Без пяти восемь Дэвид Ферниш подъезжал к воротам виндзорского особняка Элтона. Опаздывать он не любил, но приезжать раньше тоже не хотелось, особенно когда едешь к звезде такого ранга. Ожидая увидеть перед дверью слугу в ливрее и не увидев никого, он чуть не проехал стоянку, на которой уже стояло несколько шикарных машин. “Интересно, это все машины Элтона или кто-то еще приехал на своей?” - промелькнуло у Дэвида в голове. - “Вот это машина! Обожаю “Феррари”. Сколько же лет мне нужно проработать в агентстве, чтобы купить себе такую?”. Припарковавшись, Дэвид вышел из машины, подошел к двери дома и позвонил. Через несколько секунд открылась дверь и... на пороге стоял сам хозяин, расплываясь в добродушной улыбке.

- Добро пожаловать! - сказал Элтон и жестом пригласил Дэвида войти.

Переступая порог этого гостеприимного дома, Дэвид ощутил, как все негативные эмоции отступают на второй план, и вдруг подумал, что он не только не пожалеет о своем визите, но еще долго будет вспоминать этот день.

Эд представил гостя хозяину, и Дэвид пожал протянутую ему руку. Элтон сам (сам!!!) взял у него пальто и повесил на вешалку, а потом пригласил пройти в гостиную. Дом изнутри представлял удивительное зрелище - впрочем, ничего другого гость и не ожидал. Первой мыслью вошедшего было то, что дом вполне мог бы сойти за музей, и даже ощущение того, что здесь кто-то живет, не портило это впечатление. Слишком уж много антиквариата. “Я бы не смог жить в таком”, - уверенно подумал Дэвид. - “Лучше уж моя лондонская квартирка, чем этот музей. Хотя... Если избавиться от половины вещей, дом может стать уютным”. Занятый своими мыслями, Ферниш не заметил, как попал в гостиную, где уже сидело несколько человек. Некоторых он знал по вечеринкам у Эда, с остальными его познакомили. Пока ожидали остальных гостей, Дженни, приятная женщина, которая присматривала за домом, разносила напитки, а хозяин ходил от одного дивана к другому, даря гостям свою улыбку и добрый взгляд и перебрасываясь несколькими словами с каждым, чтобы никто не чувствовал себя обделенным вниманием хозяина. Наконец он сел рядом с Дэвидом.

- Как вам нравится дом, мистер Ферниш?- спросил Элтон.

Дэвид с удивлением отметил, что певец запомнил имя каждого гостя, хотя почти всех присутствующих здесь хозяин видел впервые.

- Симпатичный. Больше всего мне нравятся картины. Кажется, это все Баскиа, на той стене? Я очень люблю Баскиа, - сказал Дэвид.

- У вас хороший вкус. Да, это Баскиа, но это лишь малая часть моей коллекции его картин. Мы с Дэвидом Боуи практически ничего не оставили музеям, - музыкант улыбнулся.

Тут в прихожей раздался звонок и Элтон быстро произнес, вставая:

- У меня также есть несколько картин Уорхола, если он вас интересует. Позже я покажу вам остальные картины Баскиа, а сейчас я должен встретить очередного гостя. Надеюсь, вы не будете скучать сегодня.

Хозяин направился в сторону прихожей, а Дэвид пошел поближе рассмотреть картины, которыми были увешаны стены. Если бы он мог повесить у себя дома хотя бы один подлинник Баскиа, было бы не так грустно возвращаться в одинокую маленькую квартиру.

Пришедший гость оказался последним, кого ждали, и вскоре хозяин пригласил всех в столовую. Гости расселись за столом, и Дэвид обнаружил, что сидит по левую руку от музыканта, совсем рядом. Справа от певца сидел Эд, на правах друга звезды. “Наверное, многие из присутствующих хотели бы быть на моем месте”, - подумал Дэвид.

На удивление, никаких изысканных блюд подано не было - Дженни приготовила обычную домашнюю пищу: спагетти, несколько салатов, рыбу. За столом разговаривали мало и в основном о футболе. В родной стране Ферниша мало интересовались футболом - канадская сборная, как, впрочем, и команды из других стран Северной Америки, не отличались большими достижениями в этом виде спорта. В детстве Дэвид, как и его братья, и все его друзья, больше любил смотреть хоккей. А еще большой теннис, в который играл очень хорошо и даже был чемпионом своего университета. (Подъезжая к дому, он заметил несколько открытых теннисных кортов и подумал, что здорово, наверное, иметь возможность каждое утро играть в теннис перед тем, как отправиться на работу - тогда и работаться будет легче). Тем не менее, приехав в Англию, Дэвид стал больше интересоваться футболом, любовь к которому английские дети впитывают с молоком матери. Он даже изредка смотрел матчи национальной лиги дома, когда было нечего делать, или в лондонских пабах с друзьями. Элтон удивил канадца своими обширными познаниями в этой области - он мог активно обсуждать не только английский футбол, но и обстановку в турнирных таблицах других стран, мировых и европейских чемпионатах. И это человек, который полтора года провел в турне, а до этого лечился от алкогольной и наркотической зависимости!

Оказалось, что Элтон отличался еще и наблюдательностью. Заметив, что его сосед слева уже окончательно запутался в названиях английских команд и футбольных терминах, которые сыпались со всех сторон, и за последние полчаса не вставил в разговор ни словечка, музыкант поспешил сменить тему, но так деликатно, что никто, кроме Дэвида, перехватившего сочувствующий взгляд певца, ничего не заметил. “Неужели он сделал это из-за меня?” - подумал Дэвид. Образ звезды, зациклившейся на своих собственных достижениях и отгородившейся от мира лучами своей славы, окончательно выветрился из головы канадца. Дэвид утвердился во мнении, что Элтон - добрый, внимательный и абсолютно нормальный, “земной” человек, что бы там не писали в газетах (интересно, все ли звезды такие, как Элтон?). Он подумал, что сделал бы большую ошибку, если бы отказался прийти, правда, пока Дэвид даже не подозревал, как много он бы мог потерять в этой жизни.

Вскоре гости вышли из-за стола и вернулись в гостиную, где, как и на любом вечере, стали образовываться группы по интересам. Пока Дэвид думал, к какой же группе примкнуть и где менее всего вероятность, что разговор опять перейдет на футбол, мэтр сам подошел к нему и с улыбкой спросил:

- Вы готовы ознакомиться с моей коллекцией Баскиа?

- С удовольствием, - ответил Дэвид, удивленный таким вниманием к своей персоне, и последовал за хозяином дома на второй этаж.

Картины были просто великолепны, как Дэвид и ожидал. Теперь он понял, почему в музеях так редко можно встретить картины Баскиа - казалось, что у Элтона собраны они все! "Неужели у Боуи еще столько же?" - подумал канадец. Некоторые картины были подписаны художником специально для певца. Прохаживаясь по коридорам и слушая комментарии счастливого обладателя коллекции, Фернишу казалось, что он ходит по коридорам музея и слушает речь экскурсовода. Он и забыл, что рядом с ним - звезда первой величины, а он - гость в ее доме, и его глаза блестели от восторга.

- Это потрясающе! - сказал Дэвид, когда они обошли все комнаты и коридоры с картинами Баскиа.

Они вернулись в гостиную, сели на диван и продолжили разговор об искусстве, потом перешли на другие темы. Элтон попросил Дэвида рассказать о родном городе, о родителях, о семьях его братьев. Слушал певец очень внимательно и Дэвид подумал, что, наверное, никогда в жизни ему не было так приятно рассказывать о себе. Особенно Элтон оживился, услышав, что у Дэвида есть несколько племянников, и попросил рассказать о них побольше.

-Вы любите детей? - спросил канадец.

- Очень. У меня десять крестных детей, но вот своих нет и, наверное, никогда не будет.

- У меня тоже, - вздохнул Дэвид.

Элтон понимающе взглянул на него. Наверное, Эд, один из немногих, кто знал тайну Дэвида, уже успел рассказать Элтону, или певец сам догадался, что Дэвид тоже гей. По крайней мере, никаких ненужных вопросов он не задал.

- К сожалению, английские законы даже не позволят мне никого усыновить. И вряд ли в ближайшее время что-то изменится. В этом смысле наши политики - жуткие консерваторы. Это и понятно - у них есть свои дети, и они нас никогда не поймут. Скажите, а почему вы приехали в Англию?

Дэвид слегка задумался. Сказать правду? Или нет. Он никогда никому не открывал истинную причину своего переезда. Чаще всего он ссылался на свою карьеру и заявлял, что ничего подобного не добился бы, живя в Канаде. Иногда отшучивался, что всегда хотел понять английский юмор и, наконец, получил такую возможность. Но настоящая причина лежала слишком глубоко, чтобы ее можно было открыть родственникам, и тем более малознакомым людям. Но сейчас он решил сказать правду. "Я ведь никогда его больше не увижу - что я теряю. Он забудет обо мне, как только за мной закроется дверь, и я стану одним из многих людей, обычных людей, которые однажды удостоились чести разговаривать с ним," - подумал Дэвид. В то же время где-то глубоко в душе он осознавал, что их знакомство не закончится так просто. "Как бы я хотел остаться его другом навсегда. Он такой замечательный человек. А его глаза - мне кажется, что он может заглянуть в самую душу, и найти ответ на любой вопрос. Он задал мне вопрос, на который я не отвечал честно даже себе самому, но ему я просто не могу солгать!"

От необходимости отвечать Дэвида избавил Эд, которому пришлось развлекать гостей те сорок минут, когда Элтон и Дэйв где-то отсутствовали ("Интересно, где? Похоже, у Элтона назревает очередной роман...”), и тот час, который Элтон проговорил со своим новым знакомым, сидя на диване в уголке гостиной. Он уже начал жалеть и о том, что знает хозяина лучше всех, и о том, что привел на вечеринку этого канадца, и о том, что ему вообще пришла идея устроить эту вечеринку, и он смог уговорить Элтона осуществить эту идею. Поэтому он твердо решил подойти и прямо напомнить Элтону о его хозяйских обязанностях, которые ему, Эду, уже надоело выполнять, да и остальные гости стали с удивлением посматривать в сторону мило беседующей парочки. А тут у собеседников как раз затянулась пауза в разговоре. Элтон явно задал какой-то вопрос, а Дэвид, похоже, задумался над ответом. "Что же он такое спросил? Странные люди эти звезды. Вот Элтон: он практически всегда предельно тактичен в разговоре, но иногда с ним что-то происходит, и он может быть настолько прямолинейным, что собеседник просто теряется," - думал Эдди, приближаясь к дивану, на котором сидели певец и его гость.

- Извините, что нагло вмешиваюсь в ваш разговор, но... Элтон, не мог бы теперь ТЫ ненадолго побыть в роли хозяина дома и пообщаться с гостями? - спросил Эд, улыбнувшись.

- Да, конечно. Извини, Эдди - я потерял счет времени. Я пойду к гостям. Мистер Ферниш, надеюсь, у нас будет возможность продолжить беседу.

"...в спокойной обстановке", - закончил про себя Эдди. "Зачем вообще устраивать вечеринку, если не обращать внимания на остальных гостей. Если бы знал, я бы привел одного Дэвида и мне не пришлось бы сейчас строить из себя дурака." Эд заметил, что Элтон изо всех сил пытается скрыть свою досаду и огорчение, но, несмотря на великолепные актерские способности музыканта, на его лице явно написано, что ему очень неприятно покидать общество Дэвида, и меньше всего его сейчас заботят какие-то там гости. "Странно, никогда раньше не видел его таким. Бывает так, что какой-то человек ему очень понравится, но не настолько, чтобы забыть о гостях", - думал Эд. Проводив Элтона взглядом, Эд сел рядом с Дэвидом, на лице которого была написана такая же плохо скрываемая печаль (впрочем, такую картину Эд видел не раз: людям всегда трудно расставаться с Элтоном - его удивительное обаяние притягивает всех и каждого, независимо от пола и сексуальной ориентации) и спросил:

- Ну что, не жалеешь, что приехал?

Дэвид повернулся к нему и быстро ответил:

- Нет! - И, немного подумав, добавил: - Конечно нет. Элтон такой милый человек, с ним так приятно разговаривать. И легко. Он так умеет слушать. Я и подумать не мог, что он такой... такой...

- Люди часто в нем ошибаются. - Эд избавил своего канадского друга от необходимости подбирать нужное слово. - Газеты пишут об Элтоне Джоне много неправды, да и по внешнему виду не всегда можно сказать, что он за человек. Зато когда узнаешь его ближе... И знаешь, что я заметил: никогда за последние несколько лет я не видел его таким счастливым, как тогда, когда вы с ним разговаривали.

Эд не был уверен, что Ферниш услышал его последнюю фразу. По крайней мере, он на эти слова никак не отреагировал и сидел, погрузившись в свои мысли. Эд решил оставить его одного и пошел в другой конец гостиной.

Дэвид думал сразу о многом. После разговора с Элтоном та самая пустота, которую он стал ощущать в последнее время, нахлынула на него с новой силой. Ему захотелось заплакать. Работа, друзья, развлечения - к чему все это, если то, что тебя слушают и тобой интересуются, он считает событием. Он впервые почувствовал себя одиноким в этой чужой стране. Раньше он считал себя самостоятельным и гордился тем, что он приехал в Англию, не зная здесь никого, и сам, в одиночку, добился всего. Теперь он понял, что это не имеет большого значения, если ему не с кем разделить свой успех. Он пожалел, что рядом нет родителей. Сколько он себя помнил, он всегда жил с матерью и отцом, под их бесконечной опекой, которая иногда так его тяготила. Университет стал отдушиной на несколько лет, но Дэвид закончил его и вернулся в родительский дом. Его братья один за другим женились, поселились отдельно, завели детей; родительская забота, за неимением других объектов, полностью обратилась на него, и в 27 лет Дэвиду так нестерпимо захотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы его больше не могли опекать, стать самостоятельным и начать, наконец, взрослую жизнь.

"Мама! Отец! Я уезжаю в Англию.” - заявил он однажды. - ”И не пытайтесь меня отговаривать - я все равно уеду," - добавил Ферниш, боясь, что родительские уговоры могут поколебать его решение. И уехал, довольный тем, что никто не смог его остановить. Но потребность в смене обстановки не была главной причиной. Главной причиной его переезда в Англию - тот секрет, который он так и не успел открыть Элтону - были его сексуальные предпочтения. Незадолго до отъезда Дэвид окончательно признался себе в том, что он гей и другого ему не дано. У него были девушки в университете, но ничего хорошего из его романов не выходило. Однажды Дэвид сказал себе: "Это я сделал всех своих девушек несчастными, это именно я бросал их или провоцировал то, чтобы они бросили меня. И причина не в том, что я, как любой мужчина, панически боюсь жениться. Я гей! Мне никогда не будет хорошо ни с одной женщиной в мире. Я должен уехать куда-нибудь подальше от этой страны, где общество не примет меня, попытайся я заявить об этом открыто. Я должен уехать туда, где живет много таких, как я, и может быть я смогу найти свое счастье. Куда же мне отправиться? Где лучше всего относятся к геям? Если подумать, то все знаменитые геи - англичане: Элтон Джон, Марк Алмонд, Бой Джордж, Pet Shop Boys, Джимми Саммервилл, даже Джаггер и Боуи, которые в начале 70-х корчили из себя геев - и те англичане. Значит туда мне и нужно. Кроме того - вдруг я смогу попасть в английскую киноиндустрию? Это не Голливуд, но и в Британии снимают неплохие фильмы". После недолгих раздумий он, наконец, твердо решил, что переедет именно в Великобританию, где, как известно, гомосексуализм хоть и не является "официально нормальным", как в Швеции и Дании, зато окружающие воспринимают это явление вполне нормально. И переехал.

"Почему сначала мне было так хорошо в этой стране?" - думал Дэвид. - "И что изменилось? Мне 30... нет, уже 31, у меня хорошая работа и вообще я неплохо здесь устроился, но я все время ощущаю, что мне чего-то не хватает? Может быть, стоило отправиться в Голливуд и попытать счастья в качестве кинопродюсера? В случае успеха у меня была бы не просто хорошая, а любимая работа. Там совсем другая обстановка, а в этой дождливой стране я медленно превращаюсь в англичанина, и туман, кажется, проникает в самое сердце, и оно впитывает его, как губка, и болит, болит от одиночества. Неужели я обречен быть один только потому, что я гей? Ведь..."

Окончание в следующем выпуске...