыганской мафии". Новые
файлы в разделе музыки.


Официальный сайт Кости Беляева «Московский одессит»
http://belyaev.pesni.ru/

Концерт Беляева 20 апреля в "Проекте О.Г.И." отменяется в связи с болезнью исполнителя.
28 марта - в mp3 - ещё 2 песни с "Озорного привета..." (1997).
10 апреля - появился второй фотоальбом.


«Слушай, Израиль!»
http://shmaisrael.tripod.com

Уникальный сайт, где выложены переводы песен русского шансона на иврит.


«Посвящается русскому шансону»
http://blatnoj.narod.ru/

12 апреля 2001 года - добавлено несколько новых ссылок в одноимённый раздел
 .
08 апреля 2001 года - в раздел "Печатные материалы" добавлена статья "Черномурка"
о первом международном конкурсе  блатных, лагерных и дворовых песен "Черная
Мурка-2000".
08 апреля 2001 года - в раздел "Фотоальбом" добавлена ещё одна страничка посвящённая
Михаилу Шуфутинскому (57 фотографий, опубликованных в книге                
                         "И вот стою я у черты...").


Сайт о русском шансоне.
www.shanson.ru.ru

15.4.01 В раздел Музыка добавлен Владимир Высоцкий


И мой родной сайт
«Классика русского шансона»
http://www.retro.boom.ru/index.htm

ДВЕ ПЕСНИ ИЗ НОВОГО АЛЬБОМА САШИ НЕМЦА В *.MP3

А также…

При сайте работает клуб «Приват-шансон». В него можно попасть только со страницы
«Каталог». Войти в него могут только подписчики этой рассылки, ну и некоторые
особо хитрые посетители сайта, так как попасть на страницу клуба все же несложно.

Нажав на кнопку «Клуб «Приват-шансон» Вы попадете на страничку с формой, где
Вам будет предложено ввести пароль для входа. Ничего вводить не надо, просто
нажмите на кнопку «Отмена» и Вы сразу попадете на нужную страницу. :)

Кстати, в клубе полностью отсутствуют баннеры!

Уже сейчас Вы найдете на странице кучу эксклюзивных Нью-Йоркских фотографий
звезд шансона, присланных мне Алексом Сингалом. Великолепная подборка эксклюзивных
фотографий одесских звезд шансона, предоставленных Сергеем Чигриным. А также
три редкие песни восходящей звезды русского шансона Катеньки Дроздовской в mp3.
Слушателям со слабыми нервами скачивать треки не рекомендуется!


=======================================


ДИСКУССИИ

Прямо с этой страницы Вы можете перейти к дискуссии на темы русского шансона,
обсудить материалы рассылки, поделиться интересными новостями. Также здесь можно
дать объявление о купле, продаже, обмене записями русского шансона.
Наиболее интересные дискуссии и объявления будут дублироваться в следующих выпусках
рассылки «Классика русского шансона».
http://book.by.ru/cgi-bin/book.cgi?book=vash4



=======================================


МАТЕРИАЛЫ ПРЕДОСТАВИЛИ:

Сайт «Классика русского шансона». http://www.retro.boom.ru/index.htm
А также другие издания и сайты, упоминаемые в тексте этой рассылки.
Азбуку русского шансона составил Михаил Дюков + Ваши и мои дополнения.

=======================================

(с) Перепечатка и цитирование материалов в электронных СМИ допускается при ссылке
и опубликовании электронного адреса сайта «Классика русского шансона».

=======================================

ведущий рассылки
Victor Ash
v_ash4@mail.ru