Группа «Ленинград» наконец дала концерт в Москве. Зал был набит, бары выпиты, публика угорела, а лучшие песни спеты в прошлом веке.
На концерте группы «Ленинград» в «Апельсине» было многовато харизматиков. Там вообще было на удивление много народу – полностью забитый зал, люди, сидящие друг у друга на головах, очень высокая плотность народонаселения и у баров, и у сцены. Билеты, прошу заметить, стоили полторы тысячи заранее и две тысячи рублей в день концерта – беспрецедентно дорого для российской группы. На сцене, которая в «Апельсине» не такая уж и маленькая, тоже было тесно: медная группа из пяти человек, Севыч с маракасами и лицом
пьянчуги в последней стадии разложения личности, Пузо с большим барабаном, Шнур в майке-алкоголичке и в черных очках, прячущийся за необъятную спину Стаса Барецкого.
Да, этот охранник-поэт, которого нельзя даже назвать Человеком-горой, потому что это Человек – горный хребет, тоже был на концерте.
Он сидел на авансцене, кривлялся, показывал распальцовку, вопил тексты группы без микрофона (вместе со всем залом) и один раз даже прочел собственное стихотворение, то самое, которое заканчивается перечислением основных русских инвектив.
И вот эти люди куролесили на сцене и перетягивали на себя одеяло зрительского внимания: Барецкий, Пузо, Севыч (о, как он пил водку из горла и запивал ее кока-колой!), Роман Парыгин, маленький, насквозь пропирсингованный во всех местах трубач, хитроумец и лидер медного бэнда «Ленинграда» (он же «СПБ Ска-Джаз-Ревю»), и грандиозный Барецкий. К песне «Рейверы» подтянулся по обычаю Игорь Иваныч Сукачёв, который эту группу опекает еще со времен первых выходок. Он разорялся, рвал несуществующую тельняшку на груди
и матерился: «Мы, рейверы, в жизни такого видали!»
Несколькими песнями ранее парочка довольно крупных рейверов, голых до пояса, была выведена из зала охранником. Он их не то чтобы вел, а скорее пас: каждый из буянов был гораздо крупнее стражника.
Поэтому по дороге на очередной матерной тираде Шнура они успели еще приложить какую-то совершенно постороннюю девушку о стойку, а уже в гардеробе дать в торец фотографу, который начал их фотографировать. Народ и армия, офис и служба охраны, университетская аудитория и комнатка при кафедре, партия и комсомол по-прежнему едины. Примечательный факт: первыми на этом концерте были проданы самые дорогие супервип-билеты. Но, супервип или не супервип, в каждом из многочисленных баров клуба (а их там штук восемь,
кажется) царил хаос, анархия и разгром, публика выпила все, что горело.
Ну а момент истины наступил, когда Шнур спел «День рожденья».
В этой песне есть бессмертная строка «А еще какая-то ЗемфирА трахает мне мозги с ночи до утра», что по нынешним временам должно, очевидно, значить, что Земфира нас предала и больше не пишет нам альбомов, не играет нам концертов, не звучит из каждого ларька, а когда все-таки добирается до какого-нибудь умеренно громкого мероприятия, выдает какой-то джазовый авангард. Так вот, на этой строке Шнур начал объяснять, что она устала, и он устал, и все устали, но ему не надоело. Гришковцовщина какая-то, честное слово.
В сухом остатке, если отбросить все эмоции и утереть перемешавшиеся с потом слезы, получится вот что. Звук был великолепный. Да, глупо говорить об этом применительно к «Ленинграду», но слова можно было разобрать, тубу было слышно отдельно от бас-гитары, вся медная группа была вполне членораздельна – и это, по московским меркам, явление совершенно уникальное.
Драйв никуда не пропал.
Но в этом мы сами виноваты – в основном-то на концерте были не то чтобы совсем юные люди, слушатели были полны сладких и кислых воспоминаний, и лучше всего воспринимались песни с альбома «Дача», под который автор этой заметки танцевал на своей свадьбе в 2000 году.
Вопрос о том, востребован ли Шнур в Москве, не стоит – он мог и гораздо больший зал собрать, если в «Апельсине» не напрягаясь продал с тысячу билетов и вынес бары. Стоит вопрос, нужна ли Москва Шнуру. Если судить по длине биса – очень, очень нужна. Но если по частоте выступлений…
Рассылка выходит 242 дней | Нас читают 260 человек
