Вдруг у меня в глазах всё
почернело. В моей душе разразилась буря. Я чувствовал себя полным дураком из-за
того, что добирался сюда с таким напряжением и со столькими предосторожностями.
Хуже того, что, чёрт возьми, я тут делал все эти годы?
Постепенно буря утихла, и
я впервые без тени сомнения осознал: моя тридцатилетняя партизанская война в
составе японской армии внезапно завершилась. Это был конец.
Я отвёл затвор и извлёк
патроны.
— Это должно быть тяжело,
— сказал майор Танигути. — Вольно! Успокойтесь.
Я снял вещмешок, который
всегда носил с собой, и поставил его поверх винтовки. Возможно ли такое, чтобы
эта винтовка, которую я все эти годы держал в чистоте и берёг, как ребёнка,
вдруг стала бесполезной для меня? Бесполезной, как и спрятанная мною в
расщелине между скалами винтовка Кодзуки? Действительно ли правда то, что война
завершилась за тридцать лет до этого? Если всё было так, то ради чего тогда
погибли Симада и Кодзука? Если всё случившееся правда, то разве не лучше было
бы и мне погибнуть вместе с ними?
